Читать книгу Скажи, что любишь - Ребекка Тейт - Страница 2

– Кэтрин! Что я вам сейчас расскажу!

Она подняла голову и посмотрела на Аниту, секунду назад влетевшую в кабинет.

– К земле летит огромный астероид? Он упадет через пять минут, и ты хочешь, чтобы мы успели поставить материал в номер?

Анита шутку не восприняла.

– Нет, все гораздо интереснее астероида. Я услышала… случайно…

– Ты слишком много слышишь всего случайно, – мягко укорила секретаршу Кэтрин.

– Тем не менее, я услышала! Ни за что не поверите! Мистер Боббс уходит!

Кэтрин выпрямилась (иногда она невольно горбилась, сидя за компьютером, и ругала себя за это – потом ведь спина болит) и переспросила:

– Что?

– Вот так! – Анита смотрела на нее торжествующе. Ее темные глаза блестели. – У мистера Малруни была приоткрыта дверь в кабинет, а я проходила мимо, и случайно услышала. Они с мистером Боббсом обсуждали уход мистера Боббса! Он, кажется, переезжает с женой в Нью-Йорк, и будет теперь работать там!

– И ты все это услыхала, просто проходя мимо? – уточнила Кэтрин.

– Какая разница!

Действительно, разницы никакой. Подслушивала Анита или нет – это дело Аниты, тем более, что ее не поймали.

– Значит, Боббс уходит. – Кэтрин откинулась на спинку офисного кресла и в задумчивости скрестила руки на груди. – Интересно.

– Это значит, что вы…

– Не будем торопить события, Анита. Спасибо! Но не подслушивай больше, ладно?

– Ладно. – Мексиканка, сияя шоколадными глазами, была очень собою довольна. – Принести вам кофе, мисс Уайт?

– Чуть попозже, минут через пятнадцать. И с молоком. Спасибо.

Когда за Анитой закрылась дверь, Кэтрин продолжила сидеть неподвижно, только обводила взглядом кабинет.

Она любила свой кабинет. Когда вселилась сюда, тут было пусто и безлико – офисная мебель, широкое окно в тонких полосках старых жалюзи, темный ковролин, чтобы, наверное, не были на нем так заметны пятна пролитого кофе. В редакции большого еженедельного журнала постоянно пьют и проливают кофе, потому что это вроде топлива, на котором все работает. Если ты не выпил кофе с утра, считай, весь день проведешь вялым овощем.

Так вот, кабинет. Кэтрин купила цветы, которые сейчас достигли невероятных размеров (особенно алоэ, вымахавшее метровой высоты и наплодившее детей столько, что хватило бы еще на десяток подобных кабинетов), повесила на стены черно-белые авторские фотографии и устроила на столе творческий беспорядок. Относительный, конечно: полного хаоса Кэтрин не терпела и всегда старалась содержать окружающее пространство в гармонии с собой. Какая может быть гармония, если вокруг громоздятся грязные пластиковые чашки с остатками вездесущего кофе, какие-то клочки бумаги, на которых записаны важные телефоны, и распечатки макетов, и бог знает что еще? Как у Боббса в кабинете.

Того самого Боббса, заместителя главного редактора. А Боббс уходит.

Это значит одно: открывается вакансия.

У Ричарда Малруни, главного редактора еженедельного журнала «Чикаго Телескоп», было два заместителя. Один из них, мистер Фэйрчайлд, занимался техническими вопросами – верстка, печать, корректура. Второй, мистер Боббс, отвечал за наполнение – составлял предварительный план номера, например, и курировал материалы, и вообще руководил творческой работой. Это была та должность, о которой Кэтрин всегда мечтала, во всяком случае, ей казалось, что подобная должность для нее создана. Или она создана для этой должности. И теперь у нее есть шанс! Возможно…

Сама Кэтрин заведовала в «Чикаго Телескоп» отделом культуры. На нескольких разворотах писали о важных событиях в мире культуры, о премьерах, бестселлерах, выставках и прочем, что Малруни непочтительно называл «шумом за сценой». Кэтрин пришла работать в журнал сразу после окончания факультета журналистики в Северо-Западном университете, что располагался в пригороде Чикаго, Эванстоне. Ее семья – родители и младший брат – по-прежнему жила в Эванстоне, а сама она перебралась поближе к центру города, чтобы утром не так рано вставать на работу.

Она пришла сюда уже шесть лет назад…

За это время она дослужилась до начальника отдела культуры и с удовольствием бы стала заместителем главного редактора, да все возможности не представлялось. И тут… Боббс уходит. Какая удача.

Не стоит рассчитывать, что кроме нее, никто не будет претендовать на эту должность. Конкуренты есть. Вполне возможно, Малруни захочет взять человека со стороны, по рекомендации. У него уже может быть намечен кандидат. Тогда с мечтой можно распрощаться. Ну, что ж! Кэтрин умела принимать жизнь такой, какая она есть. Если не удастся, это можно счесть намеком от вселенной и, наконец, сделать то, чего давно хотела и о чем никому не говорила. Даже родителям и брату…

Малруни собрал совещание во второй половине дня.

Они устроились в переговорной, пропитанной запахом кофе и пиццы так, что даже навороченные кондиционеры не справлялись. И кофе, конечно же, пили почти все. Кэтрин боялась представить, которая это чашка за день.

Собралось определенное общество – начальники отделов. Простых смертных, то есть журналистов, не облеченных некоторой властью, на совещание не звали. Кэтрин устроилась в уголке, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания – лучше понаблюдать из засады. Так она увидит реакцию практически всех, кто находится в комнате. Это позволит определить возможных конкурентов и подумать о том, что она может им противопоставить. Ведь офисы – это джунгли, где постоянно идет охота. Умелые охотники выживают и приносят домой шкуры пещерных медведей.

