Читать книгу У подножия на вершине - Светлана Викторовна Становая, Светлана Становая - Страница 4

Глава 4

Оглавление

Село оказалось большое и красивое. Я залюбовалась изумрудными виноградниками, увешанными тяжёлыми гроздьями ягод, уютными узкими улочками, смешными загорелыми детишками, с громкими криками, бежавшими за машиной.

– Чего они хотят? – спросила я, показывая на детей.

– Ничего. Дети, балуются, гуляют. Наверное, придумали новую игру, вот и кричат, кто громче, – улыбнулся Джамиль.

На повороте дорогу переходил молодой мужчина. Повернул голову, увидел нашу машину и, кажется, специально пошёл медленнее. Он шёл, смотрел перед собой и кривил губы в ухмылке. Странный какой-то молодой человек, хотя явно непьяный и выглядит хорошо: спортивная фигура, широкие плечи обтягивает чёрная майка, стройные ноги – потёртые джинсы. Короткая стрижка ему идёт, подчёркивает мощную шею.

Мужчина перешёл дорогу и зачем-то обернулся, посмотрел на нас. Джамиль так нажал на газ, что меня откинуло на сидение – машина сорвалась с места.

– Чё это было? – уточнил Костик.

– Ничего, – Джамиль вскинул подбородок. – Тащится еле-еле, а мы опаздываем, нас дома ждут.

До дома, кстати, оказалась пара минут езды. Джамиль распахнул перед нами широкую калитку и сделал пригласительный жест. За калиткой простирался большой, ухоженный, благоухающий цветами двор. Под ногами вертелась и звонко лаяла маленькая рыжая дворняжка.

– Рыжик, не суетись, – засмеялся Джамиль.

Костик нагнулся и почесал Рыжика за ухом, пёсик замер блаженно прикрыл глаза.

Я незаметно толкнула брата в бок, но тот не обратил на мои предупреждения никакого внимания. Что за привычка тянуть руки к незнакомым животным, может быть у него блохи?

Мама Джамиля Гульнара и папа Барот оказались неожиданно пожилыми. Почему-то я думала, что они моложе, может потому, что Джамиль – мой ровесник. После знакомства и умывания в летнем душе нас ждал обед. Под развесистой зелёной чинарой Гульнара накрыла стол. Барот, как и положено хозяину, сидел за столом и давал жене ценные указания.

– Соус принеси. Сыр другой порежь, этот слишком острый и соли много. Зачем здесь виноград, мы кушать собираемся, обедать! Гранат принеси.

Гульнара молча кивала и шла выполнять распоряжение. Да, не судьба мне быть женой восточного мужа. После первого же замечания я устрою небольшой скандал с разборками, после второго супругу придётся голодать всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, он быстренько со мной не разведётся.

Хорошо что я утром не стала завтракать, теперь смогу, хоть немного, попробовать из каждого блюда.

– Лана где? – Барот нахмурил брови.

– У себя. К ней Роксанка пришла, – ответила Гульнара.

– И что? Мы не будем обедать? Или будем их ждать? – проворчал Барот.

Лана – сестра Джамиля. Мы с ней знакомы, в прошлом году она с какой-то дальней родственницей приезжала к брату в гости. Джамиль говорил, что у девочки проблемы со здоровьем и родители решили показать её столичным врачам. Ничего серьёзного у Ланы не нашли и объяснили всё перестройкой организма. Девочка стала девушкой и всё такое.

Гульнара повернулась к дому и что-то гортанно крикнула. Из дома, почти бегом, выбежали две девушки: Лана и её подруга. Роксана. Костик замер с куском лепёшки в руке и уставился на Роксану так, что я под столом пнула его ногой. Я понимаю брата, но нельзя так явно демонстрировать свои эмоции!

Роксана была потрясающе красива. Среднего роста, стройная, с чёрной косой, толщиной в мужскую руку. Высокий чистый лоб, миндалевидные чёрные глаза, длинный, но аккуратный нос. Такие носы я видела в соборе, на греческих иконах. Голубое длинное, до середины щиколотки, платье широкими складками подчёркивало крутые бёдра и обтягивало пышную грудь.

Я завистливо вздохнула, вот уж чем не могу похвастаться. Когда я, полушутя-полусерьёзно, жаловалась маме на свою печаль, та смеялась: не волнуйся, доча, всё вырастет, как только ты родишь ребёнка, и показывала мне фотографии своей юности. Видишь, я была такая же!

Да не такая! Даже на фото отчётливо просматривались выпуклости там, где надо!

