Читать книгу История Эстонской республики - Seppo Zetterberg - Страница 7

Немецкие захватчики принесли с собой средневековое сословное общество, которое состояло из католического духовенства, рыцарства, вассалов (дворянства) и граждан городов. Пасторат был закрытым сословием. Поскольку пасторы должны были владеть языком местного населения, то низшие церковные должности могли занимать и представители других, кроме немецкой, национальностей. Высшие церковные должности принадлежали немцам и другим иностранцам. Могущество епископов усиливали их влияние на светскую власть и их политический вес.

Немецкий орден, который объединял рыцарство, являлся религиозной организацией. Его верховным правителем был находящийся в Пруссии Великий магистр. Ступенькой ниже на иерархической лестнице стояли магистры Германского и Ливонского (руководившего захватом Прибалтики) ответвлений этого ордена. Вступающие в орден становились братьями и отрекались от семьи и друзей. Рыцари ордена давали обет безбрачия, и в Германии приходилось постоянно набирать новых членов. Эстонцы и люди других национальностей в орден не принимались. Во второй половине XIII века орден насчитывал 180 братьев, а в 1451 году – около 200. Важнейшей задачей ордена была охрана завоеванных им земель. Рыцари управляли воинством Старой Ливонии и в период опасности организовывали ее защиту.

С точки зрения формирования сословного общества самой важной группой были вассалы, или дворянство. Благодаря им в Эстонии достаточно быстро сложилась средневековая феодальная система, причем более эффективная, чем, скажем, в Швеции и Финляндии. Епископы ордена по примеру феодальных институтов Европы становились ленными сюзеренами, или землевладельцами, и предоставляли ленные поместья неимущим крестовым воинам для создания регулярного войска. В качестве возмещения за воинскую службу вассалам предоставлялось право собирать с жителей лена дань и вводить иные повинности. Ни один из сюзеренов не передавал в лен все свои земли, часть земель он оставлял в своем распоряжении для обеспечения собственных нужд и затрат по управлению.

Современный вид малой крепости Тоомпеа – бывшего замка Рыцарского ордена. Справа – башня Длинный Герман. На заднем плане в центре – собор Александра Невского, построенный в 1900 году.

Фото: из архива Пеэтера Сяде

В 1270 году наступило военное затишье и начался процесс, продолжавшийся вплоть до следующего столетия и ставший судьбоносным для эстонского крестьянства. Его суть состояла в том, что вассалы начали переселяться из замков сюзеренов на свои ленные земли и строить поместья – мызы, положив начало мызному хозяйству. Таким образом, вассалы Эстонии превратились в помещиков – мызников.

Четвертым сословием были горожане. До прихода немцев в Ливонии не было городов. Начало городским учреждениям и городской культуре было положено с основанием Риги в 1201 году. Важнейшими городами средневековой Эстонии были Таллинн и Тарту, а также семь более мелких городов: Новое Пярну, Старое Пярну, Вильянди, Нарва, Хаапсалу, Раквере и Пайде. Центральная роль при основании города принадлежала владельцу земли – сюзерену. Он жаловал городское право и утверждал его привилегии.

Большие города, например, Таллинн и Тарту, обносились каменными стенами. Городская стена Таллинна была самой протяженной и мощной в Эстонии. Ее возводили несколько столетий, в итоге город окружала стена высотой 11, местами 16 метров и протяженностью 2,35 километра. В XVI веке стена имела 46 защитных башен.

В 1374 году в Таллинне, в Верхнем (Тоомпеа) и в Нижнем городе, проживали около 5500 человек, в начале XVI века – примерно 8000, в Тарту – 5000–6000 жителей. Высшее сословие Таллинна в начале XVI века состояло только из немцев, они же преобладали среди ремесленников и мелких купцов. Доля эстонцев в среднем сословии составляла около 20% и в низшем сословии (рабочие, батраки и прислуга) – более 73%.

Основной доход города получали от торговли, роль ремесел была не столь велика. Крупная торговля стала монополией немцев. Для городов Эстонии особенно важным являлось торговое посредничество между Востоком и Западом, в первую очередь в транзите, идущем в Россию. Купцы, направляющиеся с запада в Новгород и другие места на востоке, с удовольствием останавливались в Таллинне или Тарту. Немецкие купцы Эстонии уже на ранней стадии получили поддержку от важного торгового и экономического объединения региона Балтийского моря – Ганзейского союза (Ганзы). От Эстонии в него входили Таллинн, Тарту, Вильянди и Новое Пярну. Нарва не сумела в полной мере использовать преимущество своего расположения на пограничной реке и водных путях в Новгород и Псков.

Хотя сословное общество со своими светскими и религиозными организациями и культурой казалось чисто немецким, однако следует помнить, что «рабочими муравьями» этого общества были простые эстонцы. Они платили налоги, отрабатывали барщину в поле, строили церкви и выполняли ежедневную работу в городах, в основном на низших должностях.

Таллиннская ратуша была центром управления средневековым городом. Упоминание о ней относится к XIV веку, однако близкий современному облик ратуша приобрела в процессе основательной реконструкции в 1401–1404 годах. Для перестройки было доставлено 500 балок, 45 стропил и 107 возов камней. Для ступеней лестницы в башне, а также для обрамления окон, аркад и сводов было заказано более 100 тесаных камней. Кивер ренессансной восьмигранной башни относится к 1630 году. Он был разрушен в результате бомбардировки в 1944 году и восстановлен в 1952-м. В 1530 году на шпиле башни был установлен символ Таллинна – флюгер Старый Тоомас. Более известным древним названием сегодняшней Ратушной площади был Большой рынок. Площадь являлась центром городской жизни, здесь проводились праздники и оглашались решения магистрата. Рынок был оборудован канализацией и в 1370-х годах замощен 1000 известняковыми плитами.

Фото: из архива Сеппо Зеттерберга

Владельцами мыз являлись вассалы, иногда и епископы, высокие чины ордена, а также монастыри. Все они были немцами, а их крестьяне – эстонцами. Предполагается, что в Средние века на селе проживал примерно 1% немцев. Вместе с леном вассал получал также право собирать с крестьян подати. С конца XIV века почти все источники доходов крестьян начали облагаться податями. Например, с собранного зерна взималась большая десятина, с продукции животноводства – малая десятина. К ним добавлялись подати с рыболовства, охоты и покосов, а также с других результатов деятельности крестьян.

Условием строительства новых и расширения существующих мыз был полный сбор увеличивающегося урожая со всех полей. Это, в свою очередь, требовало больших трудовых затрат, которые обеспечивались увеличением барщины. В Средние века именно рост барщины являлся для крестьян самым тяжелым бременем феодализма, которое росло быстрее, чем всевозможные виды десятин и податей.

С ростом производства зерна значение барщины для помещиков увеличивалось, в результате чего к концу Средневековья родилась типичная для эстонского крестьянства форма потери личной свободы – их закрепление на земле. Крестьяне сохраняли право собственности на свой хутор, но это право было теперь «в оковах» – они лишились возможности менять место проживания. Хутор должен был обязательно завещаться сыну. Если крестьянин был закреплен (по-немецки Erbauer), то он таким и оставался.

В средневековой Эстонии некоторые группы сельских жителей не были закреплены: безземельные крестьяне, у которых не было основания для закрепления, служанки, батраки, бродяги, работники на зарплате и иные люди с подвижным характером жизни. Их называли бобылями.