Читать книгу Под крылом дракона - Софья Самокиш - Страница 2

Утро было туманным после прошедшего дождя, но первые солнечные лучи уже пробивали сиреневатую дымку, обещая, как обычно, солнечный и жаркий день. Облака на востоке окрасились в золотисто-оранжевый цвет, когда в городе Ги́джиль, надежно спрятанном в густых лесах Танмере, на широкой кровати с пологом проснулась эльфийская девушка и, резко повернувшись к окну, прошептала:

– Сегодня день благословения!..

У каждого народа, владеющего магией, свои традиции посвящения в нее детей. У эльфов срок готовности ребёнка к общению с магией определяет ясновидящий, и каждому судьба предлагает своё время. Олори́мэ Старлен ждала сегодняшнего дня семнадцать лет. А её старшему брату Ксио́ну позволили идти на благословение стихии лишь в двадцать пять.

Прежде было не так. Когда Создатель вызвал из небытия предков нынешних эльфиолов, Он поселил их в месте, которое сейчас называется Иарэ́д2, и назвал их «эльфиолами», что означало – первосозданные. Эльфиолы могли творить магию без посредников, потому что вся атмосфера Иарэда была пропитана ею. У первосозданных рождались дети, но все они были не похожи на своих родителей и друг на друга, потому что Создатель задумал населить свой мир разными народами. Первыми детьми были младенцы с крыльями. И эльфиолы нарекли их эльфами, что означало «перворожденный». Дальше родились сильфы, волшебники, феи и остальные…

Но всё изменилось после того, как эльфиолы спустились из Иарэда в мир То́укси. Народы разделились, создание новых рас прекратилось, все стали рождать себе подобных детей. Прямая связь со стихиями была утеряна, пока первосозданные не осознали свою ошибку, но вернуть всё, как прежде, было уже невозможно. Тогда Создатель показал эльфиолам и остальным народам новый способ взаимодействия с потерянным миром. И для эльфов путь к магии теперь лежал через остров Лио́л.

Олоримэ села на кровати и задумчиво уставилась в окно. Серые крылья нетерпеливо дрогнули, напоминая о себе. «Да подождите! – подумала девушка. – Сегодня, вероятно, будет не до полетов…» Крылья печально опустились, но повод и правда был весомым, и они послушно улеглись за плечами. Олоримэ взглянула в зеркало и улыбнулась.

Впрочем, с некоторыми проявлениями магии эльфы соприкасались с самого детства. Крылья у новорожденных раскрывались уже к двадцатому декадону3 жизни, и это было самым ярким проявлением высших стихий. Они вроде бы являлись частью тела, но в то же время обладали собственным сознанием, которое мыслило образами и передавало хозяину или хозяйке настроение, в котором легко можно было угадать желание полетать, сочувствие происходящему и даже предупреждение об опасности.

– Олоримэ, можно войти? – тихо спросили за дверью.

– Да, Ксион, пожалуйста, – разрешила эльфийка и встала с кровати.

В комнату вошел высокий юноша с белоснежными волосами и, подойдя к сестре, ласково прижал к себе, гладя по коротким рыжим волосам.

– Готова? – спросил он.

Олоримэ засмеялась:

– Ты говоришь так, будто я отправляюсь в опасное путешествие. А ведь это не опасно! Ты же сам там был!

– Это не опасно. Но это нелегко. Важно сделать правильный выбор. Поэтому я спрашиваю тебя: ты готова?

– Готова! – радостно кивнула девушка.

Чтобы дать своим творениям возможность снова общаться с нематериальным миром, Создатель спустил на Тоукси кристалл света, который хранил в себе часть Иарэда и мог перенести на некоторое время душу туда, где обитают все стихии. Он поместил кристалл в пещеру на крошечный остров Лиол, где никто не жил. Путь до него по морю был бы очень долог. Но на Тоукси существуют порталы, которые за мгновение перемещают из одного края мира в другой. И каждый эльф в свое время отправлялся на Лиол, чтобы заснуть у Солнечного камня (так назвали кристалл) и получить благословение одной из стихий – Воды, Огня, Воздуха или Земли, с помощью которой он начнёт творить волшебство. Потом, по мере самосовершенствования, эльф мог овладеть второй стихией и даже третьей. Редко кому удавалось обрести покровительство всех четырех стихий и творить магию с помощью любой из них. Такие эльфы назывались высшими. Всё это Олоримэ помнила едва ли не с рождения и нисколько не боялась предстоящего события.

