Читать книгу По одному слову. Сборник эссе - Сергей Александрович Закройщиков - Страница 2

Белые хлопья оседают на асфальт. Снег пошел совсем недавно, и грязно—серая поверхность медленно выбеливается крупными точками. Льдинки падают мне на руки и исчезают. Тёплая зима, шедшая под руку с ливнями, не смогла прибрать газон до следующего года и теперь из—под бедного белёсого покрывала торчат пожухлые островки травы. Первый снег нерешительно спустился в ночь на первое декабря, как по расписанию, но задержаться хотя бы на день смог только сейчас, в феврале.

Не упомнить, сколько лет я не видел бездомных собак. Особенно сворой. В столице с ними довольно быстро управились как раз в те годы, когда я только начинал свой многолетний переезд. Поймать, кастрировать, проколоть ухо биркой, мол, эта псина доживает свою жизнь, но потомства не даст. Мы не смогли её убить, и вы жестоки не будьте. Мимо меня безразлично и неспешно, в сторону света и тепла, проследовало сразу штук восемь. Хлопья садятся и на них, теперь это попоны и худоба, торчащие рёбра – это не жизнь бездомная, это благородная худоба гончих. Пройдя немного, они, как и я, останавливаются и смотрят на зарево.

Снежинки садятся и на фонарь. Ровная, едва колеблющаяся стена прерывается там, где одинокая ослепшая лампа понуро смотрит вниз. Если бы не яркие вспышки, в фонаре был бы толк, но в моменте он выглядит сиротой, никому не нужным роботом без ручек и ножек, услужливым и полезным когда—то, а сейчас брошенным и забытым.

Хлопья постепенно меняются. Когда я выбежал из библиотеки, каждая снежинка казалась уникальной, редкой и приземлялась на ладонь по—своему. Сейчас их много и эта неповторимая красота растворяется в молочном шквале. Снег темнеет, в воздухе стоит приятный запах, а вокруг здания собираются люди.

Окна первого этажа хорошо освещены, вот и на втором этаже появляются первые признаки моей новогодней шалости. Кто—то спрашивает, вызвали ли пожарников (пожарники – это жуки, поправляю я мысленного собеседника, вызвали пожарных или пожарную службу), несколько молодых ребят снимают пылающий за стёклами окон ураган на телефоны.

Такое у меня настроение. С утра планировал купить немного “подарков вежливости”, заехать к коллеге, навести дома порядок и чистоту, а потом плавно перебраться к друзьям, к праздничному столу, тостам и душевной компании. Но усталость взяла своё.

Утром ещё ни одна душа, совершенно никто не знал, что вечером тридцать первого декабря двери небольшой, богом забытой библиотеки на окраине будут взломаны, что внутри будет совершено жертвоприношение нескольких канистр керосина и целое здание чистой фантазии, вольной мысли и смелой идеи взлетят духом погребального костра ввысь. Туда, откуда сложные и неоднозначные авторы черпали своё необъятное вдохновение.

Мёртвый штиль. Пепел сигареты не может найти себе места. Оторвавшись от уголька, он нерешительно поднимается чуть выше, сталкивается со снежинкой, и они фатальной парой вместе устремляются к земле. Ещё одна серая снежинка опускается на руку. И ещё одна. Пару минут назад рухнула крыша и первый ворох Пастернака, Гюго, Аристотеля и чёрт знает кого ещё ринулся на свободу. Серые человеческие хлопья смешиваются с невинными белыми. Вы замкнули себя в переплетённую темницу, чтобы освободить меня, теперь я сделаю то же самое для вас. Такое у меня настроение.