Читать книгу Ссадина - Сергей Каменчук - Страница 4

На следующее утро мать была еще дома, когда я проснулся и пошел на кухню готовить себе завтрак. К моему удивлению, на столе стояла тарелка овсянки, возле нее лежали два кусочка хлеба. Конечно, это меня удивило, но не сильно – иногда она все же вспоминала, что у нее есть сын. Она сидела напротив с чашкой чая и пристально вглядывалась в мое лицо. Мне стало неловко, но я вел себя, как ни в чем не бывало. Посыпал кашу солью, перемешал, полил кетчупом. Она молча наблюдала за моими действиями, пока я не отправил ложку в рот.

– Ты пил вчера? – выдала она вдруг.

Такого я не ожидал. Вместо того чтобы сделать глоток, я сделал вдох и зашелся в кашле. Хлопья полетели обратно в тарелку, на скатерть и, наконец, в мою ладонь. Когда я выкашлял все, что попало не в то горло, матери уже не было.

Я пошел в ванную, посмотреть, что же такого страшного она увидела на моем лице, но ничего не обнаружил: темные полукруги под глазами у меня были постоянно, разве что легкая опухлость под левым глазом, да исцарапанная нога могли говорить о кутеже. Так что и не знаю, что ее навело на подобную глупость. Она даже не выслушала меня, слиняла на работу, оставив сладкий аромат духов в прихожей – единственное, чем она могла порадовать окружающих. А, плевать. Все равно я не собирался ничего ей объяснять.

На кухне уже хозяйничал отец: искал что-то на тумбе, переставляя немытую посуду с места на место. Я вернулся к своей тарелке. Он переложил очередную “чертову дрянь” в раковину и начал шарить по шкафчикам.

– Что ты ищешь? – не выдержал я. Мне не особо хотелось с ним разговаривать, но он начинал сильно шуметь, чего мне хотелось еще меньше.

– Ты не знаешь, где этот дурацкий чай? – спросил он, не отрываясь от поисков.

– Вот же, возле чайника.

Он захлопнул очередную дверцу и сделал себе чай. Насыпал две ложки заварки, одну сахара, и сел за стол.

– Ты подрался? – спросил он с восторгом на лице, но сохраняя строгий тон.

– Не то чтобы подрался, – тихо ответил я, и еще больше склонился над своей тарелкой.

– А ну, посмотри на меня.

– Та ну… – промямлил я.

– Да что такое? Покажи, – не отставал он.

Я взглянул на него на мгновенье, и вновь стал ковыряться в каше. Есть уже не хотелось, а встать из-за стола я не решался, пока отец не закончит разговор.

– Тебя избили или что? Не пойму. Вид у тебя пристыженный такой.

– Я был не один, – едва слышно произнес я.

– Сколько же вас было?

– Трое.

– А их?

– В два раза больше.

Он сосчитал в уме, кивнул понимающе, и пошел в комнату пить свой чай.

Прилипала скучал на своем обычном месте. Мы обменялись приветствиями и побрели в школу. Мне не хотелось слушать его болтовню, и он словно почувствовал мое настроение. Я думал. Всю дорогу думал. О родителях разом. О каждом в отдельности. О себе. Я был человеком, который просто живет в их доме – постояльцем.

***

В субботу мы встретились возле магазинчика около школы. Перед ним располагался дворик, окруженный девятиэтажками с трех сторон буквой “П”. Под боком магазина располагались гаражи, с другой стороны – большая трансформаторная подстанция с белого кирпича, а за всем этим скрывался детский сад.

Мы пошли вдоль подстанции, ускорили шаг около мусорных баков, следовавших за ней. Забитые доверху, зато блестят – новые еще. Старые огромные собаки на пару з бездомным копались в горе мусорных пакетов, выискивая что-то съедобное. Прилипала явно хотел поделиться соображениями о тяжелой судьбе брошенных питомцев, но вместо этого театрально вздохнул, поправил свои новые очки, которые ничем не отличались от старых, и перестал туда смотреть.

На школьном дворе прогуливались несколько женщин с колясками. Толстяк рассказал об унижениях и побоях, которые нам не довелось увидеть.

– Как это ты на них наткнулся? – спросил я.

– Криса я не догнал. Возвращаюсь, лезу в окно, когда уже наполовину внутри, замечаю движущиеся тени, поднимаю голову, а там они. “Стоять”, говорят.

– То есть, ты хочешь сказать, что они залезли первыми? – спросил Прилипала. – Почему же мы их не услышали?

– А я знаю? – воскликнул Толстяк.

Крис плелся позади, пинал пластиковую бутылку, на нас даже не смотрел, будто и вовсе один прогуливался.

Мы пересекли школьный двор, перепрыгнули через забор, и расположились на бревне около импровизированных футбольных ворот: два живых дерева и длинная палка между ними. Я выудил из портфеля измятую сигарету. Ошарашенные взгляды ребят принудили спрятать ее куда подальше. Толстяк с важным видом произнес: “Ну и ну”. На мгновение показалось, что меня сейчас выпрут из компании так же легко, как и приняли.

– Что ж, – начал Толстяк. – У кого какие идеи для нового местечка?

