Читать книгу Король в Желтом - Robert Chambers - Страница 9

В тот же вечер я взял ключи и вошел в дом, который так хорошо знал. Внутри было все прибрано, но тишина вокруг пугала. Хотя я дважды подходил к двери комнаты с мраморным бассейном, я не смог заставить себя войти. Это было выше моих сил. Я прошел в курительную и сел перед спинетом. На клавишах лежал маленький кружевной платочек… У меня перехватило дыхание, и я отвернулся. Было ясно, что остаться в доме я не смогу, поэтому я запер все двери, все окна, трехстворчатые парадные ворота и калитку в задней части сада и ушел. На следующее утро Элсид собрал мой дорожный саквояж, и я, оставив его присматривать за квартирой, отправился на «Восточном экспрессе» в Константинополь. В течение двух лет, пока я странствовал на Востоке, мы постоянно переписывались с Джеком. Поначалу в наших письмах мы ни разу не упоминали ни Женевьеву, ни Бориса, но постепенно их имена стали возникать на исписанных нашим почерком страницах, словно бы из небытия. Мне особенно запомнился один отрывок из письма Джека, пришедшего в ответ на мое послание:

«Твой рассказ меня не на шутку взволновал. Ты утверждаешь, что Борис навестил тебя во время твоей болезни, что он склонился над тобой, что ты почувствовал его прикосновение, услышал его голос. Этого не могло быть, потому что к тому времени он две недели как был мертв. Я твержу себе, что это был лишь твой сон или бред, но такое объяснение не удовлетворит ни тебя, ни меня».

В конце второго года мне в Индию пришло от Джека письмо, настолько на него не похожее, что я тотчас решил вернуться в Париж. Он писал: «Я здоров и время от времени продаю свои картины, как делают те художники, которые в деньгах не нуждаются. У меня нет забот, но лучше бы они у меня были, потому что не могу избавиться от необъяснимой тревоги за тебя. Это не страх, а скорее затаенное ожидание… Чего? Бог знает! Но это чувство дико изматывает меня. По ночам мне постоянно являетесь в снах то ты, то Борис. Я никогда не могу вспомнить, о чем именно был сон, но утром просыпаюсь с бьющимся сердцем, и в течение дня волнение нарастает. Ночь не приносит облегчения. Я совсем измучился и решил покончить с этим странным состоянием. Я должен увидеться с тобой как можно скорее! Мне ехать в Бомбей или ты приедешь в Париж?»

Я телеграфировал ему, что вернусь во Францию на ближайшем пароходе.

Когда мы встретились, мне показалось, что он очень мало изменился. И он, в свою очередь, утверждал, что я выгляжу находящимся в полном здравии. Как приятно было вновь услышать его голос ясным весенним днем, когда мы сидели и рассуждали о том, что ждет нас в будущем.

Мы пробыли в Париже вместе неделю, а потом я поехал с ним на неделю в Эпт, но прежде мы посетили кладбище в Севре, где покоился Борис.

– Поставим «Судеб» в рощице у его могилы? – спросил меня Джек, но я возразил:

– Думаю, что только Мадонна должна присматривать за Борисом.

Однако Джеку не стало легче после моего возвращения в Париж. Сны, о которых он ничего не мог вспомнить после пробуждения, продолжались, и он жаловался, что временами задыхается от ощущения затаенного ожидания.

– Видишь, тебе от меня один лишь вред, – сказал я ему. – Настала пора нам расстаться. Попробуй выздороветь без меня.

И он отправился в одиночестве бродить по Нормандским островам, а я вернулся в Париж.

По возвращении из Индии у меня не хватило духу прийти в дом Бориса, ставший теперь моим, но я твердо знал, что рано или поздно это придется сделать. Джек поддерживал в нем порядок; там жила прислуга, и я отказался от собственной квартиры и перебрался на улицу Сен-Сесиль. Мои опасения не оправдались: оказалось, что я могу там спокойно рисовать. Я побывал во всех комнатах, кроме одной… Комнаты с мраморным бассейном, где лежала Женевьева… Но с каждым днем я все сильнее и сильнее желал взглянуть на ее лицо, преклонить колени рядом с ней.