Читать книгу Русский хлеб в жерновах идеологии - Шамиль Куряев - Страница 15

§ 4.1. Всякий внимательный читатель (о людях, знакомых с темой дореволюционного хлебного экспорта, и речь не идёт…) должен был заметить, что все вышеперечисленные авторы – а к ним при желании можно было бы добавить ещё бесчисленное множество неосоветчиков, менее известных, – неспроста приводят в качестве примера данные за один и тот же год. Приводя одни и те же данные об одном и том же дореволюционном годе – 1907–м (который они справедливо называют «типичным») – все авторы ссылаются на один и тот же источник: работу С.А. Нефёдова.

Видимо, доктор исторических наук Сергей Нефёдов не случайно пользуется в их глазах настолько непререкаемым авторитетом, что они находят возможным строить все свои идейные конструкции буквально «на одном гвозде» – процитировав Нефёдова или сославшись на него. О том, почему историк Нефёдов так популярен и «востребован» в неосоветской среде, мы ещё подробно поговорим. А пока – разберёмся со статистическими данными за 1907 год, которые послужили основанием для столь тяжких обвинений в адрес императорской России!..

Сначала – процитируем столь полюбившуюся неосоветчикам работу Сергея Нефёдова «О причинах русской революции»: «Но, может быть, Россия получала от хлебного экспорта какие–то другие преимущества? Возьмём для примера данные за 1907 г. В этом году было вывезено хлеба на 431 млн. руб.; взамен были ввезены высококачественные потребительские товары для высших классов (в основном, для тех же помещиков) на 180 млн. руб. и примерно 140 млн. руб. составили расходы русских за границей – дело в том, что часть русской аристократии практически постоянно жила за границей. Для сравнения, в том же году было ввезено машин и промышленного оборудования на 40 млн. руб., сельскохозяйственной техники – на 18 млн. руб. (Ежегодник России… 1910: 191 – 193; Покровский 1947: 383). Таким образом, помещики продавали свой хлеб за границу, покупали на эти деньги заграничные потребительские товары и даже жили частью за границей. На нужды индустриализации шла лишь очень небольшая часть доходов, полученных от хлебного экспорта.

Необходимо подчеркнуть, что ситуация в России не была чем–то особенным; в экономической истории много примеров, когда дворянство вывозило из страны хлеб, сужая экологическую нишу своего народа и доводя его до нищеты. Наиболее известный пример такого рода – это так называемое «второе издание крепостничества», когда дворянство балтийских стран под воздействием мирового рынка создавало экспортные хозяйства, фольварки, – и не только отнимало хлеб у своих крестьян, но и низводило их до положения, близкого к рабству. «Зерно, повсюду, где оно служило предметом широкой экспортной торговли, работало на «феодализацию»… – писал Фернан Бродель (Бродель 1992: 257). В этом смысле русский хлебный экспорт был остатком феодализма, он был основан на феодальном по происхождению крупном землевладении, и на той власти, которую ещё сохраняло русское дворянство».

Вот так вот. То есть возросший хлебный экспорт был не ярким свидетельством экономического роста, развития капиталистических отношений в пореформенной России, а «остатком феодализма». И обеспечивался он экономически – крупном дворянским землевладением, а политически – всевластием дворянства! И эта преступная экономическая политика, проводимая русским дворянством, год от года «сужала экологическую нишу» русского народа!

Тут на память приходит хорошее словечко: геноцид.

Словом, с политическими убеждениями Сергея Нефёдова всё ясно. Но иметь убеждения – это его неотъемлемое право. Для нас сейчас интереснее другое. Как мы видим, собратья по цеху добросовестно цитируют его работу (разве что позволяют себе порой ещё более резкие формулировки). Но их тоже можно понять! – трудно сдержать эмоции, когда читаешь о таких страшных вещах: государство–урод, из года в год обирающее крестьян ради интересов кучки помещиков–паразитов; ради их «сверхпотребления» – увеселений, приобретения предметов роскоши и т.д.

§ 4.2. Осталось выяснить главный вопрос: а насколько добросовестен, в свою очередь, сам Сергей Нефёдов? Помимо всяких убеждений; просто – как профессиональный учёный?..

Откроем «Ежегодник России», просмотрим соответствующие страницы и… ахнем. Мы не увидим в этом справочнике ничего из того, что обнаружил в нём историк Нефёдов!

