Читать книгу Боги с Родины. 3 книга трилогии - Святослав Лаблюк - Страница 5

В эту субботу не искал он превосходства. Парильщики его не узнавали и, удивлялись, – жар не нагнетает и, слишком тихий, видно, приболел.

Залез на самый верх, где жарче, ждал «парильщика». Хотя тот говорил, что парится здесь постоянно, не встретился Артёму больше в бане. Сколько не ждал….

Напарившись, он заскучал, к тому же захотелось кушать, на свежий воздух, выйдя. Пройти не мог, вдали от ресторана. Тот находился за углом, – за баней. Открыт, по времени, – с семнадцати часов. Значит, работал.

Заказ отдав, смиренно ожидал Артём – заказа исполнения, в зале полупустом, единственного ресторана в Чащниках. Жалел, что, слишком рано, ушёл из бани, считая, – лучше бы, ещё попарился. Грустил. Тоскливо на душе, вновь выходной, прошёл бездарно.

К нему подсел, спросив культурно – можно? Чуть старше, человек с курчавой шевелюрой, хотя присесть бы мог – и за другой стол. Столов свободных было рядом, много.

Он, как бы невзначай, спросил Артёма: «Скучно?».

Артём пожал плечами – отвечать, не нужно?

– Василий, тот представился.

Чтобы, – с деревни снобом не смотреться, Артём назвал имя своё – Артём.

Василий, извинившись, предложил, – кампанию, Артём составит? – поможет одолеть бутылку водки? – Одному много, а в графине, не хочу, чтобы не пить разбавленную. Вдруг, разбадяжат?

– Не хочется, Артём ответил. Вчера немало выпил, не пойдёт.

– Обратно? – пошутил Василий.

– Нет. Вовнутрь, Артём поправил.

– Тогда и я не буду водку. Лучше вина бутылку закажу и эскалоп с картошкой.

– Картошка, основной гарнир здесь, в ресторане.

– И, между прочим, неплохая, – как и другие блюда.

Официантка, принесла заказ Артёму и, приняла заказ соседа.

Артём налил в бокал вино и, видя, что сосед не против, налил в его бокал вина сухого также и, извинившись, приступил, к уничтожению котлет по-киевски. Здесь, в ресторане, кухня нравилась, он ужинал в нём с удовольствием, когда была возможность и, желание.

Для Белоруссии неплохо зарабатывал. Учитывая, что Артём, не выпивал практически, за исключением особых случаев, да чьих-то дней рождений, праздников, когда не получалось отказать, – не экономил, в средствах стеснений, он не знал. Был бы поближе ресторан, то чаще в нём бывал. Жил, с края города, почти у льнозавода.

Одно дело парная, кино, танцы, другое дело – вечером идти в центр городка, лишь для того, чтобы покушать, километра два с половиной, три.

Распределял рабочий день, чтобы после обеда, в центре оказаться, в столовой пообедать. Ведь в первой половине дня, и, иногда, второй, мотался, объект, – необходимым, обеспечивал, чего недоставало на строительстве. – Заказ автомобилей в АТП на завтра, поиски, экскаватора и автокрана, бульдозера, дизтоплива, организация подвоза гравия, песка и далее, заканчивая, в Витебск – в МСР, звонками. День пролетал так быстро, – не успевал и оглянуться, рабочий день, мгновенно завершался.

Василию вино подали сразу, а блюдо, попросили подождать.

Второй бокал налил ему Василий, «долг» возвращая.

Приняв, как должное, Артём, желая здравия – обоим, не торопливо пригубил вино.

Разговорились, постепенно. Василий жил не в Чашниках, – в деревне Довжица, – в шести километрах от города.

– Часто идёшь домой посреди ночи? – спросил Артём, жалея парня. Волки встречаются, здесь редко?

– Откуда, ночью на дороге? У нас здесь, в целом, тихо.

Опомнившись, – сказал не то, поправился:

– О настоящих, ты спросил волках [12]? Не въехал сразу. Извини.

