Читать книгу Per aspera ad veritatem - Сай (Maximus) Джефферсон - Страница 8

От странного всплеска энергии первым проснулся Корнелиус. Тихонько выскользнув в коридор, он столкнулся со своей женой, которая была так же, как он, взволнована и даже в некоторой степени напугана. Неведомая до нынешнего момента магия словно окутала всё поместье, и чета Венатори с искрящими сферами в руках почти полчаса потратила, перебегая по этажам от комнаты к комнате в поисках источника их беспокойства. Но ничего в итоге не нашла. Как только Максимус потерял сознание, аура его энергии растворилась в душном воздухе поместья, и раздосадованный Корнелиус громко чертыхнулся, окончательно потеряв магический след. Как, впрочем, и остатки своего сна. Один только Магнус не вышел из своей комнаты: он сидел на кровати, прижавшись спиной к прохладной стене, и нервно накручивал на палец шнурок от ночной сорочки.

«Надеюсь, сила не помутила твой разум, брат».

Максимус не стал скрывать от старшего наследника, что стало причиной его ночного обморока: он смело показал Магнусу завершённую печать драконов, и тот не без усилий прочёл витиеватую надпись между кругами. Пробудившаяся сила окрасила белые контуры печати в кроваво-красный цвет, отчего они стали похожи на затянувшиеся тонкие шрамы.

Корнелиус сразу заметил, что с его младшим сыном что-то не так, едва только мальчик появился в дверях обеденной залы. Да и некоторая бледность Магнуса, от которой тому так и не удалось полностью избавиться, насторожила его и заставила беспокойно подёрнуть плечами. Разговор о ночном происшествии было решено на время отложить.

– Я смотрю, ты сегодня снова проспал, – сурово обратился глава семейства к своему младшему сыну, на что тот медленно повернул к нему голову и ответил после лёгкого поклона:

– Прошу меня простить.

Холодок пробежал по спине Корнелиуса от такого столь несвойственного Максимусу тона, неприятного и сразу отбившего у отца всякий аппетит.

– Что с твоим голосом, Максимус?

– Вероятно, сломался.

Сказав так, мальчик на секунду застыл, глядя в свою наполовину пустую тарелку, и Корнелиус уловил краем глаза, как дёрнулись пару раз уголки его губ. Казалось, Максимус удержал в себе дурную усмешку, и мужчина ощутил, как мелкая нервная дрожь охватила его тело до самых кончиков пальцев.

– Осторожнее, не урони вилку, отец, – проговорил младший сын, прожевав очередной кусочек запечённой курицы. – Нам ни к чему сегодня гости, тем более дамы.

Теперь и Анжела недоумённо покосилась на него. Какое-то странное ощущение отравило её хорошее начало дня, как только Максимус явился к завтраку, а его тон, особенно в последней реплике, окончательно испортил женщине всё настроение.

– Да что с тобой такое? – спросила она раздражённо, вернув ложку с зачерпнутым супом обратно в тарелку. – Я тебя не узнаю.

– Это вполне естественно, – ответил мальчик, будто не замечая нараставшего гнева в голосе матери. Он отправил в рот остатки картофельного пюре, вытер губы салфеткой и одёрнул чуть задравшиеся рукава рубашки. – Ведь я чужой в этом доме, не так ли, мама?

Анжела резко поднялась со своего места, глядя на сына глазами, полными страха и гнева одновременно.

– Этой ночью, – продолжал меж тем Максимус, – я наконец стал тем, кем должен быть, и потому, повторюсь, вполне естественно, что ты не узнаёшь меня. Ведь я унаследовал характер тех, кто ныне мёртв, а вовсе не ваш.

В обеденной зале воцарилась гробовая тишина, и среди четырёх членов семьи Венатори только братья были относительно спокойны. Выражение немого выжидания застыло на лице заранее подготовленного Магнуса, и он, так же, как и Максимус, терпеливо ждал ответа от совершенно растерянных родителей.

– Значит, – несколько хрипло произнёс Корнелиус, всячески избегая пронзительного взгляда младшего сына, – необходимость раскрытия нами нашей тайны отпала сама собой?

– Можно и так сказать. Самое основное мне уже известно, а на остальные вопросы, я почти уверен, смогу и сам найти ответы.

– Что ты намерен делать? – дрожащим голосом спросила Анжела, опустившись обратно на стул, и по её почти не скрываемой тревоге в глазах Максимус понял, о чём она думала.

