Читать книгу Второе родильное отделение. Женский роман - Света Тень - Страница 20

Что такое Мамай?

Мамай это место.

Мамай это и железнодорожная станция, и река, и гора, я же говоря: «Пойдём на Мамай!» подразумеваю место Силы в долине речки Мамай, а на гору Мамай никто и не собирается, предпочитаем лезть на вершину горы с более безобидным названием Поляна.

Местом Силы я называю место, где есть духи. Я их чувствую, но объяснить это не могу. Нельзя сказать, что я их вижу или слышу, однако их присутствие неоспоримо. Духи, они не добрые и не злые – это Сила, генерирующая наши эмоции. Пришёл ты в место Силы злым или обиженным – не удивляйся, если сломаешь руку, ногу или, даже, умрёшь, пришёл добрым и радостным – уйдёшь сильным и здоровым. Так-то! В таких местах нельзя быть вредным или слабым, туда нужно идти с чистым сердцем, должным уважением и твёрдым намерением, тогда духи тебя не тронут, а даже наоборот поделятся с тобой Силой. Духов много не только на Мамае, но и на Шумаке, Аршане, в районе горы Мунку-Сардык, на Байкале, есть духи и на Черском, и на Порожистом. Даже на нашей любимой зимушке «Детская домина» есть свой ручной дух, а на даче в молодом лесочке поселились глупые лесные феи и дриады.

Дорога на Мамай не сложная и живописная, постепенный пологий подъёмчик – там и ребёнок пройдёт, под ногами журчат ручьи. В городе уже давно лето, а на Мамае природа только просыпается: тает ослепительно белый снег, в проталинах спешно появляются, пробиваются сквозь ажурную сетку из прошлогодней ржаво-коричневой листвы, тянуться к солнцу сочные зелёные побеги бадана, черемши, папоротника.

Почему мы всегда ходим на Мамай в начале июня?

Потому что летом на Мамае льют дожди. В городе светит солнце, на Байкале хорошая погода, а на Мамае дождь – это местные субтропики, удивительное место. Кому же охота мокнуть под дождём, а в июне там жара, солнце и море молодой черемши. Если идти на Мамай зимой или весной, когда много снега, то найдёшь там толпы туристов-сноубордистов, очень уж им приглянулись эти безлесые пологие склоны, а мы все-таки хотим отдохнуть от людского общества. В июне же на Мамае бродят лишь местные жители, собирающие черемшу, (и медведи) да и то в самом начале пути. В июне на Мамае особенно хорошо и красиво.

Пошли мы втроем не считая собаки: я, Павлик и Саша. В самом начале пути мы немного блуданули, точнее шли мы правильно, только Саша не узнал дороги (у меня по жизни топографический кретинизм, поэтому проводник у нас всегда Саша), за год она сильно изменилась. Раньше на Мамай вела скромная лесная дорога, заросшая травой, а теперь мы шли по развороченной трактором, грязной колее, очень напоминающей рваную рану на теле матушки земли.

Мы часто останавливались, фотографировали, я вообще человек неспешный, а во время беременности особенно. Когда раньше Саша ходил без меня, то он пролетал всю дорогу ничего вокруг не замечая, а вокруг-то красота! Здесь журчит маленький водопадик, окружённый баданом и мелкими жёлтыми цветочками названия которых я не знаю, тут мы отдыхаем молча у речки, из-за шума воды всё равно ничего не слышно.

Доходим до болотца и встречаем железного монстра утопшего наполовину. Это трактор, впереди у него, как же это называется? Оказывается я не знаю. Что-то вроде большой лопаты, такие машины чистят зимой дороги от снега. Вот он, вредитель леса. Но лес защитил себя сам, он потопил этого железного зверя, не дал пройти сквозь себя. Не проехать дальше сноубордистам на крутых джипах, придётся тащить им на себе свои сноуборды. Я ликую! Может, конечно, я и ошибаюсь, и это кто-то другой решил проложить здесь дорогу и испоганить святое место, но кому ещё это могло быть полезно? Загадка. Дальше идёт обычная лесная тропа, кое-где приходится преодолевать буреломы. Моя собака Нора (Наран по паспорту), помесь кавказца и добермана, гоняет бурундуков. Проходим черничную поляну, в августе здесь будет полно черники. Солнце печёт нещадно, но мы не спешим оголяться. За нами гонится целый рой паразитов: комары, пауты и прочая кровососущая нечисть. Причём мазаться бесполезно, потому как им абсолютно плевать на все эти фумитоксы, маскитолы и прочий яд от комаров – на них он действует. То ли они читать не умеют, то ли не верят производителям этих средств, а может просто очень голодные.

Мы топаем по луговине, деревьев нет, спрятаться негде от палящего солнца. А внизу аппетитно шумит река. Доходим до вагончика. Он стоит на сваях напоминая избушку на курьих ножках. Но мы проходим мимо, вагончик возвышается в метре от земли в куче мусора: пустые консервные банки, полиэтиленовые пакеты, бутылки. Снег растаял и оголил весь тот мусор, что оставили после себя туристы-сноубордисты за зиму. На фоне окружающей красоты это смотрится чудовищно. Стыдно. Стыдно за этих богатеньких сноубордистов на джипах, что не могут унести свой мусор с собой назад. Мы никогда не оставляем после себя мусора, что можем – сжигаем, что не горит – уносим с собой, стекло так вообще никогда в лес не тащим.

Наша стоянка чуть дальше. В тени одиноко стоящего дерева делаем привал. Пьём воду, жажда на такой жаре невыносимая. Я остаюсь с рюкзаками, ноги гудят, задумчиво жую сочную черемшу, другой черемшинкой отгоняю комаров, а мальчики пошли искать брод. Преодолеваем реку, теперь надо чуть-чуть подняться в горку. Вот оно, наше горное озеро. Уже несколько лет мы останавливаемся именно на этом месте. От дороги далеко, вода рядом, дров полно, а главное красиво-то как! Мы ополаскиваемся в озере, вода ледяная, зато в теле опять появилась сила и бодрость, усталость как рукой сняло.