Встречаются, но редко, соседи говорят, посетовал Василий. Я их пока не видел, миловал Господь, за жизнь свою – ни разу. Приходится беду [13] носить с собой, на случай, если придётся – встретить.

– Давно откинулся?

– Да больше года. Работаю на станции ж. д. Не бойся, я рамсы не путаю, когда немного выпью; без дел, не наезжаю беспредельно. И наливаю [14] без забот особых. На хвост к тебе я не сажусь. На вечер тети-мети [15] есть, а завтра новый день и, как я снова греться буду, не станем обсуждать. Мои проблемы, мне вертеться. Не будет кипеша у нас, если сам не попросишь.

6

– Тебя – Василий, не боюсь, на кипешь я не нарываюсь. А если что? Пройдёшься. Надеюсь, понимаешь?

– Пугать решил меня? – Василий передёрнулся. Улыбка появилась, злая. Тик дёрнул глаз. Для понта, будто за бедою потянулся.

– На понт меня не нужно брать. Я за себя смогу ответить. Как человек пришёл, едрёна мать (!), так им и будь, – позволю я – пока, заметить.

– Василий снова изменился. Он улыбнулся и, сказав, что пошутил и, извинился – я видно, всё же перебрал. День сложный был, заботы…. Меня, Артём, ты извини.

Тебя не понял видно, сразу….

– Что ты? Ещё добавь – прости!

Ништяк сейчас, пока всё рядом, рамсы не спутаны, пора нам разойтись или уйти отсюда. Сменить программу. Официанткам платим…, и пошли.

Они спустились со второго этажа, из ресторана и, к парку подошли по Ленина. Стояла летняя прекрасная погода. Артём, для осторожности, держался сбоку от него, на случай, – если вытащит заточку, успеет защититься. Но тот об этом, и не думал, вообще. Наоборот, Артёму предложил – пойти на танцы. Спрятав в парке нож, ведь были под-шафе, – придётся защищаться от кого-то, менты устроят шмон, отправились к площадке у ДК, откуда – песни, музыка, слышны. Начались танцы.

Когда закончились они, вышли с площадки и, не торопясь пошли, как большинство ребят, девчат, в сторону парка.

Немногие лишь по домам ушли.

Хмель – вышел. Завтрашний день – выходной, домой не торопились.

Присев на лавочки свободной – половину, не зная, чем заняться, решили, после танцев отдохнуть. Рядом сидели девушки, обняв ребят, о чём-то говорили весело, смеясь, рассказывали анекдоты им ребята, за это девушки их целовали, позволяли обнимать. Лавочка длинная была, место свободного достаточно, но им в обнимку было – лучше, компания тесней, дружнее, вместе.

Артём с Василием, прислушались невольно к анекдоту:

– Едет Иван Царевич по лесу. Дело шло к ночи, пора ночлег искать. Видит, – избушка, стоит на курьих ножках и, смотрит на него Баба Яга.

Баба Яга пустила в дом свой, ночевать царевича и спрашивает:

– Ваня, где ты будешь спать? Здесь, на полу в избушке или – на сеновале, там, правда, дочка прилегла?

Смотрит Иван Царевич на Ягу страшнющую и, думает, – Наверно, рожа у той дочери, … должна, как…, у неё!

– Нет, лучше буду спать я на полу…

Наутро, умывается царевич и, видит девушку необычайной красоты

– Ты кто? – спросил её, Иван Царевич.

– Я – доченька Бабы Яги. А ты кто?

– Я? – Иван-ДУРРРАК! – царевич ей ответил. Самый большой дурррак на белом свете!

Все рассмеялись.

В парке драка началась, к ней молодёжь потоком устремилась, чтобы быть рядом с ней, возможно, поучаствовать. Собралось наблюдающих, – под сорок, хотя на лавочках сидело, – меньше двадцати.

– Будто из под кустов, словно грибы после дождя, Василий засмеялся, смотря по сторонам, будто ища, откуда взялись.

