Читать книгу Дикий и неистовый. У тебя было слишком много свободы - Стелла Фракта - Страница 3

Пенн-стейшн никогда не спит, а в час пик тем более – оживленный вокзал кипит, как раскаленный котел, и никому ни до кого нет дела: пытаешься ли ты вытащить из лестницы эскалатора застрявший конец шнурка, рыдаешь от вида порванного чемодана или воруешь хот-доги у зазевавшихся туристов – никто даже внимания не обратит.

Я озирался по сторонам в поисках подходящей кандидатуры, не следящей за своим имуществом. Когда поздней осенью наступают сумерки, таким как я, словно вечно ненасытным белкам, ничего не остается, как действовать решительно, отбросив страх оказаться пойманным с поличным.

Уж лучше лишний раз согреться, удирая без добычи, чем остаться голодным, даже не попытавшись… иначе нечем будет откупиться от докучливых местных главарей. Мне вчера едва удалось отбиться от шайки, крышующей близлежащий район, решившей, что я «нелегально» занимаю место в коробке в переулке на Западной 43-ей – подумать только, «картонная коробка» и «нелегально»! Но и у бездомных есть свои законы.

Бродяжничая в мидтауне, в сравнении с остальными, я мог считать себя мажором – кто похвастается местом обитания в шаговой доступности от Таймс-сквер?

Здесь, на улицах, решающую роль играет физическая сила, выносливость и авторитет… Я порой удивлялся, как я – тощий подросток – вообще еще жив. Но никто не отменял битву за выживание и естественный отбор.

Крыса, которую ты не съел сегодня, с удовольствием и готовностью сожрет тебя завтра.

Нью-йоркцы не были готовы к резкому изменению погодных условий, и меня похолодание тоже невероятно страшило. Я с содроганием вспоминал прошлую зиму в городе: пережить тот период мне помог угол в ночлежке – пусть и в вонючем бараке, – где было тепло.

На сей раз еще только предстояло искать место обитания, а время коробки давно прошло.

Однако сейчас было другое время – момент, когда с быстротой кошки, за которой гонится свора собак, мне нужно выхватить дорогую сумку у какой-нибудь модницы. Сумка и телефон зайдут у скупщиков краденного за бесценок, но наличка внутри, как пасхальный сюрприз (как правило, не больше, чем стоимость одной поездки на такси) может выручить сразу.

Есть все хотят. Я не отказался бы даже от обглоданной булки дешевого бургера от тех, кто не переносит глютен.

Желудок протяжно взвыл, вторя моим невеселым размышлениям, и сканируя выходящую из здания вокзала толпу, я почти сразу выбрал свою жертву.

Так-так, кашемировое пальто и рысий мех воротника, красивое лицо, мечтательно обращенное к своему долговязому спутнику… Небрежно висящая на узком плече сумка, за которой она даже не следит.

Они беззаботно болтают о только что завершившейся поездке, собираясь вернуться домой, поглядывая в сторону авеню, чтобы поймать машину, а я лишь кусаю губы, кутаясь в старую толстовку с капюшоном (единственную теплую одежду, что у меня есть), в тайне даже от самого себя завидуя подобным бессовестным особям, купающимся в благах и радости.

Мгновение спустя я ловко лавировал между прохожими, следуя за парочкой по пятам, и вот уже сумка женщины в моей руке – меня обдает волной аромата ее духов, невольно приводящей в трепет, и тонкий ремешок скользит вниз, свободно спадая вдоль тела.

В самый последний момент, когда с добычей под мышкой я уже был готов скрыться в толпе туристов, вовремя оказавшейся рядом, эта самая добыча дернулась в моих окоченевших пальцах, оттаскивая по инерции назад. Я услышал вскрик – такой типичный… как же он мне надоел! – всеми силами стараясь сбежать, пусть даже ремешок, который женщине каким-то образом удалось схватить, порвется.

Так и случилось – издав короткий, но громкий треск, петля лопнула, и я лишь на секунду обернулся, встречаясь с испуганным взглядом женщины, увидевшей своего вора сквозь толпу.