Да, действительно, в 1907 году «вывоз» (то есть – экспорт) «зерновых хлебов и продуктов из них» принёс России 431 миллион 192 тысячи рублей. И это действительно была самая значительная – хотя и далеко не единственная! – статья русского экспорта, общий объём которого в 1907 году составил 1 миллиард 053 миллиона 011 тысяч рублей.

Общий объём «привоза» (то есть – импорта) в 1907 году составил 847 миллионов 365 тысяч рублей. То есть российский внешнеторговый баланс имел положительное сальдо: экспорт существенно превосходил импорт. Но только никаких «высококачественных потребительских товаров для высших классов (в основном, для тех же помещиков) на 180 млн. руб.» мы там не найдём!

Под первым пунктом идут «жизненные припасы» (то есть – продовольственные товары) на общую сумму 201 миллион 817 тысяч рублей. Больше всего было ввезено чая – на 76 миллионов 578 тысяч. На втором месте рыба и морепродукты – на 31 миллион 121 тысячу рублей. На третьем месте овощи и фрукты – на 20 миллионов 874 тысячи. На четвёртом месте «продовольственные полевые и огородные растения и продукты из них» – на 17 миллионов 378 тысяч. Ну и так далее…

Разумеется, никаких «высококачественных товаров» в разделе «продовольствие» не может быть по определению. Обнаружить в этом списке сколь–нибудь значительное присутствие «товаров для помещиков» может только буйно–помешанный – считающий, например, что ни прескверная трава китайская, ни заморское зелие, ни сорочинское пшено подданным Православной Империи не нужны (пусть, мол, едят хлеб и репу и пьют колодезную воду – «от хлеба в воды ещё никто не умирал»).

Хотя… кто его знает?.. Может быть, Нефёдову не понравилось присутствие в списке кофе? Как–никак, в русской деревне он считался напитком барским, помещичьим… Правда, в южных регионах Империи и в городах считали иначе! Ну так его и было ввезено не так много – на 6 миллионов 367 тысяч.

Под вторым пунктом идут «сырые и полуобработанные материалы» (то есть – сырьё и полуфабрикаты) на общую сумму 402 миллиона 905 тысяч рублей. Это, прежде всего, – удовлетворение нужд промышленности и сельского хозяйства. Больше всего было ввезено «волокнистых веществ в сыром виде» – на 149 миллионов 727 тысяч. На втором месте металлы – на 29 миллионов 069 тысяч. На третьем месте каменный уголь – на 26 миллионов 642 тысячи. На четвёртом месте «каучук и гуттаперча в сыром виде» – на 24 миллиона 976 тысяч. На пятом месте кожи – на 21 миллион 664 тысячи. На шестом месте «химические материалы и продукты» – на 17 миллионов 343 тысячи. И так далее…

Впрочем, в этом списке есть один товар хоть и не «высококачественный», но безусловно «господский»! – «камни драгоценные и полудрагоценные, кораллы и бирюза не в деле, янтарь, агат, перламутр и т.п. предметы роскоши». Однако жительницы густонаселённых, изобильных Малороссии и Новороссии (откуда, к слову, и шёл почти весь хлебный экспорт!..) вряд ли бы с этим согласились: у всякой уважающей себя хохлушки обязательно были «крали» и т.п. Как бы то ни было, всех этих «предметов роскоши» было ввезено очень немного – на 1 миллион 362 тысячи.

Под третьим пунктом идут «животные всякого рода» на общую сумму 5 миллионов 440 тысяч рублей. Тут предназначение товара очевидно: нужды сельского хозяйства. Животные – это уж точно не «высококачественный потребительский товар»! Но может быть, Нефёдов подозревает, что под этим именем в Империю завозились исключительно породистые болонки и левретки для скучающих барынь (или – кровные скаковые жеребцы для их азартных мужей)?.. Увы! – под названием «животные всякого рода» подразумевалась прежде всего прозаическая скотина. Так, на 2 миллиона 122 тысячи было ввезено крупного рогатого скота и на 2 миллиона 115 тысяч – мелкого.