Малруни, как обычно, садиться не стал, а принялся расхаживать перед собравшимися туда-сюда, заложив руки за спину. Когда он так ходил, то напоминал журавля. Кэтрин постаралась скрыть улыбку.

А вообще, Малруни был красивый. Она сразу это заметила, когда он еще ее на работу брал – очень молодой главный редактор, на шесть лет старше нее, а она тогда была совсем девчонка. Сейчас-то эта разница не слишком заметна, а тогда… Может, именно потому Кэтрин сразу понравилось в «Телескопе». Она словно почувствовала, что здесь будет хорошо работаться.

И работалось. Вот уже шесть лет.

Как забавно иногда совпадают цифры.

Чтобы не думать о всякой ерунде, Кэтрин стала ерундой заниматься – то есть, разглядывать Ричарда Малруни. Занятие бесполезное, потому что она видела главного редактора уже десять тысяч раз, и все равно – смотреть на него приятно. Просто приятно, и все.

Он был из тех, кто быстро делает карьеру и умудряется не растерять по дороге то, чему научился. Некоторых власть развращает, некоторые, получив ее, успокаиваются и начинают лениться; Малруни явно был не из таких. Ему нравилось быть редактором журнала, именно этого журнала, и он никому не собирался его уступать. Официально «Чикаго Телескоп» принадлежал огромному медийному холдингу, что выражалось в большом количестве бумаг, которые следовало подписывать каждый месяц, и весьма странной бухгалтерской системе, но Малруни с его командой эти проблемы решал – как орешки щелкал. Его ценили в верхах и давали ему пирожные за хорошее поведение. А «Телескоп» полз все выше и выше по строчкам в рейтинге СМИ.

Рабочие качества приятно сочетались в Малруни с привлекательной внешностью. Он был темноволос, только в волосах виднелись рыжие полоски – новомодное мелирование; это почему-то делало Ричарда похожим на тигра. Он и двигался как тигр, мягко. Только если руки за спину закладывал, то походил на журавля. Не человек, а зоопарк.

Глаза у Малруни были яркие серо-зеленые – Кэтрин еще ни у кого не встречала столь ярких глаз именно такого оттенка. Взгляд шефа был известен всем, до последнего курьера. И если эти глаза заволакивала пелена ярости… О, проще спрятаться под столом и переждать! Некоторые и прятались, Кэтрин своими глазами видела. Так как главный редактор занимал кабинет со стеклянными стенами – чтобы быть на виду у всей редакции, и разборки часто тоже происходили у всех на виду. Не слишком приятно, зато действенно. Без дела Малруни никогда не распекал.

А еще он был бабником, или, если выражаться культурно, ловеласом. Это все знали. Сколько красавиц перебывало в его постели. Просто ужас! Не стесняясь, Ричард заводил романы с моделями, которые позировали для журнала, а иногда даже со всякими дивами, про которых писали в разделе культуры. Они появлялись, вспыхивали ненадолго и исчезали, словно падающие звезды в траве.

Самым длинным – ровно месяц, в редакции засекали, так как на продолжительность интрижек заключались пари и даже ставились какие-то небольшие деньги, – оказался роман с некоей художницей, которая писала мрачные картины в черно-синих тонах, навевавшие депрессию, и мазала веки черно-синими же тенями. Что Ричард в ней нашел, оставалось только гадать, – художница была отнюдь не красавицей, скорее всего, Малруни привлек ее оригинальный взгляд на мир.

Одевался Ричард всегда отлично – он словно родился в деловом костюме. И галстуки у него были хорошие, а иногда смешные. Он летал в командировки и оттуда привозил галстуки ручной работы. Иногда с нарисованными городами, иногда с вышитыми райскими птичками, или вот как сегодня – с забавными рыжими котами…

Началось совещание не с того вопроса, которого с нетерпением ждала Кэтрин, а с общих. Ричард для порядка поругал всех, выслушал оправдания по нескольким спорным вопросам, кое-кого похвалил, и Кэтрин было приятно оказаться в их числе. У нее все на этой неделе шло отлично, материалы в номер поставили хорошие, так что для чтения на уик-энд журнал годился. Он выходил в субботу утром, а сегодня пятница.

Наконец, Малруни добрался до того, что хотела услышать Кэтрин.

– У меня для вас новость – скорее приятная, чем нет. Мистер Боббс нас покидает. Патрик, объяснись.

– Да все просто, – поморщился Патрик Боббс, – жена настаивает на переезде, а я подкаблучник.

Журналисты рассмеялись. Назвать решительного Боббса подкаблучником – хорошая шутка. Вот то, что он до безумия любит свою жену, – это правда. И если она сказала, что хочет уехать из Чикаго…

– Так что я с вами распрощаюсь. Буду делать карьеру в Нью-Йорке, надкушу Большое Яблоко…

– Главное, чтобы червячок не попался! – хмыкнул кто-то.

– Мясо полезно, – парировал Боббс.

– Так как Патрик уходит, открывается вакансия. Я – начальник демократичный, потому рассмотрю все предложения. – Малруни скорее не улыбнулся, а оскалился. Точно как тигр. – Дерзайте. Ваши заявки должны быть у меня на столе не позднее сегодняшнего вечера. Я рассмотрю их на выходных, и в понедельник оглашу решение. Какое бы то ни было. Конечно, испытательный срок, все понятно. Если среди вас не окажется человека, который подходит мне, значит, буду искать через кадровое агентство.

Начальники отделов зашумели.

– Не надо через кадровое!

– Сами разберемся!

– Я так и думал, – сказал Ричард Малруни. – На этом все.