Читать книгу Таймер - Сергей Булгаков - Страница 10

Большой посёлок Эдам раскинулся в плодородной долине, находившейся на территории бывшего штата Луизиана. Формально это была дальняя зона влияния оплота Джефферсона, но фактически поселок жил сам по себе. Около тысячи однотипных малоэтажных домиков образовывали правильные линии улиц, выделяясь издалека своими красными черепичными крышами. В самом центре расположилась большая прямоугольная площадь, вымощенная камнем, по разным сторонам которой величественно возвышались белоснежные здания церкви и ратуши. Они являлись самыми высокими строениями в Эдаме, но ратуша была всё же чуть выше из-за наличия башенки.

На балконе башенки стоял высокий седой мужчина крепкого телосложения. Его загорелое лицо обрамляла солидная, аккуратно подстриженная борода, а на глаза была надвинута шляпа с широкими полями, чтобы восходящее солнце не мешало ему осматривать окрестности.

Это был мэр Томас Брукс – бессменный руководитель посёлка уже на протяжении тридцати лет. Он стоял и старался вспомнить, как выглядела местность, когда всё только начало строиться и развиваться. Лишь пара жалких брошенных домишек сиротливо жались друг к другу среди зарослей бурьяна и кустарников. После начала «Предельного кризиса» его дед – Максимилиан Брукс, памятник которому сейчас стоял в центре площади, привел сюда первую небольшую группу переселенцев, бежавших с севера от радиации, вынужденных покинуть свою общину.

Дед рассказывал, что когда люди стали умирать от побочного эффекта ТТВ 19, то ему поначалу было наплевать. Члены возглавляемой им официально непризнанной Церкви Семи Крылатых Архангелов никогда не принимали мерзкого лекарства, считая его дьявольским искушением, а сам старый Брукс называл ТТВ 19 не иначе как «сатанинские зёрна». Но в охватившей мир истерике катастрофа затронула и их. В один из дней в сорока километрах к северу от общины с неба упала ядерная ракета, облако радиоактивной пыли накрыло поля, пастбища, да и само поселение. Поэтому на общем сходе приняли решение спешно уходить с обжитого места. Так была найдена долина и начата постройка Эдама.

С тех пор семейство Брукс прочно захватило власть, которая передавалась от отца к сыну. И после долгой болезни старого Ховарда Брукса его место занял старший из сыновей – Томас. В течение года после этого два младших брата нового мэра погибли при загадочных обстоятельствах, так что угрозы его правлению не предвиделось.

Томас Брукс был деятельным человеком. Он заключил соглашение с правительством Джефферсона, согласно которому Новый Эдам был вольным городом и жил по своим законам. Мэр долго смеялся тому, как сумел обвести вокруг пальца этих «желторотых сопляков с часиками» на переговорах. Закон здесь был один – его воля. Единственное, что раздражало правителя, это небольшой форпост оплота неподалеку от его владений…

Внимание главы города привлекла стройная женская фигура в сиреневом платье, быстрым шагом перебежавшая площадь и удалявшаяся в сторону окраины. Это была Сара Шварц. До этого она ходила к доктору Прусту, но выбежала из клиники как ошпаренная. Красивая женщина… и овдовела недавно. Мэр посмотрел ей вслед и задумчиво почесал подбородок.

* * *

Через два часа взволнованная Сара сидела за столом в помещении форпоста сил Джефферсона, сжимая в дрожащих руках чашку горячего чайного напитка. Напротив неё стоял парень в форме с нашивкой сержанта и участливо слушал.

– У моего малыша – болезнь Паркера, – сказала женщина и заплакала. – От неё есть только одно лекарство. У вас есть…

– «Бобы» … ТТВ 19, – сказал Хуан Фанхио, вздохнув. – Да, у меня есть таблетки. По инструкции мы имеем их на каждой базе. Но… вы же знаете, что почти через двадцать четыре года после принятия таблетки человек обязательно умирает?

– Знаю, – кивнула Сара, – но пусть он хоть столько проживет ещё, чем умрет через пару дней в мучениях. Ему только два годика!

– Насколько я знаю, ваша вера очень негативно относится к ТТВ 19, – нахмурился Хуан, – ваш священник проклянет вас и объявит слугой дьявола. Другого способа лечения этой страшной болезни ведь нет, кроме «бобов».

