Читать книгу Боярин - Сергей Валентинович Антонов - Страница 7

Пользуясь суетой, охватившей лагерь русов, Ивану и Георгию удалось уйти по-английски. Скинам было не до них. Дерзкий побег раба и вызов, который он бросил своим мучителям вместе с головой питбуля, заставил надсмотрщиков по-другому взглянуть на челов.

Стали они организовывать погоню за Рашидом, Мальцев так и не узнал. Перед тем, как выйти на дорогу, он успел увидеть, как челов погнали на работу. Фрида и Фишер, конечно кипели от ярости, но были достаточно умны для того, чтобы не накалять и без того взрывоопасную обстановку.

Наступивший день рассеял ночные страхи. Идти по дороге было легко. Георгий увидел, что ночной ливень, именовавшийся змеиным, не нанес серьезного ущерба построенному на совесть дорожному полотну.

Дорога вилась среди пальмового леса. Кое-где можно было различить поросшие бородавочником, лопухами и папоротником руины зданий, но внимание Георгия привлекли не следы безвозвратно ушедшей цивилизации, а результаты деятельности новых хозяев мира.

Например, аккуратно сложенные в поленницы чурки на обочине. Располагались они через равные расстояния. Понять их назначения Мальцев не мог и решил, что дрова, возможно, предназначены для костров. Вот только зачем готовить дрова заранее, если ты находишься в лесу и при необходимости можешь набрать их сколько душе угодно?

– Думаю, к вечеру доберемся до поселка либерейцев, – сообщил Иван. – Там ты увидишь, что не все мы такие, как банда Фишера.

– Ты ведь ненавидишь русов, Иван…

– Есть такое. К ним, вообще, большой любви никто не испытывает.

– Так почему вы терпите эту мразь?

– Гм… Они приносят пользу. Не позволяют чужакам шляться по Базису. Охраняют преступников. Строят дороги. Заготавливают дрова. Точнее руководят всем этим. Выполняют грязную работу, за которую я бы, например, ни за что не взялся. Русы, гм… Часть системы. Старики рассказывали, что после Великой Войны наступила смута. Жуткая неразбериха, когда люди убивали друг друга по малейшему поводу. Порядок достался нам слишком большой ценой и мы его оберегаем.

– Но отношение русов к челам! Они же на положении рабов! И кто определяет кому быть челом?

– Изначально челами были преступники. Воры и убийцы, которых охраняли русы. Потом люди Фишера начали брать в плен бродяг, вторгшихся на их территорию из других земель. Даже Вондра говорит, что рабы – движущая сила Базиса, а некоторые народы предназначены для рабства. Как видишь, русы предпочитают обращать в челов тех, у кого волосы и кожа темнее. Такая у них система.

– Беспредел это, а не система.

Иван остановился. Внимательно посмотрел на спутника и криво усмехнулся.

– А раньше, до Великой Войны, было по-другому?

– Откуда мне знать? – соврал Георгий.

Он знал. И понимал, что не имеет права выступать в роли обличителя общественных язв нового мира. В прошлом гастарбайтеры тоже немногим отличались от рабов. А если копнуть глубже, то древние греки и римляне тоже строили свое благополучие на рабстве рас, считавшихся низшими. Вот и речь Фишера о правах и обязанностях, можно было бы с успехом толкать и в прошлом, двадцать первом веке. Нашлись бы те, кто поддержал бы ее бурными аплодисментами.

– А как часто бывают змеиные ливни? – сменил тему Мальцев.

– Никогда не задумывался об этом, – пожал плечами Иван. – В общем-то серьезной угрозы для людей они не представляют. Нужно лишь вовремя заметить их приближение и укрыться. Если порассуждать то, дождевики ничем не хуже русов. Тоже приносят пользу. Пожирают разных тварей, которым не место в этом мире, уничтожают падаль. В общем, поддерживают баланс…

– И порядок!

– Ну, да. Пусть наш порядок нельзя назвать совершенным, но к чему привел ваш? Разве Великая Война не затея олдов? Не ваша ошибка?

