Читать книгу Таймер - Сергей Булгаков - Страница 6

Занятия по историческому обществознанию считались необязательными, но дети ходили на них с удовольствием, а кроме того это была отличная возможность пообщаться и обсудить что-нибудь интересное. Старший преподаватель Колумбийского университета Элизабет Танди – двадцатилетняя стройная девушка с короткой стрижкой – поправила на носу очки и приготовилась начать свою лекцию. Собственно говоря, они ей не требовались, в них были вставлены обычные стекла, так как медицина прекрасно умела исправлять все дефекты зрения, но Элизабет нравился её образ именно в очках. Она обвела взглядом собравшихся в аудитории мальчишек и девчонок, которые удобно устроились на полу на больших разноцветных подушках. Сегодня здесь собрались ребята двенадцати-тринадцати лет, практически выпускники школы. Когда обычный для начала лекции шум утих, Танди поприветствовала всех и озвучила тему: «Соотношение продолжительности жизни человека с её полезностью. Коэффициент жизненного смысла».

После краткого изложения наиболее значимых этапов становления человечества и их характеристик, Элизабет перешла к формулам, приводя примеры как из времен до «эпохи таймера», так и из настоящего. А потом она услышала самый типичный из задаваемых ей учениками за оба года её преподавания вопрос:

– Мисс Танди, а почему мы применяем свои формулы и для расчетов в отношении людей, живших давно? Они могли успеть сделать гораздо больше, ведь их жизнь была такой длинной, – поинтересовался Фарид Шамаев.

Она вздохнула и в который раз начала объяснять:

– Фактически люди всегда жили достаточно мало. Вот представьте себе, что в двадцатом веке человек умер в шестьдесят лет. В среднем он спал по восемь часов в сутки, то есть его осознанная жизнь составляла всего лишь сорок лет. Кроме того, большая часть населения работала по восемь часов в день, причём для очень многих работа заключалась лишь в том, чтобы поскорее дождаться её завершения. Так мы получаем уже примерно двадцать лет жизни. А теперь прикинем, сколько времени из этих двадцати лет тратилось на проезд, стояние в пробках (это большая бессмысленная очередь из автомобилей), бытовые хлопоты и другие мелочи. В итоге мы получим в среднем около пятнадцати-шестнадцати лет реальной осознанной жизни.

– Мисс Танди, получается, что люди прошлого жили меньше нас? – спросила сидевшая во втором ряду Элен.

– Не совсем. Сами посчитайте. Мы живем примерно двадцать три года и восемь месяцев. Для простоты подсчётов будем считать, что целых двадцать четыре. На сон тратится четыре часа в сутки, благодаря стимуляторам, которые мы принимаем. Конечно, это вредно, но последствия наступают только при достижении двадцатипятилетнего возраста, так что нам они не важны. Итак, значит, у нас остается двадцать лет. Работаем мы благодаря научному прогрессу пять-шесть часов в сутки, то есть вычтем ещё четверть времени – шесть лет и получим четырнадцать лет. Однако наша работа в отличие от подавляющей массы людей двадцать первого века нам интересна, так что всё время, затраченное на неё, вычитать из жизни было бы не совсем правильно. На всякие глупости времени мы почти не тратим. Так что в любом случае время реально прожитой жизни нами и людьми прошлого примерно равно. Кроме того, давайте не будем забывать, что раньше многие старики, достигнув семидесяти или восьмидесяти лет, влачили настолько жалкое существование, брошенные всеми доживать свой век, что жизнью назвать это язык не поворачивается.

– Вы хотите сказать, что наша жизнь лучше, даже несмотря на «таймеры»?

– Конечно. Ведь вы знаете ей цену, знаете цену времени. Разве вы сидите сутками напролет в онлайн играх, этих созданных виртуальных мирах? Разве вы предпочитаете проводить время за просмотром сотен фотографий малознакомых людей и прочтением бессмысленных новостей и их обсуждений? Нет, конечно! При этом вы хоть каждый день можете общаться со своими друзьями в другом полушарии Земли, но делаете это только тогда, когда это действительно нужно.

– А почему таблетки назвали ТТВ 19?

Танди вздохнула и в очередной раз рассказала детям историю создания этих маленьких сначала спасителей, а потом губителей человечества.

Легенда гласила, что когда Гордон Браун создавал свои чудо-пилюли, то в один из обеденных перерывов посмотрел фильм про Джека в Стране великанов. Ему в голову влезла мысль о волшебных бобах, и он решил, что будет весьма оригинальным сделать таблетки в форме бобов и назвать «time tricking beans» – «обманувшие время бобы». Индекс 19 обозначал номер партии, которая первой успешно прошла начальные тесты, и её формула стала основополагающей для выпуска всей серии. Ассистент доктора предложил название «time tricking bullets» – «обманувшие время пули», но Гордон отклонил эту идею, сославшись на то, что пуля предполагает смерть своей цели, что вообще не соответствовало философии нового препарата и не несло в себе никакого волшебства. Хотя, как показало время, ассистент зрил в корень, пусть и не понимал этого. В любом случае название ТТВ 19 достаточно быстро вошло в оборот, а люди в разговоре коротко называли их «бобы», даже когда таблетки стали делать и в классической форме, и в форме капсул, и даже вакцины для инъекций. В русскоязычном мире их название расшифровывали как «теперь тебе всегда девятнадцать», поскольку оказалось, что развитие организма можно было «заморозить» только на девятнадцатилетнем возрасте. Любопытное совпадение. То есть дети употребляли «бобы» только в лечебных целях и для профилактики.

