Читать книгу Когда придет Большая Черепаха - Софья Шаер - Страница 4

Он звонит в дверь, Робин открывает.

Почти середина июля, и на ней – любимое зеленое платье в цветочек.

– У нас сегодня праздник? – спрашивает мужчина, удивленно вскинув брови.

– Что-то вроде того, – загадочно улыбается Робин, показывая белые, ровные и очень острые зубки. Обманчивое впечатление. Сложно представить себе человека более безобидного, мягкого и терпеливого, чем она.

Он смотрит на нее, когда входит в квартиру, смотрит, пока разувается, смотрит и думает: почему ему так повезло? Как самый склочный, импульсивный и упрямый человек на свете сумел завоевать такую нежную, добрую женщину, как Робин.

Они устраиваются за столом в кухне. Кухня очень светлая, как и вся квартира: три окна на юг и одно – на восток. Золотистые однотонные обои, кухонный гарнитур с фасадами под белый мрамор, стол покрыт льняной скатертью, на которой Робин своими руками вышила анютины глазки и незабудки. Окна открыты настежь, и кремовый тюль едва заметно колышется, хотя ветер не ощущается пока, но, судя по духоте и влажности, ночью будет сильная гроза.

– Ну, так что у нас сегодня за повод откупорить шампанское? – спрашивает мужчина, заинтригованный немногословием возлюбленной. Не то чтобы Робин обычно трещит без умолку, нет у нее такой привычки. Но не поделиться с порога новостью, которую стоит отпраздновать, ей бы вряд ли хватило терпения.

– Нет, сначала ты, – подмигивает женщина, и в глазах ее загорается озорной огонек, как у ребенка, который доволен успешной проделкой. – Ты чем-то взволнован. Я хочу знать, чем.

Ему остается только признать свое поражение в игре, которую они затеяли еще с первых дней знакомства: догадаться, что чувствует или думает другой, по неочевидным признакам. Вот он, когда вошел, заметил на Робин зеленое платье. Она надевала его не каждый день: только в особенном настроении или когда музицировала. Но музыку он бы услышал еще на лестнице, значит, что-то произошло, что привело ее в особое расположение духа. Впрочем, зеленое платье – это легко. А вот как она сумела догадаться, что его буквально распирает изнутри от гордости? Он всеми силами старался это скрыть, даже в мелочах, чтобы она не сумела его обыграть.

– Ты звонил в дверь на несколько секунд дольше обычного, – говорит Робин, угадав, о чем он думает. – А еще, когда ставил ботинки на полку, перепутал правый и левый, и теперь носки смотрят в разные стороны.

Мужчина качает головой. Надо же! Как она развила свой навык за те последние три года, что они живут вместе. Он явно отстает, надо быть внимательнее.

– Ну же, выкладывай! – требует Робин, ее голубые глаза горят от нетерпения.

Он расплывается в улыбке, ведь теперь нет смысла притворяться, а потом достает из кармана мятый конверт и демонстрирует возлюбленной.

– Они меня взяли, Роб! – произносит он с ликованием. – Меня приняли в «Проект-144»!

Несколько секунд женщина смотрит на него с подозрением – хочет убедиться, что это не розыгрыш. Но все эмоции написаны у него на лице, и она, взвизгнув от восторга, кидается ему на шею. Они оба вскакивают с места, мужчина подхватывает любимую на руки и кружит ее по кухне, пока она заливается счастливым смехом.

– Милый, я так горжусь тобой! – искренне произносит Робин, когда он бережно опускает ее на пол. Теперь они стоят друг против друга, и она берет его лицо в свои ладони. Ее глаза сейчас светятся ярче солнца, руки у нее мягкие и пахнут лавандовым мылом. Он целует возлюбленную, и это, наверное, самый долгий поцелуй за все время их отношений.

Наконец, она отстраняется, запускает пальцы в волосы и, зажмурившись, мотает головой, все еще не веря, что на них свалилось такое счастье. А он отходит к окну, достает пачку сигарет и закуривает, молча наслаждаясь моментом своего триумфа.

– «Проект-144», – выдыхает Робин. – Я всегда знала, что ты – гений. Только представь! Всего сто сорок четыре тысячи человек из семи миллиардов! Это же…

– Сорок восемь тысяч шестьсот одиннадцать человек на место, – говорит он с довольной улыбкой, искоса поглядев на нее. – Я уже посчитал. Неплохо, как думаешь?

– Неплохо? – она усмехается, качает головой и снова садится за стол. – Да это же просто фантастика! Город Будущего… Торжество человеческой цивилизации. Ты уже знаешь, когда?..

– Нет, – отвечает он, тушит окурок в пепельнице и снова садится рядом с ней. – Пока нам только сообщили результаты конкурса. Никаких точных дат нет, но, я уверен, что уже скоро они выделят землю. Ты же понимаешь, что я не поеду в первом эшелоне, город надо сначала построить. Архитекторы и инженеры наверняка приступят к работе в ближайшие дни, они у нас в авангарде, а меня и моих коллег, конечно, позовут значительно позже. Ну вот, я тебе рассказал, теперь твоя очередь.

