Читать книгу Второе родильное отделение. Женский роман - Света Тень - Страница 11

Меня ведут по уже знакомому коридору и кладут на кровать в коридоре рядом с предродовой палатой и туалетом. Нянька, которая застилала для меня постель, ворчала.

– Вся в крови, ох, уж эта реанимация, и вымыть тебя не могли, совсем распустились, – она обтёрла мои кровавые ноги тряпкой, я легла. Всё. Я лежу. Приносят с третьего этажа мои сумки и пакеты, говорят, что мне ничего нельзя есть, можно только немного попить простой воды без газа. Я лежу, засыпаю, просыпаюсь. Меня бросили и оставили, никто ко мне не подходит, не интересуется, как я. Кричат дети, как они кричат. Где-то там и мой мальчик. Мальчик. Как я хочу прижать тебя к своей груди. Надо бы встать, сходить посмотреть на него. Эта мысль преследует меня весь день, кажется, что мой мальчик зовёт меня. Его вытащили в этот враждебный мир, а мамы рядом нет, мама болеет. Ему страшно, только я могу его успокоить, своей любовью, своим теплом. Не могу. Не могу не то что встать и сходить, не могу даже повернуться на бок. Я так мечтала полежать на животе. Господи, когда я буду спать на животе? Прямо передо мной потолок, высокий, белый, весь в причудливых трещинах, я их разглядываю. Чтобы увидеть коридор нужно повернуть голову, но даже это простое движение кажется сейчас невыполнимым. Ко мне подходит медсестра с запиской от мамы. Поздравления, муть какая.

– Напиши ответ. – Тут я криво улыбаюсь, я не могу писать.

– Что мне можно есть? – Ничего. Ничего мне нельзя есть.

И прочая сентиментальная чепуха. Ах, мама, мама, почто ты пожалела денег на роды? Сейчас сидела бы рядышком, умыла бы меня, причесала, погладила по голове, успокоила и пожалела. Я была очень обижена на маму, Сашу и всю родню. Как она хочет передо мной теперь выслужиться, поняла, что натворила. Я попросила передать маме на словах, что мне ничего нельзя есть, что можно только пить воду без газа, и попросила отдать маме сумку с продуктами, а то ведь испортятся. Через пять минут медсестра вернулась с пакетом яблок и газводой, я же просила без газа. Я недовольно поморщилась, ладно, проехали.

Слон

Все животные не имеют проблем в родах. Взять хотя бы слона, конечно, слониха носит свое чадо почти два года. Зато слонёнок как родился, так сразу и пошёл, минуя период пелёнок, вполне самостоятельный младенчик. Рост у новорожденного слонёнка около метра, да и весит он под 100 кг, хотя, на фоне гиганта мамаши трёхметрового роста и веса более четырёх тонн он смотрится очень даже маленьким. Новорожденный слонёнок в 40 раз меньше матери, когда человеческий младенец меньше матери всего в 25 раз, чувствуете разницу?

Ученые установили, что плод слоненка вызревает до 4 месяцев в особой пленке, которая была известна до сих пор только у рыб и лягушек. Это заставляет сделать вывод о том, что прадед слона мог жить в воде. Теперь также стало известно, что через 12 месяцев плод слона полностью созревает, и тем не менее остается ещё на 10 месяцев в лоне матери. Эти десять месяцев идет развитие мозга одного из самых больших в мире млекопитающих.

Хищникам тоже повезло. У них детки хоть и слепые, глухие и беспомощные, зато их сразу много, редко когда кошка родит одного котёнка. Да и период беспомощности совсем мал, прошла пара месяцев, и котёнок уже вовсю резвится, пьёт молоко из блюдца и жуёт кусочки мяса. А у нас женщин как? В полгода сел, в год пошёл – какая радость!

***

За весь день ко мне так никто не подошёл, не то чтобы врач, даже стакан воды никто не подал, а просить у меня не было сил. Большею частью я спала. Спала под крики младенцев и вопли рожениц. Часов в пять одна расторопная нянечка предложила помочь мне встать сходить в туалет в обмен на яблоки, там ещё была шоколадка, короче, в обмен на продукты. Плевать, я согласилась, в туалет хотелось давно (давали о себе знать капельницы), заодно выторговала у неё стакан воды, меня мучила жажда, всё равно мне есть нельзя, да и неохота. Она, очень довольная, забрала пакет с фруктами и помогла мне встать, я пошаркала в туалет, благо рядом, держа в одной руке неизменную банку, а другой поддерживая обвисший живот. Кое-как раскорячилась, пописала, из меня вывалилось в унитаз что-то тяжёлое, килограмма два, наверно. Глянула, батюшки! Что это? Это что-то занимало весь унитаз и больше всего походило на говяжью печень. Я так и решила: из меня вывалилась печень. Испуганная, я позвала нянечку посмотреть на это чудо.

– Ничего страшного, это сгусточки, просто ты целый день лежала, вот и накопилось так много. Нянечка помогла мне лечь, я была ей очень благодарна за помощь. Этот поход вымотал меня и я провалилась в лечебный сон.

Позже мне принесли записку от Саши.

Алиса, привет – это я, Саша, поправляйся скорей, я без тебя очень скучаю.

Вчера смотрел фотографии. Вечером, когда я проезжал мимо по Рентгена, то я посмотрел в твою сторону, но тогда я ещё ничего не знал, приехал домой. Мне бабушка сказала, что она стала прабабушкой. В общем не волнуйся, всё поправится и будем с тобой ходить в горы.

Целую, Саша

Забегая вперёд я сообщу вам, что моим родственникам нагло врали, что я лежу в реанимации, где, в общем-то, и полагалось мне находиться сутки после операции. Никто не посмел сказать им, что я валяюсь в коридоре, а я сама в тот момент написать записку была просто не в состоянии. Поэтому мой дорогой муж и мама наивно полагали, что я нахожусь под неусыпным присмотром врачей-реаниматологов. О том, что день я пролежала брошенная в коридоре, они узнали лишь на следующий день. Моя мама прилично потратилась на лекарства, точную сумму я назвать не могу (тысячи две), но в то время покупали в больницу всё, включая одноразовые стерильные перчатки, шприцы, капельницы и, разумеется, медикаменты. В роддоме были свои лекарства, но их почему-то не хотели на нас тратить. Мне даже кажется, что заботливые медсёстры неплохо на нас доверчивых зарабатывали. Вот приносит она мне список, что нужно купить, а потом предлагает сбегать в аптеку и купить их сама, только денег ей нужно дать. Через минуту она приходит весьма довольная со всем необходимым, и очень сомневаюсь я, что она не взяла всё это из своего заветного «ушкапчика». Ну да ладно, надо же и им как-то на жизнь зарабатывать, платили медперсоналу тогда неприлично мало.

В девять вечера меня перевели в палату №10.