Читать книгу Вольно, генерал: Стокгольмский синдром - Шарлеманн Готье - Страница 4

Люциан вернулся с работы поздно. Он застал Венцеслава Рауха в кресле, когда тот смотрел телевизор. Мужчина то и дело переключал каналы, двигая только рукой с пультом. Моргенштерн сбросил плащ и повесил в прихожей и деловито прошёл в комнату.

– Как ты себя чувствуешь, Вацек?

К слову, Венцеслав был огромным мужчиной, похожим на медведя. Люциан терял голову от таких габаритов и тихо восхищался им. Иногда не очень тихо. Рауха это подобострастие раздражало. Вацек зачёсывал назад свои темно-коричневые непослушные волосы, и это придавало ему вид одомашненного медведя. Янтарного цвета глаза, обыкновенно поблескивающие, благодаря депрессии потускнели. Угловатые брови придавали обаяния, они украшали взгляд, делая его залихватским. Но не сейчас. Сейчас мужчина хандрил. В своём растянутом свитере он сейчас больше походил на большого ленивого кота, чем на медведя, как ему всегда нравилось считать.

– Я в депрессии немного, – вздохнул Раух.

– Зачем? – спросил Люциан так, будто для депрессии нужен специальный пропуск или типа того.

– Само так получилось, – он пожал плечами и почесал свой щетинистый подбородок.

– Тебе бы фруктов и хорошего комедийного сериала, а не сопли на щетинистую морду мотать, – чуть улыбнулся генерал, сдвигая шторы на окне и заодно осматривая затемнённую улицу, освещаемую только фонарями.

– Я уже так обожрался мандаринов и яблок, что у меня начался понос. А комедийный сериал… Не до него, в общем, – печально сообщил Раух.

– А что насчёт немного демонического тепла? Чувствуешь нужду в том, чтобы тебя обняли и сказали, какой ты хороший? – повернулся к нему Моргенштерн.

– Это было, как сарказм, – пробубнил Венцеслав.

– Нет, не было, – покачал головой Люциан.

– Да, чувствую. Хотя бы каплю банального сочувствия, – согласился наконец дримхантер.

Теперь вздохнул Люциан. Он достал из шкафа плед и накинул Рауху на плечи, после чего обнял мужчину, присев на подлокотник кресла.

– Не тебе одному тяжело в этом мире. Каждый рано или поздно испытывает слабость, каждый сталкивается с трудностями. Не всегда даёшь отпор, да, сил не хватает. Это нормально, мы все лю… демоны.

– Да не в этом дело, Люц, – он приобнял мужчину в ответ. – Противно, что живу в обществе, где все – всего лишь толпа, а борются из этой толпы от силы двое-трое. Так и погибну в бою за правую идею, но затравленный толпой. Типичная история.

Моргенштерн ненадолго задумался.

– Знаешь, меня тоже не устраивает такое положение вещей, но знаешь, что? Я принял это, ведь один в поле не воин. Я никогда не пересилю тщеславных идиотов, а ты – никогда не победишь ленивую биомассу. Я сам борец по натуре, но, когда я вижу уныние и тлен, я бессилен.

– Я не могу подчиниться. Уже не могу. Я пробовал, но… Горячая кровь не даёт.

– Тогда ты, вероятно, одна из тех бабочек, которые сгорают, долетев до лампы. Что ж, по крайней мере, красивая смерть. Правда, бесполезная. Не находишь? – Люциан провёл рукой по щеке Рауха.

Последний оброс: видать, будучи нервным, забывает бриться.

– Ты думаешь, от меня так легко избавиться? – Венцеслав хмыкнул, слегка прищурившись.

– Знаешь, я думаю, в соотношении один к тридцати, например, исход довольно очевиден. Кстати, как твои раны? Не надо помочь с бритьём? Жратва в холодильнике есть? Давно рубашки стирал, а? – Люциан повернул голову Венцеслава к себе за подбородок и посмотрел ему в глаза.

– Зато смерть в бою, а не как у шавки, лижущей чьи-то сапоги, – Венцеслав хмыкнул, а потом нахмурился, вспоминая очерёдность вопросов. – Нормально. Нет, нет и… нет.