Робин смущенно опускает взгляд.

– Даже не знаю… По сравнению с таким событием, моя новость меркнет.

– Ну уж нет! – с напускной суровостью заявляет он. – Позволь мне решать. Может быть, тебя приняли в члены Музыкальной Академии, а я не в курсе!

Она тихо смеется, потом смотрит ему в глаза и говорит:

– Нет, дурачок. До Академии мне еще далеко. Это не касается творчества. Я сегодня была у врача, потому что… ну, словом, заподозрила, что…

– Что? – у него перехватывает дыхание. Не от страха, а потому что он уже догадывается. Ведь если новость хорошая, а начинается она с посещения врача…

– У нас будет ребенок, милый, – заканчивает фразу Робин.

Она смотрит на него со смесью восторга, надежды и страха, еще не зная, как он воспримет это известие. Они пока не говорили о детях, не заглядывали так далеко. И, возможно, сейчас она боится, что он скажет: нет, я еще не готов, ты должна избавиться от ребенка, мы ведь еще даже не поженились – что-то в таком роде. Но если Робин так думает, он сам в этом виноват. Значит, недостаточно дал понять, как сильно ее любит, и как дорого ему все, что связано с ней. Но все же мужчина пребывает в легком шоке. Он судорожно вздыхает и прижимает к губам сведенные вместе кончики пальцев. Утром, когда пришло письмо, ему хотелось кричать о своей победе с крыши небоскреба. Сейчас он тоже чувствует счастье, но это совсем по-другому, это что-то тихое и теплое, как кошка на коленях. Наконец, он поднимает взгляд на Робин. Она все еще улыбается, хотя и очень настороженно.

– Это прекрасно, – тихо говорит мужчина. – Это самое прекрасное, что могло случиться со мной в жизни!

Робин облегченно выдыхает.

– Неужто это лучше «Проекта-144»?

А он, вдруг вспомнив, что только недавно курил в кухне, тут же вскакивает, хватает пепельницу и вытряхивает ее содержимое в мусор, а потом отодвигает занавеску, чтобы запах табака быстрее выветрился.

– Проклятье! Прости, не обещаю, что смогу бросить, но… – он виновато смотрит на любимую.

Женщина смеется.

– Да успокойся ты, папочка! Наш малыш уже любит тебя таким, какой ты есть. И я тоже.

Лучи заходящего солнца играют бликами в ее золотистых кудрях, и он знает, что ее образ и воспоминание об этом моменте навсегда отпечатаются в памяти. На этот раз мужчина обнимает ее так нежно, будто касается бабочки, и клянет себя за то, что недавно кружил ее на руках, ведь Робин могло стать плохо от этого. Или нет? Когда обычно начинаются такие проблемы? Господи, да он же элементарных вещей не знает! Нужно поспрашивать у тех, кто уже обзавелся детьми.

– Никакие проекты и никакие города не могут значить для меня больше, чем ты и наш малыш, запомни это, – шепчет он ей на ухо. – Я люблю тебя.

А потом, немного помолчав, спрашивает:

– Ты выйдешь за меня, Робин?

Потому что это совершенно естественный вопрос в данной ситуации, и она просто отвечает:

– Да.

– Значит, завтра поедем за кольцами.

Это было так просто. Проще, чем дышать.

Вдалеке раздается глухой раскат грома. Кипит и выключается электрический чайник. Все хорошо. И через полчаса они уже садятся ужинать, обсуждая предстоящую свадьбу и возможные варианты имени для ребенка. Спорят, смеются, целуются, потом вместе убирают со стола тарелки, и мужчина настаивает, чтобы его невеста шла отдыхать, пока он прибирается на кухне.

Сегодня – счастливый день. Один из тех, когда ты абсолютно уверен, что все твои мечты и планы осуществятся именно так, как ты это представляешь. Он моет посуду и думает, что нужно купить машину побольше, чтобы было место для детского кресла. Расставляет чашки на сушилке и вспоминает о розетке, которую Робин просила починить – фен приходится включать в ту, которая низко. Он все откладывал, но теперь решает заняться этим завтра же, ведь совсем скоро ей будет тяжело наклоняться. Потом, забывшись, мужчина собирается закурить, но тут же кладет зажигалку на место. Нет, никакого дыма на кухне! В гостиной есть балкон, отныне – только там!

И потом, ложась в постель с любимой женщиной, он думает о многом, что еще предстоит сделать и поменять в жизни, потому что теперь она изменится коренным образом. И засыпает счастливым, а Робин тихо сопит, уткнувшись ему в шею. Он не думает о своей работе.

А еще не думает о войне, до начала которой осталось всего шесть месяцев. Но о войне вообще никто никогда не думает.