Читать книгу Близнецы с Алатырь-острова. Сын Звезды, рожденный горой. Александр Великий. Романы. Необыкновенные деяния - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 18

Сборы продолжались три долгих дня, собирали стада с пастбищ, чинили упряжь для кибиток, укладывали вещи, собирали запасы зерна в дорогу и сушеную рыбу. В трех племенах северян подготовка к дальнему пути проходила в порядке, вслепую жребий решал, какие из родов останутся на старых местах и кости судьбы падали на свяенный войлок при старейшинах племен, что бы не было потом обид друг на друга, а Семеро старейшин в каждом из племен утверждали это веение судьбы. Кроме того, Старые Семеро выбрали каждый по трое достойных, кто стал бы заботится о единоплеменниках в разъединенных частях племен, ушедших согласно велению богов во все стороны Света.

Лия укладывала вещи Близнецов, стараясь ничего не забыть, уложили меха, все ценности, треножники, котлы, все нужные вещи. Волк старался, помогал, и укладывал вещи в тюки. Не забыла она и драгоценности Элисии, и заветный короб. Присела оглядывая дом, кровати, столы и кресла и решила взять и три складных сидения, и стол. Приготовила она и священный сосуд для углей из домашнего очага, горшок оплетенный лозой и веревочной ручкой. Лия услышала быстрые шаги по скрипящей лестнице дома, и уже скоро поднялась Элисия, с мечом на поясе и с луком за спиной.

– Собираешься, Лия, – спросила Эля присаживаясь рядом на лавку, – положи еще и лечебные травы все в кибитку, и в дорогу хорошей воды в мехи набери. Я с ведуньями отбирала новых Отшельниц, надо же и посвятить всех, насилу успели. Улль же с вождями колесничих проверял, и упряжь, и повозки. Катей продовольствие собирал, и зерно, и копченое мясо. Есть чего перекусить?

– Хлеб, и молоко. – ответила и тут же встала Лия, прошла мимо девушки, спустилась по лестнице в подклеть, и еще ниже, в ледник.

Там был подвал, с намороженным льдом, укрытым сеном и там хранились припасы-рыба, в горшках масло, сметана и молоко. Лия нагнулась и положила на поднос черный горшок с молоком, закрытый деревянной крышкой, вспомнила, и взяла копченого мяса. Ношу держала в обоих руках, боясь поскользнуться, вышла из холодного помещения и поднялась в горницу.

– Это молоко, копченое мясо, – и поставила его на стол, – хлеб, – миска с хлебом оказалась рядом.

– Спасибо, – вымолвила Эля усаживаясь к стола, и сразу отломила себе большой кусок, и налила молока себе в ковшик. Поела она быстро, и поднялась.

– Спасибо за помощь, что помогла собраться. Завтра выезжаем, но ты, если захочешь, можешь остаться здесь, – меденно и раздельно сказала ведунья.

– Я пойду с тобой.

– Хорошо.

Элисия вышла из горницы, готовиться к завтрашнему походу. Близнецы пришли только вечером, быстро поели и улеглись спать, в свободной комнате спали телохранители. Солнце поднялось рано, и немного времени спустя раздался громкий стук в дверь. Улль вскочил с лавки первый, ополоснул лицо, и стал быстро одевать походную одежду, сапоги, перевязь с мечом и палицу. В другой комнате умывались и готовились телохранители, гремели оружием. Лия вышла в горницу, поставила на стол хлеб, молодой сыр, копченое мясо для мужчин. Вошел и возница, посланный Катеем. Волк протирал кулаками глаза, и таращился на всех, потом побежал умываться тоже и собрать свой тючок.

– Садитесь за стол, Фирак, Илут, Бела, – позвал на завтрак Улль, – Горд, давайте есть идите. И ты, Дитил садись, поешь.

– Волк, ты где? Есть садись, – закричала Эля, ставя на стол еше одну миску и ковшик.

Отрок прибежал, ладонями приглаживая ставшие отрастать мокрые волосы, сел на лавку, и начал поглощать копченое мясо, и заедал хлебом, не выпуская из вида Близнецов, все опасался, что его оставят здесь, а он уже и лук раздобыл, и Крес ему бронзовый топорик подарил в залог дружбы. Серебряные копья вошли, держа в руках свое знаменитое оружие, нефритовые топоры торчали за поясом, чем вызвали смех близнецов.

