Читать книгу Космос за дверью. Рассказы и повести - Сергей Анатольевич Глузман - Страница 10

1.

В здании Государственной Думы, в комнате 318, за тяжелой звуконепроницаемой дверью, охраняемой агентами службы безопасности проходило совещание комиссии по вопросам науки и техники. Комиссия должна была заслушать отчет профессора Александра Петровича Карпухина по использованию денег выделенных Госдумой на программу «Электронный Голем».

Пока в комнату заходили депутаты, рассаживались, шутили, смеялись, делились последними новостями, сплетнями и раскладывали перед собой какие-то бумаги, профессор с задумчивым лицом сидел за отдельным совершенно пустым столом и рассеянно смотрел в окно, не проявляя никакого интереса к присутствующим. Когда же, наконец, вся комиссия была в сборе, председательствующий вежливо осведомился у господина Карпухина, готов ли он начать свой доклад. Профессор молча кивнул.

– Уважаемые господа, – сказал он после минутной паузы, – Программа создания искусственного интеллекта, именуемая в официальных документах «Электронный Голем», и имеющая гриф секретности А-1, что приравнивает ее к государственной тайне, подошла к своему окончанию. В рамках этой программы остался незавершенным лишь последний этап. Однако он не входит в компетенцию специалистов-кибернетиков участвующих в проекте, поскольку носит морально-этический характер. Поэтому я беру на себя личную ответственность в его проведении. Суть этого этапа я изложу в конце моего отчета, – здесь профессор снова сделал паузу. А уважаемая комиссия выразила свое молчаливое удивление.

– Далее, я хотел бы довести до сведения уважаемых депутатов, – продолжал профессор, – Что я, профессор кибернетики Карпухин Александр Петрович, пятидесяти трех лет, гражданин Российской Федерации, отец двоих уже взрослых детей, делаю свой доклад в здравом уме и трезвой памяти, – здесь профессор снова сделал долгую паузу, а комиссия вновь с большим удивлением посмотрела на докладчика.

– При этом я прекрасно понимаю господа, что подобные заверения в собственной психической полноценности могут вызвать недоумение и даже сомнения в моих заверениях. Однако я считаю их необходимыми. Дело в том, что информация полученная в результате работы над программой «Электронный Голем» может показаться весьма странной. Однако, господа, не забывайте о теме этой работы.

Я также должен признаться, – продолжал Карпухин, – что в ходе работы над проектом мне неоднократно приходилось консультироваться с психиатром, профессором Цукерманом Лазарем Самуиловичем, который курирует Государственную Думу и является сотрудником администрации законодательных органов. В связи с этим полагаю, что я не нарушил государственную тайну, так как доктор Цукерман связан обязательствами государственного служащего и рамками врачебной тайны.

Кроме того, я считаю, что решение не вводить в состав группы разработчиков проекта «Голем» штатного врача-психиатра, было ошибкой. Этот вопрос поднимался во время обсуждения финансовой сметы проекта, однако был отвергнут с формулировкой: «Компьютеру психиатр не нужен». Но как показала практика, господа, психиатр оказался нужен не только компьютеру, но и сотрудникам проекта. Поэтому доктор Цукерман по моему приглашению периодически принимал участие в нашей работе. Однако в период ее завершения он уехал в отпуск и поэтому не был свидетелем последних событий.

Когда же по возвращению я рассказал ему о полученных результатах, он отказался делать по этому поводу категорическое медицинское заключение. Его личное субъективное мнение по поводу всего случившегося я приведу позже.

И, наконец, еще один комментарий к настоящему докладу. Я не могу построить его строго придерживаясь канонов составления бюрократических отчетов. Все произошедшие во время работы над проектом события не позволяют этого сделать. Что, наверно, и к лучшему.

Я также хочу напомнить уважаемой комиссии, что название проекта «Электронный Голем», рожденное в недрах службы безопасности, принадлежит мифологии. Однако сомневаюсь, что сотрудники ФСБ являются серьёзными специалистами в этой области. Поэтому они не учли одной серьезной детали этого мифа. А именно его окончания.

Для справки я хочу напомнить, что имя «Голем» взято из легенды, согласно которой раввин Лёв, живший в 16 в. в Праге, оживил глиняную человеческую фигуру, написав у ней на лбу имя иудейского бога. Я также хочу обратить ваше внимание, что эта пражская история имеет весьма печальный конец. Как и все остальные мифологические истории, связанные с попытками человека создать собственное подобие в искусственном виде. Надеюсь, вы помните господа, имя монстра Франкенштейна и иже с ним.

Я специально сделал эту короткую историческую ссылку, чтобы указать уважаемой комиссии на то, что человечество уже давно уяснило для себя абсурдность и опасность подобных экспериментов.

Что касается моего согласия на участие в проекте, то оно было таким же легкомысленным, как и решение комитета по науке финансировать предложенную программу. Как специалист-кибернетик, я предполагал, что её разработка может привести к трудностям совершенно неординарного характера, выходящего за узкие рамки моей профессии. Однако по-человечески я поддался соблазну любопытства.

