Читать книгу Вниз по лестнице - Роман Шмыков - Страница 5

– Не думаю, что это Дима мог написать, – сказал Максим, закрывая дневник на очередной прочитанной главе.

– У него не хватило бы ума и на первые пару предложений, – Федя язвил, но был абсолютно прав. – Так что мы нашли, что искали.

– Пойдём туда? – Вера всегда виртуозно делала вид, что ей не ведом страх в принципе, но все мы знали, что она просто в очередной раз озвучила и наш общий план, и наш общий страх.

– Думаю, стоит повременить, – я хотел предложить план, но запнулся на полуслове, – нам ещё надо, это…

– Зубы почистить? Что ещё, Костя?

– Федя, – Максим быстро осёк нашего друга, – Костя прав. Мы даже не знаем, где именно искать.

– Как где? Где мы нашли дневник, там и искать!

– Мы там всё перерыли, осталось доски от пола отбить и туда залезть.

– И верно, Макс, – я отплатил другу той же монетой, – мы нашли карту, но кто сказал, что она лежала прямо на сундуке с сокровищами?

– Ты, бл*, писатель что ли? – Федя сидел на стуле, подогнув правую ногу так, что облокотился на неё рукой и откровенно скучал, постоянно надувая щёки и фыркая.

– О чём ты?

– Да ни о чём? Так что думаете?

– Дочитаем до конца, – почти шёпотом ответила Вера и уставилась в окно, где снег уже почти что закрыл обзор, навалившись белой стеной на стекло. – Но сегодня уже поздно, я хочу домой. Папа как назло сегодня сделал гречу с котлетами, пока мама в больнице.

Мы, трое парней, прыснули смешками, но быстро поняли, что реакция была немного не та, какой следовала быть.

– Как она, кстати? – спросил Федя, ткнув Веру легонько пальцем в плечо, пока та не отрывалась от окна. Максим встал и отнёс дневник в свой тайник, который организовал в своей комнате сразу после переезда. Там он хранил в основном всякое барахло, но однажды мы спрятали там сигареты, надеясь, что его родители никогда не решатся залазить под доски старого шкафа в комнате сына.

– Что? А… вообще, если по правде, но она идёт на поправку, только очень медленно. – Вера говорила спокойно и голос не выдавал её ни коим образом, но в глаза она никому не смотрела, будто разглядывая интереснейший ковёр в комнате Максима. – Папа сегодня весь день просидел с ней, но мне запретил. Пару часов написал СМС. Говорит, маме лучше, и она уже разговаривает и правый глаз уже может видеть.

Федя громкой выдохнул через нос и потёр переносицу пальцами.

– Давайте пойдём домой, – начал он, – завтра дочитаем. Опять у Макса?

– Нет, у меня родители целый день дома будут, а вечером ещё и бабушка придёт. Пирогами, конечно, накормит, но вот почитать не даст.

– Давайте у меня? – предложила Вера, наконец-то взглянув на каждого так, словно мы не были стеклянными.

– Можно, завтра посмотрим. Тебя проводить? – спросил я Веру.

– Конечно проводить, тупица, или ты мечтал, как бы быстрее дома в душе передёрнуть?

Я с улыбкой, сильно сжав губы, пнул Федю по голени, от чего он опустил обе ноги и матюгнулся на всю комнату максима.

– Тише, мудила, – Максим шептал, указав пальцем вверх, – там живут старики, а стены тонкие просто жесть. Чуть что услышат, сразу жаловаться прибегут. Я однажды каэску5 запустил, так они от первой мелодии сразу сверху затопали, а через пару минут уже долбили к нам в дверь. Я такой втык получил, а потом папа ещё сетевой провод забрал на неделю.

– Ну ты и лох. – Фыркнув снова, сказал Федя.

– Пошёл ты, чел.

Мы с Верой переглянулись и улыбнулись. Максима мы оставили уже через десять минут, и, одевшись, вышли на улицу. Было очень холодно, и Федины пушковые волосы тут же заиндевели. Мы почти бегом достигли Верин подъезд и проследили, чтобы её силуэт мелькнул в окнах лестничных пролётов до третьего этажа. После этого мы пошли домой.

Я видел, как Федина походка становилась всё сбивчивее. Он с остервенением кусал губы до крови, а потом делал вид, что вытирает влажность под носом, но я видел красные подтёки на костяшках пальцев, и когда мы дошли до его дома, он не протянул мне руку, и лишь сказал: «До завтра». Я ответил тем же и ускорил шаг. Времени было не так много, но ночь стала совсем какой-то тёмной. Фонарей вокруг почти нет, и лишь снег отражает что-то светящееся вдалеке. Это был ларёк с жёлтыми, еле горящими буквами «Продукты». Я прошёл мимо – мой дом уже за поворотом. Я добежал до подъезда, хрустя свежевыпавшим снегом под ногами. Одной ногой я провалился в глубокий сугроб и начерпал в ботинок так, что до дома уже прыгал на одной ноге, попутно высматривая свет в окнах своей квартиры. На кухне кто-то точно есть.

Я открыл старую деревянную дверь подъезда и зашёл на первый этаж. Опять свет горит только на втором. Я вызвал лифт, на ощупь найдя оплавленную кнопку и стал ждать, всё ещё держа промокающую ногу навесу.

Сзади что-то послышалось. У выхода есть лестницы, ведущие в подвал, но я никогда не видел, чтобы дверь туда была открыта. Хотя я часто слышал какие-то звуки, идущие оттуда. Мама говорила, что это гудят старые трубы. Но сейчас я совершенно не был в этом уверен. Я повернулся лицом к темноте и прижался спиной к дверям лифта. Звуки становились громче. Это было похоже на хриплое дыхание старого человека, который ноет от давно мучающей его сильной боли. Я слышу, как лифт спускается, но он будто дразнит меня и гудит где-то в двух этажах от меня, не доезжая каких-то несколько метров до меня.

Клянусь, я увидел два светящихся глаза и хрип стал громче, когда за моей спиной створки лифта раздвинулись, и я ввалился внутрь. Там горел свет, от чего тьма снаружи лифта стала только гуще. Я упал на липкий пол и рукой угодил в какую-то сомнительного происхождения лужу. Я тут же вскочил, совсем забыв о промокшем ботинке и стал истерично жать кнопку своего пятого этажа. Лифт закрывался медленно и со скрипом, перемежающийся с чем-то звучащим снаружи.

Двери закрылись, и теперь я боялся, что что-то ударит по ним с той стороны, но лифт двинулся и я поднялся на свой этаж, где свет уже ярко горел, освещая лестничные пролёты и вверх, и вниз.

Я открыл квартиру свои ключом с брелоком синей пластмассовой подковы. Дома была мама, она готовила суп. Я умылся и поел перед сном. Спал я хорошо.