– Оружие поставьте у стены, – сказала Эля вытирая слезы от смеха, – мясо, хлеб берите. Вот квас.

Отроки сложили оружие у стены, оставшись с кинжалами на поясе и сели есть. Фирак нарезал мясо ломтями и роздал товарищам, и налил попить в ковши. Поели быстро, съев предложенную трапезу, и воины забрали свое снаряжение и стали вытаскивать во двор дома короба и свертки, еще не сложенные в кибитку.

– Опять уезжать, – с грустью проговорила Элисия, осматривая уютный и красивый дом.

– Теперь это надолго, сестра. Все взяли, давайте присядем на дорожку.

Сели втроем на скамейку, каждый думал о чем-то своем, что их ждет там, вдали?

Погасили очаг, залив его водой, и вышли из горницы, спустились по лестнице, где их воины впрягали волов в кибитку, крытую толстой кожей. Рядом стояла колесница, с впряженными в нее парой гнедых коней, а возницей был у него Катей. Эля закрыла дверь дома снаружи, и они подошли к легкой повозке, осматривая резьбу покрывающую ее борта. Выглядела она очень красиво, с двойным днищем для защиты от тряски.

– Улль, это тебе от Сувара на память, гадалки приказали ему остаться здесь, а от вендов вождями пойдут Горд, Глом и Игар. Даны же сказали, что пойдут все, – говорил Катей, – новые их вожди Кадм, Силид и Хемдир, ну и Скальд. Савиры тоже хотят все идти, так мол, им боги говорят, – продолжал он, выразительно пожимая плечами, – Скилур, вождь, и еще трое с ним -Исфен, Амбас, и Илут. Пойдут две трети переселенцев, а те кто идет на Запад, буду ждать здесь гуннов и маннов, кто идет тем же путем.

– Решили, значит пойдут, – согласился юноша, – Все уже готовы?

– Да, разведчики на колесницах и бегуны уже пошли вперед, их Илут и ведет, в хвосте переселенцев пойдет Исфен.

– Семерым ведуньям тоже кибитку приготовили, и возница туда пошел, их кибитка за вашей тронется. Улль, а твое знамя? – спросил Катей, – над колесницей?

– Да, так лучше всего, – подумав, сказал юноша, – закрепи получше грифона. Пора и нам двигаться. К Каме, городу Лады сколько дорог идет? – спросил Улль.

– Три дороги, тремя и пойдем. А то растянемся сильно, но дороги рядом проложены, будем видеть друг друга. Вожди решили, что вы пойдете по средней. За полтора месяца дойдем, а гонцов послал Сувар уже в Ладу еще вчера, что бы нас ждали. И там наверняка и Гунн будет с гуннами и маннами.

– Решено, значит решено, поешали, что заставлять всех ждать, – согласился Улль, становясь в колесницу и приглашая и Элю с собой. На площадке место нашлось, Катей хлопнул вожжами, колесница пошла с места рывком, впрочем несильным, и пошла шагом. Грифон позолоченой бронзой открывал клюв, хвост развевался, раздуваемый ветром. Колесничий помахал своему воину, вознице, которого еще вчера прислал, что бы он управлял кибиткой Близнецов, старому Дитиле. Дитил был опытным пастухом и погонщиком, сноровисто уселся на козлы, умело натянул вожжи, хлопнул бичом, и направил волов со двора, к общему месту сбора, а телохранители закрыли ворота усадьбы, и пошли вслед за телегой. Все -таки они были с Буяна, и не были привычны к волам и коровам. Элисия прокатилась немного, и пересела в кибитку, что бы не смущать вождей.