Драка закончилась, разочарованно, все разошлись, из парка все почти ушли. Осталось две-три пары.

– Останешься или пойдёшь? – спросил Артём, вставая с лавочки, не видя смысла больше, оставаться.

– Пожалуй, также я пойду. С тобой немного прогуляюсь.

Забрав беду, догнал его.

Направо, за райкомом партии, свернул Артём на Луначарского, – улицу имени образователя с уклоном деспотии, централизма, партии – Ленина и Сталина.

Василий, повернул туда же, следом, хотя Советская вела в Варки, а Луначарского, шла к льнозаводу.

– Ты не домой идёшь? – спросил Артём, зная что улица – в другую сторону.

– Зайду к подруге, – рядом. С тобой, немного по пути.

Они прошли – метров сто двадцать вместе, после чего Василий, повернув, к окошку дома подошёл и, постучал в него негромко. Артем, остановившись, подождать решил, прекрасно понимая, – домой идти не хочет. – Дома подруги, может быть не будет, или прогонит прочь, так как был час ночной, – она могла заснуть.

Решил, в вагончике Василия устроить, тот был свободным.

Упрёки выслушав подруги, оправдываться Вася стал, сделав треблаженную мордочку:

– Все танцы я выглядывал, искал и ждал, надеясь, что ты придёшь. И, не дождавшись, сам пришёл к тебе. Соскучился, не представляешь, сил больше нет. Тебя увидел, легче стало. Меня ты манишь, как магнитом. И, не отпускаешь.

– А я на танцы не пошла, тебя ждала, подруга отвечала. И, не дождалась. Из-за тебя… Скучала.

Василий показал Артёму, чтобы быстрей тот уходил.

– Ты знаешь…, слышал он часть фразы, сказанной, и, перестав их слушать, шёл к ночлегу.

Прошло немного времени, с начала пребывания в районном городке, за это время, познакомился со многими – из молодёжи и более, не ощущал чужим себя. С Василием не редко виделись, можно сказать, – дружили, особенно, после того, когда, однажды защитил его, затем, ещё раз, в тот же день, на танцах.

Однажды, после танцев, предложил Артёму, – в гости пойти к нему, в деревню Довжица, на что тот не раздумывая, согласился. Путь одолели быстро за разговорами и, часа ночи не прошло, Василий постучал в окошко, дома на окраине.

Вино употребляли в этот вечер – мало, к моменту появления их в доме, Василия родителей, запах исчез давно, поэтому, претензий к нему не было.

Артёму постелили на печи. Впервые спал он на таком экстравагантном ложе. Вместо матраца жёсткого, к которым он привык, лежала мягкая перина. Восторг нельзя воспеть словами. Заснул он сразу, провалившись лишь, – в объятия перины.

Наутро, мама Васи угощала их молоком с смородиной, протёртой сахаром. Свой литр выпив и, кусок съев пирога, не отказался от добавки.

Позавтракав, Василий предложил пойти в лес, погулять, собрать – берёзового сока. Это Артёму было ново. Берёзовый сок пил не раз – в отделах соков магазинов, а настоящий, он не пробовал.

– Пошли, конечно, радовался предложению. Сок никогда не собирал. Я понимаю, что собрать – иносказательное слово. Расскажешь, как их сборы происходят?

– И расскажу и покажу, он удивился, – не знал Артём, занятия простого, достав топор.

– Топор зачем? – встревожился Артём. Их, что, нужно подрубывать?

Ему берёзы стало жалко. Из-за водицы сладкой, подрубывать деревья? – это же варварство, подумал он и, не смолчав, – к порубке отношения, сказал:

– Я не хочу рубить берёзы. Уйду я лучше в Чашники, а ты здесь оставайся …, делай, что захочется.

– Никто подрубывать берёз не собирается. Что же мы, варвары? Ведь среди них живём. Никто, о чём ты думаешь, не стал бы это делать. Леса – наш дом.

