Читать книгу Обыкновенная любовь - Сергей Хоршев-Ольховский - Страница 5

Братья-близнецы Борис и Глеб и их сверстник Илья[1] с раннего детства были неразлучной троицей. И на рыбалку всегда вместе ездили, и на дворовой площадке всегда играли за одну и ту же команду, и в школе были «один за всех и все за одного». Три мушкетёра, да и только. Но однажды неразлучная троица вдруг стала четвёркой. В компанию «мушкетёров» влилась, как-то незаметно для них самих, бойкая и симпатичная девчонка из дома напротив, которую во дворе все ласково звали Марийкой. А мальчишки окрестили её д’Артаньяном и относились к ней точно так, как к любому другому члену своего дружного коллектива – как к другу и брату и без скидок на то, что она девчонка. Однако время не стояло на месте. «Мушкетёры» подросли, и у них возникла трудноразрешимая проблема: они влюбились в своего д’Артаньяна. Влюбились одновременно, безоглядно и не знали, как быть дальше. Для решения этой нелёгкой задачи они втайне от д’Артаньяна собрались на дальнем пустыре и после долгих отчаянных споров постановили: «С Марий кой будет тот, кого она сама выберет. И всё должно быть честно, без подвохов». Свой уговор они скрепили крепким рукопожатием и кровью, разрезав лезвием правую ладонь.

* * *

Время быстро бежало вперёд. Марийка взрослела и всё хорошела и хорошела, на зависть другим девчонкам. Вскоре она совсем заневестилась и поняла, что влюбилась в близнецов, но в которого из них больше, так и не смогла разобраться, как ни старалась – они были одинаковые буквально во всём. А вот кто больше всех был влюблён в неё, она знала точно, – Илья. Каждый раз при встрече с ней он светился от счастья и не скрывал этого, несмотря на «мушкетёрский» уговор на пустыре. Да только душа у Марийки не лежала к нему как к любимому парню. Она видела, что он с каждым годом становится всё более и более самолюбивым и завистливым, и чувствовала бдительным женским сердцем, пусть ещё взрослеющим, девичьим: он ей не пара.

* * *

Скоротечное время всё продолжало и продолжало неумолимо бежать вперёд. Парни тоже всё взрослели и взрослели, всё мужали и мужали, и в конце концов настал срок служить им в армии. К тому моменту они все стали заметно отличаться друг от друга по характеру, даже близнецы. И Марийка на проводах наконец поняла, кого она больше всех любит, – Борьку!

Служили ребята по их горячей просьбе в одной и той же воинской части и по-прежнему были «один за всех и все за одного». И пока они были в армии, Марийка никого из них не выделяла, знала: двум другим будет невыносимо больно, особенно вдали от родины. А когда ребята отслужили, произошло совершенно непредвиденное событие: Глеб вернулся домой с женой.

Марийка с облегчением вздохнула и с радостью вышла замуж за Бориса. Глеб тотчас стал ей братом, а его жена Галя – близкой подругой. Только Илья остался обделённым её вниманием. Но он собрал всю волю в кулак и выполнил, как и подобало, давнишний юношеский уговор, скреплённый на пустыре кровью, – добровольно отошёл в сторону, безо всяких обид и претензий. Так всем показалось: и Борису, и Глебу, и даже Марийке, хорошо знавшей, насколько он был влюблён в неё.

* * *

Борис, Глеб и Илья все как на подбор были рослыми крепкими ребятами. Отслужив в ВДВ, друзья легко устроились на работу в охранную фирму. И опять они были «один за всех и все за одного», как казалось со стороны. Но на самом деле это было не так. Илья всё-таки затаил жгучую обиду на Марийку за то, что она сделала неправильный, с его точки зрения, выбор. Притом как это сделала – с радостью! А тут ещё на работе случилась оказия. Старший смены ушёл на повышение и рекомендовал руководству назначить на своё место одного из неразлучной троицы, отдавая некоторое предпочтение Илье. Но начальник охранной фирмы посчитал самым ответственным и коммуникабельным Бориса.

Глеб воспринял это спокойно, без зависти. А вот нервы Ильи сдали, он теперь затаил обиду и на Бориса и стал то и дело запускать в народ слухи про измены Марийки. И эти слухи выглядели вполне правдоподобно: Марийка работала медицинской сестрой в центральной городской больнице, и у неё частенько случались ночные дежурства.

Борис не понимал, откуда берутся эти непотребные сплетни, жутко нервничал и постепенно превратился в ревнивца. А Марийка, несмотря на необоснованную ревность мужа, с каждым днём любила его всё больше и больше, узнавая его всё лучше и лучше. Только это и сглаживало их пошатнувшиеся семейные отношения. Но Илья, разобидевшийся на всех и вся, не собирался отказываться от мести. Он неистово желал довести дело до их разлада, а может быть, даже и до развода, в трудную для Марийки минуту оказаться рядом с ней и подставить своё крепкое плечо.

