Читать книгу Боги-17 - Полина Лоторо - Страница 7

Боги-17
Часть 1. Покинутые
Глава 1. Трудный день
1.6 Новые Боги

Оглавление

Солнце уже начало клониться к зубчатому горизонту города, а на крыше их по прежнему было семеро. Джек волновался.

– Ещё двое, – умолял он. – Ещё немного, я уверен, они придут.

– Может начнёшь суть излагать? – предложил Локки нетерпеливо: пиво они с Артёмом выдули в два счёта и теперь скучали по добавке. – Опоздавшие въедут по ходу.

– На этой хрени было написано в семь, – недовольно подтвердил Артём, тыкая бумажкой в воздух. – А щас уже полвосьмого.

– Л-ладно, – запнувшись сказал Джек и полез в карманы куртки.

Ленка слушала их вполуха. Она была поглощена тем, что разглядывала собравшихся. Украдкой, конечно. Для Ленки было характерно «залипать» взглядом – на людей, на предметы, на пейзажи. Она бы и зарисовывать начала, но для этого нужно было получить разрешение, а она стеснялась спрашивать.

Сперва Ленка не могла отвести взгляд от Анюты. Она никогда не видела таких красивых людей в жизни. Причём было заметно, что свою красоту Анюта несла не как крест и не как знамя – а просто, естественно, зная о ней, но не придавая особого значения. Ленка метнула быстрый взгляд на Локки, который редко пропускал мимо себя красивых девушек, но он на Анюту не смотрел.

Тем временем Джек извлёк из кармана потрёпанную тетрадку и откашлялся.

– Суть в том, – начал он дрожащим от волнения голосом, – что, в общем, я случайно узнал… Что группа из определённых девяти человек способна составить Бога…

Он быстро вскинул взгляд на стоявших и сидевших перед ним. Пока никто не засмеялся.

– И… Создать собственный мир, короче. Я тут всё записал, чтобы не забыть…

Локки перебил:

– Да ты основательно к делу подошёл, чувак.

Они с Артёмом заржали.

Джек растерянно захлопал глазами. Ленке стало его жалко.

– Может выслушаем человека, раз уж мы все здесь? – строго спросила она, глядя на весельчаков. – Тем более, он говорил, что так и будет.

– Он говорил, девять будет, – ухмыльнулся Локки. – Ладно, ладно, сис, мы слушаем. Джек, бросив благодарный взгляд на Ленку, быстро добавил:

– Может быть их в городе нет… Или ещё что-то помешало. Мы их потом найдём.

Он нервно пролистал несколько страниц тетради.


Ленка, правда, и сама вместо того, чтобы слушать, продолжила смотреть. Рядом с Анютой сидел на бетонном перекрытии, сунув руки в карманы куртки, Сашка. Он казался… подходящим для Анюты. Как деталь паззла. Хотя он как раз не был красавцем. Самый обычный мальчик… Вот только взгляд – тоскливый и далёкий, как у поэта. Было у них с Анютой что-то общее, Ленка никак не могла уловить – что именно. Они оба будто смотрели на мир из-за невидимого, но очень прочного стекла. Из неотсюда. Зачарованные.

У Ленки уже руки зудели взяться за карандаш. Она старалась смотреть на обоих как можно дольше и чаще, чтобы потом попытаться нарисовать по памяти.

– Наш проект – семнадцатый, Боги-17, – читал тем временем Джек свои конспекты. – В этом наборе всем богам по семнадцать лет.

– Да тут семнадцать, поди, только тебе, – зевнув, заметил Артём. Ленка перевела взгляд на него. Он был самым «нормальным» и обыденным в собравшейся компании. Да ещё и самым старшим на вид. Ленке он не очень понравился – из-за упрямого подбородка и наглого взгляда. Коренастый, невысокий, коротко стриженный, он был похож на бандита или «гопника». Такие берут своё везде и всегда, любыми способами. А вот с Локки у них возник какой-то непостижимый, мгновенный резонанс. Ленка хорошо знала, что брат легко привлекает к себе людей, но редко видела обратную ситуацию. Это было любопытно.

Митька, стоявший в стороне и как-то боком ко всем, до сих пор молча, вдруг заговорил.

– Он имеет в виду, по ходу, что когда тебе было семнадцать, произошло что-то особенное, и, типа, время остановилось.