Конечно, это открытие более чем заслуживало сохранения в полной тайне. Ограниченный круг людей, имевших доступ к ТТВ 19, мог бы фактически вечно править миром… Но сыграли свою роль три фактора. Первым было массовое распространение информационных технологий, что позволило новости о появлении чудо-таблеток очень быстро разлететься по миру. Вторым фактором стало желание доктора Брауна остаться в живых, поскольку за открытия, так существенно влияющие на жизнь человечества, гораздо больше шансов получить пулю в сердце, чем Нобелевскую премию. Хоть как-то обезопасить себя можно было лишь сделав научный прорыв достоянием гласности, чему также весьма поспособствовал Интернет. А третьим фактором стала банальная жадность компании, на которую Гордон работал. В «Юэроп Фармацевтик Индастриз» подсчитали прибыли от будущих продаж и сделали свой выбор в пользу открытого распространения ТТВ 19 за большие деньги.

– А всё-таки почему деньги отменили? – задал новый вопрос Фарид.

– А вот подумайте, на что раньше тратили миллионы и миллиарды все эти крупные корпорации, позиционировавшие себя в том числе и как производители передовых технологий. Да на разработку очередной модели какого-нибудь элитного автомобиля тратилось столько денег, сколько хватило бы на полёт в космос! И всё для того, чтобы обладатель этой железяки мог похвалиться перед аналогичными себе индивидами наличием буковки «S» или «L» на табличке с названием своего «стального коня» и испытывать незабываемые тактильные ощущения от касания своим ненаглядным телом уникальных кожаных сидений?

– Вы что, противник качественных вещей? – неуверенно произнесла девочка Оля, сидевшая в первом ряду.

– Нет, у нас ведь в оплотах все вещи качественные и сделаны для людей. Но мы не преследуем цели превознесения одного человека над другими за счёт обладания им определенным набором материальных благ, которых у них нет. Вещь – это лишь принадлежность. Она не может являться объектом вожделения. Человек должен хотеть стать лучше сам. В наше время чтобы выделиться вам нужно реально чего-то достичь в личностном плане. И тогда вас запомнят как гражданина, придумавшего медицинские экзоскелеты, или квадрокоптеры, или новую технологию изготовления одежды в домашних условиях, или написавшего интересный роман, или просто как доброго отзывчивого и жизнерадостного человека. Это гораздо лучше, чем остаться в памяти потомков обладателем миллиардов, ничего не стоящих в реальности, а существующих лишь в умах страждущих условных денежных единиц.

– То есть сейчас для общества важны наши личности? – спросил кто-то из задних рядов.

– Да, наступило время, когда жизнь одного человека по-настоящему стала важна для всего человечества. Наше общество ценит каждого из нас и старается найти ему дело по душе и способ реализации его талантов. Даже если у вас нет никаких способностей, что маловероятно, достаточно быть честным и порядочным. Потому что каждый из нас прежде всего – человек. А человек – это звучит гордо!

– Значит, наше общество стало значительно лучше, чем было сто лет назад? – спросила Ольга и улыбнулась

– Ну вот сами подумайте. Все мы живём и знаем, что нам отпущено только чуть больше двадцати трех лет жизни. Мы стараемся прожить это время максимально эффективно и ярко. У нас нет большей части проблем, характерных для старого патриархального уклада. Практически нет коррупции и преступности. Причём, я не считаю, что человечество за такой короткий срок совсем избавилось от этих пороков. Просто если ты знаешь, что в двадцать три с небольшим точно умрёшь, то даже пара лет, проведенных за решёткой, становятся страшны почти как пожизненное заключение. В новом мире родители не пропихивают своих детей на высокие должности, не создают им прибыльный бизнес. Они просто не успевают этого делать, да и не могут никак проконтролировать развитие и жизненный путь своих чад. Максимум, что им по силам – дать своим малышам как можно лучшее первоначальное воспитание и знания, чтобы чуть-чуть облегчить им дальнейшую жизнь. Кроме того, люди вновь заинтересованы в сохранении своего доброго имени. Ведь так или иначе отношение к их детям будет во многом продиктовано отношением к ним самим при жизни.

– Я читал, что ещё было время, когда всеми руководили старейшины – наиболее уважаемые люди, которые прожили долгую жизнь, – сказал Фарид.

