Читать книгу Самозванка - Скотт Вестерфельд - Страница 5

Спустя полчаса мы с Рафи сидим одни в нашей комнате, на ее кровати. Экран уолл-скрина[1] сестры переведен в режим зеркала, в котором виднеются наши отражения.

Свет приглушен из-за пульсации у меня в голове. Доктор Ортег трижды переделывал мой шрам, пока тот не стал похож на рубец Рафи.

До самого конца операции я не разрешала ему использовать медицинский спрей. Мне хотелось ощутить то же, что чувствовала моя сестра: острую резь разрываемой кожи, теплые струйки стекающей крови. Стоит нам прикоснуться к своим шрамам, как мы мгновенно вспомним одну и ту же боль.

– Мы выглядим потрясающе, – шепчет она.

Рафи всегда так отзывается о нашей внешности – во множественном числе. Словно с моим упоминанием это не будет походить на хвастовство.

Быть может, так оно и есть. Ведь наша мама была красавицей от природы, единственной во всем городе. О чем отец постоянно твердит всем и каждому. По его словам, нам не понадобится операция, даже когда мы повзрослеем и постареем, можно лишь будет чуть-чуть подправить тут и там.

Однако сочетание в нашей внешности папиного сердитого взгляда и маминого ангельского личика мне всегда казалось негармоничным. А теперь еще этот шрам.

Как если бы у Красавицы и Чудовища родились дочери, которых они воспитали в дикой природе.

– Не знаю, красивы ли мы, – говорю я. – Но точно живы.

– Благодаря тебе. Я же только сидела и кричала.

Я оборачиваюсь к ней.

– Когда ты кричала?

– Все время. – Она опускает взгляд. – Просто негромко.

Для всех остальных моя сестра предстает в своем обычном обличье – своевольной и самодовольной девушки. Но наедине со мной ее голос звучит тихо и серьезно.

– Разве тебе не страшно? – спрашивает она.

Я повторяю папины слова:

– Мятежники ненавидят нас только по одной причине: они завидуют тому, что он построил. А значит, они – всего лишь мелкие людишки, которых даже не стоит бояться.

Рафи отрицательно качает головой:

– Я имела в виду другое. Разве тебе не страшно, что ты убила человека?

Сначала мне непонятно, что она имеет в виду. Слишком сильно все перемешалось в моей голове. Звук распарываемого ножом тела убийцы, застывший в воздухе вкус его крови.

– В это мгновение я – не я. – Мои пальцы двигаются, будто перебирают команды виброножа. – Во мне говорит обучение, долгие часы тренировок.

Она берет меня за руку, успокаивая дергающиеся пальцы.

– Так бы сказала Ная. А что думаешь ты?

– Потрясающе, – чуть слышно произношу я. – За тебя, Рафи, я убью любого.

Она не сводит с меня глаз. Ее губы слабо шевелятся, выговаривая некое подобие слова: «Любого?»

У меня перехватывает дыхание. Не могу поверить, что она спрашивает о таком, пусть и практически беззвучно, чтобы ее не смогла засечь шпионская пыль. Потому что мне точно известно, о ком она говорит.

Я осмеливаюсь едва заметно кивнуть.

Даже его.

Наконец на ее лице появляется улыбка. Рафи отворачивается к зеркалу. На нас смотрят одинаковые лица с идентичными шрамами.

– Помнишь, когда мы были маленькими, нам говорили, что это игра? Будто существует только одна из нас? Тогда все это казалось нереальным.

Я киваю:

– Словно некая шутка, которую мы играем с остальным миром.

– Да, шутка. Но когда в тебя стреляют, уже не так смешно.

– Он промахнулся.

– Говори за себя, – она показывает на свой шрам.

– Рафи, это была не пуля. А всего лишь… сопутствующий ущерб.

Она тянется ко мне и осторожно касается лба кончиками пальцев. Кожу пощипывает от медицинского спрея, а под ней в такт моему сердцебиению пульсирует тупая боль.

– А это что?

Я отворачиваюсь от нее, но Рафи по-прежнему там, в зеркале.

– Это не ущерб, – говорю я. – Просто я – неизменная часть тебя.

Она сжимает мою руку, и я чувствую ту уверенность, которую испытывала в детстве. Что я не обычный расходный материал. Я нечто большее, чем двойник.

– Это не нормально, – шепчет она. – Вся эта таинственность. Люди растят детей не для того, чтобы те подставлялись под пули.

– Но я спасла тебя.

Рафи не знает, как же это прекрасно. Когда все годы тренировок, упорный труд и боль пронзают твое тело молнией.

Она отворачивается на миг.

– Однажды я тоже тебя спасу.