Читать книгу Самоуправление в Забайкалье. Этапы развития - Сергей Пузырев - Страница 8

Чтобы не спорить с краеведами и историками, мы просто изложим свою версию, как происходило развитие Забайкалья и города Читы в нашем понимании, без ссылок на кого-либо. И расскажем, какими путями-дорогами пользовались для передвижения древние жители Забайкалья, о чем можно легко догадаться по тем обстоятельствам, что в некоторые населенные пункты до сего времени нет дорог, и туда можно попасть только по рекам. Летом водным путем поднимались люди по воде в верховья реки, возвращаясь оттуда «сплавом», а зимой на санях по «зимнику», по люду той же скованной морозом реки.

Так по рекам, перевалам и волокам шли первооткрыватели Сибири в XVI – XVII вв. С рубки зимовья в1638 году енисейским казаком Максимом Перфильевым с отрядом в 36 человек началось в Забайкалье строительство поселений. Через три года из Енисейска пришел сюда Курбат Иванов часть отряда, которого поставила зимовье в Западном Забайкалье.

В июне 1652 года с очередной экспедицией в Забайкалье отправился из Енисейска сотник Петр Бекетов. В Забайкалье Бекетов должен был идти «…на Иргень озеро и на великую реку Шилку», чтобы «поставить два острога в самых крепких и угожих местах» для «ясачного збору и вновь земли приводу» в подданство России». А 24 сентября (3 октября) 1653 г. казаки пришли на озеро Иргень, на восточном берегу, которого был заложен острог. О первых первопроходцах писал забайкальский писатель Георгий Граубин в своей книге «На берегах таинственной Силькари». Река Шилка была древним ориентиром для организации торговых экспедиций в дикий край, когда не было никаких дорог из Сибири в европейскую часть государства. Когда мы знаем о том, что первый губернатор Сибири, князь Гагарин, был повешен царем Петром I за мздоимство и организацию коррумпированного сообщества, выраженного тем, что князь всех своих родственников поставил на «хлебные» места. На которых родственники князя Гагарина обворовывали государство, организовав торговлю с Китаем пушниной, серебром, свинцом и солью. Все преступное семейство сибирского губернатора, наказали и перекрыли дорогу из Сибири таможней.

Одновременно с Иргенским острогом в долине реки Ингоды Петр Бекетов со своими казаками срубил зимовье, амбар для хранения государевой казны и перевозимых запасов, и три казачьи избы. Так был организован наиболее известный в Забайкалье Ингодинский («Иргенский») волок, а поселение (плотбище) считают началом истории города Читы. Вопрос, где это плотбище имело первоначальное место остается открытым до сего времени, когда местные ученые Михаил Васильевич и Татьяна Андреевна Константиновы, в работе «История Читы: в преддверии города», указывают на имеющееся разногласие. Из которых можно сделать вывод, что исследователи просто подогнали по указанным в отписках расстояниям, каждый под свои расчёты, указывая местоположение плотбища возле сел Домна или Сивяково. С чем можно поспорить. Потому, что река Рушмалей, на которую ссылаются исследователи, берет начало в Яблоновом хребте между двух истоков рек Ближний Рышмалней и Дальний Рышмалей. По сути, это одно и то же название, показывающие в каком направлении надо идти. Выше по Ингоде казаки первопроходцы применили тот же прием, обозначив одним названием реки Улетки текущие с разных сторон хребта, указывающие, где надо идти. Первопроходцы не были ни фантазерами, ни профанами, чтобы по простоте душевной не обращать внимания на важные вещи, и на указания первопроходцев надо обращать внимание в первую очередь:

Тогда появятся ответы на вопросы, почему волок по Рушмалею, который опознали по карте, определяется в 20 верст, и делается вывод, что Бекетовская верста равнялась 2160 м. А протопоп Аввакум в своих записках пишет, что его везли по волоку длиной 100 верст, и как посчитать чему равняется верста протопопа Аввакума? Здесь нужен комплексный подход, коли мы задним числом, зная историю своего края (некоторые ученые научные звания получают), и пытаемся ее подтвердить своими доводами. Которые продолжают историю села «Засопошного», возникшего (по материалам археологической экспедиции И. И. Кириллова и Е. В. Ковычева) в конце XVII века в трех верстах к юго-западу от устья реки Читы. Первоначально, здесь также производилось строительство плотов, а впоследствии возникла небольшая деревня, состоявшая из нескольких домов с огородами и «заезжей избой» с кузнечно-ремесленной мастерской. Мы согласны с местоположением Плотбища в пределах села Засопка, на тех основаниях, что казаки землепроходцы шли сплавом по ручьям и рекам. Выбранное место, для строительства Плотбища имеет самое выгодное расстояние между рекой Ингодой и озером Кенон в которых можно было ловить рыбу для пропитания. Предполагая место Плотбища в районе села Засопка, мы обращаем внимание на тот же документ, на который ссылаются другие исследователи, но уже под другим углом. Мы обращаем внимание на то обстоятельство, что в отписке сотник Бекетов сообщает о том, что он осмотрел окрестности озера Иргень, а также соседних озер Шакша и Арахлей, после чего было выбрано место для государева Иргенского острога. В отряде Бекетова были проводники, которые уже на три года раньше проходили здесь и знали дорогу до реки Нерчи. Вот эти сведения и являются здесь самыми главными, когда, зная дорогу, можно выбирать более удачный вариант для строительства зимовья. Ученые по какой-то причине оставили вопрос о местонахождения плотбища без должного внимания. На чертеже Амурского бассейна 1690 года, который вошел в атлас Семена Ремезова, впервые встречаем топоним Плотбище. Причем поселение под этим названием обозначено на реке Ингоде. На основе этого же «Свидетельства» Семен Ремезов включил Амурский бассейн и в «Чертеж всех сибирских градов и земель», составленный в 1698 году. На этом «Чертеже» Плотбище также показано на левом берегу реки Ингоды.