– Боря, ты давно ушёл из дома? – спросил он однажды друга, когда они заступали на утреннюю смену.

– Как всегда, на полчаса раньше вас с Глебом. Я же старший смены, – спокойно ответил Борис, но тут же насторожился: – А ты зачем это спросил?

– Да какой-то подозрительный парень зашёл в наш подъезд, когда я уходил.

* * *

Солнечный зайчик не без труда проскользнул в маленькую щёлку между тяжёлыми тёмными занавесками и обозначился на лице Марийки золотистым пятнышком прямо под глазом.

У Марийки был выходной день, муж велел спать до самого обеда, но неугомонный яркий сорванец разбудил её. Она лениво отмахнулась от него ладошкой, медленно свесила с постели ноги и накинула на плечи мягенький, приятный на ощупь голубой халат из натурального шёлка, хорошо сочетавшийся с её большими глазами небесной синевы. Халатик ей очень нравился, она накануне с немалым трудом уговорила школьную подругу перепродать его, да ещё задёшево, в рассрочку, считай, почти что в подарок. Было такое приятное утро. Она сладко потянулась, её красивые золотистые волосы веером рассыпались по всей спине… И тут вдруг распахнулась дверь – в комнату ворвался запыхавшийся Борис.

Марийка с радостью бросилась к мужу на грудь, но тот грубо оттолкнул стройное, всегда приводившее его в восторг тело жены, по-солдатски упал на пол на ладони и заглянул под кровать. Потом резко вскочил, кинулся в другую комнату, распахнул шкаф. Вывалив всё из него, он немного успокоился и вернулся в спальню. Марийка лежала на полу навзничь, из её носа текла кровь.

– Любимая! Что с тобой?! Что?! – в испуге грохнулся Борис на колени и стал трясти за плечи жену.

Но Марийка не подавала признаков жизни.

– Я убил её! Убил!.. – отчаянно завопил он и сломя голову выскочил на улицу.

* * *

Борис с ходу нанёс Илье фиксированный удар в переносицу, как учили в армии, и в пылу, возможно, вовсе прикончил бы закадычного друга, оглушённого неожиданным нападением. Но у него на плечах вовремя повис Глеб.

– Ты зачем наврал Борису? – нервно схватил Глеб Илью за грудки, когда тот пришёл в себя.

– Подумаешь! – вызывающе хмыкнул Илья. – Пошутил малость, только и всего. Я же не думал, что он такой психованный и нарвётся на срок.

– Ладно, прости его за горячность.

– Не знаю, не знаю, – уклончиво пробурчал Илья, прикрывая ладонью глаза, вокруг которых стали отчётливо вырисовываться багрово-синие пятна. – За такое дело есть уголовная статья…

* * *

Илья всё-таки простил Бориса. Об этом его убедительно просили давние друзья-мушкетёры Глеб и д’Артаньян. Марийка потеряла сознание не столько от удара, сколько от испуга за жизнь ребёнка: она узнала о беременности накануне, при осмотре у врача, но придержала радостную весть на одну недельку, ко дню рождения мужа.

Руководство фирмы тоже постаралось замять инцидент по-тихому. Все прекрасно понимали, включая самого Илью, что в этом нелепом происшествии была немалая доля и его вины.

Борис искренне извинился перед Ильёй, а Илья – перед Борисом и позвал его на дальний пустырь, как бывало в юности, «раздавить» вечерком, в честь примирения, бутылочку дорогого шотландского виски, привезённого ему кем-то из Лондона.

* * *

Примирение вышло весёлым. Илья и Борис оживлённо вспоминали школьные и армейские похождения, спорили о шансах на чемпионство ЦСКА и «Зенита» и прикидывали, куда бы лучше поехать на рыбалку. Всё виски выпил Борис, а Илья, сославшись на изжогу от заморского напитка, опустошил бутылку водки. Разошлись друзья в ночь под песню «Синева», нетвёрдо переставляя ноги. А под утро изжога от виски появилась и у Бориса и переросла в нестерпимые боли в желудке.

Борис больше никогда не пил ни виски, ни какого-либо другого алкоголя. На него невесть откуда свалилась острая форма язвы желудка и быстро переросла в хроническую. Ему сделали операцию, после которой случилось серьёзное осложнение, и он совсем слёг, так и не увидев рождения первенца.

* * *

Родные и друзья безмерно сочувствовали Марийке и помогали чем могли. Илья был внимательнее всех, но соблюдал правила приличия. В настойчивого ухажёра он превратился только год спустя, помянув на годовщину Бориса. Марийка, мучительно страдавшая от одиночества, постепенно привыкла к его ухаживаниям и согласилась сойтись: ей и её маленькому сыну нужен был надёжный помощник и защитник. Окончательное решение она должна была принять в День святого Валентина – так они уговорились с Ильёй. Но накануне Дня влюблённых к ней в процедурный кабинет забежала запыхавшаяся Галя, которая работала в регистратуре больницы, и с порога взволнованно закричала:

– Не сходись с Ильёй! Не сходись! Это он убил Бориса!