Почему у мамы, её сестры, моей бабушки и остальных женщин в нашем роду бюст был не меньше третьего размера? А у меня, со всеми современными ухищрениями в виде пушапов, едва дотягивал до первого? Короче, где мои сиси, вот в чём вопрос. Кому-то не надо ни ждать, ни рожать, ни подыскивать специальный купальник, а я вижу себя в зеркале и вздыхаю.

Уверена, у Роксаны всё натуральное: и бюст, и нежный, с лёгким загаром цвет лица, и блеск волос, и пушистые длинные ресницы. Маленькие пухлые губы и королевская осанка заканчивали образ восточной красавицы. Я покосилась на Костика – как ты, малыш, аппетит не пропал?

Братец выпрямил спину и расправил плечи. Ну-ну…

– Здравствуйте! – Роскана посмотрела на нас и широко улыбнулась.

– Привет! – Костик задушено икнул и зачем-то почесал куском лепёшки голову.

Вот только любви мне здесь и не хватало!

Все сели за стол и мы, наконец-то, начали обедать. То ли я сильно проголодалась, то ли все эти вкусности и расстройство по поводу груди вызвали прилив желудочного сока, но есть захотелось ужасно.

Если мы каждый день будем так обедать, я очень скоро не влезу в джинсы. Надеюсь, это праздничный стол, и мне не грозит уехать из гостеприимного дома с хомячьими щеками. Тарелки с аппетитными жареными овощами, румяное мясо на большом блюде, какие-то незнакомые закуски и несколько плошек с разноцветными соусами и приправами. Наломанная кусками хрустящая лепешка таяла во рту, баклажаны с орехами вызывали звериный аппетит, от кусочков белого мяса в острой, пряной подливе было невозможно оторваться.

Костик уплетал угощение за обе щёки, закатывал глаза, цокал языком и всячески выражал своё восхищение. Гульнара от его похвалы таяла, как мороженое на жаре. Она подкладывала Костику то одно, то другое блюдо, предлагала попробовать и тот опять восторженно взвизгивал, как голодный поросёнок.

Барот разлил по бокалам вино: Костику, Джамилю, мне и себе. Вопросительно взглянул на Гульнару. Та смущённо кивнула, и Барот плеснул в её бокал рубиновой жидкости. Интересно, а они здесь устраивают посиделки девочек с вином и сплетнями? Или всё строго и вечерами каждая сидит у себя дома за рукоделием? Потом спрошу у Ланы.

Гульнара завела светскую беседу. О погоде, о планах на отдых и здоровье родителей. Костик жевал и кивал, косился на Роксану и, похоже, от еды и красоты вообще потерял дар речи. Свой бокал с вином он выпил сразу, и Джамиль подлил ему ещё.

– Не волнуйся, – тихо успокоил меня Джамиль. – Это молодое вино, на пять минут в голову ударит и всё пройдёт.

Разговор плавно перешёл на домашние дела хозяев: надо собирать виноград, какие-то сорта уже поспели, другие, поздние, в этом году особенно удались. Барот и Джамиль завтра поедут в горы, там пасутся их овцы. Сейчас за ними присматривает дальний родственник, но нельзя же долго пользоваться его помощью, да и тяжело одному управляться со стадом.

Костик строил глазки Роксане, Лана наблюдала за ними и хихикала, Роскана скромно смотрела в свою тарелку, лишь иногда бросая на Костика заинтересованные взгляды. Длинные ресницы поднимались вверх, трепетно дрожали, и чёрные, как южная ночь, глаза вдруг сверкали в его сторону. А малышка не так проста, как кажется, ещё меня поучит, как обратить на себя мужское внимание. Это вам не Лёлик, идущая к своей цели напролом, даже если цель убегает от неё сломя голову.

От коктейля красоты, скромности и коротких взглядов братец до конца обеда захочет на ней жениться, он у нас мальчик влюбчивый.

– Заберите его в горы, – шепнула я Джамилю.

Тот понимающе улыбнулся и кивнул:

– Заберём, будет за овечками ухаживать!

После обеда хозяева ушли отдохнуть, а девушки принялись шустро убирать со стола. Костик крутился рядом и развлекал их разговорами. Мне неожиданно захотелось спать.

– Вика, мы с девочками хотим по селу прогуляться, пойдёшь с нами? – спросил брат.

Я зевнула. Идти никуда не хотелось, хотелось поваляться на диване и переварить все съеденные вкусности. Но отпустить брата одного, в незнакомом месте?

– Не опекай его так, – Джамиль заметил мои сомнения. – Путь идут, ничего плохого не случится.

У подножия на вершине

Подняться наверх