Георгий не смог дать достойного ответа. Он был дважды побит в споре всего за несколько минут. Доводы Ивана, по сути дела первобытного человека, были просты и элегантны. Софистика и словоблудие, столь популярные у погибшей цивилизации, были здесь бессильны.

Мальцев собирался сменить тему в очередной раз, но его прервал шум, который доносился из-за поворота дороги и становился все громче. Это был рокот автомобильного двигателя и сопровождавший его странный лязг.

Из-за поворота дороги действительно появился автомобиль – видавшая виды «копейка» с почти ажурным от ржавчины и латаным-перелатанным кузовом, что определить ее первоначальный цвет было невозможно. Лобовое стекло у машины было заменено набором стальных полос, образовывавших жалюзи, колеса опутывали ржавые цепи, которые при движении по мощеной бетоном дороге издавали тот самый невообразимый лязг и, по всей видимости, предназначались для бездорожья. Стекла в дверях машины были заменены проволочными решетками.

За рулем восседал Фишер, собственной персоной, а на заднем сиденье развалилась Фрида. Доехав до путников, «копейка» сбавила скорость. Фишер высунулся из окна.

– И не надоело тебе, Ванька, передвигаться на своих двоих? Когда газгеном обзаведешься-то?

– На своих двоих – надежнее.

– Это, конечно. А еще надежнее будет, если ты будешь сообщать мне о том, что собираешься покинуть мою территорию.

Фишер дал газу и громыхающая колесница скрылась из вида, на прощание окатив Ивана и Георгия сизым облаком выхлопных газов.

Мальцев постарался сохранить равнодушное лицо и не показать того, как поражен появлением автомобиля. Он сильно недооценивал этот мир. Новая цивилизация успешно использовала то, что осталось от предков и не хлебала щи лаптем. Газген – так они называли автомобиль с газогенераторным двигателем. Не имея топлива из производных нефти, новые люди нашли самую простую замену им – поленницы у дорог были аналогами АЗС!

– А почему бы тебе на самом деле не обзавестись газгеном?

– Не проблема, Вондра мне давно предлагал. Но в местах, где я бываю, на газгене не проедешь. Да и мороки с машиной порядочно. Шума много, а толку… Нет, уж. Тише едешь дальше будешь!

– А куда Фишер покатил?

– Может в поселок русов, может куда еще. Дел у него много. Вообще-то этот кругломордый – большая птица. Член Совета Десяти. Да-да, Георгий. Вожди крупных племен имеют право представлять своих людей в Совете и участвовать в принятии законов. А русы – одна из самых больших группировок граждан Базиса. Стоп! Теперь так, Георгий. Стой на месте и не задавай вопросов, если тебе дорога жизнь.

Георгий сделал еще несколько шагов по инерции, пока до него дошел смысл сказанного Иваном. А тот осторожно, словно опасаясь, что дорога под ним может провалиться, приблизился к тому, что лежало на обочине и присел на корточки.

Мальцеву пришлось всматриваться в то, что так заинтересовало Ивана. «Это» оказалось грудой окровавленной одежды, из которой торчала человеческая рука.

Иван встал. Пятясь и пристально вглядываясь в чащу пальмового леса, отступил на середину дороги. Рука его медленно опустилась вниз. Ладонь сомкнулась на рукояти тесака. Он посмотрел на Георгия.

– Тихо двигаемся дальше. Я бы повернул обратно, но не уверен, что их нет там. Иди ко мне, но не делай резких движений.

Мальцев подошел к Ивану.

– Кого их?

– Непентесов, – поставщик раскрыл ладонь. – Думал, что ошибаюсь, но семена непентеса трудно с чем-то спутать. Они редко подходят к дорогам, но теперь как раз тот редкий случай.

Глядя на зеленоватый, прозрачный и подвижный, как капля ртути шарик на ладони Ивана, Георгий лихорадочно рылся в памяти, пытаясь отыскать значение слова «непентес». Он где-то его слышал. Что-то читал… Непентесы – кровожадное племя диких обитателей этого леса? Тогда при чем тут семена? Непентесы – растения?!

