Читать книгу Ты погляди без отчаянья… (стихотворения) - Рабиндранат Тагор - Страница 7

Хлещет ливень, и мрак небеса заволок.

Я стою у реки. О, как я одинок!

Мой урожай был к сроку сжат,

У ног моих снопы лежат.

Река размыла перекат,

Блещет стремнины клинок.

Хлещет ливень. Я жду. Я до нитки промок.

Я один на пустынном прибрежном лугу.

Что на том берегу – разглядеть не могу.

Чуть вырисовывает мгла

Штрихи деревьев у села,

А хижины заволокла.

Здесь, на этом пустом берегу,

Ни души. Я один на прибрежном лугу.

Чу! Над бездной реки чья-то песня слышна!

Я узнал эту песню! Все ближе она.

Над лодкой парус распростерт,

Он реет, он полетом горд.

Бессильно бьется в твердый борт

Речная волна.

Эта песнь мне знакома! Все ближе она!

Друг мой, в какой направляешься край?

Погоди! Прошу тебя – не уплывай!

Хотя б на миг причаль! Постой!

Возьми мой урожай с собой!

Потом отчалишь в край любой.

Только мой золотой урожай

Ты в ладью забери. Хочешь – людям отдай!

Все возьми. Все тебе до зерна отдаю.

Погляди, нагрузили мы лодку твою,

Я здесь трудился столько дней!

На ниве я стою своей,

Ни колоска теперь на ней.

Я один у причала стою.

Ты возьми и меня в золотую ладью!

Места нет, места нет, слишком лодка мала,

Много места поклажа моя заняла.

Наш край безмолвен, а над ним

Клубятся тучи, словно дым.

Над полем я стою пустым,

Все я отдал дотла.

Далеко золотая ладья уплыла.

         Пропыленный, косматый безумец идет,

Он жаждет в пути камень пробный найти,

         Губы сжав, шагает вперед и вперед,

Он бесплотен, как дух, безмолвен и глух,

         Лишь глаза не погасли. Горят в ночи,

Словно два светляка, словно два уголька,

         Каждый камень ощупывают их лучи,

К тем, кто бедно одет, в людях жалости нет,

         Не накормят, не пустят тебя на порог.

Ты в пыли, в грязи – ни о чем не проси,

         Кто к тебе снизойдет? – ты нищ и убог!

Сколько бед и невзгод! Но скиталец бредет,

         Гордится свободою и нищетой.

Он всегда презирал благородный металл,

         Пробный камень дороже казны золотой.

         Море вздыбилось, море скитальцу грозит,

На пути, как стена, вырастает волна,

         Глядит, не мигая, бездонный зенит,

Хохочут ветра, и с утра до утра

         Море злобно смеется оскалом волны.

Над сверканьем вод утром солнце встает,

         Вечерами всплывает светильник луны.

Стихнет шторм – и тогда что-то шепчет вода;

         Океану поручено тайну беречь,

Но поведать он рад, где скрывается клад.

         О! Когда б могли мы понять его речь!

Не томясь, не скорбя, он поет для себя,

         Увлеченный пеньем, забыл обо всем.

Люди шли, кто куда, прошли – ни следа.

         Странник ищет камень и ночью и днем.

         По преданью, возник в незапамятный год

Первой звездочки свет (так золота след

         На поверхности пробного камня сверкает).

И один за другим к прибрежьям седым

         Любопытные боги и духи пришли,

Поглядели на дно – в пучине черно;

         Стояли в молчанье, склонясь до земли;

Тих был моря напев. Тогда, осмелев,

         В пучину они погрузились – и вмиг

Устремились ко дну, возмутив глубину,

         Взбаламутили вечный подводный тайник,

А из пены густой, блистая красой,

         Лакшми[8] вышла – богиня с ясным челом.

Здесь, у пенистых вод, нынче путник бредет,

         Пробный камень ищет и ночью и днем.

         Он устал, но встает и шагает опять,

Сколько минуло лет! – камня пробного нет,

         Нет надежды – осталась привычка искать.

Так всю ночь напролет птица друга зовет,

         Но, навеки покинута, вечно одна,

Не умолкнет и днем, тоскует по нем,

         Нет надежды – и все же поет она.

Океаном века́ правят боль и тоска,

         Он кого-то зовет – не зная кого.

В пустынный простор он объятья простер,

         Вечный поиск – предназначенье его.

Мир в движенье всегда – звезд кочуют стада,

         Вечно ищет кого-то в скитанье своем,

Так над пеной морской, забыв про покой,

         Странник ищет камень и ночью и днем.

         Как-то встречный мальчишка кричит:

               «Постой!

