Читать книгу День, когда пала ночь - Саманта Шеннон - Страница 25

I. Год сумерек 509 о. э
23

Оглавление

Восток

Думаи позволила прислужницам облачить ее в ночные одежды и расчесать волосы. Они заперли ее в ящик кровати, и она лежала в нем без сна, прислушиваясь, как похрапывают и ворочаются женщины.

На горе Ипьеда она всем доверяла. Здесь верить могла одной Осипе, во всяком случае, пока нет рядом Канифы. Осипа хотела лечь с другими служанками, но Думаи приказала постелить ей в прихожей, и сейчас она кашляла там во сне.

Думаи тоже кашляла. Земная болезнь не отпускала обеих.

Глубокой ночью Думаи вдруг ощутила на языке вкус стали, словно прикусила клинок. Она подползла к комнатному коробу и, обливаясь ледяным потом, вытошнила в него.

«Что-то неладно».

Она знала это так же верно, как знала дорожки вен на своем запястье.

«Мир меняется…»

Ее еще била дрожь, когда подошла Осипа.

– Думаи. – Костлявая рука коснулась ее спины. – Прибыл гонец. Его величество зовет тебя в Восточный двор.

Думаи утерла губы.

Осипа засветила для нее масляную лампу. Думаи перепоясала одежду и, чувствуя непривычную слабость, накинула поверх нее мантию. Служанки в коридоре не проснулись. Она прошлепала босыми ногами наружу, под окруженный мотыльками фонарь, и прошла за посланцем.

В звездной темноте ее ждал император Йороду. Думаи удивилась, увидев при нем лишь одного сопровождающего с фонарем в руке.

– Ты тот солеходец, – узнав его, тихо сказала она.

– Да. – Он согнулся в поклоне. – Эпабо из Гинуры. Рад видеть вас на должном месте, принцесса Думаи.

– Эпабо – мой верный слуга. Он бывает там, где невозможно бывать мне, – пояснил император. – Думаи, прости, что потревожил тебя. Ты, верно, очень устала, но… даже Купоза иногда отдыхают.

– Мне не спалось. – Думаи куталась в мантию. – Вы желали видеть меня, отец?

– Не только видеть. Показать.

Их выезд из дворца вышел очень скромным. Два запряженных быками возка ждали за стеной. Думаи, закрывшись в своем, не видела, куда они едут. А когда вышла, облака раздвинулись и полная луна светила ярко, как солнце на свежевыпавшем снеге.

– Холмы Нираи, – сказал отец. – Это место запретно для всех, кроме императорской семьи и приглашенных ею.

Вершины обозначили границу Районти. Между ними скрывалась роща солнцелистов, круглый год не сбрасывавших золотой листвы. Деревья, в свою очередь, окружали озеро, тихое и неподвижное, как черный камень в светящихся млечным сиянием берегах. Унора говорила, это знак, что под водой спит дракон.

– Думаи, – сказал, направляясь к воде, император Йороду, – я в храме не сомкнул глаз, мучился раскаянием.

Уголки его губ изогнулись книзу в лад обвисшим усам.

– Я любил твою мать. Я бы оставил тебя мирно жить на горе, но без тебя мне не выстоять. Если наша семья утратит власть, Сейки не удержит связи с богами.

– Я понимаю, отец.

– Понимаешь?

– Конечно, – сказала Думаи. – Снежная дева заслужила их доверие и уважение. Нам нельзя его потерять.

За Эпабо и его фонарем они спускались к берегу.

– Когда-то мы были родом драконьих всадников. Еще не одно столетие после Снежной девы мы правили небом, морем и землей, – говорил император Йороду. – А потом драконы отдалились от нас и затосковали. Они, один за другим, уходили в долгий сон, и мы утратили искусство всадников. Но драконы, если пожелают, еще могут взлететь. Просто они решили поберечь силы.

– Отчего они ослабли?

– Кто может знать ответ, если не знает певица богов?

