Читать книгу На восточном порубежье - Сергей Жук - Страница 26

В то время, когда Шестаков тщетно бился за развертывание экспедиции, капитан Павлуцкий в качестве стороннего наблюдателя пребывал в полной бездеятельности, заботясь исключительно о благополучии верных ему служилых людей. Но время шло неумолимо, и капитан – человек неглупый, начал осознавать, что за такое безделье по головке не погладят.

Шестаков упорно сопротивлялся, сдаваться либо идти на мировую не желал. Так далее продолжаться не могло, и капитан, находясь у воеводы, поднял этот вопрос:

– Как там Афанасий Федотович поживает? А то, знаете, мы с ним во врагах ходим, не общаемся.

– Да как поживает? Все по-прежнему: бьется болезный, о делах хлопочет, письма императору малюет, меня порубать грозится, – отвечал воевода.

– А ты, Иван Иванович, что же, безграмотный? Сам отчего не напишешь жалобу?

– Вроде как не на что! Да и не к чему мне высоко взлетать, и так в немилости. Можно в приказчики на Камчатку угодить!

– Император отчего не отвечает на жалобы Шестакова? Как мыслишь? – продолжал допытываться Павлуцкий. – Я в этих делах мало что понимаю.

– Недосуг императору! Он сейчас охотой увлекается. Псовая охота ныне в моде, – затем, понизив голос, воевода добавил: – Не нравится мне это затишье. Голова тут в ярости проговорился, что у него сильные сторонники в Сенате имеются, а я, мол, его дело торможу.

– Что же ты мне посоветуешь! Как от Шестакова избавиться? – спросил не на шутку встревоженный Павлуцкий.

– А вели удавить его али опоить чем, – как бы в шутку предложил воевода.

– Что ты! – капитан даже перекрестился. – Душегубства не допущу! Тут другое что-то надо.

– Тогда давай отпустим его с Богом в Охотск, раз он туда рвется. Людишек у него мало, только и хватит ладьями управлять. Пускай по морям шастает да земли новые проведывает. А ты прямо на Анадырь иди: замиришь чукчей – вся слава твоя.

– Вот и добро, выход достойный, – облегченно вымолвил капитан Павлуцкий.

В июне 1729 года казачий голова после годичной отсидки в Якутске отбыл с частью экспедиции в Охотск. Это уже был порт на дальнем восточном море, прозываемом тогда Ламским (от тунгусского слова «лам», означающего «море»). Еще его называли Камчатским, так что в дальнейшем повествовании ныне Охотское море будет прозываться Ламским, а иногда и Камчатским.