Читать книгу Дикий и неистовый. У тебя было слишком много свободы - Стелла Фракта - Страница 13

Я быстро забыл и про ее мужа, и про кошмарные события вчерашнего дня – мы просто болтали, сидя на просторной кухне, уплетая завтрак, обсуждая разные мелочи.

Да, поначалу, я лишь настороженно бросал взгляды на ее красивое лицо из-под челки, но она дала мне понять, что я могу расслабиться, и не ждать позволения взять тот или иной предмет со стола.

Вскоре я уже не был так сильно убежден, что у нас с ней нет ничего общего – мне порой казалось, что я очень давно ее знаю.

А еще меня развеселило, как она обрадовалась, когда я съел две конфеты из стеклянного шара на стойке (на большее мой желудок был просто не способен после плотного завтрака).

И я, к собственному изумлению, согласился на предложение покупки одежды. Я понимал, что вероятнее всего, она воспринимает меня как куклу, которую можно наряжать и брать на прогулку, однако корыстный интерес взял верх.

Что страшного в том, чтобы позволить ей поиграть в родителя?

Я сам ответил на свой вопрос (ответ мне не понравился), но, все же, плюсов было больше, чем минусов.

Меня, естественно, больше бы устроило никак не участвовать, однако Стелла настояла, чтобы я поехал с ней.

Как она утверждала, обувь я все равно должен выбрать сам… Я уверен – это ее очередная уловка, – и был готов к тому, что она берет меня за компанию, чтобы купить мое расположение.

Зачем ей это нужно – ума не приложу… но кто ее разберет, эту странную женщину?

Я опасался, что она силой потащит меня в брендовые бутики, рядом с которыми останавливалась машина, и когда в очередной раз я отказался выходить из салона, обхватив себя руками и насупившись, незнакомка чуть наклонилась ко мне, сидящему в соседнем кресле.

– Что тебя смущает?

Ну не мог же я ей признаться, что буду чувствовать себя не в своей тарелке под пристальными взглядами продавцов? Я, пожалуй, переоценил свою храбрость.

– Просто попробуй. Сыграй роль, развлекись, оторвись по полной. Ну же, будет весело. У тебя хорошая фантазия – придумай так, чтобы можно было получить удовольствие.

Как ни странно, но на меня подействовало.

Кто посмеет осудить капризного засранца богатой мамочки, пришедшего ровным счетом для того, чтобы унизить каждого в торговом зале?

– Ваши шмотки – полнейшее говно! – манерно протянул я, делая пренебрежительный жест кистью, и незнакомка расхохоталась.

– Другое дело! – воскликнула она, широко улыбаясь. – И главное – оставайся собой. Ты прекрасен, – подытожила она, и я не успел ничего ответить – она распахнула дверцу, покидая салон.

Я шел вслед за ней, уже переключившись на предстоящий аттракцион, но ее слова глубоко засели в голове.

Я так и не понял, серьезно она говорила или шутила.

Не сразу было ясно, с чего начинать. Базовые вещи – джинсы, футболки, толстовки, однотонные, но приятные на ощупь, – я мерил с удовольствием. Мне почему-то не хотелось ломать голову, я выбрал практически все черное.

Изделия были сшиты на совесть, размер был подходящий, и одежда сидела идеально – я не выглядел жалким цыпленком. Да, я не верил отражению – единственным, что оно показывало достоверно, был синяк на лице. Остальное – горящие глаза и почему-то улыбающийся рот – были явно от кого-то другого.

Я сам поразился, как быстро задор и смелость взяли верх над вечно затравленным состоянием и ажитацией.

– Ты другие джинсы не хочешь? – обратилась ко мне Стелла, стоявшая по ту сторону занавески – я не пускал ее в кабинку.

– Не-а, – капризно сболтнул мой язык, и я слишком поздно осознал, что все будет в точности, как с феном.

– А если подумать?

Я застегнул ширинку и одернул футболку. Нет, пусть руки тощие и в ссадинах – но в остальном определенно что-то есть!

Сквозь щель в занавеске вдруг пролезла кисть, держащая джинсы.

– Меряй!

Как только я забрал вещь из ее пальцев, случайно коснувшись кожи, рука спряталась, и ее торопливые удаляющиеся шаги возвестили о том, что мне не кому предъявить претензии.

Ну хорошо, пусть будут эти…

Стелла так резво управлялась с констультантами, почуявшими благодатную почву, услужливо выполнявшими все указания, что я задумался: мне даже не известно, кем она работает… сто процентов, над кем-то доминирует!