Через озеро протянулись старые мостки. Они вели к островку посередине.

– Боги доброжелательны, – говорил, ступая по доскам, император, – но они не от нашего мира. Они предпочитают не вовлекаться в политику и распри людей. Даже бодрствуя, они не помогли бы нам против угрозы таких, как клан Купоза. Вот почему мне понадобилась ты.

– Зачем вы привели меня к этому озеру?

– Прежде я приводил сюда старшего из твоих братьев. В империи Двенадцати Озер имперская дракана, пока не уснула, выбирала достойного наследника из рода Лаксенг. У нас обычно наследуют первенцы, но, я думаю, лакустринцы правы. Мы, что ни говори, состоим из воды, а кто лучший судья воде, как не бог?

Увидев, что ожидало их на островке, Думаи встала как вкопанная. Большой колокол, литая бронза.

– Отец, – выговорила она. – Это запретно.

– Нам – нет. У нас, окажись Сейки в большой нужде, есть средство пробудить их всех. Ты всю жизнь жила рядом с ним.

– Королева Колоколов.

– Да. Услышав звон Королевы Колоколов, люди по всей Сейки зазвонят в остальные. – Отец тронул бронзу ладонью. – На Сейки столетия не рождалось драконов. Последняя, вылупившаяся из яйца, – Фуртия Буревестница выбрала убежищем это озеро.

– Ты, когда приводил сюда наследного принца, пробудил дракану?

– Да. Я хотел знать, что она о нем думает.

– Что она сказала?

– Что его свет меркнет. Полагаю, она каким-то образом предчувствовала убившую его болезнь. Теперь я хочу знать, что думает Фуртия Буревестница о моей обретенной на горе дочери.

Император кивнул, и Эпабо ударил в колокол. Голос бронзы был чистым и глубоким, ему отозвалась сама ночь.

Озеро взбурлило. Думаи смотрела и не знала, наяву она или во сне.

Первым показалось и расплылось по воде бледное сияние гребня, следом – гигантские рога, горящие глаза и морда. Далее черной рекой потекли чешуи, и за ними – грозовое облако гривы. Думаи упала на колени. Она слышала кровь в ушах, срывающееся на смех дыхание. Отец преклонил колени с ней рядом.

– Сын радуги? – холодно и звучно заговорила Фуртия Буревестница. – Сколько тебя не было?

Думаи, заливаясь слезами, силилась выровнять дыхание. Дракана был подобна колоколу.

– Восемнадцать раз сменилось время года, великая Фуртия. – Император Йороду сопровождал свои слова жестами, потому что драконы на земле слышат плохо, как люди под водой. – Надеюсь, твой сон был покоен.

– Ты разбудил меня, чтобы сдержать огонь?

Император запнулся:

– Я сегодня не видел огня, великая. Или я ослеп?

– Он поднимается из бессонных глубин под разбитой мантией. – Фуртия Буревестница окинула его взглядом. – Зачем же ты пришел?

– Я взыскую твоей мудрости. С последней нашей беседы двое моих сыновей были вырваны из этой быстротекущей жизни. Я думал, что мне осталась лишь одна, младшая дочь. Я ошибался.

«Дитя земли, ты меня слышишь?»

Думаи медленно подняла глаза. Этот голос прозвучал у нее в голове, отозвавшейся внезапной болью. Фуртия ответила на ее взгляд. Гребень ее померк, но глаза светились по-прежнему.

«Да…»

– Великая, я узнал, что у меня есть еще одно, рожденное первым, дитя, – говорил между тем император Йороду. – Это Нойзикен па Думаи, принцесса Сейки, и я хотел бы знать, достойная ли она наследница Радужного трона?

Думаи вздрогнула всем телом, когда дракана склонила огромную голову.

– В этой свет, я вижу его ясно, – заключила Фуртия Буревестница. – Эта держит пробужденную звезду.


День, когда пала ночь

Подняться наверх