Читать книгу История Эстонской республики - Seppo Zetterberg - Страница 19

Напряжение в отношениях великих держав привело к Первой мировой войне, и летом 1914 года одно за другим посыпались объявления войны. Тревога и раздражение возникли в этой части света еще в 1871 году вместе с образованием в сердце Европы кайзеровской Германии. Россия опасалась, что объединенная Германия может присоединить к себе пронемецкие балтийские провинции, а Франции было трудно смириться с поражением в войне с Пруссией 1870–1871 годов и с болезненными территориальными потерями. Берлин настораживало сближение Франции и России. Для укрепления своих позиций Германия в 1879 году заключила договор о военном союзе с Австро-Венгрией, а присоединение к нему Италии привело к образованию Тройственного союза. Франция и Россия ответили на это заключением в 1892 году антигерманского военного соглашения. Франция и Великобритания, отношения которых из-за конкуренции в колониальной политике были прохладными, добились наконец в 1904 году заключения договора «сердечного согласия» (entente cordiale).

Желание немцев ослабить сближение Франции и России и заполучить Россию в качестве своего союзника, похоже, начало осуществляться в 1905 году, когда при встрече двоюродных братьев – российского императора Николая II и кайзера Германии Вильгельма II – на острове Койвисто в Выборгском заливе был подписан договор, направленный против Великобритании. Однако влиятельные внешнеполитические круги России уговорили императора расторгнуть договор, и в 1907 году он сделал это.

В том же году Великобритания и Россия заключили соглашение, которое в союзе с Францией фактически привело к образованию «тройственной Антанты». Летом 1912 года Николай II и Вильгельм II встретились в Палдиски, но за пышностью церемоний и авторитетной свитой таились недоверие и разлад.

К концу лета 1914 года в российскую армию было мобилизовано около 60 000 эстонцев. На всех фронтах Первой мировой войны царскую империю защищали около 100 000 эстонцев, из которых каждый восьмой погиб и каждый пятый был ранен. Мобилизация мужчин шла и в Вильянди. Отправка на фронт была большим событием, на которое приходили многочисленные провожающие. Говорили, что на эту войну солдаты шли охотнее, чем десять лет назад на Русско-японскую войну.

Фото: из архива Эстонского исторического музея

Обострение обстановки на Балканах заставило Россию в конце июля 1914 года провести мобилизацию. В начале августа Германия и Россия объявили друг другу войну, а Россия – еще и Австро-Венгрии. Готовность России на момент начала военных действий была недостаточной. Масштабная программа вооружения, осуществляемая под руководством военного министра Владимира Сухомлинова и рассчитанная на срок до 1917 года, из-за ограниченности средств реализовывалась настолько медленно, что к моменту объявления войны была далека от завершения. Ощущалась также техническая отсталость России. Кроме оружия и боеприпасов армии недоставало полевых телефонов и самолетов, необходимых в современной войне. Огромные пространства и не отвечающая военным требованиям железнодорожная сеть затрудняли доставку жизненно необходимой военной и материальной помощи. Балтийское море контролировалось немецким флотом, а переход Турции на сторону противников России парализовал поставки и по Черному морю.

В начале войны немецкие вой­ска устремились на запад, захватив Бельгию и Северную Францию. Для облегчения положения союзнической Франции Россия предприняла наступление на немецкие территории в Восточной Пруссии. Это заставило Германию ослабить нажим на Францию и направить помощь восточному фронту. Наступление русских войск в Восточной Пруссии захлебнулось в результате серьезного поражения под Танненбергом в конце августа и побед немцев в боях у Мазурских озер.

В 1915 году Германия, оккупировав Литву, вторглась на территорию современной Латвии, и южная часть Прибалтики стала театром военных действий. В начале мая немцы захватили Либаву (Liepaja) на побережье Курляндии, а в начале августа – Митаву (Elgava). Осенью 1915 года они добрались до Двины (Daugava) под Ригой, где и простояли в течение двух лет. Отступавшие под напором немцев русские войска выводили из этих районов администрацию, с которой в Россию последовало большое количество беженцев.

Военная обстановка ощущалась и в Эстонии, но военные действия здесь начались только через пару лет. Опасаясь немецкого десанта, Россия еще в 1912 году начала превращать Таллинн2 в главную базу Балтийского флота и приступила к созданию Морской крепости Петра Великого. Оборонительные сооружения располагались на побережье и островах Таллиннского залива, полукругом защищая город с материковой стороны. Гарнизон Таллинна насчитывал 30 000 солдат и 20 000 матросов. В городе были возведены три судостроительных завода, производивших военные корабли. Многие предприятия переводились на выпуск военной продукции, хотя этот процесс шел медленно. Военной промышленности недоставало поступающих из Центральной России сырья и каменного угля. Чтобы облегчить положение, была увеличена добыча горючих сланцев.