Заброшенное строение в детском саду. Недостроенный корпус психбольницы – один только цокольный этаж. Сторожевая будка на пустыре, где раньше располагался рынок. Небольшой домик из бетонных плит. Квартира Прилипалы.

Каждый внес по предложению.

– Моя квартира. Тоже мне, додумался ведь, – запротестовал Прилипала.

– Нет, ну а что такого-то? – воскликнул Толстяк. – Твоя мать отсыпается после ночных смен весь день. Ее грохот упавшего шкафа не разбудил. Ты ведь сам говорил.

– Да мало ли что там я говорил, – отбивался Прилипала.

– Как это ты умудрился завалить шкаф? – спросил я.

– Прячет, наверное, наверху какое-то барахло, – предположил Толстяк. – “Микки детектив” там, или “Бобо”.

– Какой к черту “Бобо”? – вскочил Прилипала.

– Ой, извините. Но если память не играет со мною злые шутки, то, насколько мне известно, ты самолично не изъявил желания…

– Да заткнешься ты или нет?

Толстяк расхохотался. Прилипала свалил его с бревна, и они начали дурачиться в траве.

– Ладно вам, хватит, – произнес Крис, слегка улыбаясь.

– Вот это праздник, – воскликнул Толстяк, извиваясь под Прилипалой. – Он улыбается. Все смотрите сюда! У кого есть фотоаппарат?

– Ах ты маленький ублюдок. – Крис рассмеялся, и они уже вдвоем заламывали Толстяка.

Когда все немного успокоились, мы продолжили. Бетонный домик рассматривался как самый оптимальный вариант. Во всех остальных местах часто ошивались бездомные, а в детсаде, в придачу, имелся сторож. В домике же веками никого не увидишь. Я сопротивлялся, как мог. Указывал на двухэтажную домину какого-то графа под боком, бил в лоб отсутствием крыши, пытался запугать частной собственностью, но все тщетно. Толстяк загорелся идеей обзавестись “собственным гребаным домом”, и уже планировал ремонт: дверь, окна, какую-то защиту от дождя. Он отвергал все мои доводы, и слушать не хотел о каких-либо других, лучших вариантах. Хотя, местечко довольно-таки неплохое, я согласен, вот если бы только находилось чуть дальше от моего дома.

Мы пошли в мой район, свернули направо около двух магазинчиков. Прошли огороды и редкие дома, спустились на мою улицу. Толстяк семенил впереди, подгоняя нас, словно измученная духотой квартиры собачка.

– Ну, и где оно? – нетерпеливо спросил он, когда мы, наконец, пришли.

– Да там, за кустами, – я указал рукой. – Говорил же, с дороги совсем не видно.

Мы пробрались сквозь высокий бурьян, и только тогда они смогли рассмотреть едва выступающую из земли бетонную плиту. Толстяк первый бросился осматривать потенциальный “инкубатор”.

– Да здесь даже комнаты будут, – воскликнул он.

Строение представляло собой квадрат, разделенный посредине бетонной плитой с вырезом под дверь. Размещалось оно на заросшем кустами пологом подъеме, на вершине которого росли деревья, а за ними начинались огороды. Слева, метрах в ста, располагался двухэтажный особняк. С другой стороны – фундамент небольшого дома, обнесенный окосевшим деревянным забором и едва заметный за высоким бурьяном.

– Да до твоего дома около километра, – заключил Прилипала, окончив осмотр местности.

– Где-то так.

– Твои родители часто бывают здесь? – спросил он. – То есть, не именно здесь, в общем, ты меня понял.

– Да никогда они в эту сторону не ходят.

– Тогда все окей? – Прилипала изобразил “окей” пальцами.

– Ага, – согласился я.

Толстяк продолжал разглагольствовать о том, как здесь все будет. Он собирался поставить кровати, диван, кресла, столы, телевизор и маленький холодильник…

– Эй, постой, – осадил его Прилипала. – Ты электричество сюда проведешь, что ли?

– Чтоб тебя! Электричество. – Толстяк шлепнул себя ладонью по лбу. – Ну и черт с ним. Все равно же будет круто, а? Представьте, наш личный дом. Это не сраная теплица в школе, где постоянно несет дерьмом. И никто нас отсюда не выгонит. Сделаем крышу, засыпем ее к чертям землей, забросаем травой, а потом бурьян сделает свое дело. Замаскируемся так, что будут ходить прямо по крыше и не поймут ничего.

– Кто будет ходить? – спросил я.

– А вход? – спросил Крис.

– Да ладно вам. – Толстяк аж удивился. – Классика – дверца в потолке.

– И как ты собираешься ее сделать? – спросил Прилипала.

– Придумаем что-нибудь. Это все мелочи.

– Ладно, разберемся, – согласился Прилипала. – Значит, завтра приступаем?

Толстяку не терпелось заняться ремонтом уже сегодня. Он уговаривал нас одуматься и взяться за дело прямо сейчас. Прилипала поубавил его пыл, посоветовав хорошенько подумать с чего начать и что для этого нужно.

Нужны были деньги и вылазка на свалку. Остальное: инструменты, например, или гвозди, можно было откопать у меня в сарае.

На том и разошлись.