Читать книгу Эйриния. Пик из Эхтера. Первая книга из цикла «Эйриния» - Сергей Маркелов - Страница 6

Иное зрелище предстало взору мышонка, когда, пройдя по каменной дороге, он вошел в город. Все здесь говорило и кричало, о том, что здесь живут цивилизованные мыши. Всюду было чисто и сухо, покрыто сплошь каменными дорожками. Не останавливаясь возле очередного перекрестка, Пик направился на север, оставив за плечами дорогу, идущую на восток.

Но не только дорогами отличался город от пригорода. Полноценные дома в два-три, а то и больше этажей. С дверьми и окошками, покатыми крышами. Второй и последующие этажи выступали над первым, так что образовывались ниши. Которые, предприимчивые мыши, использовали как прилавки – места продажи своих товаров.

Каменное основание с толстыми стенами, и легкие, почти невесомые надстроями из дерева, с большими окнами, сделанными из стекла, порой лазурного и цветного. Покатые в сторону улицы, черепичные крыши, делали эти дома просто сказочными и неповторимыми. Не было в городе ни одного дома, похожего на другой.

Поменялся и внешний вид мышей, что здесь жили и работали. Разодеты в цветные шелковые, атласные, меховые ткани, различных оттенков и тонов. Товары, продаваемые здешними торговцами, в своих лавках, не могли оставить равнодушными ни одного прохожего.

Проходя мимо лавки с хлебными лепешками, пахнувшими ванилью, и посыпанным сахаром, Пик чуть не подавился слюной. Его внимание быстро привлекла другая лавка. Где за стеклянной витриной, красовались, толстые книги, в кожаных дорогих переплетах. И думать о том, что одна из них, станет его, было сверх мечтой. Которая всегда грела ему душу. Он давно положил глаз на одну из книг, носившую гордое название «Механика и Механизмы». Оставив позади мечту, Пик продолжил путь.

По ту сторону широкой дороги, по левой стороне, где Пик шел, держась ближе домов, стояли другие лавки и магазины. И никуда не было деться от всей этой пышности и роскоши.

Дома, разделенные узкими дорожками, выводили на центральные, и те в свою очередь в одну главную. Район здесь был густо застроен. Один дом мог возвышаться над другим пониже, не мешая ему, а как бы дополняя всю эту красоту архитектуры. Возле дороги стояли дома поменьше в два-три этажа, а чуть в глубине кварталов – дома повыше и роскошнее, образовывая множество кварталов. Казалось, им не было конца.

Вскоре путь сквозь кварталы заметно поднадоели Пику. Он с некой завистью бросил взгляд на тех везунчиков, которым хватило зерна, чтобы заплатить за билет на монорельсовой карете. Машина, работающая на паровом котле, и представляющая из себя длинную платформу, поднятую от земли, и покоящуюся на нескольких колесах с желобками посередине, по которым та передвигалась по одному рельсу. Он шел из самой северной точки города, где находилось депо, и уходила до восточной, где располагались фабрики и заводы. Чтобы подняться на нее к ней были приставлены лесенки-ступени. Чтобы держаться во время движения, по всей длине располагались поручни. Мыши кто стоя, кто сидя, в зависимости от цены билета, пустыми глазами смотрели на тех, кто шел по улицам. Обилечивал пассажиров специальный работник – кондуктор, бродивший по платформе взад и вперед, на протяжении часа пути из одной точки города в другую.

Движущей силой механизма был котел. Он располагался на носу платформы, в закрытом помещении, наподобие кабины. Где один мышь управлял всей машиной, пользуясь лишь двумя рычагами – газ и тормоз. А вторая мышь постоянно подкидывала угля в топку, которого как раз хватало на дорогу в одну сторону. Затем они дозаправлялись и ехали в обратный путь. Сквозь всю кабину, возвышаясь над ней, от котла шло большое колесо, которое и тянуло всю платформу за собой.

Пик прекрасно знал, что платформы следуют строго по расписанию, и в городе их четыре. Одна из них, как раз направлялась на север. Проводив ее взглядом, поймав себя на слове, что когда-нибудь, как только заработает, обязательно прокатиться на этой, как ему казалось чудо машине.