Когда она спустилась в гостиную, родители уже ждали. Младших сестёр не было видно, и во всём доме царила непривычная тишина, и тогда вдруг впервые Олоримэ ощутила легкую дрожь волнения.

– Вы ведь узнаете о том, что благословение свершилось? – спросила она вдруг.

– Разумеется, нас немедленно оповестят, – заверил отец.

Девушка кивнула и первой вышла из дома.

***

Портал вынес эльфийку на пустынный холм. Остров оказался настолько маленьким, что Олоримэ могла видеть океан со всех сторон. Почва была сухой и неплодородной. Изредка встречались неприхотливые кустарники, деревьев же не было совсем. Оглядевшись, девушка увидела ступени, ведущие вниз.

Родители проводили её до здания городского портала, потому что выйти на остров нельзя было никому, кроме посвящаемого эльфа. «Тебя отправят на вершину холма, внутри которого скрыта пещера. Спускайся по лестнице и окажешься у входа, – прозвучали в голове слова матери. – Там будет холодно, но твоему сну это не помешает!»

В пещере действительно царил холод. В центре стоял неопределенной формы камень, испускавший слабое сияние, но не дававший тепла. «Отчего же он Солнечный, если не греет?» – подумала Олоримэ.

Внутри возле входа никого не было. Девушка с удивлением вглядывалась вглубь пещеры. Не может же быть, чтобы благословение проходила она одна, ведь в Танмере столько эльфов! Когда глаза её привыкли к полутьме, она убедилась в правильности своих сомнений. В самом дальнем углу пещеры неподвижно сидел юноша – даже волосы его не шевелились от движения воздуха. Девушка отошла от входа, примостилась на ближайший ровный валун и уставилась на сияющий камень. Вскоре взгляд её затуманился, веки медленно опустились и дыхание почти замерло, погружая эльфийку в глубокое забытье. Одновременно с этим в другом конце пещеры началось движение. Юноша глубоко вдохнул и резко открыл глаза.

***

День, начавшийся с дождя, клонился к закату. Элиор послал весть двенадцати эльфам совета сразу после разговора с Повелителем, и к вечеру все они уже были в столице. И теперь Лаким сидел за широким круглым столом в окружении самых сильных ясновидящих страны и не верил своим ушам. Предчувствия и видения всех собравшихся соединились в невероятную картину – дождь был посвящен тому, что в мир пришел Страж.

Пророчество о Страже знали с пеленок все эльфы Танмере. Его открыл около трех тысяч лет назад Хакв, один из высших эльфов. Он обладал даром ясновидения и предвидел ещё множество событий, которые уже случились, но самым значимым его наследием было пророчество о Страже и его великой магии. Оно имело значение для всего мира Тоукси несмотря на то, что хранителями этой тайны были только эльфы. Золотой Лотос – так называл Хакв эту великую магию.

«…И тьма до того окрепнет, что народы, ей служащие, будут способны одержать верх над светлыми. Тогда в эльфийской стране родится Страж, чья сила будет сопоставима с оружием тёмных…»

Сколько себя помнил Повелитель – а ему уже минуло две тысячи лет, – на Тоукси всегда существовало противостояние темных и светлых народов. Хотя крупных войн было немного, сам факт существования двух противоборствующих сторон ощущался в жизни постоянно. Жители Темной империи и горные ведьмы из империи Докем никогда не скрывали своего враждебного отношения к светлым расам и не упускали возможности напасть на представителей светлых народов даже в мирное время, если те оказывались вблизи их территорий. И само использование ими низших стихий сказывалось на всём мире: из-за этого в природе возникали отклонения и случались разные катаклизмы. А так как народы, использующие темные стихии, находились под их защитой, то все последствия происходили на землях светлых.

Вначале силы и тех, и других были примерно равны. Но тьма знала, как привлечь к себе. И за всё время существования Тоукси она постепенно набирала силу. А у светлых народов не было никакого тайного резерва. Но вот три тысячи лет назад Хакв предсказал появление в мире великой светлой магии.