– Ха! – усмехнулась Танди. – И конечно, был главный старейшина, который правил долгие годы?

– Ну да, а что в этом плохого?

– Даже объяснять не хочется, – хмыкнула Лиз. – Вот он и руководил до тех пор, пока не умирал… И его окружение состояло из таких же «мудрецов», на самом деле узурпировавших власть и действовавших в своих корыстных интересах.

– А как всё же жизнь человечества изменилась сразу после появления «бобов»? – вновь поинтересовался любознательный Фарид.

Танди на некоторое время задумалась. Но потом заговорила быстро и уверенно:

– Давайте представим себе, что творилось, когда ТТВ 19 стали завоёвывать мир. Не будем принимать пока во внимание то, к чему это привело в конце, а рассмотрим первые лет пятнадцать их массового употребления. Первоначально мир охватила эйфория, люди были в восторге от возможности стать вечно молодыми и бессмертными. Для этого требовались лишь деньги. Фактически стало реальностью то, к чему человечество раньше шло иными путями. У жизни появилась твёрдая цена, пусть и с изредка плавающим курсом. И её перестали стесняться открыто озвучивать.

– Но это же плохо, – сказала Оля и вздохнула.

– Да, в целом. Но это хотя бы честно. До того люди придумывали всякие красивые фразы, вроде «здоровье не купишь», «молодость не вернёшь», но всё это было для так называемого «быдла», элита всегда знала правду.

Одной из важнейших проблем, с которой столкнулось человечество, стала ещё большая приватизация власти её обладателями. Люди лишились даже надежды на то, что какой-либо диктатор или мелкий царёк в один прекрасный день помрёт, и его тирании наступит конец. Логично, что те, кто были наверху властной цепочки, ели ТТВ 19 каждый день, что исключало их естественную кончину. Да и на более низких уровнях практически исчезла ротация кадров. Её и до этого особо-то не было, так как многие руководители покидали свои уютные кресла только ногами вперед, но… Молодёжь, положение которой и так было незавидным, лишь закрепилась в статусе постоянно ведомого подчиненного субъекта. При этом и в среде самой молодежи усугубился раскол. Детям богатых родителей было всегда девятнадцать, они не старели и прожигали жизни, погрузившись в беспредельное море соблазнов и возможностей. Само по себе это было вполне естественным, так как в любой эпохе есть свои властители жизни и их отпрыски, которым с рождения уже положено иметь всё то, что простые люди скорее всего не получат, прожив даже сто лет.

Проблема была в другом. «Золотая», а теперь ещё вдобавок и бессмертная молодежь целенаправленно делалась примером для сверстников. В их неокрепшие умы вкладывались постулаты о необходимости постоянного следования моде, маниакальной коррекции фигуры, эгоистичного поведения и отсутствии граней дозволенного. Миллионы молодых людей по всему миру мечтали лишь иметь много денег, чтобы купить достаточно ТТВ 19, получить вечную жизнь и провести её среди неонового мрака ночных клубов, предаваясь всяческим возможным наслаждениям, отвлекаясь только на посещение горячих пляжей морских берегов.

Оставались, конечно, и те, кто достойно жил, честно трудился и строил планы на будущее. Все они тоже принимали ТТВ 19, что не было удивительным, так как страх смерти всегда был спутником человека, но их жизнь не сводилась к постоянной погоне за вожделенной таблеткой. Они рожали и воспитывали детей, учились, дружили, отмечали дни рождения и праздники, путешествовали, творили. Но таких людей становилось всё меньше и меньше.

– Ещё вопросы будут? – спросила Танди, и ничуть не удивилась, увидев «лес рук».

* * *

После урока Танди встретила в коридоре свою коллегу, миссис Гувер.

– Лиз, – зашептала она, – ты ничего не слышала про совещание всех оплотов?

– Да нет, меня же не переизбрали в конгресс на этот год. Ну и хорошо, меньше отвлекаюсь от любимого дела.

– А, вот как. Я и забыла… Просто я вчера была в гостях у Макферсонов, они это обсуждали.

– Этна, да что тут особенного? Проведут прямую линию. Может, даже транслировать будут. Я когда заседала в конгрессе, то такое происходило пару раз.

– А в этот раз они все вместе соберутся! – со значением проговорила миссис Гувер.

– Может, мода новая… Не думаю, что произошло что-то страшное. Вспомни, за всю нашу жизнь и за жизнь наших родителей власть никогда нам не врала и ничего не скрывала.

– Это правда, но мало ли…

– Ладно, Этна, ты меньше слухи собирай. Я пошла, у меня ещё лекция, – спокойно сказала Элизабет и застучала каблучками по полу.

Миссис Гувер посмотрела ей вслед, вздохнула и пошла домой. Шёл уже второй месяц её беременности, поэтому она переживала больше обычного. Ведь ей просто хотелось, чтобы ребёнок родился в спокойное время и прожил пусть короткую по воле судьбы, но счастливую жизнь. Она знала, что когда умрёт – ему будет три года.