Читать книгу Удивленный Христом. Мое путешествие из иудаизма в православие - Протоиерей Джеймс Бернстайн - Страница 37

Через четыре месяца после моего приезда в Израиль над страной стали собираться грозовые тучи. Политический климат заметно ухудшился – воинственные соседи, арабские страны, явно готовились вступить в открытый вооруженный конфликт с еврейским государством. Первым на тропу войны встал Египет и начал подтягивать армейские подразделения, расположенные на Синайском полуострове, к израильской границе.

Радио было главным источником, из которого я получал все основные новости. Но в те дни волны доносили до меня преимущественно иорданские военные марши, исполняемые похожими на волынки духовыми инструментами. Они перемежались грозными предупреждениями на английском языке, адресованными всем иностранцам, и прежде всего американцам. Нам предлагалось немедленно покинуть страну, чтобы не рисковать своей жизнью. Однако я был юн, наивен и считал, что все это пройдет без последствий. Как я ошибался!

Утром 5 июня 1967 года я отправился в гости к своему другу-пастору. Около полудня вдалеке послышались отдельные выстрелы. Поначалу я их проигнорировал, однако через час пулеметные очереди стали настолько интенсивными, что это не могло не вызвать тревогу. Моя квартира находилась в районе Бака-Тальпиот, неподалеку от израильской военной базы Allenby Camp. Поначалу я побежал домой, думая, что там буду в безопасности. Но по дороге вдруг понял: чем ближе я к дому, тем громче становится стрельба. Звук выстрелов приближался, они были громкими и частыми. «Что я здесь делаю? Почему я не вернулся в Америку раньше?» – крутилось в моей голове.

Комната, которую я снимал, находилась практически на линии фронта. С одной стороны стояла израильская армия, а с другой, на видимом расстоянии, расположились иорданские военные части, растянувшиеся до Иорданских гор.

Когда я добрался до дома, вокруг был настоящий ад. Снимаемая квартира давала мне защиту не больше чем картонный шалаш во время торнадо. Над головой пролетали ракеты, грохот разрывающихся рядом снарядов напоминал страшную грозу с громами и молниями. Я быстро собрал кое-какие вещи, молясь о том, чтобы шальная пуля не залетела в окно, а бомба не разорвала в клочья кровлю. Спускаясь по лестнице небольшого многоквартирного дома, я слышал крики и видел, как бегут люди. Большинство из них спешили укрыться в подвале. Там были старики и женщины с детьми – то есть те, кто не мог взять в руки оружие. Я был единственным американцем среди них. Кое-как мы расположились в этом убежище. Слова моих товарищей по несчастью, что, мол, американский паспорт в данном случае меня не спасет, совсем не обнадеживали.

После захода солнца мы наблюдали всполохи в горах, движущиеся сверху вниз. Они освещали спорные территории, тянувшиеся к югу. Это зарево служило мрачным контрастом бледному и мягкому свету луны. В ее нежном сиянии многие солдаты в ту ночь сложили головы в бою.

Тяжелее всего было пережить первую ночь войны. Бомбежка продолжалась. Снаряды разрывались совсем недалеко от нашего подвала. Поползли слухи, что иорданские военные заняли правительственное здание, расположенное к востоку от нас, где размещалась штаб-квартира ООН. Это была стратегически важная высота, с которой был виден Иерусалим. Она находилась менее чем в километре. Мы знали, что Израиль ведет войну с Египтом на юге, с Сирией на севере и с Иорданией на востоке и что целый ряд других крупных арабских государств поставляет врагам боевую силу и вооружение. Это значило, что израильская армия воюет на нескольких фронтах сразу и имеет дело с противником, существенно превышающим ее по численности.