– Ясно-понятно, этой ночью я у тебя, а то тут шаром покати, – Люциан пошевелил шеей, похрустев. – Что ж, с боевым задором у тебя всё хорошо, значит, действительно перестал гнить, как старый кабачок на балконе. Родиться бы тебе где-то в средние века, так в Крестовых походах ты бы оттянулся на тысячелетие вперёд.

– Как скажешь, – Раух пожал плечами.

Люциан пододвинул к креслу небольшой пуфик и сел на него. Он заботливо поправил плед на плечах Рауха, после чего прижал мужчину к своей груди, погладив того по волосам.

– Ты сможешь. Разве тебя не приободряет то, что если ты выжил в отношениях со мной, то ты осилишь всё? – с улыбкой спросил генерал.

– О да, ты ещё тот клещ на моей заднице, – хмыкнул Раух, но произнёс эту фразу очень по-доброму и ласково.

Люциан усмехнулся и чмокнул мужчину в лоб.

– Ты тот ещё хер моржовый. Так что при любых жизненных невзгодах просто вспоминай наши отношения, – пятерней он причесал волосы Рауха.

– Спасибо, Моргенштерн. Постираешь мне рубашку к завтрашнему? Пожалуйста, – мужчина улыбнулся.

– Пожалуйста, Раух, – хмыкнул генерал. – Окей. Накрахмалить? Борщ на неделю хуярить? – со всей серьёзностью спросил он. – Или есть отдельные пожелания к меню?

– Нет, не надо, и… кхм… Да, борщ было бы неплохо, – вновь улыбнулся Раух. – Я пока пойду чайник поставлю.

– Окей. Если чай соберешься делать ты, то добавь мне мёда. Уж очень он греет, – Люциан снова поцеловал Рауха в макушку и только после этого отпустил.

Секунду спустя Моргенштерн собрал волосы в хвост и взял грязную рубашку, ну и пару совсем уж пахнущих потом вещей. Нашёл парочку, запачканных гноем и кровью. Собрал и закинул в стиральную машинку, оставив стираться где-то на полчаса. Проследил, чтобы вещи не красили друг друга при совместной стирке. Плюс, пошёл на балкон смотреть, есть ли овощи для борща.

Раух к этому времени уже заварил крепкий ароматный чай, добавив в него достаточно мёда, чтобы вкус оставался долгим и ярким, а запах – весьма ощутимым.

– Ты сам-то как? – поинтересовался он.

– М-м-м, нормально, – Люциан набрал овощей и стал мыть их в раковине, постоянно сдувая прядь волос с лица.

Венцеслав заметил это и заколол мешающую прядь волос откуда ни возьмись найденной заколкой.

Моргенштерн хмыкнул, находя этот жест довольно милым и исполненным заботы. Он повернулся, закинув овощи в миску, чмокнул Рауха в нос и пошел чистить. Когда дочистил овощи, то сел наконец за чай.

– Как тебе вяленое мясо в холодильнике, кстати? Под пиво сойдёт? Или ты не нашёл?

– Я… Не ел дома, – пробормотал Раух и стал разливать заваренный чай по кружкам.

– А где ты… ел? Тебя кто-то кормит? – от неожиданности Люциан черканул лезвием ножа по пальцу; до этого он вертел его в руках, ожидая чая.

Венцеслав не смотрел на демона, но потом тяжело вздохнул и поджал губы.

– Я питался, как все дримхантеры – плотью, – он поставил кружку с чаем перед демоном, вместе с этим протянув ему пластырь.

– А, ну, хоть не чужим борщом, – облегчённо вздохнул Люциан и принял пластырь после того, как промыл рану.

Генерал погрел о чашку руки, глядя на дримхантера так же, как и прежде, не теряя к нему чувств и уважения, несмотря на то, что тот питается плотью.

– Я за семьсот лет ни разу никого не ел, понимаешь?

– Но что тебя толкнуло в таком случае?

– Голод, – дримхантер пожал плечами.

Люциан чуть не вскочил со стула. Удержал себя в руках.

– А вот меня позвать на правах любимой жены пожрать приготовить, не?

– Ты же не жена мне, – тупо произнёс Венцеслав.