– Я смогу убедить доктора Пруста, чтобы он никому не рассказывал об истинном диагнозе, – сказала Сара и помрачнела.

– Вообще это противоречит правилам, – покачал головой парень, – но я думаю, что начальство меня поймёт. Я, правда, сам не уверен…

– Я знаю, что деньги в оплоте вам не нужны, – тихо сказала девушка, – я могу отблагодарить вас по-другому. Других ценностей у меня всё равно нет…

Её руки стали расстёгивать пуговицы впереди на платье. Вскоре взору Фанхио предстала прекрасная большая грудь. Сара тяжело дышала, её лицо залила краска стыда, отчего она стала ещё желаннее. Хуан протянул к ней руки и, к её удивлению, и даже небольшой обиде, застегнул пуговицы обратно.

Сара была очень красивой, ей недавно исполнилось двадцать четыре года, после родов она ещё похорошела и осталась такой же стройной. Когда она распускала свои угольно-черные волосы, то они спадали почти до пояса. Она знала, что абсолютно все мужчины Эдама, в том числе женатые, да и сам мэр Брукс, хотели обладать ею. А после того, как муж погиб на охоте восемь месяцев назад, ей уже неоднократно предлагали выбрать себе нового супруга. Она чувствовала эти похотливые раздевающие взгляды мужчин каждый раз, когда выходила из дома. И кроме похоти в этих взглядах было ещё столько же ненависти за то, что она всем им отказывала.

Конечно, в свои девятнадцать лет Хуан тоже не отказался бы провести с такой девушкой хотя бы час, но использовать её бедственное положение для удовлетворения инстинктов было бы подло и бесчестно.

– Вот, – парень протянул Саре блистер с двумя таблетками, сделанными в классической форме боба, – поторопитесь домой. Вторая на всякий случай. Бывает, что одна не помогает. Чем раньше вы дадите её своему малышу, тем будет лучше. Запишите время и отсчитайте ровно 8658 дней…

Она взяла дрожащей рукой эту маленькую вещицу и спрятала в кармашек.

Хуан взял её за руку и слегка её пожал.

– Вы… ты самая прекрасная девушка, которую я знаю. Не обижайся. Если с местными возникнут какие-либо трудности, то сразу забирай сына и приходите сюда. И ещё возьми это, на всякий случай.

Парень дал Саре портативный передатчик, размером с коробку спичек.

– Он настроен на частоту нашего форпоста, – пояснил он, – включается нажатием одной кнопки. Я буду здесь ещё два месяца. Может быть, вы захотите уехать? Я смогу организовать переселение. В сам оплот вам нельзя, но есть единичные случаи, когда мы разрешали жить в пределах внешней территории.

– Не знаю, – вздохнула Сара, – я подумаю. Спасибо вам.

Она развернулась и пошла в Эдам по тропинке через лес. Конечно, ей хотелось спасти сына и уехать подальше отсюда, но всё её воспитание и предыдущий образ жизни никак не состыковывались с этим желанием. У неё уже сложились определённые стереотипы мышления, и нужно было ещё большее потрясение, чтобы их изменить. Сейчас ей хотелось только одного – быстрее добраться к своему малышу, который лежал там один и умирал. Она вздрогнула и побежала.

После часа бега она практически выбилась из сил, но зато уже была дома. Ариэль так и лежал в той же позе, что она его оставила. Видимо, паралич уже понемногу охватывал его тело, но дыхание ребенка ещё было ровным. Сару всю трясло, когда она достала таблетку и положила её в маленький ротик, а потом влила в него воды. Ариэль пошевелился и сглотнул. Сара опустилась рядом на стул и тихо зарыдала. Она и не заметила, как отключилась. Когда она очнулась, то увидела, что прошло только пятнадцать минут. И тут раздался громкий детский плач. Малыш проснулся и заворочался в кроватке. Его глаза были открыты, мертвенная бледность пропала, равно как исчезла и температура. Всего лишь за такой короткий промежуток времени маленький «боб» победил самую страшную болезнь на планете. И вот уже Ариэль плакал не от того, что ему было плохо. Его стремительно выздоравливающий организм просто хотел кушать.

