Читать книгу Удивленный Христом. Мое путешествие из иудаизма в православие - Протоиерей Джеймс Бернстайн - Страница 33

Замечено, что города более уязвимы для больших техногенных катастроф, чем сельские поселения. Это в полной мере касается и Нью-Йорка. Грандиозный технический катаклизм довелось пережить мне во вторник 9 ноября 1965 года. Все началось вечером – в 17:27. Я точно знаю время событий, потому что у нас в гостиной остановились часы и стояли до следующего утра.

В тот вечер я вернулся из колледжа и был в квартире один. Мы к этому моменту уже не жили в комнатах позади отцовского магазина. Лавку продали, и семья перебралась в верхние этажи того же дома.

Неожиданно свет погас, и стало темно, хоть глаз выколи. Я на ощупь добрался до двери, спустился по лестнице и вышел на улицу. Тут стало понятно, что и фонари тоже не горят, и в соседских квартирах – чернота.

Несколько человек собрались перед бывшей «сладкой лавкой Айка». Некоторые прихватили с собой радиоприемники в надежде, что вскоре СМИ сообщат о причинах происшествия. Я не мог припомнить, чтобы подобное когда-нибудь случалось в нашем городе. Это вряд ли мог быть обрыв проводов – кабели были проложены под землей. Я не очень верил, что большие федеральные новости что-то сообщат об этом. Мне казалось, что произошел локальный катаклизм, актуальный лишь для нашего района. Тут кто-то заметил, что не ходят поезда наземного метро, расположенного рядом. И это было необычно. Нарушение в их движении могло быть вызвано лишь какими-то чрезвычайными обстоятельствами, например, если кто-то упал на рельсы.

Затем по радио сообщили о сбое в энергоснабжении. Диктор сказал, что электричество отключили в разных районах города. Подробностей не последовало. По прошествии времени радио объявило, что света нет во всем Нью-Йорке, без электричества остались примерно 13 миллионов человек – на тот момент Нью-Йорк представлял самую большую в США городскую агломерацию. (Несмотря на это, команды Brooklyn Dodgers и New York Giants предали родной город, демонстративно отправившись жить и играть в гадкую, но манившую многих солнцем и теплым океаном Калифорнию. Однако даже если бы вслед за ними уехали сотни и тысячи болельщиков, в Нью-Йорке от этого ничего бы не изменилось, ведь наш город – лучший на планете! Правда, как выяснилось, он прекрасен, только когда есть свет.)

Все больше соседей выходили на улицы. У многих в руках были фонарики или свечки. Особенно радовались дети. Они кричали, что все это похоже на Хеллоуин. Один из моих друзей в шутку предложил: «Ну что, ребята, пошли собирать конфеты?»[25] Конечно, мы были молоды и беззаботны и не думали о мрачной стороне такого масштабного отключения электричества.

Взрослые люди сохраняли серьезность. Они обсуждали, что будет с теми, кто застрял в лифте или в метро. Все случилось в самый час пик, и миллионы людей могли быть в дороге. Это было самое неподходящее время для тотального блэкаута[26].

Кто-то предположил, что на работе больниц обрыв электричества не скажется, потому что там есть резервные генераторы. Еще кто-то спросил:

– А что же будет с теми, кто проезжал в машине по тоннелю под Гудзоном и Ист-Ривер? Есть ли там резервные генераторы?

– Должны быть, – откликнулись в толпе. – В тоннели необходимо постоянно нагнетать воздух, иначе люди задохнутся.

Подводных тоннелей в Нью-Йорке насчитывалось целых четыре: тоннель Линкольна, Холланда, Куинс-Мидтаун и Бруклин-Бэттери. И все они были очень протяженными.

Время шло, соседи начали готовить ужин прямо на улице на переносных грилях, которые установили на газонах, на крыльце домов или прямо на тротуаре.

Тут снова пришли устрашающие радионовости. Репортеры рассказывали, что электроэнергия отключена не только в городе, но и на севере штата Нью-Йорк, в Нью-Джерси и, возможно, в других штатах, в том числе в Коннектикуте, Род-Айленде и некоторых районах Пенсильвании. Ближе к ночи пришли подтверждения этих сообщений. Что же будет дальше? До нас докатился слух, что Бостон «вырубило». И весь штат Массачусетс. Это был шок. Что за катастрофа могла вызвать такие последствия? О причинах никто не говорил. Позже мы узнали, что весь северо-восток, включая штаты Вермонт и Нью-Гэмпшир, был обесточен. Пострадала даже провинция Онтарио в Канаде!

В горячих дискуссиях люди пытались доискаться до истины. Идеология холодной войны произвела свое действие в сознании представителей среднего класса, преимущественно иммигрантов: все считали, что блэкаут – это происки внешних врагов. Многие относились к угрозе начала нового военного конфликта более чем серьезно, особенно те, кто пережил Вторую мировую. Когда мы узнали, что и Чикаго отключили, многих охватила паника. Но тут сообщение опровергли, и все снова взбодрились.

На то, чтобы узнать, что же на самом деле произошло, ушло несколько дней. Как я понял, отключение было вызвано каким-то повреждением в сетях. Сначала сбой случился в одной точке в Онтарио, а затем началась цепная реакция: перегрузка соседних подстанций привела к их массовому выходу из строя. Точнее, они переходили в режим автоматического отключения, позволяющий избежать возгораний и взрывов. Так по принципу домино обесточенным оказался весь северо-восток Америки.

В ту ночь ни отцу, ни Солу не удалось добраться домой. Отец находился в своей торговой палатке на Таймс-сквер, когда электричество отключилось. Он немедленно прикрыл лавку – опустил жалюзи и запер все двери на ключ. Позднее он признался, что больше всего испугался ограбления. Брата Сола блэкаут застал в метро. Он ехал в набитом до отказа поезде. Пассажирам пришлось выйти и в темноте пробираться по путям до ближайшей станции. Тоннель был вонючим и кишел крысами.

Ту ночь мы запомнили надолго еще и потому, что все происходило очень мирно. Ни грабежей, ни мародерства не было. Люди с радостью приходили на помощь друг другу. Отрицательной цепной реакции, как в случае с энергосетями, не случилось – неприятности не приумножались, люди вели себя достойно. Особенно порадовало то, что, как говорят, через девять месяцев был замечен значительный всплеск рождаемости!

К следующему утру электросети починили. От большого блэкаута 1965 года остались лишь воспоминания, а еще опыт, который научил меня ценить простые блага цивилизации. Оказавшись на продолжительное время во тьме, начинаешь больше ценить свет. Как новообращенный христианин, я должен был все время стремиться к тому, чтобы выбраться из сумрака.