Артём нахмурился. Джек с восторгом глянул на Митьку. Но Митька по-прежнему равнодушно смотрел с крыши вдаль.

В Митькином лице было что-то отрешённое, это что-то ещё сильнее заостряло и без того резкие черты его лица. Сложенные крылья напоминали грязный и рваный плащ всевозможных оттенков лилового, чёрного, серого. Распахиваясь же, становились устрашающими, как свинцовая туча со скрытой грозой. У Ленки сладко и жутко замирало сердце, когда она смотрела на Митьку.

– У меня ничо не было, – возразил Локки. – А если считать, что родаки смотали за границу, тогда у Ленки ничего не случилось.

– Случилось, – вмешалась Ленка. – Я поступила… Не туда.

Все посмотрели на неё. Она почувствовала, что краснеет и замолчала.

– Не обязательно об этом говорить, – с беспокойством поглядывая на всех, сказал Джек. – Не все могут… Хотеть вспоминать.

Анюта и Сашка синхронно опустили головы, Митька начал теребить пуговицу на воротнике. Артём пожал плечами.

А Ленка опять погрузилась в наблюдение.

Джек казался куда младше своих лет. Хрупкое тело в мешковатой, словно с чужого плеча одежде, полосатая оранжево-зелёная шапка, натянутая чуть не на нос. Лицо круглое, но болезненное, кожа изжелта-бледная, глаза запавшие. Глаза Джека были самой живой и здоровой частью – глубокие, карие, обычно широко и наивно распахнутые. В те редкие минуты, когда Джек на что-то или кого-то смотрел пристально, сузив глаза в узкие чёрные щёлки, лицо его менялось разительно. Богом он был или психом, Ленка чётко поняла одно: она никогда не сможет нарисовать Джека, даже если очень сильно захочет. Эти глаза – предел её возможностей как рисовальщицы.


– Понимаете, – продолжал Джек, – нынешний-то Бог… Неважно, как его называют, Создатель всего, короче. Так вот, он сейчас не особенно и следит за миром. Шанс очень удобный, чтобы самим собраться и сделать новое.

– А со старым что? – спросил Митька.

Джек озадаченно замолчал и уткнулся носом в записи.

– Старый… Ну, в принципе… Это как пузырь в пузыре… Новый мир его… Как бы разорвёт. Но мы отсюда туда всех переместим. И ещё кого захотим.

– Ну допустим, – заговорил Митька: – Допустим, я тебе верю. Но. На хрена нам нужно быть Богами? Что нам это даст? Новый мир этот?

– Да свой же мир, – торопливо ответил Джек, поочередно глядя на каждого. Понимания, однако, он не встретил ни у кого.

– Да нафига? – снова спросил Митька.

– Так свой мир, понимаете? Совсем свой, со своими правилами и законами и всем таким. Такой мир, понимаешь, например, чтобы никому не нужно было умирать, – сказал Джек очень тихо. – Никогда. Чтобы никаких разлук больше не было. Мир Без Разлук.

Над крышей повисло гробовое безмолвие. Артём и Митька заметно изменились в лице. У Ленки быстрее забилось сердце. Анюта и Сашка, впрочем, слова Джека восприняли довольно равнодушно.

– И чтобы не стареть, – мечтательно добавил Локки, – И летать… Можно суперспособности?

– Я же говорю – наш собственный, абсолютно любой мир, – почти шёпотом повторил Джек.


Ленка плохо помнила, как вернулась домой. На этот раз всё получилось: они с Локки спустились с чердака и оказались в родном подъезде. Ленка чуть не плакала от облегчения, открывая дверь. Локки молча ушёл в комнату и спустя десять минут появился в прихожей, переодетый в чистое. Он присел зашнуровать кроссовки.

– Ты что, собираешься на этот свой шур-мур? – ужаснулась Ленка.

– Паркур, тундра. Конечно, после такой хрени лучше занять себя физухой, – улыбнулся Локки. – Кстати, ты тоже сходи, на велике прокатись, например.

Ленка сморщилась:

– Лучше полы помню, – потом вздохнула: – Да уж, хрень не то слово…

– Зато этот Артём ничего, – улыбнулся Локки и щёлкнул себя по серьге в ухе. Ленка закатила глаза:

– Ты опять её надел?

– Никогда не говори никогда, – подмигнул Локки. – Всё, не жди, не знаю, когда буду.

Он ещё раз улыбнулся и выскочил за дверь.