Утром Сара сразу отправилась прямиком к доктору Прусту.

– Ну что, помер? – вместо приветствия осведомился врач. – Хочешь, чтобы я засвидетельствовал смерть?

– Нет, – ответила женщина, с трудом сдержав гнев, – он выздоравливает.

– От болезни Паркера? – скептически хмыкнул Пруст. – Нужно глянуть.

Он вернулся в дом, набросил пиджак и пошел следом за Сарой, с вожделением разглядывая её бедра.

Когда доктор осмотрел мальчика, лицо его сначала побледнело, а потом залилось краской.

– Ты что ему дала?! – прорычал врач. – Где ты достала таблетки ТТВ 19?

– Да что вы, мистер Пруст, – пролепетала Сара, – какие таблетки?

– Ты меня совсем за идиота не держи! – зло сказал доктор. – Диагноз я поставил верно, а другого лекарства от этой заразы нет. Это истина! Такая же, как и то, что меня зовут Эмиль Пруст!

– Вы ошиба… – попыталась вновь возразить женщина.

– Заткнись! Ты дала своему ребенку «зёрна дьявола»… Я должен доложить мэру, – сказал Пруст и развернулся к выходу.

– Эмиль, не надо. Прошу! Нас же изгонят, – произнесла Сара и встала у него на пути.

– Хм… Вообще за то, что ты сотворила, только одно наказание – смерть!

– Что? – она задрожала.

– А ты как думала?! За связь с Сатаной легко отделаться? Ты же понимаешь, что теперь твой сын будет угрожать всему поселку. То, что он сам помрет – ладно, но ведь его дети все будут жить меньше двадцати четырех лет, и дети их детей. Да и женщина, которая от него родит, больше не сможет производить на свет божий полноценных людей! Даже секс с ним будет опасен!

– Доктор, ну я вас умоляю! – Сара упала на колени. – Должен быть другой выход!

Пруст тяжело дышал. В его глазах читалась борьба между сомнениями, верой и желанием. Наконец желание победило. Он взял девушку за руку, поднял с пола и повел в комнату, затем сильно толкнул её на кровать и стал расстегивать брюки.

– Раздевайся! – хрипло проговорил он. – Скорее.

Через две минуты обессилевший Эмиль отпрянул от Сары и откинулся на подушку. Достал сигарету. Закурил.

Сара закуталась в одеяло и отвернулась, сжавшись в комок. Ей было противно и гадко.

– Не переживай, – пробормотал Пруст, – пока ты будешь вести себя хорошо – всё будет нормально. Скажу, что это была не болезнь Паркера, а мононуклеоз с осложнениями. Недели две на улице пусть не показывается.

– Спасибо, – холодно прошептала Сара.

– Через два месяца пост закончится, и мы поженимся. Я пока так заходить буду время от времени. Поняла?

– Да, – чуть слышно прошептала она.

– Так, ну ты сейчас шла бы лучше домой… Пока ты мне не нужна.

Следующие два месяца были для девушки очень беспокойными. Пруст заваливался к ней при первой же возможности, делал своё дело и часто оставался на ночь. Несмотря на пост, он почти всегда приходил пьяным и один раз даже ударил Сару наотмашь, когда та воспротивилась его домогательствам. Синяк не проходил больше недели. Некоторые соседи уже шептались, называли её за глаза шлюхой и противненько улыбались при встрече.

А тем временем доктор Пруст всё же решил жениться, поэтому собрался с духом и отправился к мэру Бруксу за разрешением. Он знал, что Брукс сам был бы не прочь покувыркаться с Сарой, но статус и наличие жены ему мешали. Мэр выслушал просьбу Эмиля и сказал с явной ревностью в голосе:

– А чего это Сара так стала к тебе благосклонна, Пруст? Раньше она называла тебя не иначе как «очкастой крысой» или «вонючим ослом». Даже лечиться к тебе никогда не ходила. А её покойный муж пару раз хорошо начистил тебе морду.

– Я спас её ребёнка от тяжелой болезни, – соврал доктор и облизал пересохшие губы, – вот она и убедилась, что во мне ошибалась.