– Ничего того, что могло бы запятнать ваше имя. Никто не узнает, кто я есть на самом деле, и я буду скрывать свою суть до тех пор, пока это не станет невозможным. Тем не менее я продолжу собирать по крупицам историю своего рода, и в конце этой недели, – мальчик повернулся к отцу, – мне понадобится твоя помощь.

– В чём она заключается? – вяло откликнулся Корнелиус. Он окончательно потерял всякий аппетит и просто ковырялся ложкой в остывшем пюре.

– В разрешении на переправу через Фригус.

– Я не пущу тебя туда одного.

– Я отправлюсь с ним, – вмешался Магнус, который до сих пор лишь внимательно слушал этот разговор. – Если, конечно, никто не против.

– Я буду только рад такому спутнику, – краешком губ улыбнулся Максимус, мысленно сокрушаясь, что его клятва не показывать меч даже брату теперь не будет иметь никакого смысла. Корнелиус пребывал в мучительных раздумьях, отпускать ли сыновей вдвоём или отправиться самому, чтобы утолить своё внезапно возникшее любопытство. Анжела не предпринимала ровным счётом ничего, не принимала никаких решений, полагаясь на мнение мужа, и когда тот в итоге сдался, обещав братьям своё разрешение на переправу, она не стала возражать.

Когда через неделю в назначенный срок рано утром Магнус пришёл будить своего брата, тот уже не спал и сидел на кровати одетый, а на коленях у него лежал длинный свёрток, напоминающий, скорее, просто перевязанный рулон плотной ткани, чем завёрнутый меч.

– Что это? – поинтересовался старший сын, недоверчиво покосившись на свёрток.

– Узнаешь, когда минуем Атлантиду.

Максимус был полон мрачной решимости, и та фраза, услышанная им от матери на грани сна и яви, до сих пор стояла в ушах. Корнелиус поджидал сыновей на деревянном мосту небольшого причала, к которому была пришвартована широкая лодка, мягко качавшаяся на волнах. На вёслах сидел пожилой мужчина, перевозчик, чья профессия перестала пользоваться спросом после гибели расы драконов. Потому он был несказанно рад внезапному заработку – Корнелиус ему неплохо заплатил за переправу своих сыновей через Фригус.

– Что это? – спросил отец, указал головой на свёрток, на что Максимус прижал свою ношу к груди и отправил брата в лодку первым.

– Узнаешь, когда придёт время.

Он аккуратно спустился в лодку, сев на скамью слева от Магнуса, и Корнелиус бросил перевозчику отвязанный швартовый канат. Братья тронулись в путь.

Лодочник энергично работал вёслами, не задавая вопросов своим пассажирам, которые были не веселы и не особо располагали к задушевным беседам. Волны ощутимо качали не слишком новое судно, но мужчина умело вёл его под небольшим углом, и потому оно неизменно двигалось вперёд, противясь течению, что понемногу сносило его вниз по реке.

– Не могли бы вы подсказать, – обратился к перевозчику Максимус, когда братья вылезли из лодки, и мужчина втащил её на песчаный берег, – как я могу найти озеро Атлантида?

– Да легко, – добродушно улыбнулся лодочник, расстелив на дне своей посудины свёрнутый в рулон тонкий матрац. – Отсюда в лес ведёт только одна тропа. Она и приведёт вас к Атлантиде.

Мужчина с удовольствием забрался в лодку, подложил под голову подушку и окликнул своих пассажиров, пока они не ушли далеко:

– Только глядите, не потеряйтесь, а то ваш отец мне голову оторвёт!

Максимус учтиво поклонился, и братья отправились по холодному песку в сторону, где виднелось начало тропы, исчезавшей в густом лесу.

– Почему ты меня ни о чём не спрашиваешь? – тихо обратился младший к Магнусу, пока мальчики друг за другом шли по петляющему между толстыми стволами пути. – Тебе разве не интересно?

– Меня пока интересует только то, что ты несёшь в руках, и как минуем озеро, я спрошу тебя об этом ещё раз.

Максимус ничего не ответил и молча продолжил идти по тропе, пока внезапно не остановился перед старым покосившимся указателем, у которого стрелка погнулась в трёх местах и поржавела от дождей и сырости.

