Читать книгу Боги с Родины. 3 книга трилогии - Святослав Лаблюк - Страница 4

Вообще-то, городок пришёлся по душе Артёму. Люди в нём были, в основном, без червоточины. Если подумали о человеке плохо, то говорили в лоб об этом, – не стеснялись. Конечно, ведь в семье не без урода и, попадались изредка лишь – хитроделанные, но их достаточно знать было всех в лицо, общение свести до минимума с ними, и их, как будто не было, вообще. И алкоголик, лишь с чернилами живущий, – так называли местные плодово-ягодные вина, достоин уважения. Практически с любым из них, можно идти в разведку.

Ему пришлось подраться в городке, возле районного ДК (дома культуры), чуть ли не в первый день, с пятью их представителями молодёжи.

Конечно, помогла наука бокса и дерево, растущее возле забора. Заняв в углу позицию, легко атаки отражал непрофессионалов в драках, «ставил на место» нападающих.

И, в результате, по заслугам, положенное получив, те обещали, – вскоре встретимся с тобой, – приезжий. На что, ответил им, – не против. Пошёл смотреть фильм – в дом культуры, культуры набираться. Думал о продолжении, идя – к ночлегу своему, – обратно.

ДК г. Чашники.

Выйдя, оглядывался по привычке, когда обратно шёл к мосту, ждал нападений: сзади – исподтишка, как практикуется нередко в городах: Ростове-на-Дону, Воронеже, да и в других посёлках, где, не всегда в Чести, – такое слово. Но нападений, не произошло. На следующий день он убедился в обещанных событий – справедливости. Встреча произошла в центральном злачном месте, куда зашёл он, выпить пива.

Там встретился, с одним из крепких – вчерашних нападавших, став в очередь за кружкой пива. Друзья того стояли рядом. Тот обомлел, Артёма видя, стоящего за ним спокойно, будто вчера, «знакомства» между ними, не происходило. Потом, на спор, с ним пили, – кто больше выпьет литров. Победу одержал Артём, за восемнадцать минут, выпив 20 кружек. Правда, он тут же выскочил, и слил, всю жидкость в одно место. Но это было третьим делом, так как соперники по пиву, за ним, «повтор» произвели, при меньшем выпитом количестве. Всё – «вылили».

Работа в целом приносила удовольствие. Ему немало помогли руководители – всех предприятий города. Он, как-то быстро с ними познакомился, за помощью к ним обращаясь, по работе.

В АТП – 9 [2] выделяли автотранспорт, в ДРСУ [3] – дизтопливо – к насосу и компрессору, для трактора, в Бумажной фабрике брал экскаватор, бетон на РБУ [4] строительства ГРЭС Новолукомльской, крупнейшей ТЭС в Европе [5].

2

Он понимал, – не личная заслуга, городу был нужен мост. Единственный мост деревянный, – старый, слабый, с ограничением – в пятнадцать тонн, мог развалиться вскоре. Тяжеловесный транспорт, не мог пройти, крюк делал через Лепель – грузопоток, большой. Сложились обстоятельства и, люди помогали.

Хотя, когда перевели однажды в Витебск, чтобы освободить для брата место – по отцу, руководителя МСР-5, помощь, внезапно прекратилась. Артёма в этом не было заслуги. Хотел бы, не успел, настроить никого, – сборы с ним были быстрыми. В течение пол дня он передал дела, и увезли его мост строить через балку – в парк Фрунзе, в центре Витебска, недалеко от пл. Свободы к кинотеатру [6] летнему на улице Доватора.

3

Потом, начальник новый – участка Чашникского, попросил – руководителя, прислать Артёма в помощь, Артём поехать, отказался, аргументировав, – вдвоём, там делать нечего. Пришлось, Артёма возвращать руководителю, так как бетон возили с Витебска, а не из Новолукомля, машин свободных в АТП не стало, дизтоплива в ДРСУ – самим едва хватало, далее…

Построенный мост в парке им. Фрунзе.

