Читать книгу Колыбель качается над бездной - Сергей Георгиевич Михайлов - Страница 13

Если смотреть на территорию пансионата сверху, с борта гипотетического вертолёта или самолёта, то разглядеть сквозь плотные кроны деревьев какие-либо строения вряд ли удастся. Наверняка я этого, конечно, не знал, но мне почему-то казалось, что при возведении пансионата эта особенность расположения комплекса играла не последнюю роль. Одним словом, маскировка самого высокого уровня.

И при этом никаких заборов. Ни заборов, ни запоров.

Уютные аллейки, веером расходящиеся от главного здания, в котором располагались основные источники увеселений, включая ресторан и боулинг. Несколько фонтанов с золотыми рыбками (фонтаны в дремучем лесу!), ухоженные клумбы, миниатюрные беседки в ретро-стиле, увитые плющом, аккуратно подстриженный газон и кустарник вдоль гравиевых дорожек, уютные скамейки, утопленные в густой зелени – всё это слишком напоминало старинную помещичью усадьбу конца девятнадцатого столетия, куда в старое доброе время обычно стекались мелкопоместные дворянчики и где в поисках истинно русского пути била баклуши провинциальная интеллигенция.

Здесь совсем не было комаров. Ни комаров, ни какой-либо другой мошкары. И это несмотря на дремучий лес вокруг. Как они этого добились, ума не приложу.

Нашли мы и лесное озеро, о котором вскользь упомянул Павел. Наткнулись на него совершенно случайно. Рыскали по территории, как две голодные ищейки в поисках приключений, и вышли на прямую, как стрела, аллею, которая рассекала два ряда древних лиственниц, посаженных здесь, по-видимому, ещё в эпоху крепостного права. Аллея внезапно обрывалась как раз на берегу озера. Более живописного уголка я не видел уже давно. Но не само озеро поразило нас.

В его центре высился небольшой островок, буйно заросший тропической растительностью. Несколько самых настоящих пальм, магнолий и пышно цветущих олеандров были перевиты лианами, свисавшими до самой земли, крохотная бамбуковая рощица гармонично дополняла этот странный, неуместный здесь пейзаж. Мне даже показалось, что из листвы магнолии высунулась обезьянья морда и, заметив нас с Леной, оскалилась в ироничной гримасе.

– А вот это, действительно, сделано с размахом, – одобрительно кивнул я. – Впечатляет.

– Да как же это возможно? – удивлённо пожала плечами Лена. – В нашей полосе эта экзотика жить не может. А зимой она просто-напросто вымерзнет.

– Видно, под островом мощная система подогрева имеется, – предположил я. – С наступлением же холодов чем-нибудь всё это накрывают. Каким-нибудь прозрачным колпаком.

– Какую же уйму деньжищ во всё это угрохали! – ахнула Лена.

– Да, господа олигархи умеют шиковать, это факт. Но всё равно, здорово сделано. Кусочек тропиков в дремучих тверских лесах – это, согласись, стильно. Неплохая, кстати, тема для рекламной кампании.

– Ты всё о работе, – упрекнула меня Лена. – Забудь, мы же в отпуске.

– Уже забыл, – улыбнулся я и привлёк её к себе.

В тот же день мы сходили в баньку. Попарились от души. Уставшие, разомлевшие, кое-как доползли до коттеджа и упали в нашу шикарную двуспальную кровать.

Такой крепкий, безмятежный сон, наверное, бывает только у младенцев.

Наутро сходили в ресторан, отведали изысков тамошней кухни. Зашли в кегельбан – так, ради интереса, посмотреть, как вальяжные престарелые толстосумы катают тяжёлые шары в бессмысленных попытках свалить как можно больше кеглей.

– Пошли отсюда, здесь пахнет плесенью и нафталином, – потянул я Лену за рукав. Произнёс я это достаточно громко, хотя и без всякого умысла. Меня услышали: несколько человек повернулось в нашу сторону. Их каменные лица не выражали ничего, даже презрения.

– Здесь пахнет большими деньгами, – громким шёпотом поправила меня Лена, ступая следом за мной к выходу.

– Запах примерно тот же, – подытожил я. Хотя больших (действительно больших) денег нюхать мне никогда не приходилось. И вряд ли придётся. О чём нисколько не жалею.

Боулинг, в принципе, игра неплохая, но стереотип, сложившийся у меня в мозгу, мешал мне объективно воспринимать её. Для меня это была игра исключительно для «новых русских», бандитов и толстосумов, наживших свои миллионы путём далеко не самым праведным. Впрочем, большие деньги у нас на Руси праведным путём вряд ли наживёшь.

Мы посетили ещё несколько злачных мест, побывали даже в казино. И с каждым таким посещением я всё больше и больше убеждался, что мы здесь чужие. Случайные прохожие, перед которыми по ошибке открыли дверь в другой мир. Я знал: Лена думает так же. В этом мы были с ней единодушны.

– Ну всё, хватит, – категорически заявила она к исходу второго дня. – Так и жиром заплыть недолго. Тем более, что нам здесь не очень-то и рады. Завтра идём в лес. Ты как, Витенька?

– Обеими руками, – ответил я, пуская кольца табачного дыма в вечерние сумерки.

Мы сидели в беседке неподалёку от нашего коттеджа и лениво потягивали пиво. Солнце уже село, день неуклонно катился к своему концу, на безоблачном небосводе, ещё светлом, но уже подёрнутом предчувствием надвигающейся тьмы, замелькали бледные звёзды. По аллеям поползли чёрные тени.

К пиву я относился так себе, без особого пристрастия, скорее равнодушно, чем с любовью, да и Лена не была большой охотницей до этого напитка, но иногда мы любили посидеть вот так, вдвоём, где-нибудь на природе или, на худой конец, дома, перед телевизором, с бутылочкой хорошего (лучше тёмного) пивка, да с воблочкой, да с сигареткой… Редкие минуты безмятежного удовольствия, когда все повседневные заботы, все мысли, все неурядицы тают подобно прошлогоднему снегу под ярким солнцем весеннего дня.

Утром мы покидали кое-какие пожитки в рюкзак (я предусмотрительно захватил его с собой), изрядно опустошили холодильник и двинулись в путь.