Ленка переоделась, пять минут посмотрела телек и принялась за полы. Собрание закончилось ничем. Девятого и восьмого членов компании они так и не дождались. Джек умолил их придти завтра ещё раз сюда же, в это же время. Ленку передёргивало от одной мысли о том, что они снова не смогут вернуться домой. А вдруг что-то не сработает? На крышу она не хотела подниматься больше никогда в жизни… Невольно она задумалась о том, что услышала: Джек сказал – свой мир, какой они только захотят. Мир без смерти, старости, насилия, злости, зависти, глупости и трусости… Что говорить, всякому ясно, что реальный мир далеко не совершенен. Если то, что говорил и обещал Джек – бредни сумасшедшего, то Ленке бы хотелось в них верить. С полами было покончено. Спать не хотелось. Значит, нужно порисовать. Но тут Ленка обнаружила страшное – блокнот с зарисовками исчез. Внутри у неё всё так и упало. У многих есть нечто, без чего никак не обойтись – без чего ты не просто как без рук, а как без души и памяти: у кого сумка, у кого телефон или ноутбук, личный дневник. А у Ленки вот – блокнот с рисунками.

Сначала она перерыла всё в зале, потом у себя в комнате, в прихожей и даже в комнате Локки. Блокнота не было. Под ложечкой противно ныло при мысли, что блокнот потерялся на улице, что кто-то нашёл его и теперь разглядывает рисунки, а то и рвёт на самолётики, жжёт, если это какой-нибудь бестолковый ребёнок. Или вообще блокнот мокнет сейчас где-нибудь на асфальте, затоптанный. Ленка почувствовала подступающие слёзы, в сердцах обозвала себя растяпой и дурищей. Второе по вероятности место нахождения блокнота было, разумеется, крышей, где они проторчали сегодня весь вечер.

Пришлось скрепить сердце и подняться туда, куда она только что клялась себе ни за что и никогда больше не ходить.

Оказалось, Митька ещё не ушёл. Стоял к ней спиной и по-прежнему смотрел на город. Ленка подавила желание поискать блокнот бесшумно, чтобы Митька её не заметил и не обернулся, но всё-таки решила, что это невежливо, и окликнула его:

– Привет, а я думала все разошлись.

Митька медленно обернулся:

– Я, как видишь, не разошёлся. Тебе чего тут надо? – Голос его, как и опасалась Ленка, был недружелюбным.

«Хам» – огорчённо подумала она, но вслух жалобно сказала:

– Я потеряла блокнот, ты его тут не видел?

Митька не торопился с ответом, глядя на неё с другого конца крыши. У Ленки и так зрение было неважное, а в сумерках ещё сильнее садилось, так что лица Митькиного она разглядеть не могла. Зато была уверена на все сто процентов, что он её видит отлично.

– Так ты художница. – Он не спрашивал, он констатировал. – По тебе сразу видно. Ты на всех так смотрела…

«Как он заметил, он-то совсем на нас не смотрел!» – подумала Ленка и снова почувствовала, как в лицо бросается краска.

– Я на врача учусь, – мстительно отозвалась она. Эти «я так и подумал», «ты просто вылитая художница» всегда были как чечётка на больной мозоли.

Митька фыркнул.

– Как сказал наш новый приятель Женя: «Одно другому не мешает».

– Много ты понимаешь, «не мешает», знаешь, сколько времени учёба ест?

– Значит, ты дура, – хладнокровно известил её Митька.

– А ты – хам, – задохнулась от возмущения Ленка. – И вообще, ты даже рисунков не видел, почему сразу «дура»? Может, наоборот, я правильно на врача пошла, а рисование – не моё.

– Да хоть бы и видел, – пожал плечами Митька. – Я в живописи как свинья в апельсинах. Ты на себя посмотри, как будто не блокнот потеряла, а последнюю стипендию. Было б это «не твоё», ты б так не тряслась.

– А ты сам-то чем занимаешься? – растерявшись, спросила Ленка.

– Да ничем, – ответил Митька, снова поворачиваясь к ней спиной.

– Не учишься и не работаешь? – Дотошно уточнила Ленка, которая не очень уважала бездельников.

– Не учусь и не работаю, – подтвердил Митька высокомерно: – Демоны не работают и не учатся.

– И что же они делают? – прохладно спросила Ленка.

– Испытывают муки ада. По поводу того, что в институт не поступили и в армию не годны, – объяснил Митька, по-прежнему не поворачиваясь.

