Читать книгу Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 3. Благочиния Подмосковья и Новой Москвы - Сборник - Страница 7

Священник Сергий Нищета, настоятель храма св. Флора и Лавра, г. Кашира: «Сейчас время священников, которые только служат, уходит в прошлое. Священник сегодня – это тот, кто в первую очередь проповедует».

Мою биографию как молодого священника, взросление и обучение которого пришлось на 90-е годы, скорее всего, можно назвать типичной. Родился я в 1981 году, окончил среднюю школу на Украине, в Днепропетровской области. Затем поступил в Самарскую семинарию и, проучившись пять лет, окончил ее в 2003 году. Еще четыре года я был в так называемом свободном плавании, жил в Самаре, там же работал. В 2007 году я женился и приехал в Каширу. Именно сюда меня позвал благочинный Каширского округа отец Виталий[23], сказав, что есть храм без настоятеля, в котором нужно потрудиться. И я приехал, это был октябрь, а в марте меня рукоположили.

Думал ли я после семинарии становиться священником? Наверное, нет, такое сознание ко мне пришло не сразу. Когда я закончил семинарию, то, честно говоря, как любой студент, не знал, что буду делать дальше. Считается, что в семинарию должны приходить с пониманием своего будущего служения, но у меня было не так. Мне было интересно, я испытывал тяготение к предметам, но своего священнического будущего я не видел. Такое желание у меня появилось тогда, когда я понял, что если ты занимаешься чем-то другим, то все остальное лишь зарабатывание на хлеб. В священстве я увидел что-то большее, чем решение финансовых вопросов; я понял, что это то, что наполняет жизнь смыслом. Если ты священник, то ты не зря живешь, ты помогаешь людям. Именно желание прожить не зря сподвигло меня на священство. Я не колебался, у меня не было такого периода, как отмечают другие, я просто думал, что созрею к священству точно так же, как в свое время к женитьбе.

Храм святых Флора и Лавра[24], настоятелем которого я являюсь, никогда не закрывался (начиная с момента его основания в 1766 г.), и поэтому, наверное, если говорить о приходе, то он скорее пожилой. Постоянные прихожане – это пожилые женщины, вошедшие в церковную ограду на волне 90-х годов, или потомки тех, кто ходил в храм в 1970–1980-е гг.

Но постепенно картина меняется, и сейчас в приходе появляется много детей. Это подвигает меня к тому, чтобы реформировать взрослую воскресную школу, которую мы организовали примерно два года назад, в детскую. Необходимость во взрослой воскресной школе отпала сама собой еще и по другой причине: когда приходили бабушки, им уже на второе занятие становилось скучно, а люди среднего возраста хотели иной атмосферы. Поэтому мы решили создать вместо взрослой воскресной школы православное братство, состоящее преимущественно из мужчин, целью которого были бы «беседа о главном» и помощь другим. Для людей, уже что-то достигших в жизни, становится важным в какой-то момент реализоваться в чем-то еще, в том числе помогая ближним. Причем особенностью сегодняшнего дня, как мне кажется, является то, что многие склонны помогать локально: становится мало просто дать денег детскому дому, важнее, например, выделить средства на лечение конкретного ребенка и затем увидеть результат.

Интересно, что сама инициатива создания такого братства исходила от предпринимателя – директора аптеки, который предложил всем желающим собираться вместе. В результате стали приходить немногие, всего 8–10 человек, иногда они собираются с выездом на природу на так называемые «шашлыки», иногда у кого-то в офисе, но всякий раз это какое-то совместное дело, совместная помощь кому-то. И я считаю это крайне важным, так как, во-первых, человеку нецерковному бывает тяжело прийти в храм и сразу начать молиться. Во-вторых, мужчине, в отличие от женщины, которой необходимо подумать, прислушаться к собственному сердцу, важно иметь конкретный образ жизни, важно понимать, что делать и как правильно. В ином случае мужчина начинает пропадать, бездействовать и часто спиваться. По этой же причине для меня остается важным объединить вокруг прихода как можно больше думающих, активных людей. Но я также понимаю, что на таких людей и времени и сил уходит в два раза больше, так как для них нужно придумывать задания, занимать их конкретными делами.

Братство – это еще и детище объединения людей и священников сразу трех приходов: Успенского собора г. Каширы, Преображенского храма села Стародуб Каширского района и Преображенского городского храма. Можно сказать, что это пример того, как происходит взаимодействие между приходами внутри благочиния: совсем не массово, может быть не постоянно, но как небольшое, локальное и очень конкретное мероприятие.

Клир храма св. Флора и Лавра состоит из двух человек: я и еще второй священник. Правда, у нас пока нет дьякона, но есть четыре пономаря и хор, состоящий из 10 человек (наследие прежних настоятелей). Еще у меня есть как минимум пять основных помощников, это можно сказать костяк общины. Конечно, это те, кто поют на клиросе, регент – моя супруга, один школьный учитель, который ведет воскресную школу, еще одна женщина, которая помогает с уборкой в храме, что не менее важно, чтобы и на этом месте был свой постоянный человек. И еще две женщины, которые помогают мне с организацией детской воскресной школы как народной мастерской.