Закончить свои размышления Мальцев не успел. Послышался надрывный лай собак. Это – с одного конца дороги. С другого донеслось тарахтение и лязг колымаги Фишера. Машина сделала плавный разворот и остановилась поперек дороги. Распахнулась дверца водителя. Фишер не стал выходить. Просто опустил ноги на дорогу, а на сгибе локтя устроил ствол винтовки. Никаких сомнений в том, что он держал палец на курке, не возникало.

– Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове. Я вернулся, друзья. А теперь вместе с ребятами…

«Ребята», а точнее надсмотрщики с питбулями на поводках, заметили командира и, приближаясь, перешли с бега на шаг.

– Ты, Иван, и вправду относишься к нам слишком пренебрежительно…

– Фишер, сейчас не время устраивать разборки. У дороги непентесы. Они сразу учуют собак. Прикажи своим людям не приближаться.

– Чтобы прикрыть этого парня, ты выдумаешь не только непентесов, но и полк ведьм верхом на метлах. Однако меня трудно обмануть. Я пропущу тебя с миром только после того, как ты отдашь этого умника.

– С какой стати и по какому праву?

– Этой ночью твой спутник был соучастником побега чела. Фрида успела его заметить. Как видишь, все права у меня есть, но я сомневался в твоей доброй воле. Поэтому и прихватил винторез. Если не хочешь получить пулю в живот, брось свой тесак на землю и иди к машине.

Надсмотрщики с собаками, как и предсказывал Иван, подошли слишком близко Псы неистово лаяли и дергались, норовя сорваться с поводков. Не учуять их после такого шума было просто невозможно.

– Фишер! Я не вру насчет непентесов. Смотри!

Иван поднял руку, показывая Фишеру зеленый шарик. Главарь русов прищурился, чтобы рассмотреть его, но тут…

У самого громадного и злобного пса… вывалились кишки. Они просто шлепнулись на дорогу. Пес завертелся на месте в пляске смерти, путаясь в собственных внутренностях, а потом рухнул на дорогу и затих.

Последним, что заметил Георгий перед тем, как весь участок дороги превратился в кромешный ад, был разинутый от изумления рот Фишера и блестящий тесак в руке Ивана, принявшего боевую стойку.

Следом за псом пришел черед надсмотрщика. Что-то похожее на зеленую и очень гибкую ветку растения вылетело из леса и хлестнуло парня по руке. Он пронзительно завопил, а чудовищная растительная плеть молниеносно исчезла в зарослях, вместе с трофеем – человеческой рукой. Из плеча надсмотрщика теперь торчала белая кость, обрамленная оборванными мышцами и сухожилиями. Ударил фонтан крови. Кожа несчастного, пытавшегося зажать здоровой рукой рану, меняла свой цвет с оливкового на землисто-серый. Качаясь, как пьяный, он сделал несколько шагов, споткнулся о труп пса и упал. Другой рус был рассечен зеленой плетью от макушки до промежности и просто развалился на две половины.

А бойня продолжалась. Чаща выстрелила сразу несколькими плетьми-щупальцами. Разрубив пополам четырех питбулей, они обвили надсмотрщика, оторвали его от земли. Какое-то время человек кувыркался в воздухе, оглашая все вокруг истошными криками. Потом упал на дорогу. Все тело его было покрыто глубокими разрезами. Щупальца потянули добычу в лес, но тут появился Иван. Одним прыжком оказавшись рядом с умирающим надсмотрщиком, он рубанул тесаком по щупальцам. Из зеленой чащи раздался звук – нечто среднее между стоном и чавканьем. Фрагменты обрубленных щупалец продолжали извиваться, но разжались, отпустив жертву.

Парализованный ужасом Георгий, вместо того, чтобы искать укрытие, стоял на месте не в силах оторвать взгляда от плетей-щупалец. Теперь он мог видеть их строение – треугольного сечения, покрытые твердым зеленым панцирем с маленькими зазубринами, внутри они имели нежно-розовый цвет, но то, что полилось из ран непентеса, было черным. В нос ударило невыразимое зловоние, в котором сплелись воедино запахи гнилого мяса, тухлого яйца и прокисшего молока.

