Читать книгу На восточном порубежье - Сергей Жук - Страница 28

За делами якутскими все как-то забыли о столице Российской империи. А между тем в это же время в городе на Неве происходили события, которые в ближайшем будущем пополнят ряды героев нашего повествования. Прошу извинить за неточность: столичного статуса Санкт-Петербург никто не лишал. Шутка ли, отменять Петровские указы! Тем не менее при юном императоре Петре II Алексеевиче двор перебрался в Москву, что само собой вернуло ей прежнее главенство. Хотя для Руси иметь две столицы – не диво, коль единой головы-то нет!

Двор перебрался в старый Кремль без особых волнений. Лишь ямщикам да многочисленной челяди пришлось похлопотать на славу: ведь это не шутка – в каретах да на подводах столько знати с имуществом перевезти за тысячу верст!

Ну а дела государственные? Что – дела? Не до них ныне! За переездами так все архивы канцелярские перепутали, что проще сжечь, нежели разобрать. Да и какие дела нынче – время больно веселое. Балы, охота, развлечения всех мастей, как волной, захлестнули высшую аристократию. Победившие старые боярские рода услаждались властью, дозволявшей им все, так что, посчитали, дальнейшие деяния им вовсе ни к чему.

Год 1729-й в России оказался на редкость праздным для многих из тех, кому, по здравому разумению, прежде всего следовало озаботиться делами государственными. Даже большая война в Великой степи, что приключилась между джунгарами и казахами, нашими южными соседями, никоим образом не обеспокоила знать, настроившуюся на волну довольства и веселья. Каждый член императорской фамилии завел собственный двор и устраивал свою жизнь как заблагорассудится.

Нас сейчас интересует цесаревна Елизавета Петровна. Общепризнанная красавица была любима всеми. Отец Петр Алексеевич боготворил ее, желая выдать замуж не менее как за императора Франции. Матушка Екатерина I надеялась передать ей имперскую власть, но, жестко подавленная Меньшиковым, поступилась своим желанием. Император Петр II, малолетний племянник цесаревны, был поклонником обожаемой тетушки. Многие послы европейских держав тайно предлагали ей средства и армии, чтобы узурпировать власть. Но она, девица душевная, веселая и жизнерадостная, сердцем и всеми помыслами своими стремилась к любви. Вот уже несколько лет чувства ее были отданы молодому красавцу, офицеру лейб-гвардии Семеновского полка Алексею Шубину. Их отношения развивались стремительно, страстно и, как им казалось, с серьезными перспективами на будущее.

Переезд в Москву был воспринят Елизаветой и Алексеем с превеликой радостью. Хотя он уже и служил при цесаревне, но, блюдя условности, отношения приходилось скрывать. А тут возможность жить в собственном дворце по собственному укладу.

На деньги, что Елизавета без особого труда выпросила у малолетнего императора, по ее поручению Алексей Шубин приобрел в Подмосковье на свое имя поместье Александровское, что в нескольких верстах от Сергиева Посада.

Здесь, в Александровской слободе, а точнее, в шести верстах от селения Курганиха и обосновался в просторных и нарядных хоромах двор Елизаветы Петровны. Жизнь для наших влюбленных превратилась в сплошную усладу: пиры, балы, охота, иные забавы наполняли их досуг.

Оба, страстные неутомимые любовники, они подходили друг другу как нельзя лучше. Пара блистала на балах не только внешней красотой, но и умением выписывать в танцах сложнейшие фигуры и пируэты. Поистине это была самая привлекательная и грациозная пара при дворе Петра II.

Их наезды в Курганиху участились. Обоих влекло сюда желание уединиться для услады любовной, а также насладиться охотой с травлей волков и зайцев. Бешеные лошадиные скачки, свирепые хищники, выстрелы, кровь – все одинаково будоражило, обостряло чувства влюбленных. Правда, Елизавета предпочитала псовую охоту на зайцев, а Алексей – травлю волков.

Казалось, ничто не нарушит их будущего. Цесаревна, далекая от тщеславных амбиций стать императрицей, не исключала даже возможность тайного венчания, входившего при дворе в моду. Ну, а Шубин, наоборот, видел свою возлюбленную только на троне, а себя возле нее и могуществом затмевающим Меншикова. Он даже повел среди гвардейцев разговоры крамольные, ведь обожаемая Петрова дочь и в армии была весьма любима.

Сильно занесся молодой повеса, забыл свое место. Не заметил, как тучи стали сгущаться над его головой.