Читать книгу Вниз по лестнице - Роман Шмыков - Страница 11

С самого утра я не мог думать ни о чём другом, кроме как о сообщении Светы. Сегодня было три пары подряд, а конспекты остались почти нетронутыми, я просто сидел и смотрел в тетрадь, нервно перебирая ручку в ладони и измазав всё синими чернилами. Я постоянно думал, что я должен сделать, но ничего на ум не приходило. Все лекарства и мази уже куплены, покой предоставлен именно такой, какой нужен, что ещё я могу сделать? Вряд ли от одного моего присутствия ему станет легче.

Звонок возвещал о последней закончившейся перемене, и я уже грыз колпачок от ручки. Я словно мысленно хотел заставить время идти чуть быстрее, но оно только наоборот текло с жутко низкой скоростью. Соседка по парте, вполне себе симпатичная девушка, но та ещё зазнайка-отличница, попросила меня перестать дёргать ногой – из-за этого вибрирует стол под моими и её руками, а она старалась всё записать, прежде чем преподаватель, не особо заинтересованный своей же лекцией, переключит слайд. Меня всегда нервировало, как она с потом на лбу старалась успеть огромными цветными маркерами выделить… неважно. Ещё полчаса и я побегу отсюда к Данилу. Так, триста пятнадцатый автобус, потом переход по улице и направо. Там ларёк и налево. Я знаю этот путь уже несколько лет, но всё равно проверял сам себя, готовясь к марш-броску. Теперь я одновременно и грыз ручку и дёргал ногой.

– Может, перестанешь? – спросила она язвительным тоном.

– Может, нах*й пойдёшь? – почти в голос вопросом на вопрос ответил я, и половина аудитории обернулась в нашу сторону, а я решил тут же отвлечь внимание не успевшего среагировать преподавателя. – Можно пораньше уйти? Мне нужно успеть в больницу.

– А почему вы не… – я не стал ждать положительного ответа и уже скидывал небрежно тетрадь, не заполнившуюся ни на строчку, и ручку в одну кучу, – и что это я…

Но я уже встал, глядя в глаза человека за учительским столом, продвигался между рядов к выходу.

– Можете идти, но параграф восемнадцать стоит…

– Ага… – машинально ответил я и вышел, быстро, но аккуратно закрыв за собой дверь.

Этажи были пустыми, не как обычно, когда сотни студентов вываливаются кто на перемену, кто домой, и очередь у гардероба может тянуться до соседней улицы. Мне пришлось разбудить женщину, чтобы она приняла мой номерок и отдала куртку. Она это делала медленно, но уверен, что это сейчас мне лишь кажется, но усмирить дёргающуюся правую ногу я всё ещё не могу. Я выхватил куртку немного небрежно, извинился, и на ходу накинул её. Я выронил шапку и тихо ругнулся, открывая огромные двери института.

На улице холодно. Я даже не успел надеть шапку, как на волосы уже налетел сухой колючий снег. В щёки бились словно маленькие льдинки, и я прикрыл половину лица. Дыша носом и смотря только вниз, я по памяти шёл к автобусной остановке, благо – она была всего метрах в пятидесяти от института. Я еле успел заскочить в уже отходившую вонючую маршрутку. Мне повезло, и водитель остановился, увидев, как я на бегу машу рукой, открыв лицо для отвратительного снегопада.

Я отряхнулся и сунул руку в карман за мелочью. Я устоял на месте, пока маршрутка поворачивала налево, но чуть не упал, когда она резко затормозила, чуть не врезавшись в непонятно откуда взявшуюся легковушку. Водитель помахал кулаком куда-то за стекло, сверху густо покрытого льдом, и что-то грозно сказал на языке, что мне незнаком. Я протянул водителю во время этой заминки деньги за проезд и поблагодарил. Он кивнул и снова повернулся к строну дороги, ссыпав монеты в пластиковую тарелку рядом со своей правой ногой.