Непентес, между тем, втянул обрубленные щупальца, а Иван бросился по черным, оставленным на траве следам, в лес.

Мальцев, наконец, смог повернуть голову и увидел жуткие последствия нападения плотоядных растений. Дорогу перегораживала гряда из обрубков человеческих и собачьих тел. Они дергались и подпрыгивали из-за того, что в страшном месиве извивались зеленые щупальца непентесов. Они обвивались вокруг добычи и утаскивали останки людей и животных в чащу.

Фишер и Фрида оставили машину и, пока Мальцев пребывал в прострации, успели покинуть опасный участок, оказавшись каким-то чудом позади кровавой горы своих соплеменников и собак. Теперь оба улепетывали в сторону лагеря со скоростью, которой позавидовал бы любой спринтер. И вдруг Фрида остановилась. Фишер, обернувшись, что-то кричал ей. Однако она присоединилась к нему лишь после того, как подобрала с дороги брошенный Иваном шарик – семя непентеса.

Из леса снова донеслось чавканье, похожее на стон. Непентесы мгновенно втянули щупальца, одновременно прекратив пир. Раздвинулись кусты бородавочника и на дорогу вышел Иван. Лезвие его тесака от кончика до рукояти было испачкано черной жижей – кровью непентеса.

– Теперь они на время угомонятся. Ох…

Громила вдруг покачнулся и опустился на одно колено. Лицо его посерело. Потух привычный блеск в глазах.

– А-а-а… И мне досталось…

Поставщик завалился набок. Георгий увидел, что туника и штаны на бедре Ивана разодраны. Он бросился к спутнику. Положил его голову себе на колени.

– Иван, ты ранен?!

Вопрос был риторическим. Из раны на бедре текла кровь и на дороге успела образоваться порядочная лужа.

– Сейчас. Сейчас я тебя перевяжу. Держись, Ваня!

– Не здесь и не сейчас, – прошептал Иван и было видно, что каждое слово дается ему с трудом. – Газген. Машина. Она защитит…

– Я понял, Иван. Машина.

До машины было всего метров сто. Однако в данной ситуации она могла находиться и на другом краю Вселенной. Боковым зрением Георгий увидел, как зашевелилась трава на обочине – непентесы вновь шарили вокруг своими вездесущими щупальцами. Теперь Мальцев мог рассчитывать только на себя. Он единственный не пострадал в мясорубке. Скорее всего, потому, что не сдвинулся с места и был невидим для непентесов, реагировавших на движение.

Иван не мог больше давать советов, потому, что потерял сознание.

Итак, машина. Георгий просунул руки Ивану под мышки и потащил его по дороге. Задача оказалась не из простых: здоровяк-поставщик весил не меньше ста двадцати килограммов.

– Давай-давай, – подбадривал себя Мальцев. – Ты олд или где?

Наконец, до машины удалось добраться. Распахнув заднюю дверцу, Георгий уложил раненого на сиденье, застеленное хорошо знакомым куском полиуретана.

Тут Иван очнулся. Провел пальцами по пустым ножнам.

– Где тесак? Где мой тесак?!

– Лежи. Сейчас принесу.

Георгий бросился к месту, где лежал тесак. По пути поднял с дороги брошенную Фишером винтовку. Он уже возвращался, когда вылетевшее из леса щупальце, едва не хлестнуло его по ноге.

Прежде чем непентес предпринял очередную попытку позавтракать Георгием, тот запрыгнул в салон и захлопнул за собой дверцу. Газген вздрогнул от удара. За решетчатыми окнами мелькнул и исчез зеленый кнут. Непентес сообразил своими куриными мозгами, что машина ему не по зубам.

Теперь оставалось выждать, когда плотоядным монстрам надоест искать себе новую добычу. Мальцев перевел дух, осмотрел салон. Ничего особенного. Обшарпанное покрытие. Дыра от магнитолы на приборной панели. Пыльные стекла наверняка неработающих спидометра и тахометра. Провода, под рулем, используемые вместо замка зажигания.