– Здесь…

Мальчик с трепетом осознал, что именно в это место приходил постоянно во сне его отец и именно это название он никак не мог по утрам припомнить. Магнус вышел из-за спины брата и внимательно рассмотрел то, что было написано на обезображенной временем стрелке. На буквах лежал внушительный слой пыли, некоторые из них стёрлись и не имели то нижней, то верхней части, но в целом название «Atlantis» было вполне узнаваемым.

– Будем надеяться, что этот указатель всё ещё показывает правильное направление. Иначе мы в этом лесу надолго застрянем.

Он двинулся было вперёд, но застыл, осознав, что указатель велит путникам сойти с проторенной тропы. Максимус тем временем вспомнил, что отец, стоя у этого указателя, всегда смотрел вперёд, потому смело обошёл брата и ускоренным шагом направился дальше по прежнему пути.

– В этом деле я могу доверять только памяти своего отца, – ответил он на ещё не заданный вопрос Магнуса, который удивлённо хлопал ресницами, оглядываясь на ржавую стрелку. – Этот указатель – всего лишь подсказка на пути к цели, и её не следует воспринимать всерьёз.

Петляя и извиваясь между деревьями, то узкая, то широкая, тропа уходила в глубь леса, и спустя чуть больше сорока минут братья наткнулись на непролазные колючие кусты.

– Я думаю, стоит поискать обходной путь, – предложил Магнус, оглядываясь по сторонам, но кроме деревьев и кустов больше ничего не видел. Только ту дорогу, по которой они пришли сюда.

– Обходного пути нет, – спокойно констатировал Максимус и принялся неохотно разворачивать свёрток, перетянутый широкой лентой. – Пойдём напрямик.

Старший сын открыл было рот и тут же закрыл, потеряв конец мысли в нахлынувшем чувстве любопытства. Он внимательным и недоверчивым взглядом голубых, как полуденное небо, глаз наблюдал за братом, который сосредоточенно и неспешно разматывал ткань, мысленно досадуя, что пришлось опять раскрыть карты раньше времени.

«Ладно, часом раньше, часом позже… Уже неважно».

Максимус заметил, с каким интересом наблюдал за ним Магнус, чьи волосы цвета тёмного горького шоколада слегка колыхал утренний свежий ветерок.

– Как ты думаешь, что здесь? – спросил он брата, придержав рукой почти полностью размотанную ткань, свисавшую до земли.

– Не знаю. Но если мы идём напрямик, то я склоняюсь к мысли, что это нечто такое, чем ты будешь прокладывать путь.

– Верно, – отозвался Максимус удивлённо-снисходительным тоном и откинул последний заворот плотной ткани, обнажив неприглядный, но очень дорогой сердцу меч. Увидев это оружие, изумлённый старший наследник несмело подошёл, чтобы рассмотреть его получше, но не осмелился спросить, где брат его взял. Мальчик был немало взволнован, хоть и обещал себе при выходе из дома ничему впредь не удивляться.

– В нашем поместье есть запертая комната, – тихо начал Максимус, логически догадываясь, о чём мог думать старший брат, – где томятся в цепях мечи, луки и копья погибших драконов. Каждый из них несёт свою историю, и выслушать её никто кроме меня не может, потому что…

– …драконье оружие может подчиняться только дракону, – закончил за него Магнус, и светловолосый согласно кивнул.

– Да. Этот меч я тоже нашёл в той комнате, и, думаю, его имя ты ещё не успел забыть.

Магнус ненадолго задумался, перебирая события, случившиеся за последнюю пару лет, и встрепенулся, припомнив отдых в саду поместья.

– «ViiNTaaS»… Его имя «ViiNTaaS», – возбуждённо проговорил он, и его брат снова ответил кивком головы.

– Это самый уродливый меч из всех, что висели в той темнице, и он был единственным оружием, не закованным в цепи.

И Максимус рассказал, как именно «Сияющий» попал в его руки.

– Этот клинок принадлежит мне по праву наследования, но пользоваться им открыто я смогу только в следующем году. Поэтому прошу, нет, умоляю, Магнус – ни слова о том, что ты увидел и увидишь впредь. Обещай мне.

Старший сын с упрёком посмотрел на младшего и не обещал, но поклялся, что даже под пыткой от него никто ничего касательно драконов не узнает.

– Даже отец?

– А отец тем более. Ты не заслужил его недоверия, и я буду защищать тебя, даже если это будет стоить мне моего честного имени или даже жизни.

– Не бросайся такими речами, Магнус! – возмутился Максимус, на что брат его гордо вскинул голову.