В выбранное дерево, на высоте с полметра от земли мы делаем зарубку, в неё вбиваем гвоздь, он показал двухсот миллиметровый гвоздь и, вытащив его, ножом, канал подрежем. В него вставляем желобок, из свежесрезанных побегов – из клёна или липы, длиною с 20 см. Под желобок – посудину – прикрутим банку, – сок собирается. Затем, сливаем всё в бидон. Вот, и весь сбор. Усвоил?

На, почитай инструкцию по сбору сока.

Достав плакат с названием – Инструкция по сбору сока, отдал его в руки Артёму.

– Читай и просвещайся, пока я добрый.

Артём вздохнул, ведь у него, мгновенно отлегло в душе и он, взяв сумку с банками и кольцами, пошёл с Василием, с ж/дорогой рядом, в лесную чащу. Тот, по дороге изготовил дротики по 20 сантиметров и, положил их в сумку.

Шли вдоль и по ж/д дороге, не углубляясь в лес непроходимый, из-за разросшихся кустарников, пока не вышли к роще.

Выбрав берёзу со стволом под тридцать сантиметров, ловким движением вонзил в неё топор. Взяв из кармана гвоздь большой, он выдернув топор, вниз щели вставил гвоздь, вогнал его, в неё не глубоко, ударом обуха – несильным. Затем, вместо гвоздя, он вставил дротик, а ниже, банку привязал к стволу. И, сразу же в неё, сок струйкой побежал по дротику.

Вкус сока, лишь похож, что продаётся в магазине и, в то же время был другим – живым. Он обладал неповторимым запахом и вкусом.

– Вода живая!

Энергию впитав в себя, почувствовал Артём, что стал сильнее…, легче. Сближаясь с чистотой естественной природы, он ощутил, неуловимо – её вечность.

Ему казалось, что взлетит, подняться сможет выше стратосферы, парить над миром, красотою наслаждаясь мироздания.

Василий, вмиг присел и потянул Артёма вниз, схватив за руку.

– Прячемся! Быстрее! – шептал он, – чтобы не заметили…

Артём присел и, оказался за кустарником – в лесной непроходимой чаще, у опушки.

В момент окутал их туман, и он увидел сам себя, в одежде странной, за кустами.

Невдалеке расположилось войско КВЛ. Он это понял, слыша речь литовскую и польскую. Рядом, за небольшим столом, возле костра сидели офицеры, беседуя между собою. Невдалеке охранники стояли, смотря по сторонам, не в ту, где спрятался Артём.

– С этой, наверно, стороны – пришли, где нахожусь сейчас, думал Артём, тревожась – тыл здесь. А место встречи – впереди.

– Из-за преступного решения Ходкевича [16], в Лифляндию отправленного с войском, ударили по нашим, московиты и, в результате: пали Витебск, Полоцк, сказал один из них, – с огромным сожалением, держась за бороду.

7

– Нет, бы ударить! Он с Челядниным – московским воеводой, переговоры начал, «православный с православным»…! – с ним, солидарно возмущался офицер, что был моложе.

– Жалко. Наш Полоцк, хорошо был укреплен и, защищало войско целое. Не удержали город, в результате, от супостатов – московитов.

– Такие цитадели на холмах, – толстыми стенами обнесены, как Верхний, Нижний замки, и те – не выдержали ядер мощных.

– Они в начале февраля из Лук Великих привезли «большой наряд», безбожно – всех, бомбардировали, находившихся.

– Не дожидаясь штурма нового, С. Довойна – наш воевода – полоцкий, сдал крепость русским. Не думаете, гетман, что он струсил?

– Не знаю. То, король решит.

Нам донесли, – недавно, войско вышло – из под Полоцка, под руководством: Шуйского, Охлябинина и князя Татева – под 20 тысяч человек. Плетутся в нашу сторону. По плану их, – войско соединиться – в селе Барань должно, у Орши – с войском с Вязьмы, Серебряного – князя-воеводы. Затем, направятся на Вильно.