Не знал он, почему так получалось. Из этого всего, мог объяснить – одну лишь связь. Она случайно появилась, после работы на участке, – через месяц.

Опыта не было – перед чинами преклонения. Решил, попробовать – мечту Мацкевича исполнить – выйти на гендиректора строительства крупнейшей ТЭС ^[7] в Европе.

Стал ожидать в приёмной, когда найдёт тот, время для него, чтобы смог с просьбой обратиться. Помощник объяснила популярно, что зря надеется, – у гендиректора, секунды не найдётся, чтобы встретиться и, предложила – ей, письмо оставить с просьбой. В течении недели, месяца, рассмотрит.

Момент улучшив, лишь помощник отвлеклась, открыл дверь в кабинет, с вопросом – разрешите?

Не видел раньше никогда, таких огромных кабинетов, ни в фильмах, ни в журналах. Могло в нём разместиться стоя, за тысячу людей, а за столом большим сидеть, – сто человек, не меньше. И, от него, к столу директора, – двенадцать метров. И много стульев у стены, – больше полсотни.

Подняв глаза, смотрел директор удивлённо, то на него, то на помощницу, готовую пасть в обморок. Она пыталась оправдаться, – не разрешала заходить, одновременно вывести пытаясь Артёма, силой, взяв под руку.

Директор с неподдельным интересом, спросил, – что хочет, от него?

– Нужен бетон нам срочно, Артём ответил робко. Мост строим в Чашниках восьми пролётный, в опору каждую – шестьсот кубов. Возим из Витебска в ЗиЛах, – малопригодный и, вариантов нет других, – как строить РБУ, склады цементные. Для этого, объём незначащий. На Вас только, надежда.

Директор попросил – Артёма и помощницу из кабинета выйти, жестом.

Стоял в приёмной он недолго, выслушивал упрёки. Негодование – рекой огромной, обрушивалось, с перерывом, – в секунду, две и, вновь потоком, на голову – неслось, со вздохом, пожеланием.

Выйдя от гендиректора, к двери напротив направляясь, не глядя, главный инженер, Артёму бросил на ходу, – письмо с гарантией оплаты за бетон, доверенность со всеми реквизитами мостостроительного предприятия. Быстрее привози, пока он добрый. Как видно, смелость – города берёт, а ты бетон на нашем РБУ. Бывает, что… везёт…, ведь, смелость города берёт.

Пока наряды проверяла нормировщик, зашёл, спросив у инженера разрешения.

Было обеденное время, тот не спешил и, предложил Артёму, почаёвничать, вместо обеда.

Дмитрий Сильвестрович Артёму симпатичен был со дня знакомства. С радостью с ним согласился, время обеда провести вдвоём. Тем более, у них есть тема для общения, другим не интересная.

– На протяжении большом – по времени, пытаюсь мир познать, себя, смысл своего существования, Артём признался, ожидая, пока чай в чайничке заварится.

Он сокрушался, – осознание приходит медленно ко мне. Я зачастую путаюсь в происходящем, не находя ему, не только объяснения, и восприятия, вместо того, чтобы понять, принять. Желание стать лучше и, казаться – себе умнее, убеждение даёт, что путаница мыслей, возникающая в голове, и есть – единственное правильное представление, происходящего в наших мирах: невидимом и видимом.

– Желание, умней себе казаться, и эго непомерное, открыто отражает в скрытом подсознании, все внутренние убеждения, тебя, как личности. Ведь знаешь, – не умней других, ответил Дмитрий Сильвестрович ему, заварку наливая. Из этого, ты сделал такой вывод.

Тот, кто допустит в мыслях путаницу в голове и, не уверен в том, как быть должно всё – в мире им воспринимаемом, понять не сможет, что – мир не такой, как кажется ему.