Под четвёртым пунктом идут «изделия фабричные, заводские и ремесленные» (то есть – промышленные товары) на общую сумму 237 миллионов 203 тысячи рублей. Это, опять–таки, – по большей части удовлетворение нужд промышленности и сельского хозяйства. Больше всего было ввезено «машин и аппаратов» – на 69 миллионов 030 тысяч (в том числе сельскохозяйственных машин – на 18 миллионов 380 тысяч). На втором месте «писчебумажный товар» – на 17 миллионов 479 тысяч. На третьем месте шерстяные и полушерстяные изделия – на 12 миллионов 682 тысячи. На четвёртом месте хлопчатобумажные изделия – на 12 миллионов 527 тысяч. На пятом месте железные и стальные изделия – на 11 миллионов 264 тысячи. На шестом месте «разные металлические изделия (кроме драгоценных)» – на 11 миллионов 108 тысяч. И далее по убывающей…

Так что и в этом пункте «высококачественные потребительские товары для высших классов (в основном, для тех же помещиков) на 180 млн. руб.» спрятаться ну никак не могли!

§ 4.3. Хотя надо признать, что некоторые из промышленных товаров при большом желании можно назвать «товарами для обеспеченных» (хотя, конечно, не только для «высших классов» и «помещиков»).

Например, «часового товара» было ввезено на 3 миллиона 518 тысяч. Спрашивается: зачем труженику часы?! Крестьянин – тот с петухами встаёт (если, конечно, он в этот день работает, а не гуляет…), рабочий – по фабричному гудку. Для них и ходики и карманные часы – ненужная роскошь. Стало быть, «целевая группа» – паразиты–эксплуататоры и их прихлебатели (чиновники, полицейские, военные, врачи).

Или вот «вещей галантерейных и туалетных, игрушек детских (ценных, простых) и проч» ввезли на 5 миллионов 440 тысяч. Крестьянке такие глупости явно ни к чему! – ей за глаза хватит деревянного гребня и домотканого «рушника»… Да и дети тружеников прекрасно обойдутся без покупных игрушек (даже «простых»!) – достаточно почитать Толстого: «У Груши не было куклы, она взяла сена, свила из сена жгут, и это была её кукла; звала она её Маша». Выходит, ввозилось это всё для представителей привилегированных сословий (ну… и ещё тех падших созданий, что удовлетворяли их низменные потребности).

То же самое можно сказать и о музыкальных инструментах – коих было ввезено на 5 миллионов 209 тысяч. В деревне кривой пастух Микитка и на самодельном рожке неплохо играет!.. А от этих покупных немецких «гармоний» – один разврат… Так что трудящимся это не нужно. Кто остаётся? – правильно: помещики! Вот им скрипки и рояли нужны, для балов и музыкальных вечеров (да ещё – российским музыкантам и композиторам Серебряного века, обслуживающим их вкусы).

Об экипажах нечего и говорить! – а ведь их было ввезено на 4 миллиона 119 тысяч. Кому они нужны, кроме помещиков (друг к другу в гости ездить)?.. Правда, изрядную долю этого «импортного автопрома» составляли велосипеды и запчасти к велосипедам (на 1 миллион 389 тысяч); ну да рабочему человеку велосипед тоже ни к чему…

А книги и картины, которых ввезли на 2 миллиона 265 тысяч?..

Зачем аграрной стране иностранные книги?! Как говаривал Илья Ильич Обломов: «Грамотность вредна мужику: выучи его, так он, пожалуй, и пахать не станет…». И то же самое можно с полным основанием отнести к русскому инженеру, студенту, учителю, врачу, юристу, военному! Какая может быть в стране модернизация, если люди будут отвлекаться на чтение? Или как сказал другой умный человек: «Уж коли зло пресечь: забрать все книги бы да сжечь».

А если серьёзно, то единственный промышленный товар, который был явно рассчитан на людей… так скажем… не бедных – это «золотые, серебряные и платиновые изделия»; которых, впрочем, было ввезено на весьма скромную сумму в 2 миллиона 817 тысяч.

Одним словом, никаких таких «высококачественных потребительских товаров для высших классов, в основном, для помещиков», – да ещё на 180 миллионов рублей! – в Россию в 1907 году не ввозилось. И никаких оснований для столь фантастических утверждений в справочнике, на который Нефёдов ссылается (да ещё с указанием страниц!), не имеется. Точно так же не содержится там сведений о том, что «примерно 140 млн. руб. составили расходы русских за границей». Львиная доля денежных средств, приобретаемых на внешнем рынке, тратилась на насущные потребности народа и государства – сырьё для промышленности, продовольственные товары, «ширпотреб», производственную и сельскохозяйственную технику.

Так что, как видим, все заявления наших неосоветчиков о «180 миллионах, потраченных на предметы роскоши», и «140 миллионах, потраченных на зарубежные путешествия», имеют под собой одно–единственное основание: беззастенчивую ложь бессовестного человека.