– Проклятье, – выругался Фирак, наступив в коровью лепешку, и стал обтирать голенище листом лопуха, и надо сказать, что понадобился не один лист. Илут, Бела и Горд смеялись в голос, впрочем по-воински не выпуская копий из рук. Юноша, обернувшись, взглянул на товарищей с рассерженным видом, и судьба наказала телохранителей за смешливость, угодили в ту же ловушку все трое. Но Фирак благородно, но с трудом сдерживал смех, и беззвучная улыбка вытянула его губы почти до ушей. Дальше шли храбрые воины внимательно смотря на дорогу, ибо именно дорога должна привести их к цели, а не небо с облаками. По дороге катилось множество кибиток, запряженными волами, некоторые люди шли рядом пешком с повозками. Кибитка ведуний с Алатыря, крытая войлоком, катилась вслед повозке Дитила. На сколько хватало места, везде шли люди, а по полю воины гнали стада коров, главное богатство племен. У дороги стояли все остающиеся венды. Мужчины кричали слова прощания, женщины махали платками, что бы дорога сделалась легкой. Видны были дома, оставшиеся без хозяев, но с заботливо прикрытыми калитками и воротами. Путники же двигались вперед и вперед, кибитки пробивали колею, копыта волов вздымали пыль на дороге, впрочем, кругом росла трава, и грязи особенно не было, и колеса не вязли в родной земле. Вот и пропала из вида и деревянная крепость да и домов не стало видно, только кругом раскинулись бескрайние леса, которые тянулись до самых Уральских гор.

Улль ехал легкой рысью в колеснице, с неразлучным луком за спиной, мечом на поясе, и палицей, закрепленной у борта повозки. Рядом с ним ехали еще колесницы вождей, а впереди их бежали собаки, оглядываясь на хозяев, не потерялись ли?

– К вечеру Исфен найдет места для ночевок, люди отдохнут, да и скотина тоже, – сказал Горд, один из вождей вендов, – в другой колеснице Игар, он тоже с вами пойдет, а Глом поведет часть вендов на запад, дождется на Двине, кто из гунов и маннов пойдет с Ямала с ним.

– Я рад знакомству, Горд, – поклонился Улль, – теперь узнаем, как нас на Каме маги, яжи и агафирсы встретят.

– Они тоже с нами в родстве, и святилища наши они чтут, а мы дары посылаем в Ладу каждый год, – говорил вождь, поворачивая голову влево, на юношу, – и там тоже савиры живут, их на Каме и Ра-реке в несколько раз больше живет, чем здесь. Места там богатые, рыбные, да и коров пасти хорошо, трава высокая, заливные луга, поэтому реку еще и дорогой волов называют. Корова же она без воды никак- оводы ее одолевают, поэтому летом стада севернее отгоняем. А раньше Ра -реку просто Рекой называли, так и говорили- Река.

– Таких на Буяне лесов нет, – оглядывал сосны и ели Улль, – красиво здесь, а на Алатыре одни камни, а здесь, – и показал рукой, – птицы поют, и зайцы, – показал, улыбнувшись, сиганувшего в кусты косого.

Элисия забралась на козлы к вознице, что бы смотреть что вокруг, к ней подсела и Лия, благо повозка была большая, но катилась не спеша, так что их телохранители не отставали. Эля смотрела на лес, в который они въехали, громадный, затененный, так что солнце освещало только верхушки деревьев, а кустарник у корней окрашивался лучами в золотое. Деревья были и большие и малые, так что иногда она видела сплошные заросли через которые было бы очень сложно пройти пешком, а с телегами просто невозможно. Рядом жужжали комары, но на ведунью они не садились, предпочитая, очевидно. лишь Лию и возницу. Волк же умаялся и спал в кибитке, охраняя сокровища, лежа на войлоке рядом с коробами. Вокруг Эли закружилась стайка маленьких птичек, о чем-то сообщая девушке, которая лишь улыбалась им в ответ.

– Что- то случилось, Лия, – озабоченно проговорила она, А стайка все возвращалась к Эле, а затем опять летела к лесу, водном направлении.

– Я пойду, – сказала ведунья, проходя по полу кибитки, стараясь не наступить на мирно спящего защитника. Пока Лия оглядывалась, Эля выскочила из повозки и побежала к лесу, а птички как будто показывали ей путь.

– Куда она? – спросил Фирак

– Давай за ней, а то Катей нам задаст! – добавил Илут, и побежал вслед девушке.