– Слышал я эту историю, – холодно произнёс мэр, – про мононуклеоз с осложнениями. Но я слышал и другое. О чём проболтался один паршивый докторишко по пьяни своему собутыльнику…

Пруст побледнел. В голове всплыла картина гулянки недельной давности. «Сука, Исакссон меня сдал. Зачем я тогда трепался?» – ворочались мысли доктора.

– Отдай бабу мне, Эмиль, – сказал Брукс, – сам попользовался вдоволь, дай и другим.

Тут страх Пруста улетучился. Он ощетинился словно ёж и прошипел:

– Нет, она моя! Обломись! Ты не докажешь ничего, я – лучший врач в городе. Ты мне ничего не сделаешь.

– Ух ты какой?! – удивленно произнёс мэр и моментально позвонил в колокольчик.

Двое выскочивших из-за двери крепких мордоворотов сразу отправили тщедушного Пруста в нокаут чёткими ударами. Мэр Брукс добавил ещё три сильных пинка лежавшему на полу телу и плюнул.

– В подвал этого гадёныша, – распорядился Брукс, – жить захочет и в подвале лечить будет. А сучка тоже поплатится за то, что не понимает, с кем ей нужно спать.

Через час к Саре нагрянули с обыском люди мэра и нашли среди банок с приправами бесхитростно спрятанный блистер с оставшейся одной таблеткой ТТВ 19. Её забрали вместе с сыном в тюрьму и держали там уже три часа.

Мэр уже предвкушал свой триумф и возможность шантажировать девушку, заставив её лечь к нему в постель, как вдруг его радость омрачил помощник.

– Господин Брукс, доктор Пруст убежал и в баре всем рассказал о том, что Сара дала сыну ТТВ 19.

– Вот тварь! Хитро придумал. Решил, чтобы она не досталась никому… Как он сбежал?

– Один из сторожей выпустил. Пруст раньше его оперировал и жизнь спас…

– С этим идиотом я позже разберусь! Попробуем извлечь из ситуации максимум пользы. Отца Макси ко мне!

Помощник умчался исполнять приказ, а мэр подошёл к окну и прошептал:

– Эх, Сара, не суждено мне тобой овладеть… А может это Господь уберегает меня от греха, раз так сложилось.

Томас Брукс взглянул на церковь, перекрестился и увидел, что через площадь вприпрыжку бежит его помощник в сопровождении отца Макси.

* * *

Хуан Фанхио лежал в гамаке. Сегодня был предпоследний день его сторожевой вахты. Завтра ему следовало отбыть обратно в Джефферсон, чтобы вернуться к любимой работе автомеха-электрика. До дежурства оставалось ещё три часа, поэтому сейчас он слушал в наушниках аудиокнигу – «Мессию Дюны» Фрэнка Герберта и бросал дротики в висевшую на дереве мишень. Его приятное времяпрепровождение прервал резкий писк коммуникатора, прорвавшийся через звучавший в ушах голос рассказчика. Он посмотрел на экран и увидел, что сигнал шёл из Эдама. «Сара!» – сразу пронеслась мысль в его голове. Фанхио вскочил и помчался к зданию форпоста. Через две минуты бронеавтомобиль «Ача» под его управлением уже мчался по направлению к поселению.

* * *

Площадь Нового Эдама буквально бурлила от эмоций.

– Она дала ребенку «сатанинские зерна»! – проревел отец Макси. – Иного способа его спасти не было! Теперь душа этого несчастного чада принадлежит дьяволу!

С этими словами он вытолкнул девушку вперед.

– Представьте себе, – продолжил мэр Брукс, – теперь и его потомство будет обречено жить только двадцать три года. И души его вероятных детей уже тоже заложены дьяволу!

– Что вы такое говорите, – прошептала Сара, – ему только два года исполнилось, а вы уже решаете наперед…

– Это ты решила, наша заблудшая сестра! Твой сын должен был умереть младенцем и попасть в царство небесное, но ты отправила его прямо в ад! – заорал Брукс.

Люди настороженно загудели, стали шептаться и переговариваться друг с другом.

– Нет более тяжкого греха, чем принятие в себя этой богопротивной дряни! – в тон мэру завопил священник.

Гул толпы звучал уже осуждающе и сурово.