В результате мобилизации на заводах Таллинна к 1916 году осталась лишь половина мужчин. Недостаток квалифицированных рабочих компенсировался трудом женщин и несовершеннолетних, а также прибывающих из Латвии беженцев и военнопленных.

В июле 1914 года в Таллинне и его окрестностях было введено военное положение, а весной 1915 года принято решение об эвакуации в Россию Тартуского университета, но вывезены были лишь самые ценные его коллекции. В печати говорилось о том, что в случае приближения неприятеля возможна эвакуация в Финляндию 100 000 эстонцев. Поздним летом немецкие корабли обстреляли Курессааре и Пярну, а новое чудо техники – цеппелин – сбросил бомбы на Палдиски, не причинив, правда, никакого вреда. Приближение неприятеля вызвало панику, в результате чего была взорвана целлюлозная фабрика Вальдхофа под Пярну.

В годы Русско-японской войны (1904–1905) в русскую армию были призваны около 10 000 эстонцев. В первый год мировой войны из Эстонии под знамена российского императора встали более 35 000 мужчин, или 7% мужского населения. За годы Первой мировой войны было мобилизовано порядка 100 000 эстонцев, распределенных по разным фронтам. Из них погиб каждый восьмой и был ранен каждый пятый.

В царской армии служило много эстонских офицеров. В 1910–1914 годах военные училища окончили по меньшей мере 84 эстонца. Самым популярным было Вильнюсское военное училище. Перед Первой мировой войной в русской армии служило не менее 270 эстонских кадровых офицеров, возможно, их число доходило даже до 300. В годы Первой мировой войны в российской армии было также несколько генералов-эстонцев. К весне 1915 года пала в боях или была ранена и контужена почти половина кадровых офицеров-эстонцев. Из обучавшихся в русских военных училищах и служивших в российской армии офицеров позже образовался костяк офицерского корпуса армии независимой Эстонии.

Напряжение в Прибалтике было вызвано тем обстоятельством, что главными врагами в начавшейся войне являлись две «нации господ» Эстонии – немцы и русские. Для многих прибалтийских немцев участие в войне против соотечественников было невозможно.

Русские власти очень внимательно следили за изменениями в настроениях прибалтийских немцев и ограничивали их права. Немецкоязычные школы, немецкие газеты и немецкие общества были закрыты. Использование немецкого языка в официальной переписке, в общественных местах и в объявлениях также попало под запрет. Ярые русские националисты предложили Таллиннской городской думе заменить немецкообразное название Ревель на архирусское Романово-Николаевск, но не получили поддержки. Названия нескольких волостей все же были русифицированы3.

Разразившаяся война ослабила мощь России, но эстонцы не рассматривали это как подходящий момент для отделения от империи и сохраняли традиционную лояльность правительству в Петрограде. Существовали опасения того, что победа Германии еще больше ухудшит положение эстонцев. Яан Тыниссон призвал эстонский народ оставаться верным правительству и пролить кровь за Россию, что позже окупится:

«По меньшей мере, можно быть уверенными, что страх российских правительственных кругов перед недостаточной верностью государству балтийских коренных народов – эстонцев и латышей – полностью потонет в крови наших братьев, которую они пролили за свой народ и землю для защиты империи на полях сражений».

Бывший социалист, с годами поправевший и перешедший в стан либералов, Константин Пятс писал в декабре 1914 года:

«Наша родина остается частью России. [...] В качестве побережья российского государства у нас есть возможности развития, и у российского государства нет оснований после войны смотреть на наших граждан с особым недоверием».

По его словам, эта война была для эстонцев священной войной, вой­ной с многовековыми притеснителями и поработителями.

Депутат Государственной думы от Эстонии Яан Раамот, выступая в Думе в начале 1915 года, сказал, что весь эстонский народ поддерживает военные усилия правительства. Он верит, что военная победа России явит начало процветания государства и ознаменует успех Эстонии, которая «в эти великие исторические дни связала с ней свою судьбу как кровью, так и любовью».

Вряд ли можно отрицать, что подобные высказывания объяснялись традиционной верностью императору, однако свою роль играла и тактика. Поскольку воевать за Россию и проявлять добропорядочность приходилось в любом случае, то почему бы не использовать ситуацию и не извлечь для себя максимальную выгоду? Таким настроениям эстонцев способствовала и их традиционная германофобия (KARJAHÄRM).

Рыцарства балтийских губерний, как и в сложной обстановке 1905 года, подняли вопрос о расширении участия эстонцев и латышей в самоуправлении. Этому способствовали и соответствующие призывы, исходящие от либеральных кругов России, и план распространения на Эстонию российской земской системы, ставший актуальным в Петрограде. Допустить этого было нельзя. Весной 1915 года лидер эстонского рыцарства барон Эдуард фон Деллинсгаузен предложил Таллиннской городской управе в честь 100-летия освобождения Эстляндии от крепостничества предоставить эстонцам право участвовать в губернских органах самоуправления.