Двое телохранителей побежали за ней, что – бы не оставлять одну в лесу, да и самим стало итересно, а в чем же дело? Держались они на расстнии тридцати шагов, как услышали, как ревет медвежонок. И увидели, как Элисия присела, забросила косу за спину, и попыталась пальцами ослабить расщепившееся дерево, куда засунул лапу неразумный мишка. Тот и не думал нападать на девушку, лишь с явным любопытством обнюхал руки девушки, и успокоился, Эля подумала, и достала кинжал, и им расклинила отщепок, и он выпустил звереныша. Тот сразу отпрыгнул меховым комчком и упалв яму, окруженную низкими кустами, и опять заревел от натуги. Вот тут и появилась наконец мама, громадный лохматый зверь. вывалился из кустов, и унюхав и увидев чужаков заревела и поднялась на задние лапы. Сделала несколько шагов так, потом упала на передние и пошла к Элисии, вытянув морду и принюхиваясь, что- то зверя невыразимо тянуло к этому человеку. Медведица делала шаг за шагом, и подбежали Фирак с Илутом, опустив серебряные копья, уперевшись ногами и подтоками копий в землю в стойке, но Эля оттерла воинов, и приблизилась к медведице, которая обнюхала ее, потерлась лобастой головой о плечо, развернулась и пошла уже вместе с повизгивающим медвежонком. Воины так и стояли, уперев копья в землю, пока звери не ушли в лес, Эля слышала, как оба выдохнули, и их стал бить боевой озноб. Ведунья сосредоточилась, и коснулась свой правой рукой плеча одного, потом другого юноши, она почувствовала, как судороги прошли.

– Спасибо вам, что помогли. Ведь Катей говорил, что с нами непросто будет.

– Зато мы увидели то, что другие не увидят, – неловко улыбнулся Фирак, и повернулся за поддержкой к Илуту, и тот важно кивнул головой:

– Точно. Только у костров рассказывают, как ты касаток в море заколдовала.

– Я??? – только и смогла ответить ведунья, чье лицо отражало неподдельное удивление, – Пошли к кибиткам, а то еще идти и идти. Но пройти далеко она не смогла, ведь девушка увидела высокую кучу мусора, по которой сновали маленькие насекомые, один тащил в челюсти веточку, другой кусочек травинки, третий сосновую иголку. Все чем-то были заняты, передвигались быстро и с каким-то смыслом.

– А кто это? – спросила заинтригованная девушка, – на куче бегают, – и для верности указала пальцем.

– Это муравьи, Элла, строят новую кучу. Раньше не видела?

В ответ она лишь помотала головой, откуда на Алатыре муравьи? Только моржи да медведи белые приходят иногда. Посмотрела и увидела в траве на черешочке синюю круглую…

– А это что? – и она подняла удивленные глаза на Илута.

– Это черника. Попробуй, ягода сладкая.

Элисия сорвала несколько штук, растущих рядом и отправила ладонью в рот, разжевала, ощутила терпкий и сладкий вкус.

– Правда вкусные, – пробормотала она, – а это что? – и показала на серый торчащий из земли, как бы сучок, с шапкой сверху.

– Это гриб, но ты их не собирай, раз их не видела раньше. Волк тебе наберет, а то соберешь поганок, и даже Пряхи не спасут, – заметил Фирак, и для важности сдвинул юношеские брови к переносице.

Ведунья съела все ягоды которые наша на поляне, губы стали у Эли темно-красные, на лице играла улыбка. Она махнула рукой, подзывая воинов к себе и показала, куда идти дальше. Они шли в чаще спокойно, не петляя и не теряя направление. Эля вела людей, как будто знала путь, не сбиваясь шла и шла, обходя молодую поросль деревьев, всевозможные кусты и большие деревья, не наступила и на ужа, который быстро уполз, минуя ее ступню в мягком сапожке. Воины шли ходко, стараясь не цепляться копьями за ветки деревьев, наступать на упавшие ветки так, что бы они не шуршали под ногами. И быстрым шагом они добрались до каравана, колеса и деревянные борта которых тянулись мимо них, мелькая сквозь кусты, которые преграждали путь спасителям медвежат. Они пролезли, стараясь не ломать ветки кустарника, и оказались на дороге, переселенцы шли мимо них, и проехала колесница, воин на которой узнал Элисию и помахал ей рукой. Девушка торжествующе повернулась к спутникам, а те лишь пожали плечами. Они шли дальше, и увидели свою кибитку, влекомую унылыми волами, сбоку шли Бела и Горд с копьями на плечах.