«Однажды все четыре светлые стихии собрались вместе, чтобы объединить свои лучшие качества. Из этого сочетания родилась уникальная магия, которая получила название Золотого Лотоса. Потому что, когда объединившиеся стихии взглянули на то, что у них получилось, они увидели огромный золотистый цветок, который даже в закрытом состоянии вызывал восхищение и желание всегда иметь его подле себя. Он возник как соединение Земли, которая укрыла его корни, Воды, которая питала его, и Воздуха, без которого не может существовать ничто живое. Тогда Огонь возмутился и спросил:

– А где же моя часть?

В тот же миг бутон раскрылся, и оказалось, что внутри он хранил зародыш новой жизни: на сердцевине лежало яйцо лилово-синего цвета, слишком большое даже для самых крупных птиц. Вскоре оно качнулось, скорлупа треснула и на желтый лепесток выбрался маленький дракон.

Ведь известно, что драконы всегда делают кладки в долине Лотосов, доверяя своих детей только этим цветам…»

– Итак, кто сегодня получил благословение на Лиоле? – спросил тем временем Элиор. Повелитель тряхнул головой и вернул свои мысли в стены зала совещаний.

– Как одно из подтверждений правильности наших видений, сегодня на Лиоле случилось невероятное чудо, – отвечала ему мерным голосом рыжеволосая эльфийка, сидевшая напротив. – Его покинул юноша, который находился там всего пять дней. И все пять дней он был там один. Возможно, именно он является носителем великой магии.

Повелитель удивленно хмыкнул. Пять дней – это немыслимо короткий срок пребывания на острове! Не надо иметь дар ясновидения, чтобы заподозрить в этом что-то особенное.

– Как его зовут? – обратился к девушке венценосный эльф.

– Амаи́р, – ответила та. – Он живет в Ве́ссиене, рядом с Гиджилем.

– Вот как? – Повелитель перевел взгляд на другого эльфа, сидевшего ближе к нему. – Ирелант, тебе ведь нетрудно будет по пути домой заехать проведать предполагаемого спасителя Тоукси?

– Конечно, Лаким, – ответил Повелителю названный эльф.

– Как только ты будешь знать что-то конкретное на его счет, ты свяжешься с Элиором по медальону. Передавать такие вести по воздуху не стоит.

Ясновидящий снова кивнул, и тогда Лаким спросил:

– Сколько у нас времени до того, как Страж вступит в силу и применит свою магию для защиты Тоукси?

Над столом повисло молчание.

– Вряд ли в этом возникнет необходимость скорее, чем через десять лет, – чуть помедлив, ответила одна из ясновидящих.

– Всего десять лет? – переспросил Лаким чуть более обеспокоенно, чем ему хотелось.

Хакв очень красочно расписывал невероятные возможности магии Золотого Лотоса и едва упоминал о том, ради чего Страж придёт в мир. Но Лакиму страшно было предполагать, что за оружие должно появиться у тёмных, если для спасения Тоукси придётся прибегнуть к помощи такой великой волшебной силы.

– Не меньше, чем десять лет, – поправила его эльфийка, напоминая тем самым, что и за это время можно успеть многое. Повелитель чуть помедлил и согласно кивнул.

– Что ж, если самое плохое, что вы можете предсказать, – это десять лет, – спокойно сказал он, вполне овладев собой, – значит, нам нужно готовиться к серьезной войне.

***

Иррана мрачно смотрела в зеркало. Оттуда ей отвечала столь же неприветливым взглядом девушка странного вида. Черты её лица были остры и неправильны, нос загнут наподобие клюва, а волосы бледно-желтого цвета свисали унылыми прядями. На фоне этой неприятной внешности ещё более удивительными и красивыми казались миндалевидные черные глаза, словно взятые с другого лица. Девушка едва заметно дернулась и недовольно отвернулась, не желая больше созерцать свое отражение. Зеркало понимающе зарябило, и изображение расплылось, открывая наблюдательнице каменистый холм, вход в пещеру у его основания и яркое сияние, исходившее изнутри.

– Вин, ты долго будешь там копаться? – негромко позвала девушка, уменьшая яркость зеркала.

Из-под стола торопливо вылез пухлый тарбаган.