В 1693 году через Забайкалье проехал царский посланник Избранд Идес. 15 мая он прибыл в Плотбище, о котором пишет: «Местечко Плотбище на реке Цете лежит». Описание путешествия Избранда Идеса до составления «Чертежа всех сибирских градов и земель» не было известно Семену Ремезову, так как оно впервые было опубликовано на немецком языке в 1704 году.

До опубликования же этого описания, в 1701 году, Семен Ремезов составил и включил в атлас «Чертеж земли Нерчинского города». На этом чертеже – на левом берегу реки Читы в ее приустьевой части – обозначено поселение под названием «Слобода Читинская». В 1719 – 1720 гг. в «Сказках», то есть описаниях поселений, впервые появляется название Читинский острог.

Кажущееся недоразумение, в обозначении названия поселения Плотбище, обозначенное Семеном Ремезовым на реке Ингоде, в то время как Избрандт Идес отмечает место поселения на реке Цете, может быть разрешено тем обстоятельством, что оба исследователя правы. И обозначают на своих картах, место поселения под названием Плотбище правильно, в соответствии с тем, что они видели своими собственными глазами.

Не вдаваясь в подробности исследований Избрандта Идеса считаем, что он первый отметил местоположение Плотбища.

В устье реки Читы начинается регулярное строительство плотов, на которых русские землепроходцы добирались до Нерчинского острога, основанного в 1653 г., Дельте реки Читы при этом принадлежала ведущая роль. Здесь сходились основные дороги, ведшие в Восточное Забайкалье и на Амур. Поэтому вскоре здесь было построено специальное плотбище-судоверфь и поселок с временным жильем и амбаром.

Одинокий путник оставляет след на земле который, исчезает практически сразу после того, как пройдет этот путник. Несколько человек идущих в одном направлении оставляют тропу, которую можно отыскать в траве или кустарнике. Постоянно использующаяся тропа, по которой идет много народа превращается в дорогу. Такая дорога с Иргенского волока на Яблоновом хребте, через территорию нынешнего поселка ГРЭС, мимо озера Кенон была протоптана на реку Ингоду. Здесь Сибирский тракт, проложенный землепроходцами, трансформируется в Московский тракт, который по Титовской сопке вел к реке Чите в сторону сегодняшнего Банного озера. Где по всей видимости была организована переправа или какой-то брод. Через реку Ингоду паром был организован позже, уже после слияния рек Читы и Ингоды.

Если название реки Ингоды пришло к нам из тунгусского фольклора, то название (гидроним) реки Чита впервые прозвучало у царского посланника Николая Спафария: «Ноября в 25 день ехали через хребты великие и лесные, а потом степью, и приехали на реку небольшую Читу и у той речки ночевали». Слово «Чита» было указано Спафарием, зимой 1676 года, когда возглавляемая им первая экспедиция русского посольства в Китай, через Яблоновый хребет, вышла к реке Чите между селами Угдан и Бургень. И именно здесь, в пределах угданских грязей, впервые прозвучало название реки Чита, которая, разливаясь, заливала и озеро Угдан. Во времена землепроходцев единственным местом, в долине реки Читы, которое могло интересовать местных жителей, это угданские грязи. Сюда приходили люди по своей нужде, сюда приходили животные (солонцы). Сюда же привели и Спафария, который пройдя вдоль Яблонового хребта вышел на Иргенский волок и далее на Плотбище. Никто не знает, что означало название Чита по местным понятиям тунгусов, «грязь», «грязная река» или «черная земля» (по Окладникову). Эвенкийский язык, как и санскрит многообразен. Например, вода по эвенкийски – «Му», в других местах, вода – «ули», снег – «имана», и здесь гидроним Амур, говорит о том, что река море или река, впадающая в море. В данном случае Чита, – это определенный ориентир, когда полноценной рекой Читинку можно называть от этих мест, где в нее впадает река Карповка, а затем и река Смоленка. Отсюда Спафарий, не останавливаясь ушел на реку Ингоду, не упомянув, какого-либо селения, значит их не существовало. В книге В. Ф. Балабанова «В дебрях названий» представлен ряд разных версий названия реки Читы, но мы предпочитаем свою, как наиболее вероятную.