– За такое святотатство и попрание устоев общины есть только одно наказание – смерть, – спокойным, но громким голосом подвел черту мэр Брукс.

Людская масса уже приготовилась броситься на беззащитную женщину, которая стояла перед ней на площади, прижав ребёнка к груди. Маленький Ариэль уткнулся в плечо матери и боялся обернуться. Раздавались отдельные крики ярости, полные ненависти и жестокости. Сара в ужасе смотрела на этих людей, с которыми прожила много лет бок о бок. Вон – сосед Питер Хаггис сжимает в руке железную трубу, а только на прошлой неделе она принимала их с женой за праздничным обедом. Рядом с ним – Луиза Декстер с горящими от ненависти глазами. Бог мой! Ведь лишь три дня назад она просила у неё дать поносить то зеленое платье. В силу воспитания Сара искренне считала, что согрешила, но надеялась, что если Господь не простит, люди-то смогут её пожалеть! Ведь она всего лишь спасала жизнь своему ребенку!

Ещё пара минут, и все эти добрые соседи, знакомые и незнакомые мирные люди разорвут её в клочья. Вся надежда осталась только на то, что нажатие кнопки на спрятанном в белье маленьком пультике было не напрасным.

Раскрашенный подобно хищному зверю в леопардовый камуфляж внедорожник «Ача» врезался между женщиной и толпой, заставив напиравших селян отскочить.

Двое совсем молодых чернокожих подростков в пятнистой форме сил безопасности Джефферсона выскочили из него и направили на людей стволы автоматических плазмометов. Перед этим грозным оружием толпа отступила. Плазмомет был способен прожечь нескольких человек даже одним сгустком энергии.

– Сара! Садитесь быстрее назад! – заорал водитель, в котором она узнала Хуана Фанхио.

Женщина не заставила себя долго ждать и в мгновение ока запрыгнула на заднее сиденье вместе с ребёнком.

– Какого чёрта?! – побагровел от гнева мэр Брукс. – Это наше внутреннее дело! Оплотские щенки не могут вмешиваться!

Из толпы кто-то бросил камень, который пролетел буквально в сантиметрах от головы одного из солдат и ударился в бронированное стекло внедорожника. Фанхио очень захотелось выскочить из-за руля и надавать Томасу Бруксу по роже, но он понимал, что это был бы глупый поступок. Это можно будет сделать потом, если они сумеют выбраться.

Среди людей мелькнул ствол охотничьего ружья, а несколько человек побежали вперёд, вероятно, чтобы перегородить автомобилю дорогу.

– Боб, Коби, уходим! – скомандовал Хуан Фанхио.

В это время откуда-то из задних рядов грянуло два выстрела. Дробь звякнула по бронированному щитку на плече Боба, несколько дробинок отскочили и обожгли ему щёку. Коби затолкал товарища в машину и пустил пару очередей над головами собравшихся для того, чтобы их попугать. Но когда он захлопнул дверь, скрывшись в салоне, тут же по корпусу начали стучать удары брошенных камней, а несколько раз и пуль.

– Долбаные сектанты! – выругался Хуан. – Держитесь!

Внедорожник помчался по улицам, поднимая тучи пыли. Фанхио отчаянно крутил баранку, влетая в повороты с заносом. Время от времени раздавались выстрелы преследователей, старавшихся не отставать. Из боковых переулков выскочили уже четыре автомобиля, от которых представлялось достаточно сложным оторваться в сельской черте. Нужно было выехать из поселка, а там уже мощный электродвигатель «Ачи» имел огромное преимущество перед старыми агрегатами местных машин.

– Может, пальнуть по ним? – спросил Боб, поморщившись от боли в щеке.

– Не надо пока. Неоправданное насилие с нашей стороны излишне, – ответил Хуан и утопил педаль в пол.

Они уже были на дороге от Эдама к форпосту Джефферсона, когда в заднюю часть «Ачи» ударило что-то мощное и раздался взрыв. Бронированное стекло поглотило его энергию, но треснуло и часть его осыпалась.

– Гранатомёт?! – удивился Боб. – И ты ещё говоришь про неоправданное насилие?

– Да, нужно будет провести рейд по изъятию запрещенных армейских вооружений, – пробормотал Коби.