Маршрутка была почти пустая, и я сел спереди – поближе к выходу, держа одну ногу на низком старте, хотя ехать ещё было минут пятнадцать. Сзади от меня, рядах в двух-трёх, кто-то без конца чихал и кашлял, а маршрутка всё время оттормаживалась, и мне приходилось правой рукой упереться в поручень перед моей головой. Внутри у меня закипала какая-то злоба, но скорее она была вызвана тем, что я понятия не имею зачем еду.

За окном начался настоящий буран, и с первым сильным дуновением, от которого шатнулась моя маршрутка, стоящая на самом долгом светофоре на этом пути, пришло СМС от Светы: «Можешь не приезжать. Погода просто ужас. Не хватало, чтобы и ты заболел. Мы вызвали доктора, скоро они должны приехать»

Я ничего не ответил. Мне оставалось ещё несколько минут перед своей остановкой, а там рукой подать до дома Данила, хотя в такую погоду это займёт чуть больше времени, чем обычно. Я чуть не пропустил место, где должен был выйти, из-за того, что окна внутри покрылись толстым слоем инея, и мне пришлось вглядываться в тонкую полоску между снегом снаружи и нижней рамой окна. Я выскочил и чуть не поскользнулся. Остановка была пуста, да и на улицах почти никого не было, лишь по другую сторону дороги шёл какой-то мужчина, укутавшийся в шарф по самые глаза, закрытые солнцезащитными очками. Забавно.

Снег бил мне теперь в спину вместе с ветром, от чего мне казалось, что я бегу быстрее, чем обычно. Вот я уже у дома Данила, и у подъезда стоит машина скорой помощи. В ней лишь водитель, и я надеюсь, что моего друга не придётся госпитализировать.

Я уже хотел позвонить в домофон, как наружу вышла женщина, испугавшись меня, стоящего в чёрном пальто и чёрной шапке на фоне абсолютно белого всего, покрытого снегом. Я кивнул ей и забежал внутрь.

Двери в его квартиру на третьем этаже были открыты, и я ещё на лестничных пролётах услышал голоса, звучавшие на повышенных тонах.

– …не поеду. Что за бред? И это тоже нет!

На этой фразе я приблизился к двери, и в мою сторону обернулись женщина-врач в толстом пуховике с красным крестом на спине и два мужчины в таких же пуховиках, только с синими крестами.

– Лёш, ну ты слышал? – крикнул Данил, глядя между сотрудниками скорой помощи в мою сторону. – Они говорят, надо ехать с ними. За каким чёртом? Мази есть? Есть – со мной всё в порядке. Света, ну что ты стоишь? Скажи им!

Я протиснулся между двумя мужчинами в прихожую, немного занеся грязного снега за пределы коврика для обуви. Я встал рядом с Данилом и плачущей в ладонь Светой. Она смотрела куда-то в потолок и выглядела какой-то потерянной, отстранённой. Снимая шарф, я увидел, как в одном глазу Данила лопнули все капилляры, какие только могли, и глаз его был похож на спелое яблоко. Я обернулся к врачам.

– Поймите, мы не заставляем, – начала нежным голосом женщина, сжимавшая до побелевших костяшек рук какие-то бумажки, – но настоятельно рекомендуем лечь на карантин. В вашем положении…

– Каком? Я что, беременный? Уходите, ко мне гости пришли.

Я почувствовал себя не на своём месте, и настолько сильно, что отошёл чуть в сторону, половиной тела закрывшись за шкафом с вещами. Женщина выдохнула, её нижняя губа тряслась. Она легонько похлопала обоим мужчинам по плечам, и они вместе вышли. Данил одним прыжком на здоровой ноге допрыгнул до двери и закрыл за ними, бурча себе под нос что-то нечленораздельное. Пока он это делал, я обратил внимание на его ногу, изрядно опухшую и покрасневшую, и ощутил гнилостный запах, мельком прошедший у меня рядом с ноздрями, этот сладковатый запах болеющей человеческой плоти.

