Читать книгу Байесовская игра - Стелла Фракта - Страница 5

– Да, герр Бер.

Герда Убер была женщиной средних лет, талантливым экономистом, без мужа и детей. С ней у нас тоже распределились роли: я был тем, кто не сидит на месте и что-то решает, она была тем, кто исполняет, и если понадобится, надавит, заставит.

Кох иногда шутил, что она во время важных переговоров нанимает бандитов с молотками или берет молоток в руки сама – чтобы было сделано так, как просит шеф. Я не спорил: Герда была готова порвать за компанию – и за меня – любого.

Герда работает с самого основания Бер-и-Кох. Герда застала время, когда мы вшестером сидели в подвале арендованного помещения на окраине города, считали сметы, прорабатывали холодный старт, влезали в долги и рыли носом землю, чтобы набрать как можно больше союзников.

Мы знали, что это самоубийство – но у нас все получилось. Мы были группой сумасшедших ученых, вышедших из Глокнер, которые решили бросить вызов фармацевтическим монополистам, вооружившись математическими методами, философией и неутомимым энтузиазмом.

Через четыре года после запуска нас купил Глокнер – оставив юридически автономной частью концерна.

Я к тому времени уже был тем, кого зовут на городские мероприятия и конференции как мецената и патрона школы Исследования и разработки при некоммерческом государственном образовательном проекте. Меня уже тогда звали популяризатором науки – но им было невдомек, что я всего лишь возглавил то, что никак не мог побороть.

– Встречу с двух перенеси на два тридцать, встречу в три я проведу по телефону. Кох выходил из пещеры?

– Нет, герр Бер.

– Если не появится, на пять поставь Вогта из Деннерляйн, тоже по телефону. Он давно ждет, когда я ему позвоню, за полчаса при необходимости все организует.

– Леманн проиграл суд.

– Закажи всем женщинам в офисе цветы по этому случаю.

Я даже не рассмеялся – хотя мог бы. Леманн, наш юрист, выбивавший нам лучшие условия сделок, стоявший на страже наших бумажных дел уже несколько лет, проиграл иск на самого себя – в обвинении в домогательстве. Когда я только узнал, куда он вляпался, я истерически хохотал. Леманн потом сказал, что это было даже обидно…

– От вас или от Леманна?

– Пятьдесят на пятьдесят.

У Герды чувства юмора не было – но она хорошо угадывала мой стиль юмора. Я откинулся на спинку кресла и на мгновение закрыл глаза.

– Результаты опросника новых сотрудников этого месяца уже на почте.

– Спасибо, Герда.

Я предпочитал разговаривать голосом – когда следовало решать вопросы незамедлительно; я предпочитал очные встречи дистанционным созвонам видеоконференций – потому что в реальном времени у собеседника меньше искушений отвлечься, отложить на потом, полениться и не принять решение незамедлительно – когда проблема не в решении, а в страхе взять ответственность за него.

Я не успевал быть везде одновременно – но научился выставлять приоритеты, вынуждать играть по моим правилам, брать внезапностью или показным дружелюбием. Человеческий фактор был на руку – тогда, когда доверие формируется не из предоставленного аналитиками прогноза, а из интуиции и желания выдать желаемое за действительное.

Герда сидела в соседнем помещении – в просторном опенспейсе вместе с аналитиками и техническими писателями, – но она привыкла, что заходить ко мне в кабинет не обязательно. Под офисом менеджеров, кадровиков и технических специалистов располагалось производство – разделенное на сектора по уровням абстрактности – от теоретиков к прикладникам.

На треугольном острове промышленной зоны, отделенном от Берлина судоходным каналом, мог быть целый городок – потому что некоторые с работы даже не уезжали домой. Обустроить рабочее место так, чтобы сотрудник больше времени проводил на работе, больше ценил свое место и привязывался, больше старался и отождествлял себя с логотипом на белом халате…

Я расстегнул пуговицу пиджака, намеренно чуть ослабил петлю галстука. Волосы мне взъерошивать было не нужно – они и так всегда торчали в разные стороны, если стрижка становилась чуть длиннее обычного.

Когда я шел по коридору к лифтам, я чихал – от чьего-то едкого парфюма. Зуд в носу не прошел даже после того, как я сел на заднее сиденье автомобиля, а водитель уже косился на меня в зеркало заднего вида.

Я смеялся сквозь слезы – потому что не мог не чихать. Встречу в два я перенес, потому что нужно было заехать в один ресторан, выйти через черный ход, оставив водителя дожидаться снаружи, пока я якобы пообедаю, и навестить одного старого приятеля.

Приятель говорил по-русски. Приятель обещал помочь мне разгадать одну загадку – над которой я ломал голову уже неделю.