По нашим сведениям, – воеводы, успокоённые победами, не принимают мер предосторожности в дороге, видно решив, – никто не знает, вообще об их передвижении. Они не ожидают нападения, не ведают, что – знаем о них всё.

Радзивилл и Кмита.

– Твоя задача Филон Кмита [17], не допустить соединения – войска Серебряного, с войском Оболенского, заставить отступить от Орши их, к Смоленску.

8

А мы сразимся с Полоцким войском, – на Улле, ударив неожиданно, по стражникам и войску.

Скоро из Лукомля моё войско придёт, займёт позиции – в низине – в чаще лесной, рядом с Овлялицей. Ночь отдохнёт и, рано утром, когда ворог спит, мы нападём и, отомстим – за Витебск и за Полоцк, закончил гетман Радзивилл [18], своё напутствие Филону Квита.

9

Вскоре к костру явился офицер дежурный, и доложил, что войско прибыло из Лукомля – в количестве трёх тысяч, заняло позиции – для нападения на войско московитов, согласно плана штаба Радзивилла.

Артём прекрасно понимал, – немедленно предупредить необходимо – войско русских и, тут же, слыша голос – я второго: «Имеешь право, изменять историю?», мгновенно растерялся.

Тем временем, Филон поднявшись, направился к лесной дороге, где рядом с Довжицей, стояла конница. С ней ускакал он к Орше.

Время летело с быстротой неимоверной. Ночь пролетела – в полчаса. Как только первый луч блеснул поверх кустов, деревьев, Артём услышал выстрелы и, грохот пушек, крики.

Литовцы, рать московскую разбили быстро, неожиданно атакуя. Те, не успев проснуться и вооружиться, поддавшись панике, спастись пытались, бегством, бросив обозы с воеводами, проспавшими сражение, с оружием и продовольствием.

Артём, страдая, наблюдал, как вместе с безоружными солдатами, убили воевод – князей Палецких, Шуйского, Захария Ивановича Очин-Плещеева, Охлябинина, 700 дворян, детей боярских, тысячи солдат, обслугу.

Когда туман рассеялся, Артём в себя не мог прийти после кошмара виденного. Помнил, что тело Шуйского и пленных, повезли подарком – Сигизмунду [19] в Вильно.

10

Василий подойдя к нему, стал тормошить, пока он не поднялся.

– Ты, так перепугался?! – спросил Артёма, удивлённо. И побелел! Не стоит, их бояться.

– Да, сильно испугался, Артём признался. Видеть, не бояться…!?

Всё было так естественно и неожиданно. Вроде туман был, растворился, и снова, вскоре появился, ….

– Ты прав. Они… Может осмотрщик на ж. д. дороги, может лесничий, может, вместе. Их двое было. А туман? Он появился незаметно, рассеялся затем. Бывает часто так. Совпало вместе, – дрезина и туман.

– Причём осмотрщик и лесничий? – Артём не понял. Где дрезина?

– Проехали на ней, смотря в глаза Артёма, спросил, недоумённо. – Ты что, не видел тех, – двоих?

– Конечно видел, Радзивилла, Кмита…

Ты знаешь их. Откуда? Знакомые твои? – пытался пошутить Василий.

Я, если честно, также испугался. Не в кайф, на сборе сока попадаться.

– А разве собирать нельзя?

– Лишь с разрешения лесничего, возможно. Нужно найти, уговорить и, он, затем придёт, проверит, – всё сделал правильно ли ты, не надоил ли лишнего, забравшись на другой участок. Мороки с ним не оберёшься.

Может поэтому ….

Зима немного задержалась, – позже обычного, весна пришла и, пролетела очень быстро. Лето пришло в начале мая. Совсем недавно лёд сошёл и, распустились почки ветвей деревьев и кустов, – вокруг всё буйно расцвело, покрыв убранством – зеленью – поля, сады и улицы.

