Читать книгу Любовь против нелюбви - Салма Кальк - Страница 24

Вместе с Грейс Катерина дошла до своей комнаты. Эх, нужно поскорее запоминать расположение помещений в замке! Не станешь же всё время ходить с кем-нибудь за ручку!

В коридорах стало ещё темнее – и холодно. Катерина сотворила пару магических светляков, а уж о прогревании этих стен она пока думать не будет. Сначала нужно разобраться, где живёт и где спит она сама.

В её расположении, как оказалось, были две с половиной комнаты – гостиная, спальня и ещё небольшая темнушка, типа тёщиной комнаты, в которой стояли три очень больших сундука с одеждой, и на одном из них спала Грейс. Это последнее изумило Катерину до крайности – зачем спать бог знает где, если можно – в гостиной, например? Грейс посмотрела на Катерину странно и сказала, что всё хорошо, и ей удобно. Ладно, разберёмся.

Дальше Катерину очень заинтересовал вопрос – как помыться на ночь? Грейс с готовностью подала тазик и взялась за кувшин. О воде, оказывается, она успела позаботиться.

Поэтому – только умыться, ну и так, по мелочи. Но порадовало, что Кэт чистила зубы – толчёным мелом. Хоть так. В Катеринином детстве был как раз зубной порошок, так что – ничего особенного.

После умывания Грейс притащила из своей кладовки раскрасивую сорочку – всю расшитую.

– Ты уверена? – изумилась Катерина.

Чего наряжаться-то?

– Ну как, милорд Роберт сказал, что скоро придёт, а он всегда любил на вас эту сорочку.

Ох ты ж. Точно, он ведь сказал.

– Скажи, Грейс, а он вообще со мной живёт? Как-то не похоже. Я не вижу здесь ни одной его вещи.

– Так его комнаты в другом крыле. Как всегда были, так и остались. А вас сюда поселили, и он приходит к вам достаточно часто. Иногда даже ночевать остаётся.

Вот так. Наверное, если в твоём доме прорва комнат, то приводить жену вот прямо к себе не обязательно. Она живёт где-то… в другом крыле, её можно навещать, если приспичило, а во все остальные моменты она тебя никак не стесняет.

Катерина помнила, как непросто было притереться, когда они с Василием оказались в одной комнате квартиры его родителей. Было тесно – и на кровати, и в шкафу, и вообще в комнате, потому что у каждого накопились какие-то вещи. И было желательно не выносить всё недовольство, если оно возникало, за пределы этой самой комнаты. Правда, Василий тоже не выносил – вроде как, и спасибо ему за это. И вообще – царствие небесное.

А тут что и как? Судя по всему, место Кэт в здешней иерархии было где-то в самом низу пищевой цепочки, как говорила биолог Оленька Вячеславовна. Привезли, поселили, кормят. И, наверное, хотят, чтобы она поскорее родила хозяевам внуков.

Только вот с этим вопросом Катерина решила повременить – раз уж так вышло, что этот тонкий момент оказался в её власти. Сначала нужно понять, что здесь вообще происходит – ведь и себя-то подставлять под удар не хочется, а возможного ребёнка – и вовсе нельзя.

– Миледи, вам подать воды? – спросила Грейс.

– Воды? – не сразу поняла Катерина.

– Ну да, как обычно, перед визитом милорда.

Ох ты ж! Значит, Кэт всё же что-то знала и умела, выходит? И что-то понимала про свою безрадостную жизнь? Ох, Кэт, бедняга Кэт, во что же ты тут вляпалась-то?

Неведомую Кэт хотелось обнять и погладить по голове. Как внучку. Но ведь теперь Кэт – это она?

Грейс принесла воды в чашке, и Катерина вспомнила, что говорила и как показывала Мэгвин. Свет и тепло у неё получаются, значит – и противозачаточное зелье получится? Мэгвин сказала – выпить желательно до всего, что произойдёт, так вернее. Значит, будем пробовать. А дальше посмотрим – на здешнюю жизнь и на того мужа, которого ей здешняя жизнь предложила. Может, он не хуже Василия?

Вообще любовный опыт Катерины не отличался ни богатством, ни разнообразием. Не оставалось у неё времени на то, чтобы какие-то шуры-муры разводить. Работа, дети, дом. Пока был Василий – ну, был. А когда развелись уже окончательно – так первые лет семь, пока Валера в школу не пошёл, ей вообще ни до чего дела не было, и уж точно – до мужиков. Опять же, в школе какие мужики? Правильно, физруки. Один даже пытался подкатывать – как же, свободная, самостоятельная, и даже говорил – красивая. Про красоту свою Катерина не задумывалась совсем. Одевалась строго – потому что на работу, глаза не красила, волосы, как поседели, – тоже не стала красить, вот ещё – думать, отросли там корни или пока нет. Некогда.

О нет, пара романов у неё, конечно, случилась, но таких мимолётных, что и вспомнить-то толком нечего. В командировке и на курорте. Но командировка быстро закончилась, а на курорте она была с тремя маленькими детьми. И к счастью, никакого нежелательного продолжения эти романы не получили. Поэтому – тоже говорить не о чем.

И Катерина искренне надеялась, что здешний муж не потребует от неё ничего несусветного.

Он пришёл – постучался, вежливо спросил Грейс – в порядке ли, мол, миледи, и та ответила – да, ждёт вас, всё хорошо. И в спальню не вошёл – а прямо влетел. С порога бросился её целовать и всё говорил, какая она красивая, нежная и вообще необыкновенная.

Катерина сначала всё думала – раз нежная и необыкновенная, то чего ж ты её не то сам бил, не то кому другому позволил? Но потом одёрнула себя – вот ещё, нашла, о чём сейчас думать, самое время. Лучше посмотреть в его глаза – о нет, он не врёт, он и вправду увлечён. И весьма горд, что получил её в своё безраздельное пользование, и что придумал, как её вернуть. Потому что она – определённо лучшая из женщин. Ни у кого такой нет. Это увлекало и заводило, и оказалось каким-то новым ощущением – почувствовать себя лучшей из женщин. Красиво говорить он, похоже, не умел, а думал вроде неплохо, и хорошо, что она это ощущает, и тоже может подумать о нём… неплохо.

И память тела подтвердила, что от этого человека Кэт опасности не ждала. А только лишь – немного ласки.

Катерина боялась, что выдаст себя – не тем словом или движением, всё ж таки другой человек! Но или они с несчастной Кэт оказались в этом вопросе похожи, или милорд Роберт – человек ненаблюдательный, и ему оказалось достаточно стройного тела, нежной кожи, рыжих волос и зелёных глаз. Он даже не дал ей зажечь новую свечу, когда догорела старая, мол – да и так же всё хорошо, зачем свет? Правильно, незачем. И вообще в таком деле незачем, и сейчас – особенно. А ночью все кошки, как известно, серы. Рыжие – тоже.

А потом она задремала и не сразу поняла, что он ушёл.

Ушёл – и ладно. Никто не будет храпеть, сопеть и перетягивать одеяло на себя. Тем более что одеяло могло быть и потеплее, самой холодно.

Катерина встала, нашла на сундуке тёплый плащ и положила поверх одеяла. Так лучше, да. Можно спать. Остальное завтра.