– Пс-с, посмотреть можно? – шепнула она через занавеску, уже вернувшись ко мне, и я еле сдержал смешок.

– Секунду, – выдохнул я, почему-то начиная стесняться своих голых рук, выпрямляя спину, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть презентабельнее. – Вот теперь можно.

Женщина оказалась со мной в одной кабинке – нам не должно было быть тесно, но мне почему-то стало не хватать воздуха, а спина мгновенно покрылась испариной.

– О, – улыбнулась она, многозначно кивая. – Шикарно.

Я только сейчас понял, что она держит в руках три вешалки с рубашками – черной, темно-синей и светло-синей. Все три – того самого бренда, в бутик которого я отказался накануне идти.

Предупреждая все мои возражения, она замотала головой, цепляя одежду на свободные настенные крючки.

– Отказ не принимается. Хочу тебя в рубашке, – изрекла она и скрылась за занавеской, а я молча хлопал ресницами, уставившись на свое отражение.

Слава богу, я один такой испорченный – услышал пошлость в ее фразе.

Все три мне идеально подошли, все три мне понравились. С самой последней, черной, я пожелал повозиться подольше, тщательно застегивая все пуговицы, в том числе и на манжетах.

То ли от волнения, то ли рукожопости, я никак не мог справиться с рядом на рукавах, а мне нужно было сделать все идеально.

– Я опять тебя спрошу – можно посмотреть? – раздался голос за занавеской.

Скрипя зубами от досады, я рыкнул, намного грубее, чем хотел, мгновенно смутившись сам себя:

– Да!

Когда я поднял голову, Стелла, проникнув внутрь, смотрела на меня широко распахнутыми глазами, осторожно приближаясь на расстояние вытянутой руки.

– Что с тобой? – деликатно поинтересовалась она.

– Не получается, – как-то жалобно отозвался я, отводя взгляд.

– Что не получается?

Но мне не нужно было отвечать: она уже поднимала мою правую кисть вверх на уровень глаз, ловко справившись с двумя противными пуговицами. То же самое она проделала со второй рукой.

– Красивый, – улыбнулась она, прикасаясь к ряду фурнитуры, застегнутой на груди ниже ключиц, а я приоткрыл рот в растерянности.

Сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки от ее странного действия, и меня опять бросило в жар. Я встретился с ней взглядом, и она была так близко, что начинала кружиться голова.

Я замер, чувствуя, как она убирает мне волосы с лица, так и не притронувшись ладонью к коже, и бредовее момента в моей жизни не было.

Я вдруг подумал, что она меня поцелует – и уже был готов ко всему, что угодно, – но она быстро отстранилась, как ни в чем не бывало, мягко улыбаясь и разглядывая меня с ног до головы.

– Я правильно поняла – ты уже устал? – прервала она тягостное молчание.

Я кивнул, нервно одергивая полы рубашки.

– Можешь пойти прямо так, тебе очень идет. Мы берем все, что тебе понравилось?

Я снова согласился, желая побыстрее выйти из этой несчастной примерочной.

Далее мы, уже с пакетами, отправились за обувью.

Ботинки Эрика были мне велики – в его четырнадцатом размере я ощущал себя как в лыжах, но не жаловался – мои старые драные кроссовки тоже были далеко не под мою ногу.

Я даже не знал свой размер, да я и никогда не покупал обувь… вообще странно, что мне выпал невероятный шанс пройтись по магазинам. Даже если я когда-то себе представлял шопинг, то явно не такой, как сегодня.

Я был доволен – я даже боялся признаться, насколько… а еще я был благодарен. Это редкость – к такому отношению я не привык.

– Почему ты не купишь ничего себе? – спросил я, равнодушно оглядывая ассортимент очередного бутика с мужской обувью. – В смысле, не здесь, – я оглянулся, – а вообще.

Незнакомка прикоснулась к моему локтю, указывая тонким пальцем в ботинки на толстой подошве с высоким голенищем, а я пожал одним плечом.

– Мне редко что нравится, – говорила она тем самым тембром, который будоражил каждую клеточку, – но уж если нравится – оно обязательно от меня никуда не уйдет. Не переживай – я просто пока не увидела ничего интересного.

– Хорошо, если так, – я попытался улыбнуться.