Ещё один снаряд врезался в дерево прямо рядом с дорогой. Стройная березка была буквально срезана и рухнула в сторону.

Фанхио свернул на бездорожье и решил сократить путь через рощу. Но он не учёл того, что местные знали эти леса лучше, поэтому очень удивился, увидев два джипа, вылетевших буквально ему навстречу. Затрещали автоматные очереди, пули застучали по лобовому стеклу, но оставили на нём лишь несколько мелких сколов.

Хуан вдавил педаль в пол и протаранил встречный джип, отбросив его в сторону с дороги. Путь снова был свободен. Но, как всегда бывает в таких ситуациях, случилось непредвиденное. Правое переднее колесо «Ачи» попало в глубокую заросшую яму, из-за чего внедорожник опрокинулся на бок.

Фанхио первым делом посмотрел, как там Сара с малышом. Ариэль надрывно кричал, но был невредим, да и его мать не пострадала. Боб и Коби уже выбирались через оказавшуюся наверху дверь. Хуан знал, что эти ребята будут биться до последнего. Но вокруг уже слышался рёв моторов и злобные крики людей. Десятки жителей Нового Эдама окружали беглецов. Все они были хорошо вооружены.

Когда Хуан с товарищами вытащили Сару наружу, уже стало ясно, что бежать некуда.

На чёрном шестиколесном транспорте к ним подъехал сам мэр Брукс. Его сопровождали семеро бойцов. Остальные остановились метрах в тридцати. Окружённые около перевернутого «Ачи» ребята из Джефферсона приготовились подороже продать свои жизни. Боб потёр кровоточащую щёку и перевёл своё оружие в режим полного автоматического огня при максимальном расходе заряда. Жаль, что они не были экипированы в «ангельскую» броню! Лёгкие бронекостюмы тоже были неплохи, но одновременного огня из стольких стволов, они точно не выдержат. Сара с малышом спрятались за спину Коби, который сжимал в руке импульсную гранату и был полон решимости пустить её в ход.

Хуан Фанхио решительно вышел навстречу мэру Бруксу. Он демонстративно опустил ствол плазмомёта вниз. Глаза парня горели злобой, и он с трудом сдерживался, чтобы не устроить здесь кровавую бойню. Смерти Фанхио не боялся, но он уважал жизнь других людей, пусть и врагов. Противники остановились на расстоянии пары метров друг напротив друга.

– Оплотчики, валите обратно в свой Джефферсон, – прорычал Брукс, – мы вас отпускаем.

– А Сара? – спросил парень, хотя ответ был ясен заранее.

– Она – член общины, мы её заберём, – уверенно сказал мэр, – не лезьте в наши внутренние дела.

– Когда кто-то творит насилие над беззащитным, это уже не внутреннее дело, – произнес Хуан.

– Мальчик, ты ничего в жизни не понимаешь, – усмехнулся Брукс, – это в оплоте вас учат такой ерунде, а здесь – реальность!

Ему было противно разговаривать с этим молокососом на равных. Но даже в своей самоуверенности Брукс был осторожен. За убийство своего гражданина оплот мог нещадно покарать. Так что нужно было действовать не так прямолинейно.

– Мы не будем её казнить, не переживай, – уже более дружелюбным тоном сказал градоначальник, – я даю слово. И ребёнку дадим прожить сколько отпущено…

– Так я вам и поверю… Даже если она будет жить, я представляю, что это будет за жизнь, – сказал Хуан.

– Её всё равно не примут в оплот. Думаешь, что я ваших законов не знаю? Исключений вы не делаете. За самовольные действия ты получишь много проблем, сержант. И за ТТВ 19 придётся отчитаться!

– У нас здравомыслящее руководство, – сухо сказал Фанхио, – бездумно не наказывает.

– Оставь женщину, последний раз предлагаю, – жёстко проговорил мэр, – или мои люди с удовольствием пристрелят вас всех.

Фанхио просто покачал головой.

– Чего башкой трясёшь? – не выдержал Брукс.

– Ты не рискнёшь потерять власть. Ты слишком её любишь, – тихо ответил Хуан. – Убив нас, ты лишишься всего. Слишком много следов.