– Иду, хозяйка! – произнес он и, проворно подскочив к некрасивой девушке, протянул ей пучок сухих трав. Та растерла пальцами подношение над небольшим темно-красным кубком. Сероватый порошок опустился в жидкость и вспыхнул. Иррана удовлетворенно улыбнулась.

– Там что-то интересное? – осмелился спросить тарбаган. – Откуда столько энергии высвободилось?

Девушка покачала головой и усмехнулась:

– Нет. Это не про нашу честь. Это остров Лиол, там только что произошло благословение какого-то эльфа.

Тарбаган разочарованно отвернулся и снова скрылся под столом.

Очередная церемония благословения. Сколько она их видела за последние двенадцать лет?

Иррана была горной ведьмой. Ее народ испокон веков использовал для своего волшебства низшие стихии. Облик горных ведьм отличался от внешнего вида других живущих: вместо ног у них было десять щупалец. Изначально они обитали в неприветливых каменистых горах и были довольно слабы и немногочисленны. Но чем большей становилась численность других народов, чем дальше они расселялись, осваивая всё новые и новые прекрасные плодородные земли, тем менее устраивало горных ведьм их положение. Когда же они набрали силу и наконец решили спуститься с гор, чтобы искать себе новое место для жизни, оказалось, что все цветущие земли Тоукси уже распределены между другими народами, которые четко обозначили границы своих государств. Горным ведьмам пришлось вернуться на свои скалы.

Проходили столетия. Горная империя Докем становилась сильнее. Ведьмы и ведьмаки совершенствовали свою магию и искали союзников среди других народов, прибегающих к помощи низших стихий. Вскоре они сделали первую попытку отвоевать себе лучшие земли, напав на эльфов. Это было около десяти тысяч лет назад. Танмере выстояла, но потери были велики с обеих сторон. Следующая битва за земли случилась спустя три тысячи лет. На этот раз предметом атаки стало государство фей, выход к которому был с другой стороны гор. Но и эта попытка оказалась неудачной. Снова ведьмы затихли, но все светлые народы уже понимали, что жители гор не успокоятся. И правда, с тех пор случилось ещё несколько нападений. Сейчас, при правлении королевы Агвирон, горные ведьмы переживали расцвет своего существования: никогда прежде они не были такими сильными и опасными соседями.

Иррана перемешала зелье и снова повернулась зеркалу. Она принадлежала к богатому знатному роду, но появилась на свет всего с тремя щупальцами вместо положенных десяти. И мать отказалась от ребенка, едва увидела её уродство. Тогда новорожденную отдали кухарке, недавно похоронившей собственного младенца. Но приёмная мать такой замене не обрадовалась.

Не видя к себе доброго отношения, девочка сбежала, будучи шести лет от роду. Её приютили каменные птицы. Они воспитывали Иррану пять лет, за которые она научилась летать, что было совершенно немыслимо для горной ведьмы.

Искренне поблагодарив мудрых каменных птиц, девушка спустилась с гор и нашла в долине дряхлого мага, доживавшего свой век отшельником, у которого проучилась ещё два года. Когда же старость окончательно помутила его разум, ведьма ушла, прихватив с собой пару полезных вещичек. Среди них было и зеркало-глаз – уникальный артефакт, через который она сейчас наблюдала происходящее в стране эльфов.

Иррана облюбовала себе пещеру в горах, которая располагалась недалеко от эльфийской границы. С тех пор прошло уже двенадцать лет, и всё это время Иррана помнила только об одном – у неё есть родной дом, из которого её выгнали, сочтя недостойной принадлежать ему, и поэтому она должна заслужить его любым способом.

Все двенадцать лет Иррана занималась тем, что тайком, не выдавая себя, помогала Агвирон развивать план войны с эльфийской страной. Через свое волшебное зеркало ведьма беспрепятственно следила за эльфами и успела сорвать им немало важных мероприятий, подстраиваясь словно под руку судьбы и оставаясь незамеченной. Своими действиями Иррана надеялась снискать благосклонность королевы и стать если не любимой своими сородичами, то хотя бы уважаемой.

Вот и сейчас зеркало бродило по эльфийской стране, но пока не находило ничего интересного. Очередная церемония благословения. Сколько их было за последние двенадцать лет?