Я уже несся по тротуару, пересекая проезжую часть по направлению к скверу, спотыкаясь на мраморной лестнице, летя без оглядки. Я стремился поскорее очутиться в безопасности, но вопреки обыкновению, что-то пошло не по плану.

Я сам не на шутку испугался – то ли жертвы, внезапно обретшей личность и красивое лицо, то ли помехи в ее сопротивлении.

И еще я слишком поздно понял, что за мной гонятся. Тот самый мужик – ее спутник, – теперь несся вслед за мной, налетая на мешающихся на пути прохожих, а она лишь что-то ему кричала, умоляя ничего не предпринимать, чуть отставая.

Миновав сквер и перебежав улицу, я юркнул в отверстие промеж забора ведущейся реконструкции. Если прохода в противоположной стороне не будет (пару раз калитка была заперта), я сам себя загоню в тупик! Как же я так ошибся с путем отступлениям, поддавшись панике! Воздуха в легких не хватало, и едва я притормозил за углом, наивно предположив, что мне посчастливилось оторваться от хвоста, как человек в черном пальто выскочил из-за поворота, сбивая с ног.

Он налетел на меня и уже мертвой хваткой сжимал горло, а я не успел опомниться – я не мог даже вырваться, – невпопад хватаясь за его ладони на моей шее; он казался инфернальной тенью с горящими глазами, пытающейся затащить меня в преисподнюю.

Мне подумалось, что, к сожалению, таков оказался мой конец – быть пойманным с поличным и позорно удавленным гневным мстителем.

– …Эрик, хватит! – доносился до меня, будто сквозь пелену, звук женского голоса – совсем рядом. – Эрик, ты же его задушишь!

Разноцветные сполохи плясали перед глазами, я уже ничего не соображал, но хватка вдруг ослабла, и тело в бессилии само повалилось на асфальт.

Я ловил ртом воздух, хрипя и кашляя, пока они – женщина и мужчина – безмолвно таращились на меня, стоящего на коленях.

Мне бы только встать, мне бы только найти силы сбежать отсюда… нужно бежать!

– Да кто тебя вообще научил воровать на улице?!

– Оставь его!

– Что значит, оставь – да я из него всю душу выбью, чтобы больше не посмел!

– Не надо, пожалуйста, не надо! – умоляла его женщина.

– Он украл у тебя сумку!

– Да к черту эту сумку!

Не с первого раза мне удалось вскочить на ноги, и забыв про предмет, ради которого все затевалось (злополучная сумка без ремня валялась на асфальте), я рванул с места, но был резко осажден подножкой. Не давая свалиться на землю, мужчина встряхнул меня, разворачивая за поднятые вверх запястья к себе, сверля взглядом.

У него были необычного цвета глаза – янтарные, как у кота, пусть и с человеческими круглыми расширившимися зрачками.

– Смотри на меня! – рявкнул он, но я почему-то смотрел мимо, на бледную незнакомку, пытающуюся оторвать мужчину от жалкого воришки. – Если я тебя еще раз увижу, я убью тебя, мерзкий мальчишка!

Что-то было в его тоне, что я ему верил – и правда, убьет.

Я тупо молчал, хлопая ресницами, мечтая провалиться сквозь землю. Я хочу уйти!

– Эрик, ну же, отпусти его.

Он послушался, и как только руки в перчатках освободили меня, я сломя голову бросился наутек, не разбирая дороги.

Никто не преследовал меня. Пробежав три квартала, более не в состоянии терпеть саднящую боль в горле, я остановился в малоосвещенном пятачке улицы и опустился на мокрый и холодный асфальт, усевшись прямо на задницу.

Я уже давно не плакал – мне казалось я просто разучился это делать в силу непригодных для жизни условий, в которых много лет нахожусь, – но тело сотрясалось то ли от холода, то ли от беззвучных рыданий.

Пожалуй, сегодня мне остается только лишь отлежаться.

Да-да, в коробке.