Читать книгу У подножия на вершине - Светлана Викторовна Становая, Светлана Становая - Страница 11

На большом красном ковре стоял стол, заваленный подарками. Ковёр постелили не зря – приношения на столе давно не помещались, коробки, упаковки и пакеты клали на ковёр, возле стола.

– Сколько подарков! – радостно воскликнула Роксана.

– У тебя больше будет, хочешь? – прошептал ей молодой мужчина, тот самый, которого мы встретили по дороге домой, когда ходили на рынок.

Роксана опустила голову, её щёки залились румянцем:

– Нет, Тахир, не хочу, – тихо ответила она.

– Почему? Я тебе совсем не нравлюсь? Кого лучше уже выбрала? – в тихом голосе Тахира я услышала злость и вызов.

– Никого. Ты знаешь, у меня другие планы.

Тахир засмеялся негромко, окинул Роксану взглядом с головы до ног.

– Я не спрашиваю про твои планы, я говорю тебе мои, – протянул он. – Так что?

Роксана гордо вскинула подбородок, посмотрела мужчине в глаза:

– Нет, – твёрдо ответила она. – И, пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить.

Тахир скривил губы в улыбке, что-то пробормотал на родном языке так тихо, что, кажется, даже Роксана не услышала. Или услышала? Иначе почему вдруг напряглась, вытянула шею, нашла взглядом кого-то из знакомых и быстро ушла в противоположную часть двора?

Я незаметно разглядывала Тахира. Обычной внешности, среднего роста, густые брови срослись на низком лбу, не красавец, короче. На общем фоне выделяется только качественной одеждой, купленной явно в дорогом магазине и самоуверенностью. Чем, хотелось бы знать, она у него обоснована?

Так как Роксана явно не была склонна обсуждать со мной достоинства Тахира, я обратилась за информацией к Лане.

Она рассказала, что Тахир из другого села, он сын не просто обеспеченных, а очень обеспеченных родителей. Официально они, как и многие другие, занимаются скотоводством, но, похоже, имеют доходы и из других источников. Иначе как объяснить огромный новый дом, машины у каждого сына, даже самого младшего, которому ещё нет семнадцати и, специально для себя построенную дорогу?

Дорога – это круто, я знаю. Мамин кавалер работает в фирме по строительству и ремонту дорог и рассказывал, сколько финансовых вложений стоит километр обычного с вида асфальтированного полотна. Это в городе, где несложно пригнать специальную технику и подвезти материалы, а в горах? Думаю, дороже в разы. Отцу Тахира то ли некуда девать деньги, то ли очень хотелось показать односельчанам, какой он крутой.

Чем занимается Тахир, Лана не знала, официально считалось, что учится в институте. Приезжает домой, когда захочет, может зависнуть на несколько дней или недель. Мало того, он построил себе отдельный дом, где-то высоко в горах (и всё-таки интересно, на какие доходы?), хотя так и не принято. Но кто посмеет сделать замечание ему или его родителям? Родственники отца в городе подвязались в силовых структурах, родственники матери в администрации. Короче, первый парень на деревне, отсюда и самоуверенность.

– Кажется, он делал Роксане предложение, – сообщила я Лане. – Она отказала.

Лана с сомнением покачала головой:

– Ты, наверное, их не так поняла.

Я потянула Лану в сторону, мы присели на жёсткую деревянную скамью у толстого ствола яблони. В ботанике я разбираюсь так же, как в кулинарии, но яблоню от груши отличу – по плодам.

– Сейчас яблоко на голову упадёт, откроем новый закон физики, – засмеялась я. – Или резко поумнеем.

– Или последнее отобьёт, – сказала Лана.

– Что я не так поняла про Тахира?

– Он, конечно, живёт как хочет, но кто же ему позволит жениться на Роксане? – грустным голосом умудрённой опытом женщины ответила девушка. – Она ему не пара.

Роксана? Умница, первая красавица, с отличными мозгами и прекрасная хозяйка?

– Не ему решать, – продолжала Лана. – Женитьба не институт.

Когда мать, имеющая взрослого сына, решает, что ему пора жениться, она сама подыскивает невесту. В селе и в округе, где все всех знают, сложно что-нибудь скрыть. Кандидатур может быть много, мать наводит справки о каждой, и список будущих невесток заметно сокращается.