– Вопрос не в этом, Венц, – вымученно произнес Моргенштерн. – Вопрос в том, что тебе достаточно сказать «хочу жрать», чтобы я пришёл, даже если мы в ссоре, чтобы помочь тебе есть не всякую бяку, а домашнюю еду, – после чего добавил. – Мне плевать на метки и штампы в паспорте.

Венцеслав несколько секунд молча смотрел на Люциана.

– Ты до сих пор так сильно в меня влюблён?

Генерал замялся с ответом и, чтобы не было паузы, уронил кружку на пол. Быстро ринулся поднимать её. Раух молча проследил за таким смешным поведением демона, всё ещё ожидая от него ответа. Люциан поднял кружку и увидел, что, к сожалению, на него всё ещё смотрят и требуют ответа.

– Да, Венц. Я всё ещё сильно влюблён в тебя.

– Несмотря на то, что я холодный бесчувственный ублюдок?

– Любить тебя – гемор, конечно, но да. Даже с такими характеристиками. Я много раз тебе говорю о своих чувствах, но ты будто не веришь и каждый раз по-новому удивляешься.

Венцеслав постоял-постоял, после чего вздохнул.

«Достоин ли я такой любви?» – невольно подумал он.

***

Венцеслав вернулся домой и обнаружил, что он в квартире не один. Пахло пирожками. Он незамедлительно прошёл в прихожую, встав недалеко от кухни.

– Вечера? – осторожно поприветствовал он Люциана.

– Вечера-вечера, – было очевидно, что после работы тот пришел к Венцу домой и до его прихода сделал несколько партий пирожков.

На кухне было жарко и пахло выпечкой.

– Проходи, садись, голодный? – деловито спросил генерал.

По Венцеславу было видно, что когда он зашёл в квартиру, то чуть не захлебнулся слюной от нахлынувшего запаха пирожков и, кажется, немногими минутами ранее подогретого… борща? Раух осторожно так разулся и не менее осторожно прошёл на кухню. К слову, Венцеслав так и не побрился.

– Да, голодный, как лес не кормленных волков.

– Что ж, тогда живо давай к столу, пока желудок не прилип к позвоночнику, – Люциан поднялся с табуретки и зашевелился.

Подобно жене, встречающей мужа с работы, он тут же налил в поставленную на стол тарелку борща, наваристого такого. Рядом, на другой тарелке, было не меньше десятка румяных горячих пирожков с начинкой из говядины с луком и зеленью.

– Я, наверное, умер, – Венцеслав сел на табуретку, взял со стола нож и провел им по своей руке; из образовавшегося пореза потекла кровь, на которую Раух пялился минуты три. – Нет, вроде, живой.

Люциан покачал головой.

– Чем резать руку, лучше бы за еду принялся, – Люциан снял с головы повязку, сберегавшую еду от волос во время готовки, и промокнул ею руку Венцеслава, утирая кровь. – И, пока ты пялишься, она, вообще-то, выходит.

– Просто как-то не верится в тебя домашнего, – Раух хмыкнул, но потом улыбнулся и посмотрел на тарелку с борщом.

Помявшись ещё с минуту, он всё-таки решил его съесть.

– Ну, каким не стать, когда ты совсем себя запустил, серьёзно, – Люциан с лаской хмыкнул и сразу же в раковине застирал вымазанную в крови повязку. – Приятного, Вацек.

– Спасибо, – тот удовлетворенно крякнул и потянулся за нарезанным ломтями хлебом.

Он буквально мурчал от ощущения сытости в животе.

Что ж, Раух по всем признакам доволен, и Моргенштерну от этого стало очень приятно. Генерал заулыбался, отжимая тряпочку, и положил её на батарею. Он достал из холодильника молока, налил себе в стакан и сел напротив, взяв один из пирожков.

Генерал тихо хмыкнул, не в силах нарадоваться на такого довольного дримхантера. Он редко видел Вацека таким. Оказывается, надо просто кормить этого большого медведя и заботиться о нём.

– И будет тебе семейное счастье, ага, – сыронизировал Раух, будто прочитав мысли генерала.

Он облизал губы, каким-то странным взглядом посмотрел на кастрюлю борща, а потом наполнил себе тарелку вкусным люциановским супчиком с заметной довольной улыбкой.