– Да ладно тебе. Как он мог убить его?

– В виски подмешал известь!

– Ты-то откуда знаешь?

– Он сейчас в кабинете у главного врача.

– Ну и что?

– Торгуется с ним. Дверь была приоткрыта, я всё слышала.

– Что значит торгуется?

– Главный врач – его родственник. Он скрыл правду за кругленькую сумму. И, видно, за очень кругленькую. Потому что Илья только сейчас смог собрать половину денег, а вторую часть отказывается платить. Говорит: «Если будешь настаивать, вместе загремим в тюрьму. А там я, бывший десантник, легко выдержу. А вот ты, хлипкий докторишка, быстро окочуришься. Уж я-то об этом позабочусь». Представляешь?

– Да разве можно отравить известью? Это же не яд!

– Ещё как можно! Особенно негашёной. Потому он и выбрал виски, там не так заметно, как в водке. Пойдём скорее, – схватила Галя за руку Марийку. – Они ещё спорят, убедишься сама.

* * *

Четверть часа спустя Галя привела Марийку обратно, усадила на кушетку и стала тыкать ей в нос тампоном, пропитанным нашатырным спиртом.

– Где я?! – вздрогнула Марийка, ошалело оглядываясь по сторонам.

– Не волнуйся, ты в своём процедурном кабинете. Я вовремя увела тебя.

– Слава богу, – перекрестилась Марийка, приходя в себя. – А то бы я на нервах наломала дров.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Пока не знаю. Завтра решу.

– Правильно. Утро вечера мудренее.

* * *

– Ну и что ты придумала за ночь? – спросила Галя Марийку, когда они утром вместе шли на работу.

– Пойду в полицию.

– Не стоит. Будь уверена, главврач все концы скрыл в воду. Наоборот, тебя могут осудить за клевету.

– Тогда я отомщу! – решительно заявила Марийка. – Я недавно случайно прочитала, что так поступила одна восточная девушка.

– Случайно?

– Да, случайно. Но выходит так, как будто специально попался мне в руки тот журнал.

– Ладно, не томи. Рассказывай, что ты там вычитала.

– У той девушки был возлюбленный, и она очень хотела выйти за него замуж. Её отец был не против, даже слово дал отцу парня – они были соседями. Но однажды на их пастбища напала большая стая волков. Отец парня погиб, защищая отару, а отца девушки спас сильный и ловкий охотник. И захотел тот ловкач жениться на дочке спасённого им пастуха – очень уж она была ему по душе. Отец девушки сгоряча отказал, ссылаясь на своё слово, но потом остыл, понял, что может получить богатый выкуп за дочь, и согласился, думая, что никто не слышал его слов. Но не тут-то было – нашёлся свидетель. И тогда охотник, пожелавший добиться своего во что бы то ни стало, исподтишка убил возлюбленного девушки…

– Ух, гад какой! – не вытерпев, в сердцах воскликнула Галя, но тут же осеклась, заметив, что сбила с мысли и огорчила Марийку: – Не останавливайся, пожалуйста. Не останавливайся, – стала она виноватым голосом просить подругу и подхватила её под руку. – Рассказывай дальше.

– Девушка чуть ли не до безумия горевала по возлюбленному, но противиться воле отца не могла… – начала Марийка и неожиданно замолчала: её мысли улетели в каком-то другом направлении.

– И что было дальше? Что? – стала Галя в нетерпении теребить руку подруги.

– Она пошла на хитрость. Попросила нового жениха вырыть глубокий колодец, так как вода в тех краях всегда была превыше других ценностей, и предложила использовать для спуска на глубину свои длинные, чуть ли не до пяток, косы. Охотник согласился, привязал косы к поясу и стал копать колодец. И как только он достиг такой глубины, что сам уже не мог выбраться, она полоснула острым ножом по своим волосам.

– Интересная, но грубоватая история, – равнодушно сказала Галя. – Не для тебя.

– Можно подумать, ты знаешь что-то другое! – возмутилась Марийка.

– Да. Я читала, что одна женщина отомстила любовью.

– Как это – любовью?

– Узнала, кто виноват в смерти её мужа, до беспамятства влюбила его в себя и вчистую замучила безответной любовью.

– Неужто так сразу и влюбила?

– Всё гораздо проще. Всё как у вас. Он ухлёстывал за ней со школьных времён. Вот она и подлила масла в огонь.

* * *

Марийка долго перебирала в мыслях всевозможные способы возмездия и пришла к выводу, что кара безответной любовью действительно будет самым страшным наказанием.

Не прошло и года, как самолюбивый, импульсивный Илья напрочь потерял покой и, сгорая от ревности, застрелился на ночном дежурстве из табельного оружия.