Читать книгу Проблемы изучения истории советской психологии - Сергей Богданчиков - Страница 6

О взглядах В.А. Кольцовой на историю советской психологии можно судить главным образом по вышедшей в 1997 г. коллективной монографии «Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории» [158], где В.А. Кольцова является одним из авторов трех глав, посвященных истории отечественной психологии. Кроме того, исследовательский интерес представляют еще три монографии В.А. Кольцовой: «Теоретико-методологические основы истории психологии» [80], «Советская психологическая наука в годы Великой Отечественной войны (19411945)» (в соавторстве с Ю.Н. Олейником) [85] и «История психологии: проблемы методологии» [81].

В предисловии к монографии «Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории» [158] авторы ясно выражают свое исходное понимание проблемы, во многом определяющее логику и конечные результаты исследования: «В предлагаемой книге, написанной группой авторов, предпринята попытка проанализировать и обобщить лишь некоторые наиболее существенные тенденции, принципы, пути и итоги развития психологической науки в России XX столетия. Такое обобщение – сколько-нибудь полное и систематическое – является исключительно трудной задачей (ввиду гигантского объема подлежащего изучению материала)… Основной замысел нашей книги – довольно скромный. Он состоит в том, чтобы на фоне общей и краткой характеристики психологии в нашей стране (за последнее столетие) попытаться раскрыть некоторые главные линии развития лишь в психологии личности, социальной психологии и психологии познания» [158, с. 3].

Учитывая, что и содержательно, и хронологически в истории российской психологии двадцатого столетия центральное место занимает советский период, данные слова – о подходе, вынужденно носящем «очерковый» характер, не претендующем на целостное отображение всего объекта исследования – с полным основанием могут быть отнесены и к исследованию истории советской психологии, к пониманию ее содержания, особенностей ее функционирования и развития.

Монография состоит из трех частей. Интересующая нас первая часть, авторами которой являются В.А. Кольцова, Ю.Н. Олейник и Б.Н. Тугайбаева, непосредственно посвящена истории отечественной психологии в XX веке и состоит из трех глав. Первая глава «Психология в России начала XX века» является вводной, речь в ней идет об отечественной психологии дореволюционного периода. Далее идут главы «Развитие психологии в России в 20-30-е годы» и «Развитие психологии в годы войны и в послевоенный период». Завершается исторический обзор параграфом «Состояние и тенденции развития психологии в России в 90-е годы», охватывая, таким образом, все десятилетия российской психологии XX столетия.

В главе «Развитие психологии в России в 20-30-е годы» изложение дается по типичной для отечественной психологической историографии постсоветского периода схеме: все внимание авторы сосредотачивают на том новом, что создавалось в 1920-1930-е годы. В отдельных параграфах излагаются вопросы развития в СССР поведенчества, психоанализа, советской психотехники, советской педологии, затем авторы переходят к вопросу о теоретических и методологических проблемах периода.

Об отношении авторов монографии к вопросу о классификации содержания советской психологии 1920-1930-х годов свидетельствует, в частности, тезис, сформулированный в параграфе «Поведенчество как фактор формирования материалистических основ в советской психологии в 20-30-е годы»: «После революции в теоретическом отношении психология представляла чрезвычайно пеструю картину. В ней выделялись различные течения: эмпирическая психология, поведенчество (в различных его вариантах – реактология, рефлексология), фрейдизм, социально-ориентированные области психологии; наряду с материалистическими, естественно-научными, сохранялись и продолжали развиваться, по крайней мере в первые послереволюционные годы, воззрения религиозно- идеалистического толка» [158, с. 62-63]. В итоге делается вывод: «Таким образом, поведенческий подход в психологии не смог стать тем интегрирующим основанием, которое объединило бы различные подходы в понимании психического. Поиск предмета психологии продолжался. В связи с этим, углублялось и осознание значимости марксистской теории как основания перестройки психологии, происходило все более тесное объединение ученых на основе марксистской философии. И если в начале 20-х гг. марксистская психология рассматривалась как одно из возможных методологических оснований психологии, то уже в конце 20-начале 30-х гг. она оценивалась как единственно возможная и подлинно научная линия в ее развитии» [158, с. 72-73].