Чем дальше углублялся мышонок в город, тем красивее и роскошнее становилось в округи: дома, мыши, их средства передвижения. Те жители, что были по богаче, имели в своем распоряжении свои собственные паровые кареты. Одно двухместные, обитые снаружи дорогими тканями, с гербами семейств на дверцах, к которым они принадлежали. Эти кареты были миниатюрнее своих старших собратьев – платформ. Оснащены небольшим котлом на носу, где сидел на приступке кучер и подкладывал спрессованный уголь, дорогой и поэтому более энергоемкий. Пар из котлов приводил в движение оба задних статичных колеса, передние можно было направлять налево и направо, благодаря рычагам, которые у кучера находились под боком, которых было не меньше пяти штук. Много места, на этой облегченной

платформе занимало место пассажира. Оно было сокрыто от лишних глаз, стенками со всех четырех сторон. Лишь дверца с окошечком была единственным способом выйти и зайти. Каждая знатная мышь, считала своим долгом иметь хотя бы одну такую карету. И пусть большую часть времени она покоилась возле дома.

Покупая металлический костяк, уже каждый для себя решал, как ему отделать внешнюю и внутреннюю отделку. У этих карет были свои недостатки.

Главной считалась – плохая маневренность. Порой приходилось подолгу стоять в ожидании, пока она развернется на перекрестке, прежде чем перейти дорогу. Они были довольно широки из-за созданий комфортных условий для богатых, которым хотелось путешествовать в своем транспорте со всеми удобствами. Выхлопные газы, гарь и копоть, которые дабы не портить отделку кареты, выводились по дну, по трубе, идущей под основанием, черным клеймом следовали за каретой. Те, кто на них ездил, держались друг от друга на почтительном расстоянии, дабы не задохнуться и не испачкать свою карету.

Само собой, о прохожих эти мыши меньше всего думали. И когда мимо Пика проехала одна такая, затем другая, он невольно закашлялся. Из глаз потекли слезы. И мышонок уже не был в силах ничем любоваться и восторгаться. Прибавив шаг, он пошел дальше.

Все эти красоты, хитроумные механизмы, величественный вид замка, что возвышался над всем городом. Располагаясь на холме к северу-востоку от жилых кварталов, которыми так восторгался Пик первое время, все померкло вдруг. Когда он достиг Биржи труда, точнее длинной очереди тех, кто желал и искал работу. Она тянулась на несколько кварталов, и мышонок прекрасно понимал, что пройдет еще немало часов, прежде чем он достигнет роскошного, многоэтажного здания, где располагался городской суд в одном крыле, Биржа труда в другом, и отделение по рассмотрению жалоб от населения – в третьем. Все они располагались в разных входах, а очередь была единой. И именно простой люд заставил Пика приуныть. Впереди него стояли не эти, заплывшие жиром мыши, в роскошных одеяниях и каретах, а простые жители города, точнее пригорода. Большего они не могли себе позволить. Были здесь женщины и дети, которые стояли свою очередь, дабы поставить себя и ребенка на учет и вписать его имя в городскую перепись населения. Взрослые мужчины, ищущие работу, старики и старухи, загнанные в угол условиями жизни, собирали справки, дабы получить ничтожную пенсию, которой еле хватало на уплату коммунальных услуг. И всюду, куда не глянь, были полные боли, горя и сожаления глаза бедных мышей.

Еще больше удивляло и расстраивало Пика то, что с каждым днем стояния на бирже, в очередях молодых мышей становилось все меньше. Это вовсе не означало, что они нашли работу. Он понимал, что они плюнули на это, и кинулись зарабатывать, кто, чем может. А некоторые и вовсе продолжили сидеть у родителей на шее, беззаботно проводя свои дни.

Но Пик так не мог. Каждый новый день без работы, он встречал очень тяжело и переживал до глубины души, всякий раз получая отказ. И вот теперь в последний день, стояния на бирже, его всего трясло, и он боялся, что станет

таким же, как и все предыдущие дни, полные переживаний и пустых ожиданий.