Долины, поймы у реки покрылись нежным разнотравьем, ковром, со множеством цветов благоухающих волшебным запахом. Хотелось убежать к ним, наслаждаясь негой, раздеться и, остаться – в естестве, в чём мама родила, со всем, что чистого в душе осталось, в прекрасное, мгновенно окунуться, где наслаждаться единением с возвышенным – мечтой и сокровенной мыслью, уйти от серого, обыденного бытия, быть счастливым, как в детстве, с мамой.

Стало по настоящему тепло, сбросили тёплые одежды люди. Первого мая – 26 тепла, на пасху, третьего, – за тридцать градусов.

Проснувшись утром в воскресенье, не зная чем заняться, решил разбивку сделать для опор моста. Раздевшись до одних лишь плавок, в долине у реки, он создавать стал выносную линию, желая закрепить на ней, опор моста – расположение.

Он никуда не торопился, наслаждаясь – долины красотой. Казалось, – в этом мире всё прекрасно и, хорошо живущим – всем. Счастье и радость наполняли душу, хотелось раствориться в запахах и, стать единым целым с этим миром.

Со стороны, могло, кому-то показаться, что он треблаженный. Почти, что голый парень, с венком на голове из полевых цветов, танцы устраивал один в долине, на пышной, молодой траве зелёной, в движениях, ритмичных, без партнёрши, – соло.

Он наслаждался ощущением единства – с воздухом, и с солнцем, с природой, небом и, собой в себе, нерукотворной красотой вокруг, не чувствуя забот и бремени – вседневных. Он отрешился от действительности мира и погрузился всей душою в неизвестное, до этого момента – другой действительности – измерение, в обыденном, казалось, окружении.

Идиллию нарушил звук автомобилей, спускавшихся в низину [20], от дороги, идущей к льнозаводу.

11

Артём, как белорусский партизан, видя фашистов, лёг на землю сразу, стал наблюдать, зачем те варвары на монстрах (автомобилях) появились. Чтобы изгадить сказочный ковёр зелёный, – протекторами шин и, воздух чистый, – выхлопами газов, от моторов?

Не удивившись, он узнал в вальяжно вышедших, – персон нон грата, секретарей райкома партии, других руководителей и, Мандрика.

– Не пьянку ли, борец за трезвенность, организовывает? – Артём подумал, с отвращением, негодованием.

Единство ощущения с природой, вмиг исчезло. Видя, что правильно он догадался, – причина появления в прекрасной, девственной, как он считал, – долине, обилие бутылок, – просто пьянка на природе, от глаз подальше удалившись. Не думали, что встретят в воскресенье, здесь – нежелательную сущность.

С негодованием внутри себя, поднявшись, он отошёл подальше, – не видеть этих мр…

Уже безо всякой радости от встреч с прекрасным, видя шакалов свору, загадившую девственную красоту, он попытался вспомнить, – у человека, где проходит – нравственности грань и лицемерия, прокладывать продолжив линию моста.

Работая он, как-то, развернувшись, увидел, что поднявшись из низины, за ним в бинокль, наблюдают. Он отворачиваясь, присмотрелся искоса, – узнал в тщедушном человечке – Мандрика. Тот знал его, невольно.

Не обращая на него внимания, он продолжал работу – отметок закрепление, лишь через пол часа о нём, случайно вспомнил – заработался и, повернувшись, не увидел.

Подкравшись к месту, где лежал он ранее и наблюдал за варварами подлыми, там никого не обнаружил. Спустившись, с горечью смотрел на банки брошенные и бутылки.

И, как по волшебству, или специально ожидая, когда он спустится в низину, УАЗик цвета канарейки, с двумя, кроме водителя, ефрейторами, направился к нему – для встречи.

С криком – попался, варвар! – достав наручники, размахивали ими, кричали: – Ты за всё ответишь! Узнаешь, как губить природу! Сейчас, тебя накажем.

– Вы, идиоты! – ругался Мандрик, удивлённо, смотря на лучших оперов, с провальной ходки задержания.

Элементарного, произвести не можете!

– Не думали, что прыгнет в воду, оправдывался молодой. Ведь ещё холодно, точней – вода холодная.