– Так я спишу это на нескольких своих оголтелых придурков и их личную инициативу, – прошептал Томас Брукс, – и даже сам выдам негодяев оплоту. Как тебе такой вариант?

Хуан на некоторое время замер в замешательстве. Такой хитрости он не предвидел.

– Соглашайся, мальчик, – широко улыбнулся мэр, – пока я добрый. И не глупи…

Хитрый Брукс загнал парня буквально в тупик, но случай распорядился так, что план мэра сорвали его же подручные. Туповатый телохранитель Аксель Бакс расценил движение Коби, как попытку бросить гранату и машинально выстрелил из охотничьего карабина. Пуля попала точно в грудь солдата и отскочила от брони. Тут же граната полетела в сторону стрелявшего. Деревенщины бросились в разные стороны и успели упасть на землю, прежде чем взрыв уничтожил всё в радиусе пяти метров, включая и часть джипа. Даже верхний слой почвы был срезан, как будто лезвием. Через секунду шквал огня из всех стволов должен был обрушиться на беглецов, но Фанхио сумел всё исправить. Он успел схватить Брукса и приставить к голове негодяя карманный бластер.

– Не стреляйте! – сразу же завопил мэр, обращаясь к своим людям.

– Вот разнесу твою башку сейчас, – зло прошептал Фанхио.

– И потом погибнешь сам, вместе с товарищами, – не менее злобно прошипел Брукс в ответ.

Вдруг жители Эдама резко побежали к своим машинам и поспешили скрыться, невзирая на призывы их мэра остановиться. Хуан рискнул чуть-чуть повернуть голову в сторону и понял, что подмога успела вовремя.

* * *

К ним быстро приближались пять бронеавтомобилей «Ача» с флажками вооруженных сил Джефферсона. Теперь можно было расслабиться. Прибывшие два взвода солдат быстро навели порядок, отобрали у не успевших сбежать жителей Эдама оружие и отправили их по домам. Капитан Рассел решил доставить на аванпост только мэра Брукса, который всю дорогу молчал и сжимал кулаки в приступе бессильной злобы.

– Зачем же ты влез, паршивец? – спросил он у Фанхио, когда его сажали в автомобиль.

– Вы бы убили невинного… женщину, – ответил парень.

– Мы строили рай на земле, ублюдок, – выдохнул Брукс, – а в раю должен быть порядок!

– Во главе с полоумным наместником бога? То есть с вами? – поинтересовался Хуан.

Брукс отвернулся и плюнул на колесо броневика.

* * *

– По законам оплота она не может остаться и жить здесь постоянно! – решительно сказал временный председатель сената Джон Смит.

– Почему у нас такие дурацкие законы? – спросил Хуан Фанхио.

– Они не дурацкие, – ответил Смит, – ты же прекрасно понимаешь, что люди, время жизни которых ограничено только их индивидуальной физиологией, проживут значительно дольше нас. Соответственно, у них будет больше возможностей для самореализации, что нарушит наш основополагающий принцип равенства!

– Да какую угрозу она может представлять?! – возмутился Хуан.

– Угрозы может и не представляет, но это нарушит сложившийся порядок, – ответил Смит. – Пусть живёт в Сан-Сити, будешь ездить к ней часто.

– Я уже слышал сегодня про порядок от одного типа, – покачал головой Фанхио.

– Хуан, – мягко сказал Джон, – никто её не ущемляет в правах. Сан-Сити вполне милый городок с адекватными людьми. Он под нашей защитой и уровень технологий там вполне приемлемый. А что касается порядка, то он действительно должен быть. Ведь его нарушение не приведет к достижению каких-либо благ.

Фанхио молчал, возмущенно раздувая ноздри.

– Хорош дуться! – рявкнул Смит.

– Ладно, я понял…, – угрюмо произнёс парень.

– Хуан, я вижу, что тебе нравится эта девушка, но подумай, согласится ли она, чтобы все ваши общие дети умирали, не дожив до двадцати четырех лет? – начал сенатор. – Да и вообще, если ты с ней переспишь хоть раз, её шансы на рождение обычного ребенка будут минимальными.

Фанхио молчал и смотрел себе под ноги. Он осознавал правоту собеседника, но разум никак не мог её принять.