Где ты цепь эту взял? Сверкает металл.

         Опоясан ты цепью, видать, золотой!»

И тот – потрясен: явь или сон?

         Золото?.. Цепь ведь железной была!

Он ощупал ее – золотое литье!

         Странное дело! Как цепь тяжела!

Мутным стал взор, руки путник простер

         И, рыдая, упал на дорогу, во прах.

Труден был путь. Тот миг не вернуть,

         Когда камень заветный держал он в руках!

Брел ночь он и день, трогал каждый кремень,

         Не глядя, прикладывал к цепи своей.

Как тут горю помочь? Отбросил он прочь

         Пробный камень – один меж сотен камней!

         Солнце сонно садится над ясной водой,

Позолочен простор, весь в огне кругозор.

         Снится тихому вечеру сон золотой.

Человек изнемог, но бредет на восток,

         Снова ищет он то, что, найдя, не нашел.

Изможден, изнурен, сутулится он,

         Сердце высохло, словно поверженный ствол.

Тропы тянутся вспять, ни души не видать,

         Тропы тянутся из ничего в никуда.

Пути далеки, бескрайни пески,

         Ночь окутала мир, ни пути, ни следа.

Быть полжизни в пути, мысля: «Только б найти!»

         На миг прикоснуться, не зная о том!

И полжизни опять тому же отдать, —

         Пробный камень разыскивать ночью и днем.

Буду играть со своею душой. Без устали льет

         Ливень всю ночь напролет.

Плачет небо. Тревожна ночная пора.

Мы будем сегодня играть до утра.

Утлый мой плот в этом празднестве диком плывет.

На жизнь и на смерть игра идет

         Всю ночь напролет.

Взвихрены воздух и воды. Стихия, грозна ты

                сейчас!

         Раскачивай нас!

И ветры качают во весь размах,

Как тысячи якшей[9], хохочут впотьмах,

Ветры безумствуют, ветры ревут, разъярясь.

Буря, разгул твой и небо и землю потряс.

         Раскачивай нас!

Душа замирает, сегодня душе не до сна,

         В смятенье она,

Робко прижалась ко мне, чуть дыша.

Чувствую я, как трепещет душа.

Сердце дрожит – как близко душа, как нежна!

В страхе сегодня она, восторгом полна,

         Трепещет она.

Я убаюкивал душу, я усыпить ее смог

         И чутко стерег.

В цветах, на супружеском ложе моем,

Была душа со мною вдвоем.

Я от печалей упрятал ее и тревог,

Я заточил ее в тайный, укромный чертог

         И нежно берег.

Губы, глаза целовал я душе моей, милой моей

         Все нежней и нежней.

На грудь мне склонилась ее голова,

Шептал я ей лучшие в мире слова.

Лучшее все я дарил ей: бери и владей!

В лунные ночи я песни наигрывал ей

         И пел все нежней.

Ласки пресытили душу, усталую сон охватил,

         Лишил ее сил,

Гроза бы ее разбудить не могла,

Ей стала гирлянда цветов тяжела,

Спутались ночи и дни, полумрак наступил,

Стала душа безразличной, остыл ее пыл,

         Проснуться нет сил.

Я заласкал мою душу, увяла она взаперти.

         Как ей жизнь обрести?

Светильники свадебной ночи чадят,

Стою, озираясь, тревожен мой взгляд.

Вянут в гирляндах цветы, больше им не цвести.

Все, что отверг я – мечтатель! – в начале пути,

         Хочу обрести.

Пусть же сегодня игра на жизнь и на смерть идет

         Всю ночь напролет.

На гибельных этих качелях вдвоем,

Держась за канаты, в полете замрем.

Пусть ураган нас толкает вперед,

Пусть продолжается этот безумный полет

         Ночь напролет.

         Раскачивай нас!

         Раскачивай нас!

Буйствуй, стихия! Качни еще раз!

Вновь подруга со мной, не свожу с нее глаз.

Разбудил ее бури неистовый глас.

Бьется кровь моя, пламень ее не погас.

Буря в сердце моем с непогодой слилась.

А у подруги коса расплелась,

Гирлянда цветов развилась, ткань покрывала

                взвилась,

Браслеты звенящие сотрясает неистовый пляс.

         Раскачивай нас!

Налетай, ураган, сокруши, оглуши.

Все одежды сорви, все покровы с души!

Пусть она обнаженной стоит, не стыдясь!

         Раскачивай нас!

Я душу обрел, мы сегодня вдвоем.

Без боязни друг друга опять познаём.

В безумных объятьях сплелись мы сейчас.

         Раскачивай нас!

Пусть безумцам откроется мир без прикрас!

         Раскачивай нас!