В Кашире шесть храмов, и благочинный установил, чтобы в течение недели каждый день совершалась служба в одном из храмов. Поэтому у каждого храма свой так называемый дежурный день. Например, в нашем храме это вторник. Если говорить о том, кто ходит на службы в будние дни, то это опять же бабушки, которых, как правило, бывает человек 10–12. Из них причащаются человек пять, иногда меньше. При этом в воскресные дни число причастников заметно больше (от 10 до 20) в зависимости от того, кто (какой святой) в этот день поминается Церковью и есть ли пост. В любой пост причастников, как и вообще прихожан, в храме больше. Например, в Великий пост храм всегда заполнен, так как многие жители считают своим долгом посетить храм в эти особые дни, даже если обычно на богослужения не приходят.

Молодежи в нашем храме совсем мало, о чем мы сообщаем в своих отчетах в благочиние и епархию. Это же не Москва! Да и люди изменились: стали тяжелы на подъем, с трудом их можно чем-то зажечь.

Но когда чувствуешь, что Господь с тобой, Он рядом, тогда получается, и даже эти небольшие проценты воспринимаешь с благодарностью. В целом же приход можно описать в процентном соотношении так: 20 % – это мужчины, 5–7 % – молодежь, остальные – женщины.

Вместе с тем, с каждым годом все больше появляется тех, кто не являются постоянными прихожанами храма. Как правило, такие люди приходят поставить свечи после богослужения, приезжают освятить машину либо нательный крестик. Я разговариваю с ними, пытаюсь донести до них, что освятить крестным знамением – это хорошо, но недостаточно для спасения христианина, что нужны еще и свои собственные усилия, дела, поступки.

Если говорить о том, влияет ли на состав и численность прихода месторасположение храма[25], то думаю, что нет, по крайней мере не на постоянных прихожан. Недалеко от нас железнодорожная станция, пешком идти минут 35, да и машин становится с каждым годом все больше, если нужно, приехал или завернул в храм по дороге. Я бы сказал, что месторасположение храма влияет на численность так называемых захожан и на число тех безработных и без жилья, кто просит денег у прихода.

В нашем храме перед Таинством крещения проводятся огласительные беседы. Как правило, это две беседы по 1,5 часа, но бывает и меньше по времени. Все зависит от того, кто пришел, с каким настроем. В своих беседах я, как правило, рассказываю о Боге, в какого Бога мы веруем. Распространенным мнением среди слушателей является то, что мы веруем только во Христа, но на самом деле мы веруем во Святую Троицу. Приходится пояснять, почему так, рассказывать, что такое Троица, что есть грех, в чем смысл спасительной жертвы Христа, какие Таинства есть в Православии, что есть крещение, в чем его смысл. Уже в конце огласительных бесед перехожу к рассказу о действиях священника во время Крещения, объясняя значение троекратного окунания в святую воду, пострижения волос и т. д.

Во взаимодействии с местными властями и администрацией я редко сталкивался с тем, чтобы нам отказывали в помощи. Слава Богу, нас никто не выгоняет! При этом сам итог переговоров – окажут или не окажут помощь, как я смог понять, практически не зависит от твоего авторитета, по крайней мере не здесь, не в Кашире. Влияет то, как ты подходишь, как разговариваешь с людьми. Конечно, влияет и то, знаешь ли ты этого человека или нет, если это твой знакомый, то он наверняка поможет. А авторитет роли не играет!

Если говорить о проблемах прихода, то в качестве бытовых я бы назвал ту, которая, как мне кажется, является проблемой всего нашего времени, – это отсутствие настоящих мастеров. В Кашире, например, только один кровельщик, и крыша храма по-прежнему протекает. Очень мало тех, кто мастер от Бога. Храму нужна новая роспись, и я не могу найти хороших художников. Казалось бы, и силы есть, и желание, а реализация всех задумок упирается в дефицит хороших кадров.

Вторая проблема, с которой приходится сталкиваться, – это проблема непросвещенности в вере. Я недавно столкнулся с тем, что одна женщина в храме, подводя своего внука к причастию, говорит ему: «Скушай, там варенье, не бойся!» Конечно же, я ей ответил: «Ты что, мать?!» Понятно, что трехлетнему ребенку не объяснить, что такое причастие, но и говоря так, мы Православие превращаем во что-то бытовое: дома чай с вареньем и здесь, мол, то же самое, только «варенье святое». Так стирается грань благоговения. И в этом смысле велика роль священника, который может предупредить, объяснить, наставить. На мой взгляд, сейчас время священников, которые только служат, уходит в прошлое. Священник сегодня – это тот, кто в первую очередь проповедует.