У одной в родне была психически нездоровая бабушка, вторую описали как непослушную дочь, третья часто болеет, у четвёртой могут быть проблемы с деторождением – обе сестры её матери бездетные, а это серьёзный показатель. К оставшимся девушкам приглядываются ещё внимательнее, мама жениха связывается с их мамами и вежливо напрашивается в гости. Конечно, обе стороны знают, что это смотрины. Мама жениха придёт с сыном, их встретят накрытым к чаю столом и любезностями.

Возможно, после посещения девушка останется в списке, но может быть и нет. Будущей свекрови не понравится её бледное лицо или слишком тонкие, явно слабые физически руки. Мнение сына она тоже может учесть. А может и не учесть, всё зависит от отношений в семье. Если он единственный сын, то шансов участвовать в выборе будущей жены практически нет, мама сама решит, с какой невесткой она хочет встретить старость.

– Младший сын всегда остаётся жить с родителями, – объяснила Лана.

Дочерей, априори, разберут по своим домам мужья, старшие сыновья построят своё жильё, а самый младший женится и будет жить и растить детей в родительском доме. Правда, в качестве бонуса им с женой достанется сам дом, но по мне это слабое утешение. Всю жизнь прожить со свекровью и свёкром – то ещё удовольствие.

Я заметила, как из компании парней в нашу сторону то и дело поглядывал один, приятный юноша в светлой рубашке. Он и встал так, чтобы было удобно незаметно наблюдать за нами. А наблюдал он явно за Ланой!

Я толкнула её в бок:

– Кто такой, почему не знаю? – игриво поинтересовалась я.

Лана повернула голову в его сторону, смутилась и заёрзала на скамейке.

– Неважно. Смотрит и пусть смотрит, он на тебя глядит. Видит незнакомую девушку, вот и интересуется, – объяснила она.

Парень отделился от остальных, подошёл к столу, взял два стакана с компотом и вернулся к нам.

– Здравствуйте! Как ваши дела? Жарко сегодня, пить хотите? – он протянул нам стаканы.

Вау, джентльмен! Я взяла стакан и с удовольствием отпила холодный, не очень сладкий и немного терпкий компот. Лана замялась, но тоже стала пить. Парень не сводил с неё глаз. Говорил о погоде, о знакомых, о том, что собираются ремонтировать дорогу и любовался Ланой. Она, между прочим, тоже к нему неравнодушна! Глаза заблестели, голос приобрёл мяукающие, мягкие оттенки, губы расплылись в улыбке.

– Может, я пойду? – тихо шепнула я Лане.

Не буду мешать людям общаться и наслаждаться обществом друг друга, здесь как раз тот случай, когда третий лишний!

Лана схватила меня за руку. Ок, остаюсь. Наверное, кокетничать с ним один на один будет неприличным, а так со стороны выглядит, что мы разговариваем втроём.

– Альдамир! – окликнули Ланиного кавалера.

У ворот стоял Руслан и смотрел в нашу сторону. Я улыбнулась и подвинулась на скамейке к Лане, показывая Руслану, что он может к нам присоединиться. Руслан мне сухо кивнул, что-то сказал на родном языке Альдамиру и вышел за ворота. Где же тебя воспитывали, вежливый ты наш? Альдамир извинился, торопливо пожелал нам хорошего вечера и поспешил на выход.

– Чего они сбежали, я не поняла? – пристала я к Лане. – Он тебе нравится, да? Симпатичный мальчик, улыбка приятная. И, кстати, похоже, в тебя влюблён.

– Правда? – обрадовалась Лана. – Он хороший, жаль, что мы мало поговорили.

Альдамир оказался бывшим одноклассником Ланы, они знакомы с детства. Лане он всегда нравился, но Альдамир стал обращать на неё внимание только последние пару лет. Писал в вотсапе, находил в соцсетях, посылал виртуальные открытки и цветы.

– Раньше, когда в школе учились, только за волосы дёргал и портфель прятал.

О, да это давно началось! Сначала мальчик задирает понравившуюся девочку, стараясь обратить на себя её внимание, потом подрастает и понимает, как правильно ухаживать. Записочки, конфеты и горячие взгляды нравятся ей намного больше, чем вырванные волосы и мелкие пакости.

– Он астрономией увлекается, всякие жёлтые карлики, красные, созвездия, планеты. Мне с ним интересно и легко.