– Пытаясь сам себя исследовать, развить способность понимания различий – от истинного к иллюзорному, запутался – в сравнении происходящего, из-за не убеждённости – в действительности восприятия.

Как я могу определить, где истинное восприятие действительности, где – неверное? Как отличить реальность от иллюзии и ирреальности?

– Я попытаюсь объяснить, ответил Дмитрий Сильвестрович, налив в заварку кипяток Артёму и себе.

Всё, что воспринимаешь ты – себя и мир, – игра воображения, иллюзия, – программа существующая в подпрограмме, сознание в сознании, (матрёшка, находящая себя в матрёшке ^[8]).

Наукой современной установлено, что тело человека – со всеми свойствами, не только возникает из программы, и, существует по программе, в программе сохраняется, в самостоятельном воспроизводстве, записанной в шифровке ДНК – компьютере мощнейшем, – превосходящем многократно мозг.

Не только управляет в человеке – ДНК, всеми процессами, и существует, – в телах других, когда исходное исчезнет тело.

Не ДНК есть в человеке, а человек есть в ДНК. Это должно – задуматься заставить человека, о том, насколько ум запутан. Считает внутреннее – внешним, а внешнее – считает внутренним. Ведь человек считает внутренним – эмоции, и мысли, чувства, но это внешние вибрации сознания, а мир, с объектами, являющимися – лишь отражением в сознании, – считает внешним. Мир вывернутым видит – наизнанку, большое – малым, малое – большим. Так в восприятии казаться могут: атомы – вселенными, а бесконечное сознание в воображении – микроскопическим, лишь заключённым в коде ДНК.

И эта путаница не даёт возможности понять ему, кто он на самом деле, и вынуждает принимать происходящее, как жизнь свою, – на боль, страдания, тем самым обрекая ^[9] – себя и свою душу.

4

– Мне кажется, – программу эту, не смогу освоить. Запутанно.

– Не знаю. Но, возможно, сможешь, если мир станешь принимать, вселенную, как голограмму. То, что об этом думаешь, пытаешься понять – мир, окружающий, тебя от обывателей обычных отличает. Жизнь, понемногу изменяет всех – сознание. Помочь, найти прямое русло к истинному мирозданию, вот главное деяние, смысл разума.

Я думаю, что будет случаев немало в жизни – у тебя, когда происходить с тобою будут, – неправдоподобные, и, иногда, бессмысленными, кажущие – происшествия. Это, поможет разобраться в смыслах – происходящего.

– Со мной уже случалось многое, что вряд ли кто поверит, если об этом рассказать, настолько всё, для восприятия обычного, необъяснимо.

– Значит, в тебе я не ошибся, различия между реальностью и кажущим, ты видишь. Подобное случается со многими, но замечают это, мало, кто.

– События со мной происходящие, без – кажется, не видеть невозможно, как и в происходящие поверить – вероятности.

– Ты понимаешь, – сверхъестественного не бывает, есть наше лишь непонимание – причин событий. Не видим ясности. Наши суждения бездоказательны, лишь оттого что мы неграмотны, до нужной степени. Придёт и к нам период знаний и понятий, событий кажущихся нам сегодня – сверхъестественными.

Обеденное время пролетело. Всего лишь час, вопросов много снял. Артём прекрасно знал, случайного, не так и много в мире, и этим объяснить нельзя, всю путаницу, нужную, кому-то, и отделив происходящее. Господь, систему создал? Зёрна от плевел отделить? Или, после него, здесь, Кто-то намудрил? Тогда, как это допустил? Ответ, найти мне, невозможно, самому.

Он обратился – дать гарантию на Новолукомльскую ТЭС о том, что МСР-5 гарантирует оплату за бетон, полученный по факту, ежемесячно.

– Помог райисполком, на руководство выйти ТЭС? – спросил Мацкевич у Артёма, в восторге восхищения – активностью начальника прорабского участка.

– Нет. Был у ген директора строительства – ГРЭС, ТЭС.