Разработку проекта реформы ландтаг рыцарства предложил поручить комиссии из 10 членов, в которую входили бы в равном количестве немцы и эстонцы, а эстонскую сторону представляли бы представители Таллиннской думы, двух крупнейших сельскохозяйственных обществ, газет Tallinna Teataja и Päevaleht. Буржуазная газета Tallinna Teataja была основана в 1910 году, а ее главным редактором стал после освобождения из петроградской тюрьмы Пятс. Основанная в Таллинне в 1905 году газета Päevaleht была независимым от партий буржуазным изданием, авторитет которого непрерывно рос.

Член комиссии по мандату Tallinna Teataja Константин Пятс и секретарь рыцарства Беренд фон Веттер-Розенталь разработали план реформы, который был принят рыцарством большинством голосов и осенью одобрен Таллиннской городской думой (при одном голосе против). По этому плану, ландтаг рыцарства превращался в общее собрание самоуправлений, или Земский совет (Maakogu), в который входили 55 немецких помещиков и такое же количество эстонцев – владельцев хуторов. В дальнейшем состав этого органа предполагалось расширить. Земский совет должен был собраться в мае 1916 года к 100-летию упразднения крепостничества.

Принятие такого компромиссного предложения рыцарства объясняется, по-видимому, неудовлетворенностью таллиннских руководителей (Яана Поски, Константина Пятса и др.) и широких либеральных кругов ситуацией, в которой эстонцы были лишены возможности осуществлять реальные властные функции, хотя во многих городских думах располагали большинством голосов. Предложение было заманчивым, так как в конечном итоге все же усиливало влияние эстонцев. «Лучше половина яйца, чем пустая скорлупа», – отмечала газета Postimees. По ее словам, одно из балтийских рыцарств призналось, что это предложение опровергло исторические предубеждения немцев о незрелости эстонцев в управлении своей землей и доказало обоснованность национальных устремлений эстонцев.

Пребывание в одной лодке с помещиками-немцами вызывало у эстонцев чувство неприятия, объяснявшееся веками накопившейся неприязнью. Руководящие круги и общественность России отнеслись к попытке немецкого компромисса отрицательно, поскольку сочли, что это усилит влияние немцев и укрепит опасный в период войны сепаратизм. По мнению губернатора Эстляндии Измаила Коростовца, предложенный компромисс был лишь жестом дворянства, в реальность которого оно само не верит.

Значение намеченного шага уменьшало также то обстоятельство, что другие рыцарства балтийских губерний – дворяне Ливонии, Курляндии и Сааремаа – не проявили интереса к предложению рыцарства Эстляндии.

В итоге компромиссное предложение так и не дошло до Государственной думы, поскольку было известно отрицательное отношение к нему правых депутатов. Безрезультатной оказалась также попытка представить предложение на утверждение в Министерство внутренних дел России, и в 1916 году рыцарство само потеряло к нему интерес.

Компромиссное предложение не стало главным событием празднования 100-летия отмены крепостного права в Эстонии. Вместо него в честь юбилея было произнесено немало речей. Резким контрастом восторженным выступлениям в театре «Эстония» прозвучала речь молодого адвоката Юри Вильмса. Благодаря своей высокоразвитой культуре Эстония имеет право получить от России статус автономии, заявил он: «Народ Эстонии будет естественно развиваться […], если в качестве неотделимой части России сможет на основе свободной автономии решать свои дела и проводить те реформы, которые считает нужным».

Вильмс критиковал Пятса за его активное стремление добиться компромисса с рыцарством в вопросах самоуправления.

Юри Вильмс был одним из активнейших сторонников автономии. В 1915 году он, опираясь на пример самоуправления Финляндии, представил свой проект автономии. Согласно этому плану, эстонские поселения объединялись в единое административное целое с земским правлением (Maapäev), сформированным на основе всеобщих выборов, и с исполнительной властью – земской управой (Maavalitsus). Председателем последней мог бы быть губернатор, представляющий центральную власть. Кроме этого, эстонцы избирали бы своих депутатов в общегосударственный парламент, а в центральном правительстве был бы специальный министр по делам Эстонии (государственный секретарь).

2 В те годы Таллинн назывался Ревелем. Название «Таллинн» получило официальный статус в 1925 году и юридически было утверждено в 1933-м. В книге используется привычное сегодня название города – Таллинн.

3 Название города Петербург как имеющее немецкую основу (Peter – в немецком Петр, burg – крепость, замок) 31 августа 1914 года было заменено на Петроград.