Данил опять же одним прыжком вернулся на прежнее место, миновав грязь, которую принёс я, и схватил свои костыли. Они ему, как я на секунду подумал, особо и не нужны. Он пошёл на кухню, стуча резиновыми набойками костылей по красивому паркетному полу. Света на кухне плакала почти навзрыд. Я отряхнул остатки снега с коленей на пол и пошёл за Данилом.

– Почему ты промолчала? М? – Света молчала и выглядела ужасно, я уже хотел отдёрнуть Данила от неё, даже если бы он упал, но она сам отвернулся от неё и, боднув меня плечом, ушёл в главную комнату, сильно хлопнув за собой дверью.

– Что случилось? – спросил я, садясь на стул рядом с плачущей Светой.

– Ночью он почти не спал. Ворочался с открытыми глазами и постоянно что-то шептал – что-то непонятное. Я думала, что по-английски, ты же помнишь, – Света всхлипнула, – он лучше меня его знает, но это что-то совсем не на английском, а утром проснулся и ничего не помнит, только кричит всё время и глаз его…

– Он с таким глазом проснулся?

– Да. – Светино лицо было таким же красным, как и заплывший кровью глаз Данила, всё ещё ругавшегося в той комнате, и так громко, что даже за закрытой дверью мы его прекрасно слышали. Теперь он матерился на чистом русском.

– Иди домой, я посижу с ним, только покажи мне…

– Да, смотри. Вот эти таблетки перед едой – ужин через четыре часа, вот эти, – она указала на ярко-голубые пилюли, достаточно большие, чтобы моё горло само по себе нервно сглотнуло, – через пятнадцать минут после. И вот эта мазь…

Свету тряхнуло, всё её тело содрогнулось в единовременном спазме, и я успел её подхватить и усадить на стул, прежде чем она начала падать.

– Я не знаю. Эта мазь, вроде бы из Таиланда, жутко вонючая. Не особо помогает. Видел его ногу? Похожа на перетянутую нитками колбасу.

Я позволил себе смешок, и Света тоже улыбнулась, всё ещё глядя в пол.

– Я пойду умоюсь, – говорила она осипшим голосом, – и буду собираться домой. Не говори ему прежде, чем я уйду. На тебя он не станет злиться, это я уже успела понять давно.

– Ага, он мне сразу лицо начистит.

Света снова пустила едва слышимый смешок и пошла в ванную, закрывшись изнутри. Я стал ждать её на кухне. В комнате, где всё ещё бушевал Данил, но только уже чуть тише, что-то с треском разбилось. Я вскочил и побежал к нему. Я застал его согнувшимся почти пополам и собиравшего осколки вазы с белого ковра. На нём были маленькие капли крови, а по его левой ладони текли тонкие алые струйки.

Я рванул за метлой и совком, прежде уложив разгорячённого Данила на диван перед телевизором и включил первое, что попалось на глаза – какой-то боевик с Джеки Чаном. Я стал убираться и наблюдал, как Данил как-то по странному пялился в экран телевизора, словно видел такое впервые. Его глаза просто отражали всё, что сейчас шло, но сам Данил ничего не понимал. Я собрал все большие и маленькие осколки и выбросил всё в кухонное мусорное ведро. К этому времени Света уже успокоилась и вышла из ванной. Я закрыл дверь в комнату с Данилом и проводил Свету. Она оделась почти моментально, и я видел, как она судорожно пыталась натянуть сапог на ногу, прислушиваясь, не встал ли Данил посмотреть, куда это уходит его девушка, обещавшая быть с ним в это непростое время.

– Я поеду на такси, меня встретит мама. Потом передай ему. Давай, пока.

– Пока.

Я закрыл за ней дверь, и только выключив свет в прихожей, подумал: «Почему она сказала «пока», а не «до завтра»?