– Привет, куда ходили? – спросил Бела, улыбаясь Элле.

– Мы -за ягодами, – ответил Илут, – Эле ягоды и муравьев показывали, она их не видела никогда.

Горд посмотрел на Фирака и Илута, высоко подняв брови, и было видно, что не поверил ни единому слову этих лесовиков.

– Скоро привал, на ночь будем устраиваться. Мы палатку рядом с кибиткой поставим. Зия и Кама приходили, рядом с нами на привал расположиться, и Избранные воины тоже.

– Все веселее, – сказала Эля облизывая сок ягод с губ, – Улля не видели?

– С Гордом впереди в дозоре идет, сказал, ночевать сюда придет, – заметил Илут.

Шли они все дальше и дальше, настало время привала, распрягли волов, принесли им корм и напоили. Воины Катея поставили палатки себе, а рядом разбивали становище Девы, устанавливали шатры, зажигали костры. Огонь разожгли из сосуда с углями, который везли с собой в повозке. Лия, как послушница, подняла каменную крышку и клещами достала вишневого цвета уголь, и положила его в сухие щепки, подула, и разгорелся священный огонь, и от него разжигали ветви и разнесли огонь по становищу, что бы согреться и приготовить пищу. Избранные воины же приготовили ночлег для Семерых с Алатыря, и зажгли для них огонь. Послали и с кожаными ведрами за водой, наполнить фляги на завтра, умыться и приготовить пищу. Бронзовые котлы поставили к огню, и стали варить кашу. Кашевары бойко помешивали варево, что бы не подгорела долгожданная горячая пища, стопкой около костра лежали деревянные походные миски. Прикатили на колеснице и Катей с Уллем, Катей выпряг коней, стреножил их, задал корма и поставил ведра с водой, попить.

Улль пошел к костру, где сидела сестра, помахал рукой Девам и Ведуньям, Эля подложила ему кожаную подушку с сеном, и он удобно уселся рядом.

– Спасибо, сестра, – и поцеловал ее в щеку, она протянула ему миску с кашей и ложкой.

– Волк! Садись есть, – и Элла покрутила головой отыскивая отрока, сделала пару шагов и вытащила его из-за мешков с маленьким хорьком в руках

– Ешь давай, – дала ему в руку миску тоже, – что это ты нашел?

– Хорек, маленький, – и он показал зверька с остренькой мордочкой и черными глазками девушке, – он мышей ловит, – и погладил его по голове.

Хорек проворно подбежал к Эле, и забрался ей на колени свернулся калачиком, закрыл нос хвостом и уютно так устроился.

– Маленький предатель, – только и пробормотал Волк, уплетая кашу.

Элисия взяла зверька на руки, быстро взглянула на него, и положила на мешки, хорек не убегал, а принялся изучать окрестности, а девушка тоже села есть.

Ужин выдался вкусным, но скорее не от необыкновенных ингридиентов, а от свежего воздуха и усталости. Кашу закрыли плотно крышкой, и прикопали горячей землей на утро. Часовые остались у костров, меняясь за ночь по три раза. Остальные отправились спать – Лия и Элла в кибитку, а остальные в свои палатки, и скоро лишь звезды и Луна наблюдали за спящим лагерем. Воины в палатках положили войлок на землю и укрылись оленьими шкурами, девушки в кибитке свои постели подготовили также. Хорек тоже отправился охранять кибитку, справедливо решив, что в палатках сторожить нечего и некого.

Проснулись рано, как взошло солнце, умылись, накормили коней и волов, и принялись завтракать вчерашней кашей. После по сигналу данского лура все отправились дальше, проходя через леса, переходили реки, ища броды. В дороге люди заболевали, но Эля спаса почти всех, но пять человек умерло. Хоронили усопших по -разному, двоих на ветвях деревьев, одного в берестяном гробу, в гробе в виде лодки связав умершему руки, а еще двоих тоже в берестяных гробах, но гробы были в виде бревна. Но и рождались дети- родилось семь младенцев. Дорога заняла полтора месяца, думали, что до Лады еще долго, но разведчики Игора наткнулись на охотников-магов.