Читать книгу Робокол - Сергей Супремов - Страница 28

Девушка дала совсем не щедро, но в самый раз, чтобы заплатить по счетам и не умереть с голоду. Визит в страну Восходящего Солнца мог продолжаться. Дима проспал до часу дня, и воспоминание о детском мультике притупилось. Становилось понятно, почему японское аниме десятилетиями оказывает неповторимое воздействие на детей по всему миру. «Поистине глубинный, взрывной эффект», – произносил про себя Дима, каждый раз вспоминая ночной эпизод. Помогла ослабить шок и захваченная из отеля Китти упаковка с баночным пивом – японцы крайне непредусмотрительно оставляют такие ценные вещи в холодильниках на этаже. Дима решил, что при угрозе голодной смерти обойдет близлежащие отели и, как выразилась Китти, «возьмет в долг» еды.

Однако после обеда Диму догнал здравый смысл и потребовал объяснений случившемуся. Для этого хорошо было бы перевести иероглифы с финальной заставки, но пока, кроме Китти, ему не встретился ни один худо-бедно понимающий английский язык. Мысли роились в мозгу, им не хватало места, и это вынудило Диму отправиться на прогулку. Инстинкт шептал, что лучше бродить по разным местам, чем пребывать в одной точке: современные системы геолокации и всевидящие камеры токийских кварталов делали частную жизнь невероятно прозрачной. По своей немецкой деревне он знал, что можно запросто обмануться безмятежностью тихих улочек, где в действительности жители непрерывно следят за обстановкой из всех окон, – обо всех нарушениях сообщается сразу же, а из-за неправильно припаркованной машины полицейский постучится уже рано утром.

Уподобиться местным и не выделяться из толпы означало спешить в начале дня на работу, а к вечеру, изображая изнеможенное лицо, плестись домой, зайдя по дороге в супермаркет. Пока тетя не пришлет заветную карточку, занятий не было. Прогулочным шагом, против толпы, растекающейся по домам, Дима шагал в сторону высоких зданий на горизонте. Но, зайдя в офисный центр, он наткнулся на такое количество камер и сотрудников секьюрити, что немедленно ретировался. Всего-то ему хотелось забраться повыше и полюбоваться погружающимся в сумерки городом. Такое было невозможно и в пятнадцатиэтажке – из-за высокого процента суицидов ограды верхних площадок походили на дизайнерский вариант заграждений из колючей поволоки.

Наконец Дима увидел строящийся мост эстакады, работы на нем не велись. Как и подобает в Японии, на всех въездах и поворотиках к этой архитектурной дуге грозно стояли мигалки и суровые запрещающие знаки; на одном был изображен стрелок, из ружья убивающий нарушителя зоны. Но так можно испугать мнительных азиатов, а не юриста, который понимал, что картинкой сэкономили на живом охраннике. Если вдруг… так у него близорукость: знаки путаные, да и чистота… Запретных табличек для курильщиков в Токио больше, чем автобусов, но прямо под знаком то и дело кого-то поджидает подросток с сигаретой, а иной раз родители, покуривая, удобно располагаются напротив знака с пятизначным штрафом и ждут, пока их дитя попрощается со сверстниками и причалит к ним на накуренный островок.

Так что нарушитель запросто перелез через оградку и стал взбираться по эстакаде, пока не дошел до обрыва, где из дорожного полотна в никуда торчали две сваи. С этого места открывался грандиозный закат, так что любой попавший на эту стройку не пожалел бы о своем нарушении.

– Время прощания с солнцем, господа! – произнес Дима, по-шутовски поклонился и шаркнул ногой.