Читать книгу Записки светского паломника. Полное издание. Книги 1—4 - Светлана Кутузова - Страница 9

Базилика Святого Николая строилась с 1087 по 1105 годы. Мощи Николая Чудотворца были перенесены в нее в 1089 году. Высокие, уходящие в бесконечность, своды уносят нас к невероятной красоты потолку с расписными позолоченными фресками работы Карло Роза ди Битонто. Они были сделаны им в 17 веке и воспроизводят сцены из жизни Святого Николая. Также очень красивы алтарь и киворий в виде каменного балдахина.

Я слушаю литургию, стараясь быть причастной ко всему происходящему. Но только через несколько дней вдруг понимаю, что не рассказала Святому Николаю о своих печалях и просьбах. И в тот день, когда это понимание осенит меня, я снова спущусь в крипту, уже почти пустую, тихую, молчаливую. И вот тогда все накопившееся отчаяние выплеснется из меня мысленной просьбой: «Отче Николай, помоги!».

Молитва – это всегда разговор с Богом или со Святым. Когда меня спрашивают, как правильно молиться, мне кажется, что самое правильное – говорить от сердца. Говорить так, как того просит душа. Хотя есть и неписаные правила: не забыть прежде попросить за все прощения и поблагодарить. Особой молитвой считаются акафисты. В акафисте описано полное житие святого, и он по своей сути является перечислением прославивших его дел с восхвалением. Акафисты читают в особо трудных ситуациях, когда просят святого о помощи, не менее 40 дней.

Необычность этой литургии в крипте в том, что вы можете, придя немного заранее, исповедоваться, а в конце литургии и причаститься. Такая возможность есть далеко не во всех святых местах.

Исповедь часто воспринимается как долженствование. Некий обязательный обряд, который надо как-то поскорее проскочить, чтобы получить причастие. Очень трудно признаваться в том, что ты в чем-то можешь быть не прав, а увидеть свои поступки со стороны зачастую совершенно невозможно. И только со временем понимаешь, что исповедь может быть потребностью души. Когда внутри плохо и горестно, когда нужна поддержка и совет духовного отца, когда съедает вина, обида и боль. Как к психологу приходят для того, чтобы что-то сделать с этими трудными эмоциями, так и священник стремится помочь душе человека, но у него немного другие средства и способы для этого. Например, у моего священника очень хорошее чувство юмора, которое действует как профессиональный психотерапевтический прием – рефрейминг. Но о нем я расскажу в другой главе.

Сейчас же мне вспомнилась одна из моих самых первых исповедей, которая в прямом смысле слова спасла мне жизнь.

Трагичность моих первых чувств была двоякого толка. С одной стороны все, кто мог и хотел влезть в наши отношения, в них влезли: его мать, которая до жути боялась, что я сейчас забеременею и повешу ей на шею ребенка, его друзья, для которых он вдруг оказался вырванным из своей компании, и, конечно, одноклассницы, которые вдруг потеряли свой предмет обожания. Из-за этого возникало много двусмысленных и не простых ситуаций, с которыми мы не умели справиться.

В то же время молодой человек был весьма критично настроен ко мне самой. Он взялся меня воспитывать, улучшать и исправлять. А когда отношения вдруг оборвались без всяких объяснений и предупреждений, я осталась с диким чувством вины, что это я такая плохая, не правильная, не хорошая.

Ощущая абсолютно физически боль в середине груди – боль от такого расставания и мгновенно наступившего одиночества, я шла по улице в состоянии, когда каждый вдох давался с трудом. Я не хотела жить, и я абсолютно четко это понимала. Уход из жизни казался тем единственным возможным выходом, который мог остановить эту боль.

Кого сейчас благодарить, кроме моего Ангела Хранителя, я не знаю. Но, наверное, по его наущению ноги сами привели меня в один из храмов недалеко от моего дома. Священник этой церкви отличался известной строгостью, но я уже не думала об этом. Я начала исповедоваться в том, какая же я плохая и все никак не могу стать такой, какой мой молодой человек хочет меня видеть.

Я услышала тогда удивительные слова. «Ты, – такая, какая ты есть, – нужна Богу. А молодой человек твой и сам не без греха. Никого нет без греха. Не ломай себя, это делать не нужно. Сохрани и сбереги свою самость. И тогда придет тот человек, который оценит тебя и полюбит именно за твою самость, за то, какая ты есть».

Эти слова поразили меня. Мне всегда до этого момента казалось, что жизнь с Богом, жизнь с Церковью – это трудный путь исправления себя через систему строгих правил и наказаний. И вдруг оказалось, что Храм может поддержать, и Бог через священника может напитать уверенностью, силами, дать поддержку. Вернуть желание жить.

Мне казалось, что Церковь отрицает личное начало в человеке, борется с его Эго, зовет полностью отринуть себя во имя Бога. Но оказалось, что душа человека может быть ценна тем, что она знает и умеет. И она может быть не в подчинении Богу, а в союзе с ним. Это называется в христианстве синергия и означает соработничество, союзничество Бога и человека.

Я вышла тогда из храма с ощущением, что мне дали разрешение жить. Что я могу ходить по этой земле, имею право. Я глубоко вздохнула полной грудью и улыбнулась. Что-то неуловимо изменилось во мне. Начался новый этап в моей жизни.