Как долго придется ждать? Он не знал повадок непентесов, а спросить об этом было не у кого. Георгий вновь посмотрел на провода. Почему бы и нет? Он сможет покинуть опасную зону на машине, а там… Будь, что будет!

Мальцев соединил провода. Раздался треск, вспыхнула искра и двигатель газгена послушно заурчал. Так. Теперь сцепление. Газ. Машина дернулась, но не сдвинулась с места. Что за ерунда? Он сделал что-то не так? Судя по всему, в своем времени, он имел водительское удостоверение. Об этом говорили уверенные действия. Так почему же чертова колымага не желает ехать? Фишер успел включить противоугонное устройство? Ерунда! Он покидал газген в такой спешке, что даже бросил свой винторез. Не до машины ему было…

Георгий взял винтовку, осторожно открыл водительскую дверцу. Проклятье! Щупальце непентеса обвило колесо газгена и, судя по всему, заднюю ось. Мальцев не раздумывая, выпрыгнул из салона, приставил ствол винтовки к щупальцу и надавил на курок. Бах! Приклад больно ударил в плечо – он забыл об отдаче. Однако дело было сделано: пуля перебила щупальце. Извивающийся обрубок остался у автомобиля, а все остальное исчезло в лесу, оставив на дороге потеки черной жижи. Георгий знал, что надо, как можно скорее убираться с этого места, но ему очень хотелось рассмотреть щупальце непентеса. В конце концов, пара секунд ничего не меняла.

Мальцев ткнул в обрубок дымящимся концом ствола. Никакого движения. Георгий опустился на корточки, чтобы получше разглядеть невидаль и в это мгновение обрубок дернулся. Пальцы Мальцева обожгла резкая боль.

– Ах, ты!

Он топтал обрубок до тех пор, пока на дороге не осталась черная, с зелеными прожилками, лужица.

Рана была небольшой – щупальце непентеса лишь черкнуло по двум пальцам, оставив на них красную бороздку, но ощущение было таким, словно рука от пальца до локтя была погружена в расплавленный свинец. Боль, к счастью, длилась всего секунд десять, а потом все закончилось также внезапно, как и началось. Бесследно исчезла даже бороздка.

Георгий вернулся в машину и надавил педаль газа. Дверцу он захлопнул уже на ходу. Внезапно дорога исчезла. Все вокруг сделалось ярко-зеленым. Неведомая сила подбросила Мальцева вверх. Он смотрел на землю с высоты метров четырех и чувствовал, как деревенеют руки и ноги. По телу разливалось что-то теплое и это «что-то» превращало его из человека в… Руки трансформировались в ветки-плети, ноги – в стебель…

Когда зрение вернулось, Мальцев увидел, что газген вот-вот врежется в ряд валунов на обочине. Лишь в последний момент удалось вывернуть руль. Он долго смотрел на свои руки, чтобы убедиться – они по-прежнему остались человеческими.

Георгий сосредоточился на дороге и вскоре почувствовал, что начинает привыкать и к автомобилю, и к характерным особенностям дорожного полотна.

Проехав пару километров, Мальцев остановил машину. Опасный участок, как он надеялся, остался позади и теперь следовало заняться раной Ивана. Потеря крови могла прикончить поставщика до того, как они доберутся до либерейцев. Вновь пришлось пустить в ход ткань комбинезона, постепенно превращающегося в лохмотья. Георгий оторвал две полоски – из одной соорудил жгут, которым перетянул ногу Ивана выше раны, а вторым куском ткани перевязал сам порез, оставленный щупальцем непентеса.

Поставщик застонал. Открыл глаза.

– Где мы?

– Непентесов здесь нет. Я угнал газген Фишера.

– Вижу-вижу. Похоже, Георгий, ты притягиваешь неприятности. Мне доводилось бывать в разных переделках, но до того, как встретил тебя, беды со мной случались не так часто.