– У генерального директора? – испуганно спросил Сельвестрович, Артёму, пристально смотря в глаза.

Он даже заикаться стал, услышав эту новость.

– Разыгрываешь ты меня, делая выводы из разговора?

Ты соображаешь, что могло с тобою быть, если бы только, попытался подойти, на расстояние – в сто метров? Тебя отправили в психушку, сразу бы? Пример иллюзии….

– Нет. Путаницы, – малого с большим. Никто меня и никуда не забирал. Там, у него – охраны, я не видел.

– Не смог, её увидеть. Разработки есть, всё видеть и, записывать.

– Следить за действиями, их фиксировать? Возможно. Значит, не показался им опасным.

Какой-то бред. К нему записывается, вперёд за месяц…, в удобное для генерала время, сам председатель райисполкома.

– Дмитрий Сильвестрович! Вы дайте гарантийное письмо, потом решайте, после результата, – иллюзия для Вас, невероятность? Или, простая сказка.

Тот, молча осмотрел Артёма и, понимая, что тот не больной, ушёл к руководителю за гарантийным – на бетон, письмом.

На деревянном мосту, через Ульянку, на въезде в Чашники с Заречной слободы, весел знак, запрещающий проезд автомобиля, – 15 тонн грузоподъёмностью.

Мост был на вид довольно крепким и руководство МСР, Артёма попросило – обследовать его, – возможен ли проезд на базе КрАЗа, автокрану г/п 16 тонн, чтобы не гнать в объезд, за восемьдесят километров. Весил тот кран – за 20 тонн.

Учитывая – в дополнительном объезде, участок грейдера под 20 километров, – похожий на стиральную доску, предложено – узнать возможность риска, – проезда по мосту.

Проехав через Уллу, Артём остановился, невольно обратив внимание на стелящийся по земле туман. Решив всё-таки залезть под мост и осмотреть настил, опоры, и места их сопряжения, … и понял (?), что с туманом, к ним пришла зима, увидел под собою лёд. Всё изменилось вмиг, как и сам мост.

Услышав выстрелы и, злобный лай собак, крики – бегущих по мосту людей, затем падения с моста на лёд убитых, раненых, Артём предельно испугался. В душе, неистово метался, не в состоянии собраться и, определиться.

Вспомнил Мацкевича, реальность – кажущуюся, проверить не решался. – выйти из-под моста, попробовать нарушить ирреальность, если есть таковая в этом факте. На льду лежали раненные, и – стонали, убитые – молчали.

Сверху – раздался смех и возгласы: «Жиды живучие, ни лед, ни пуля не берёт!», и вновь услышал выстрелы. – Добили раненых.

Артём настолько испугался, что не заметил, что замёрз. Вскоре всё стихло. Осторожно, из-под пролёта высунулся. Огляделся. Артём не видел никого, кроме убитых распластавшихся на льду, в застывших позах, неестественных. Он в ужасе, фуфайку снял с убитого, чтобы сильнее не замёрзнуть, понять пытаясь, что произошло, куда попал он – снова, что делать, в этой ситуации ему. Пошёл по следу машинально, невдалеке увидел, – под конвоем, идущую к Заречной Слободе, колонну, – в триста, больше, человек. Люди безропотно, как овцы на заклание, шли медленно, без ропота

Что-то трагическое чувствовалось в воздухе. Было понятно, для чего, куда людей ведут. Закончился их век?

Машины не было на месте, и водителя,….

Он понял, – что попал в другое измерение, нежданно и негаданно. Что это было, знать не мог, – прошлое или параллельное, но понимал одно, – идёт война. Убитые, на льду лежащие, были евреями по виду. – Скорей всего, переместился в прошлое? – Война Великая Отечественная.

– И полицейские назвали их жидами…, догадку подтвердил свою. Ноги несли за ними следом, сами.

На улице не видно никого. Стараясь, чтобы не заметили, держался от колонны вдалеке, прячась в сугробах, за деревьями.