В школе парень незаметно для окружающих помогал Лане с уроками, объяснял непонятные темы и задачи. Когда она закончила школу, а он поступил в колледж, возможности для встреч прекратились. На людях они редко общались, но интернет даёт возможность поговорить один на один, без посторонних. Можно переписываться, или спрятаться в саду и включить видеосвязь. Я слушала дифирамбы Альдамиру и понимала, что он не просто ей нравится, Лана влюблена первой, самой трогательной и наивной любовью, какая бывает в жизни. Надеюсь, выбор её не разочарует.

– Немного подрастёт и женится на тебе, – сказала я.

– Нет, не женится. Ему другую невесту найдут, получше меня, – с трагедией в голосе ответила Лана.

Она и есть получше! В селе много красивых девушек, Лана одна из них. Скромная, хозяйственная. Главное – оказаться в заветном списке невест его матери, а там само пойдёт. Гульнара обожает дочку и прислушается к её мнению, уверена, что родители Альдамира тоже хотят видеть своего сына счастливым и любимым.

– Он не самый младший? – спросила я подозрительно.

– Нет. Их трое, ещё младший есть, – хихикнула Лана.

Значит, оказаться на веки вечные привязанной к свекрови ей не грозит. То есть мать вполне может согласиться с выбором сына и женить его на той, кого он любит. Лана подняла на меня большие чёрные глаза, тяжело вздохнула. Да, сложное дело любовь, одни сплошные препятствия и трудности.

Как-то даже жалко, что у меня не было такого в семнадцать лет. В отличие от постоянной Ланы, я влюблялась каждый месяц. Мы начинали встречаться, целовались в парке и в подъезде, понимали, что не можем жить друг без друга и ночами писали смски. Потом либо я разочаровывалась в кавалере, либо он во мне. В первом случае я гордо сообщала, что нам не по пути, во втором закрывалась в своей комнате, отказывалась от еды и рыдала до умопомрачения. Помню, как к маме пришла подруга, увидела меня, опухшую, лохматую и зарёванную, жестом отозвала маму на кухню.

– Оля, давай мы Вику к психологу отвезём? – громким шепотом предложила она. – Смотри, как переживает, как бы с собой ничего не сотворила!

Мама тогда спокойно ей объяснила, что завывать о потерянной любви – мой обычный сценарий.

– Два дня поплачет и забудет, – уверено сказала она. – Сегодня второй, так что утром встанет, приведёт себя в порядок и будет жить как жила.

Тогда я обиделась, но со временем заметила, что мамин прогноз оправдывается из раза в раз. Посыпать голову пеплом, страдать и голодать долго никак не получалось. К третьему дню я хотела вкусной еды, новую причёску и развлечений.

Подошла Роксана:

– Девочки, уходим? Тётя Гульнара останется, а нам пора.

– Почему нам пора? – удивилась я.

– Скоро стемнеет, надо на кухне прибрать, во дворе. Мне тоже пора домой, целый день у вас просидела.

Двор и кухню можно убирать при эклектическом освещении, но раз мы уходим, я не буду спорить. Я устала, хотелось завалиться на диван с книжкой, включить телевизор. В инстаграме давно не была, и ВКонтакте меня, наверняка, выглядывает Лёлик.

– Мы же ещё малыша не видели! – вспомнила я причину торжества.

– Нельзя, рано. Через сорок дней увидим, – сказала Роксана.

Сорок дней мама новорождённого не выходит на улицу, не показывается посторонним и никуда не выносит своего ребёнка, таков обычай. Объяснить, с чем он связан, девушки обещали как-нибудь потом.

Домой возвращались с гостинцами: в наш тазик хозяева аккуратно уложили большой кусок сладкого пирога, несколько рулетов и ватрушек с разными начинками. Я заметила, что так одаривают всех гостей, значит, холодильники не понадобятся. Люди приходят с одним угощением, уходят с другим, в итоге все довольны и наелись вкусностей. Приятный обычай, мне нравится.

Мы уже повернули на свою улочку, когда услышали истошный крик:

– Стой! Стой, я кому сказала? Остановись, проклятущая скотина! Да чтоб тебе ни дна, не покрышки! Зарежу, вот теперь точно зарежу, ты меня слышишь, зараза такая?

На нас, высоко поднимая копыта и тряся головой, бежала коза. За ней, ругаясь, размахивая толстой верёвкой и, вероятно, призывая в свидетели безобразия всех окружающих, переваливаясь с боку на бок, как утка, спешила пожилая полная женщина.

– Девчонки, ловите её! – закричала она нам и показала на козу.