– А ты не смей считать меня предателем. Свой путь я уже выбрал, и если он принесёт мне смерть, я хотя бы буду знать, что погиб за правое дело.

– Не равняй наши жизни. Моя жизнь не стоит твоей.

– Замолчи, Максимус! – гневно воскликнул старший сын и рассёк прохладный утренний воздух стремительным движением руки. – И уйми свой эгоизм! Или ты забыл, зачем пришёл сюда? Забыл свою цель?

– Но я…

– Замолчи, я сказал! Не для того ты волей богов остался жив, чтобы исчезнуть, не сняв позорное клеймо со своего народа!

Отпрянув под таким напором, Максимус едва не оступился и не упал в заросли колючих кустов. Он и раньше догадывался, что не просто так судьба столь долгое время укрывала его от чужого взора, но только сейчас ощутил всю тяжесть ответственности, которую возложили родители на его хрупкие детские плечи.

– Идём, – выдавил он из себя, всеми силами стараясь удержать волнительную дрожь в руках. Он отдал брату ткань и как можно увереннее взялся за эфес меча, и в этот же момент ледяной низкий голос неожиданно вторгся в его сознание, снова заставив остановиться, не сделав и шагу.

«Кто ты?»

Мальчик испуганно вздрогнул и огляделся по сторонам в поисках того, кто говорил с ним.

«Кто ты?»

– Максимус, – окликнул брата Магнус и взглядом указал на лезвие «Сияющего», – меч.

Светловолосый юный маг тут же опустил глаза и заметил, как мягким светом на секунду загорелись буквы, когда вопрос повторился в третий раз.

«Я твой хозяин», – мысленно ответил младший наследник в надежде, что «ViiNTaaS» его услышит. И тот услышал.

«Мой хозяин мёртв».

Рука с мечом нервно дрогнула, и мальчику пришлось приложить немало усилий, чтобы голос его снова стал спокойным.

«Но я его сын, и ты принадлежишь мне по праву наследования».

«В таком случае освободи мою силу. Докажи, что ты тот, кем являешься».

«Это невозможно».

«Отчего же?»

«Оттого, что мне ничего не известно об этом. Мои знания находятся в разрушенной стране драконов, в доме, где я родился, но туда мне прежде нужно добраться. Помоги мне, укажи верный путь, и я с радостью выполню то, что ты просишь».

Те полминуты, что «ViiNTaaS» молчал, показались Максимусу вечностью, и пусть даже ответ состоял всего лишь из слов «я согласен», мальчик был ему несказанно рад.

Он повернулся к брату, чтобы счастливо ему улыбнуться, а клинок «Сияющего» тем временем спиралью окутала тёмно-золотая дымка. Прозрачная лента золотого свечения сорвалась с острия и как нить Ариадны взмыла над зарослями кустарников, чётко обозначив направление пути.

– Густые леса преграждали дорогу душе, что стремилась к родному порогу… – пробормотал себе под нос Максимус строчки из сказки о путнике, которая ему в детстве очень нравилась, и, взяв широкий размах, начал методично вырубать кусты на своём пути. Следуя за братом, Магнус поражался, с какой лёгкостью тот управлялся с оружием, которого никогда прежде в руках не держал – ведь Максимус не сказал ему о своих тренировках в комнате на четвёртом этаже.

Впрочем, когда мальчики вышли из зарослей прямо к искомой Атлантиде, младший сын пошатнулся и упал на одно колено, опёршись на «Сияющий», вонзённый остриём в землю.

«Меч и хозяин – единое целое, и я вынужден слишком много брать твоей энергии, потому что моя истощилась за сотню лет».

«Я понимаю».

Максимус с огромным трудом поднялся обратно на ноги, но «ViiNTaaS», на удивление юного мага, не дал вытащить себя из земли.

«Оставь меня здесь и окунись в Атлантиду – она вернёт тебе силы».

«Волшебное озеро?» – улыбнулся мысленно мальчик.

«Не совсем. Вода хранит память о погибшей расе, и если она признает тебя, то, возможно, поделится частью своих воспоминаний».

Заинтригованный, Максимус попросил брата приглядеть за мечом, а сам, оставив одежду на берегу, опустился в невероятно прозрачную, чистую воду озера. Она была умеренно прохладной, приятной для уставшего тела, и младший сын с выражением истинного блаженства на лице нырнул.

Вот только обратно на поверхность Атлантида его уже не отпустила.