– Будьте добры вот эти, – женщина уделила внимание продавцу, ожидавшему, когда же она, наконец, молвит слово, – и вот эти. Надо с чего-то начинать. Какой у тебя размер – десятый?

Я неуверенно кивнул – ей, пожалуй, даже виднее.

– Когда выберем ботинки, сделаем перерыв на кофе, – успокоила она меня.

Я закатил глаза, но уселся на пуф.

Два магазина спустя мы все же выбрали то, что пришлось по душе нам обоим. Даже две пары. Да и с размером она угадала – я бы сам точно так навскидку не сказал.

Передвигаться в новой обуви было куда приятнее, и я даже начал чувствовать себя лучше. Тем более, что она обещала угостить меня кофе.

Забросив вещи в машину, мы добежали до приглянувшейся кофейни, и оба без верхней одежды – я в новой рубашке и джинсах (уже без бирок), а она в тонкой свободной блузке, заправленной в высокие брюки, с крохотной сумкой через плечо – уселись за столик в уютном уголке, словно порхающая молодая парочка.

Как странно и непривычно с другого ракурса наблюдать мир. Это ведь тот же Нью-Йорк. Тот же самый – циничный, грязный, лживый; красочный, как заманивающий фантик для пустой, отвратительной на вкус, конфеты.

Когда я очнулся от своих дум, то обнаружил, что официант и Стелла выжидающе на меня уставились.

Не сразу сообразив, что нужно сделать – незнакомка, как всегда, дала мне мнимую идею свободы, – я проблеял:

– Латте.

– И капучино, – добавила женщина, одарив официанта улыбкой.

Тот все понял и ретировался.

Я вновь спрятался за упавшими на лицо волосами, ощущая, как она на меня пристально смотрит. Я почти привык к ее взгляду, но непоседливая натура так и подмывала все испортить.

– Я тут думаю, – медленно начал я, – несмотря на то, что ты меня отмыла и одела, я остаюсь таким же, какой и был.

Она сложила ладони поверх стола, чуть наклонившись вперед ко мне. Два кольца сверкнули на тонком безымянном пальце.

– А каким ты был?

Она всегда задает вопросы, на которые мне нечего ответить – или слишком сложно, или почти невозможно!

– А то вы сами не знаете, о чем я, – пробурчал я, жалея, что вообще начал этот бессмысленный разговор.

Я дурак, каких еще свет не видывал.

– Да пойми же ты, наконец: я не собираюсь тебя ломать! – Стелла еще больше перегнулась через столик, пытаясь встретиться со мной взглядом.

Я фыркнул, до крови кусая губы.

– Посмотри на меня, – попросила она.

Я упрямо молчал, отвернувшись.

– Пожалуйста, посмотри на меня.

Только потому что я различил дрожь в ее ласковом голосе, я поднял на нее глаза. Она была бледная – наверное, почти как я, – и очень обеспокоенная. Мне стало тошно от себя самого.

– Ты же знаешь, ты все прекрасно знаешь – я все испорчу. Все бесполезно – я не способен ни на что хорошее! – запальчиво говорил я, а она еще больше пугалась. – Ты зря все это затеяла – я не буду домашним мальчиком, я ничем тебе не помогу!

Я нервно отбросил волосы назад рукой, и незнакомка схватила меня за запястье, оказавшееся теперь над столом.

– Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, – выдохнул я.

– Ты понятия не имеешь, чего я хочу, – качала головой она.

– А ты не знаешь, чего хочу я!

– Потому что ты сам этого не знаешь!

Вновь проглотив поражение в словесной баталии, я резко выпрямился, и она отпустила мою руку, когда я откинулся на спинку стула.

Глаза сами устало прикрывались, и я из-под опущенных ресниц наблюдал, как официант ставит с подноса на стол наш кофе.

После того, как Стелла пригубила напиток, я пошевелился. Положив четыре куска в чашку, я терпеливо размешивал сахар левой рукой, а женщина не сводила глаз с моих пальцев.

Она, вероятно, еще утром заметила, что я левша.

А я заметил, что ее муж левша.

– Надеюсь, у тебя остались силы на поиски куртки? – как ни в чем не бывало выдала она.

Я приподнял бровь – я-то думал, она разозлится и вернет меня туда, откуда взяла. Получается, я подсознательно этого добиваюсь!

– Несомненно, – солгал я. – А у вас?

Когда же я определюсь с обращением к ней?.. Когда же я вообще хоть с чем-нибудь определюсь?