Ленка хмыкнула. Потом вздохнула и начала искать блокнот. К её удивлению, Митька скоро присоединился. Некоторое время они вдвоём молча шастали по крыше в сгущающихся сумерках.

– Значит, ты и завтра тут будешь? – спросила Ленка, нарушая довольно неловкую тишину.

– Угу, – рассеянно отозвался Митька. – Буду тут напару с Женей-психом.

– Думаешь, больше никто не придёт?

– Чё тут думать. Хотя, может, ещё те двое притащатся. Парочка с зонтиком.

На это Ленка не ответила ничего. Она задумалась над тем, хочет ли сама прийти сюда завтра на второе собрание «секты». Теперь почему-то ей было не так страшно, что она не вернётся домой. Совместные поиски не дали результата. Ленка кусала губы, отчаянно стараясь сдержать слёзы.

– Может, ты сюда уже без него пришла, – наконец, сказал Митька, сострадательно глядя на неё.

Ленка задумалась, потом что-то вспомнила и звонко хлопнула себя по лбу.

– Я его, наверное, оставила в том дворе, где Локки побили! Точно!

Митька смотрел на неё подозрительно:

– Ты собралась туда прям щас идти?

– Конечно! – Ленка уже направилась ко входу в чердак.

– Больная что ли? Ночью по подворотням шастать.

– Ой, папочка, тебя не спросила, – сухо отозвалась Ленка и тут же с раздражением ощутила, что ей в самом деле становится страшновато идти одной. Но блокнот!

– Пойдём вместе, – обречённым тоном выдавил из себя Митька.

– Одолжений мне делать не нужно.

– Это не одолжение, – промямлил Митька, – То есть это ты мне одолжение сделаешь, если позволишь… Короче, – он разозлился, – просто, давай пойдём вместе.

Ленка растерянно захлопала глазами.

– Ну давай. С одолжениями потом разберёмся.

И она снова двинулась к чердаку.

– М… Я вот тут подумал, – протянул Митька неуверенно. – А как нам нужно идти, чтобы потом нормально вернуться… Я про фокусы со стройкой и жилым домом, – уточнил он.

Ленка остановилась.

– Просто спустимся так, чтобы я шла первой. Как там этот Джек говорил – кто первый идёт, в тот ээээ пласт реальности и попадаешь… Потом вернёмся, сначала я зайду домой, а потом ты на крышу… Потом спустишься сам… Думаешь, есть разница? Уверен, что что-то произойдёт?

– Да ни в чём я не уверен, – хмуро сказал Митька. – Не хочу гулять по городу в котором моя стройка – это чей-то дом. Кто его знает, что там ещё изменено… Но, я, кажется, кое-что придумал.

Последнее предложение он сказал медленно, одновременно додумывая мысль.

Через мгновение он уже стоял вплотную к Ленке – она была высокой девочкой, но Митька оказался заметно выше. Ленка подняла голову и удивлённо приоткрыла рот. Митька, не говоря ни слова, наклонился и подхватил её на руки. Ленка онемела от удивления и смущения. «Я же вешу как корова», – мелькнуло у неё в голове, захотелось сжаться. И было страшно, что Митька её уронит. А он между тем легко прошагал с ней к краю крыши и встал на бортик.

– Я орать буду, – вцепившись в его пиджак и боясь шевельнуться, чтобы он не потерял равновесие, тихо-претихо предупредила Ленка.

– Зачем?! – изумился Митька. – Щас спустимся, держись.

И к ужасу Ленки, он сделал шаг вперёд, в густую, синюю пустоту вокруг крыши.


Несколько бесконечных секунд Ленка ждала столкновения с землёй, а потом поняла, что они с Митькой летят над городом. То есть, парят. То есть, парит Митька – распластав неподвижные крылья по воздуху, он плавными кругами спускался к подножию здания. И это было недостроенное здание. Митькино. Не их с Локки дом. Но Ленке было уже всё равно, от восторга полёта захватывало дух, ветер свистел в ушах, перед глазами кружились световые пятна далёких фонарей и окон.

Они приземлились, и Митька осторожно поставил её на ноги. Ленка судорожно вздыхала и боялась отпустить его пиджак. Митька посмотрел снизу вверх на стройку и огорчённо цокнул языком.