– Поменьше болтай. Береги силы. Мы проехали пару километров. Далеко ли до Вондры?

– Еще километров пять-шесть… Дорога приведет сама. Как увидишь идола – глуши мотор… Дальше – пешком.

Иван опять вырубился, но теперь Мальцев знал, что поступил правильно и движется в верном направлении. Теперь самой важной задачей было не пропустить идола. Через полчаса дорога начала подниматься в гору и петлять. Георгий сбросил скорость. И вовремя. За очередным поворотом дорога уходила резко вправо, чтобы обогнуть препятствие – что-то белое, высотой метра в два. Мальцев не сразу понял, что это было, а когда сообразил, то нажал педаль тормоза. Идол! Ну, конечно же, идол. Вот так дела. Он представлял себе то, о чем говорил Иван, совсем по-другому.

Георгий вышел из газгена и приблизился к идолу. Это была гигантская статуя, высеченная из белого мрамора. Взгляду открывалась только голова. Ее и огибала дорога. Большая часть статуи была скрыта лесом кокосовых пальм.

Мрамор растрескался, в щели набилась земля, ставшая пристанищем для растений. Однако различить черты лица все еще было можно. Мальцев горько усмехнулся. Когда устанавливали статую, он уже спал. Столь монументальную скульптуру, расположенную в центре Москвы, не запомнить было невозможно. Наверняка она была сделана тем самым придворным грузином-архитектором незадолго до Великой Войны. Последний, много раз переназначенный президент, во всем своем великолепии.

Какой была высота скульптуры? Георгий попытался составлять пропорции, относительно размеров головы с характерными залысинами, но быстро сбился в вычислениях. Чего там считать? Скульптура была гигантской, а значит и любовь россиян к своему лидеру в последние дни существования старой цивилизации достигла апогея.

А потом все рухнуло. Провалилось в тартары. Сверхдержава рассыпалась в пыль, на ее руинах выросли кокосовые пальмы и саксаулы, а великий русский народ стал ездить на машинах-дроволетах.

Георгий испытывал сильное желание пнуть поверженного идола ногой в то место, где когда-то находился нос, но передумал. Бороться с диктатурой надо было сто лет назад, а не сейчас.

Теперь, как сказал Иван, надо идти пешком. Мальцев так и сделал. По пути заглянул в машину, убедился в том, что Иван все еще без сознания. Поразмыслив, прихватил с собой винтовку. Рассмотрев оружие уже без спешки, Георгий понял, что имеет дело с пятизарядным карабином «Ремингтон». Четыре патрона в магазине. Один в стволе. Еще одно открытие – он неплохо разбирался в оружии. Это следовало добавить к врачебным навыкам и умению водить машину. Интересный наборчик! Еще пару этаких специфических знаний и выяснится, что он никакой не Георгий Мальцев, а Бонд. Джеймс Бонд. Секретный агент с лицензией на убийство.

Что ж, когда он встретится с Вондрой, то потребует себе мартини с водкой и попросит смешать напиток, но упаси Господи, не взбалтывать.

Между тем, уже за новым поворотом дорога стала шире почти в два раза и уперлась в высокую стену, состоящую из секций, разделенных вертикально установленными бревнами и обломков разноцветных мраморных и гранитных плит. Стена достигала в высоту трех метров. Насчет ее протяженности судить было нельзя – строение с обеих сторон уходило в лес. Прямо перед Мальцевым находились ворота – массивная двустворчатая конструкция из толстых досок, обшитых медных полосами. По центру был прибит мастерски вырезанный из дерева барельеф раскрытой книги, с текстом, написанным затейливым шрифтом «При старших молчать, мудрых слушать, к равным иметь любовь, низшим подавать наполненный любви совет».

Эти книга, по всей видимости, были гербом либерейцев.

Не успел Георгий поразмышлять над мудрым изречением и приблизиться к воротам, как над гребнем стены появился человек, направивший на пришельца внушительного вида арбалет, заряженный деревянной стрелой с коническим стальным наконечником.

– Стоять на месте! Оружие на землю!