После этих комментариев перехожу к сути проишедшего.

Итак, как вы знаете, началу проекта «Электронный Голем» послужили заключения экспертов Министерства обороны, которые посчитали, что современная компьютерная техника уже достигла такого уровня, что может решать практически любые вопросы, связанные с обработкой информации. К этим вопросам была отнесена также и проблема искусственного интеллекта.

В начале работы над проектом я попытался выяснить мнение экспертов Министерства обороны о природе «искусственного интеллекта». Однако никакого конкретного ответа на свой запрос не получил, за исключением весьма туманных рассуждений об абстрактной «думающей машине».

Вопрос, каким образом машина должна думать, был для них таким же неопределенным, как, честно признаюсь и для меня. Однако исходя из неопределенности этой проблемы военные и предложили засекретить проект, руководствуясь опасениями типа «как бы чего не вышло». Надо сказать, они оказались совершенно правы.

Итак, первой проблемой, с которой мне пришлось столкнуться, была идеология будущей «интеллектуальной машины», поскольку само понятие «интеллект» до сих пор остается в науке совершенно не ясным. Этого феномена не смог объяснить ни Линней, который первым ввел определение «Homo sapiens» – «человек разумный», ни последующие специалисты, изучающие эту проблему. Четкого ответа на этот вопрос нет и до сих пор. Поэтому для того, чтобы чувствовать хотя бы какую-то почву под ногами, я обратился к весьма парадоксальной концепции доктора Бернара Хаймера, который рассматривал человеческое существование, как «психическое движение в трех взаимоисключающих направлениях».

Эти направления – бесконечность, смерть, самоидентификация. Стремление к бесконечности проф. Хаймер выводит из религии и искусства, считая, что эти формы человеческой деятельности направлены на создание бесконечного количества иллюзорных миров.

Стремление к самоидентификации кажется Хаймеру самоочевидным. Он находит его в свойствах человеческой памяти, которая позволяет человеку всегда разделять «моё» и «чужое».

И, наконец, стремление к смерти. Хаймер ссылается здесь на ряд весьма показательных экспериментов. Я приведу один из них, чтобы уважаемая комиссия понимала, о чем идет речь, так как в дальнейшем мне пришлось непосредственно столкнуться с этим феноменом. Серия этих экспериментов была проведена во Франции в 18 в. Имя экспериментатора, Поль Лоран, тюремный врач.

Итак этот, с позволения сказать, врач по роду своей службы присутствовал на казнях в Бастилии, чтобы констатировать смерть заключенных. Однажды, по предложению Лорана, одному из узников объявили, что вместо виселицы ему вскроют вены, и он умрет от потери крови. Затем палач завязал ему глаза и тупым ножом болезненно, но не сильно оцарапал ему руки, имитируя глубокие разрезы. После чего стал лить на руки приговоренного теплую воду, создавая впечатление кровотечения. Через несколько минут Поль Лоран констатировал смерть. Ее обстоятельства были занесены в специальный журнал. Этот журнал хранился до сих пор в Париже, в музее Бастилии. «Способом Лорана» было умерщвлено тридцать два человека.

На основе этого и многих других экспериментов, профессор Хаймер приходит к выводу, что стремление и готовность человека умереть в любой момент, является врожденным инстинктом.

Итак, пользуясь концепцией Хаймера, группа математиков проекта создала (конечно не без технических трудностей) кибернетическую модель, которая могла развиваться сразу в трех указанных направлениях. Каждая из тенденций описывалась, как спираль, вписанная в круг. В качестве исходной информационной базы модели в компьютер была внесена информация о человеке, Земле и Вселенной общим обьемом 1800 гигабайт, что примерно соответствует объему памяти интеллектуально развитого человека. Созданная кибернетическая модель должна была развиваться, используя эту информацию.

Конечно, мы строили планы, как может повести себя наше детище, когда компьютер будет включен и созданная система начнет свою «жизнь». Однако первое же включение привело нас в сильное замешательство. Когда я нажал кнопку «Пуск», мне показалось, что компьютер просто не включился. Я трижды повторил свою попытку, решив, что вышел из строя блок питания. Однако все оказалось гораздо хуже. Через несколько секунд в лаборатории почувствовался запах горелой пластмассы, а затем из компьютера повалил желтый дым. Пришлось тушить его огнетушителями.

Подобная поломка была, конечно, возможна, однако вероятность ее крайне мала. Как выяснилось позже, пожар возник вовсе не из-за технических неполадок самого компьютерного «железа». Это было самоубийство кибернетического Голема.

Да, уважаемые господа, первая же попытка вызвать в компьютере «жизнь» привела к тому, что созданная математическая модель сделала себе электрическое харакири. Это выяснилось, когда был вскрыт черный ящик, в котором дублировались все операции проводимые Големом.

Этот «ящик» или магнитный отстойник обладает специальной системой защиты от каких-либо разрушительных воздействий. Он был навязан нам чуть ли не насильно службой безопасности, за что в тот момент мы были ей очень благодарны. Хотя сейчас, в свете последних событий, я уже так не думаю.