– Не, никакой разницы, я думал, может если мы вместе и минуя двери… то… Не знаю, то что-нибудь.

– Да ладно… Спасибо, – с некоторым усилием проговорила Ленка и уговорила себя отпустить Митькин пиджак. Глаза её сияли. Митька посмотрел на неё как-то настороженно.

– Обратно топать придётся, я только планировать умею, а потом спустимся пешком… Чтоб в этот твой пласт попасть, – предложил он.

Ленка кивнула, медленно приходя в себя. Она опасливо оглянулась по сторонам – ведь, получается, это был параллельный мир. Но ничем таким он не отличался – остальные дома были теми же самыми, что и в её мире.

– Ладно, пойдём, – согласилась она.

Митька потянулся, громко хрустнув спиной.

– Да, подрастерял я форму, – с сожалением констатировал он.

Ленка покраснела. Она уже не так сильно переживала о блокноте. Они кое-как поднялись в темноте стройки на крышу.


– Ну что, пойдём? – спросил Митька.

Ленка вздохнула:

– Наверное, нет, уже совсем поздно. Может быть, завтра утром одна схожу… – и искренне добавила: – Спасибо тебе, Митя.

– Да я ж ничо не сделал.

– За полёт спасибо и вообще, за компанию, – Ленка помялась секунду и сказала: – Ладно, я, наверное, домой.

– Угу. Давай, – отозвался Митька, и ей показалось, что он смущён. – Я тут ещё поторчу.

Ленка медлила уходить.

– Слушай, а тебе не холодно? – задала она вопрос, который мучал её с тех пор, как они сидели все вместе в ожидании двоих оставшихся. – У тебя вся шея голая. И пиджак такой тонкий.

Митька открыл было рот, чтобы выдать очередную высокомерно-снисходительную фразу о том, что демоны не носят курток или не испытывают жару и холод, но вместо этого, неожиданно для себя, сказал:

– Ну так, не жарко, выскочил из дома сегодня, олень оленем – куртку забыл, – он помолчал и добавил: – Ну и если честно, на крылья куртку натягивать очень неудобно… А в пиджаке у меня прорези.

Ленка молча стянула с себя шарф и повязала его слабо сопротивляющемуся Митьке на шею.

– Он тёплый, – пояснила она свой поступок и вдруг, приподнявшись на цыпочки, чмокнула Митьку в прохладную щёку. Тут же отскочила и, крикнув:

– Ещё раз спасибо! – скрылась в проёме чердака.

– Вау, вы с ней уже влюбились? – раздался где-то совсем рядом полный пытливости и энтузиазма голос Джека. – Прикольно.

Митька свирепо заозирался, пытаясь определить, где этот любопытный, и надавать ему по шее. Но на крыше было совершенно пусто. Митька обернулся и обнаружил Джека прямо у себя за спиной. Митька аж подпрыгнул.

– Прикольно, говорю, – повторил Джек, улыбаясь.

– Ты как тут оказался? – игнорируя Женькины восторги, спросил Митька.

– Какая разница? – он расплылся в улыбке. – А она тебе свой шарф оставила, прикоооооольно.

– Вот докопался, – вспыхнул Митька и нервно забросил концы шарфа себе за спину. – Большая разница, ясно?

Джек только отмахнулся от него:

– Кстати, тебе привет от Чёрной Птицы.

Митька открыл было рот, чтобы сказать, что никаких птиц он не знает, но Джек поправился:

– То есть от дяди Миши.

И Митька рот захлопнул едва не со стуком. Дядю Мишу он знал, но не видел уже несколько лет. Однажды тот просто пропал. Митька никому не говорил, что знаком с ним.

– Ага. Хорошо, – отозвался он, стараясь скрыть сильнейшее волнение. – Ты домой не собираешься?

Джек затеребил рукава своей ветровки и промямлил:

– Да не…

– Погоди-ка, – с мучительным подозрением остановил его Митька. – А ты где живёшь-то?

Джек засопел по-детски и отвернулся.

– Я пойду, – сказал он кисло и, прежде чем Митька успел среагировать, исчез за чердачным проёмом.

Митька смотрел в тёмный ночной воздух над городом и думал, что даже если бы он не ходил на крышу каждый день сам по себе, то завтра он сюда бы пришёл, на сбор.

Виноваты были в его решении странности, которые продемонстрировал Джек, или шарф Ленки, он сам не мог ответить.

Боги-17

Подняться наверх