Услышав шум, упал, сбоку дороги, за сугроб. Мимо него в санях проехали, два офицера с кучером, один похож на Мандрика из Чашникского РОВД. Второй, – на Кузнецова, – зама МЭРа из Ростова. Кучер был парень молодой, очень похожий на пенсионера, живущего невдалеке строительства моста. – Бывают же такие совпадения? Или увязаны между собою сущности по образу?

Не понимая и, боясь, – увидеть могут, плёлся, за санями во след. За хутор выйдя, видел что колонна стала, в толпу сгрудилась, ожидая бед. Идти было опасно дальше, лишь местность голая, не спрячешься нигде.

Остановившись, наблюдал со страхом, не спрашивая, почему попал он в это время, жалея тех людей, страдая, что убьют их, всех, прекрасно понимая, что сделать ничего не может. Не помешает, той расправе.

С собою офицеры привезли лопаты и ломы, чтобы копали сами для себя могилу, – евреи, на смерть обречённые. Земля промёрзла и, не поддавалась, евреев отогнали, раздались взрывы.

– Взрывают мерзлоту гранатами, чтобы потом легче копать, Артём, немного удивился. Пожалели?

Когда, могилу выкопали – общую, евреи, их всех заставили раздеться наголо, и вниз спуститься – в яму. Мороз – не меньше минус двадцати по Цельсию, Артём горел от ужаса. На лбу пот выступил обильно, и по лицу струился.

Люди ложились группами на землю в яме. Слышались выстрелы. – Стреляли. Детей кидали в яму, плачущих, – живыми. Расстрел продлился – полчаса, не больше. Для подстраховки или развлечения, гранату бросили, когда стрелять закончили.

Засыпали землёй убитых в яме, – кучер с полицейскими.

Забрав одежды часть, лопаты и ломы, уехали обратно офицеры, а полицейские, присели на одежду, оставшуюся после офицеров и, весело смеясь, обильно пили из бутыли, закусывая салом, хлебом, бульбой.

Хотелось выскочить наперерез телеге и…, понимал Артём, что это глупость, сжав кулаки, вслед плюнул, проехавшим, мимо него, похожим сущностям, – нелюдям.

Вскоре, в подвыпившем, прилично, состоянии, хвалясь друг перед другом, – кто сегодня – больше расстрелял, прошли мимо него четыре полицейских, предполагая – видное вознаграждение, за труд их, выделят фашисты, ещё – кроме одежды.

– Четвёртую колонну расстреляли. Всего жертв, – около двух тысяч. – сорок второго года, 12 февраля. Хутор Трелесино.

Так как темнело, было возвращаться легче.

Он понимал, что в прошлое попал, не думал в Чашники входить, идти к Петровне, куда идти, не знал. Осталось лишь залезть под мост, возможно, не замёрзнет; обратно попытаться, возвратиться. Вдруг, повезёт, получится.

Дойдя к мосту, залез вмиг, под него, присел на том же месте, где услышал – крик, выстрелы, стал ждать, не зная, что при этом должен делать. Но, сколько он не ждал, всё, как и было – оставалось. Он очень сильно был напуган и, понимал, что ситуация попала в безысходность. Это сильней пугало.

– Я в этом времени, так и останусь? – Испуганно он думал, озираясь, по сторонам, затравлено, словно ища, что мог забыть он, растерявшись.

Не радовала перспектива, остаться в этом времени. Вступила ночь в свои права. Но под мостом, как и вокруг него, было светло – от света звёзд на небосводе. Мороз усиливался, а Артёму – жарко, испарина на лбу собралась в капли, глаза залила. Сбросил он фуфайку, и вылезти хотел из-под моста. В этот момент, слова водителя услышал:

– С тобой беда не приключилась? Что-то ты долго под мостом сидишь, мне, как бы на обед, уехать надо. Ты там, не спишь?

Дыхание перехватило. Он пулей выскочил из-под моста с радостным криком, – вернулся я, вернулся! Поехали быстрей отсюда!

Водитель, на Артёма посмотрел, не понимая, что произошло.

Артём в машину заскочил вперёд водителя и, повторил ещё раз шесть, – вернулся!

Не выдержав, он рассказал, что «видел» под мостом, в лице водитель, изменившись, тихонько прошептал:

– Подробно очень описал 12 февраля сорок второго года. Мне шёл тогда шестнадцатый годок, жил я в Трилесино. Возле Заречной Слободы, недалеко от нас находится могила братская еврейская.

Чашники, – поселение евреев, с средних веков, и в КВЛ и, перейдя к России, таким осталось. Лишь пятая часть, – не евреи, всего евреев, – до трёх тысяч.

Эвакуация не проводилась. Наоборот, все две недели – 13 дней, с начала объявления войны до оккупации местечка, власти предупреждали – каждого, оставившего место, – ждёт неминуемый расстрел [10].

Сыграла роль их отдаленность от крупных населенных пунктов. Шоссе Минск-Витебск, стороной обходит, и линия ж/д дороги, не заходит. Поэтому, никто не знал, что было в Польше, никто не представлял – масштаб террора, антисемитизма.

Евреи в Чашниках компактно жили в центре (местечка ^[11]), там их оставили в своих домах. Евреям запрещалось навещать друг друга, общаться с белорусами – соседями и, подходить к окраине.

В первые дни фашисты, у тех, что было, всё почти забрали, а в сентябре подчистили вчистую.

Не только немцы, полицаи, грабили евреев и местных часть, попользовалась ими, ведь это было безнаказанно. Мальчишки издевались над старухами, кидали камни в окна, били стёкла. Они прекрасно понимали, – евреи не пожалуются… И, понимали, что евреев расстреляют… Так что евреи, от мальчишек, и не отбивались.

Использовали их на самых грязных принудительных работах – расчистке улиц, резке шпал и, заготовке торфа. Старые женщины выщипывали травку с тротуаров, а надзиратель-немец избивал их плеткой. Шпалы, песок и воду, – тяжести, таскали лишь евреи, в телеги впряженные, вместо лошади.

Командовал евреями, назначенный насильственно – еврейский староста – Черейский, бывший завхоз больницы местной, знавший язык немецкий.

В первый же год войны, перед зимой, фашисты выдавали премии, – махорки по две пачки, за убитого еврея – неважно, взрослого, ребенка.

5

Нашлось немало добровольцев. Немцам пришлось – в 2 раза уменьшить премию, но это не уменьшило «охоту».

В начале февраля сорок второго года, трудоспособным приказали – собраться вместе, для работы. Собралось 200 человек, их повели к Заречной Сло'боде Прозе'млянского сельсовета. Когда переходили по мосту через Ульянку, по ним стреляли полицаи.

Чтобы скорей мучения закончить, бросались раненые вниз, с моста, где их достреливали – не разбившихся.

12 февраля сорок второго года, с утра, послали немцы – группу молодежи, дороги чистить, – перемёты снега в деревне Ко'пцевичи. А оставшимся евреям к 16.00 собраться повелели в центре – в Доме культуры, бывшей церкви, (костеле – ранее). Евреи поняли, что их там ждет. Многие не пришли, в назначенное время. И, полицаи окружили улицы, их выгоняя из домов, к Дому культуры. Тех, кто бежать пытался, сразу убивали. Из неевреев, никого из Чашников не выпускали, и выходить на улицу всем неевреям запрещали.

Памятник убитым евреям из гетто в Чашниках. Установлен в деревне Заречная Слобода.

Затем произошло, что видел под мостом.

Артём увидел слёзы, – льются. Прекрасно понимая – он вышел из машины, не в силах видеть слёз мужчины.

Жалел, что рассказав, напомнил горькое несчастье.