– Ещё и издевался он над нами, – хам, звал поиграть в воде в пятнашки, пожаловался старший на Артёма.

Хотели задержать мы нарушителя – родного края экологии, не получилось. Извините. Вы, представляете, какой он хам, – приезжий! Если поймаю я…

– Устроим мы облаву? У нас есть доказательства вины, мы всё бутылки с места пьянки их собрали, и привезли с собой.

– Как жалко! Мандрик, думая о чём-то, ответил им.

– Так точно! Жалко! – руководителю поддакнул, – первый. Жалко, что никого из них мы не застали, на месте преступления, а то…, бы их скрутили …, фразу окончил жестом – руки, вниз сверху. Схватившись за наручники, продолжил мысль.

– На всех бутылках, что собрали мы, имеются их отпечатки пальцев! Мы будем сравнивать со всеми – провинившимися. Так вычислим всех нарушителей!

– Сдавайте!

– Точно! – отреагировал, второй ефрейтор. Мы так и собирались сделать – сдать все вещьдоки сразу же, в лабораторию.

– В лавку посудную! – руководитель крикнул, поднявшегося с кресла. Сдать все бутылки в лавку …, себе, с них купите …, побольше сахара, он прорычал и, вновь сел в кресло. Ефрейторы, в испуге сжавшись, пятясь задом, из кабинета вышли, прикрыв дверь за собою. Они не слышали ещё – такого рыка.

– От сладкого, я, где-то слышал, умней становятся, продолжил первый, зная, – что не слышат.

– В лаборатории медэкспертизы, работы много – без бутылок, пытался объяснить слова начальника, тот, что моложе.

– Хотели же, как лучше, получилось….

– Да. Вышло, – как всегда.

– Что, как всегда?

– Всё получилось, как всегда.

– Не помню, чтобы раньше было так, когда-то, второй ефрейтор растерялся.

Первый, смотря внимательно в глаза ему, ответил:

– Правда, нужно в лавку.

Артём был в это время с ними рядом. Баня – почти напротив РОВД. Он попытался незаметно проскочить, – не получилось у него. Оперативники заметили и, удивившись наглости, решили – сразу же, с поличным задержать, тем самым, репутацию поднять, авторитет восстановить и, лавры получить – заслуженно.

Кинулись, поняли, что обознались, так как нигде того там не нашли, осматривая граждан всех, в мужском разряде, чуть было в женский, не зашли. На всякий случай заглянули в туалет, в парную. Артём, под феном спрятался и будто волосы сушил, давно одевшись. Задело чувство – сильно, несправедливости к нему и, он, решил – немного выпить, вина сухого и, покушать.

Неторопливо кушая и выпивая, обедал в одиночестве, перебирая день весь, вспоминая – произошедшее сегодня, даже мелочи. Он никуда не торопился, обед стал ужином. Он заказал ещё вина бутылку. Когда наелся и напился вдоволь, товарища увидел, зашедшего, чтобы немного выпить перед танцами и, настроение поправить.

Они, не спрашивая позволения, к нему присели, сразу. На это не обиделся, возможно, – рад сегодня, – один весь день, плюс – впечатления о дне прошедшем – воскресение и пасха.

Он, в конце ужина, Василию поведал о том видении из старины – в лесу, когда за соком из берёз ходили.

– Настолько растерялся я тогда, и ничего не стал рассказывать.

О том, что было под мостом, он помолчал, боясь, – подумать могут, что с головой проблемы.

Василий выслушал внимательно Артёма. И, было видно, что затронул за живое.

– В этих местах случается подобное, – довольно часто, он признался.

Совсем недавно, по дороге от дома к станции, видел – сражение под руководством – Витгенштейна [21].

Войска располагались от сражения, примерно, в трёх верстах, за авангардом Яшвиля – у Слободы. Войска французов, маршала Виктора [22] – по обе стороны от реки Лукомли.

12

Бои шли от деревни небольшой – Варки до нынешнего льнозавода. (Тогда завод льняной был в другом месте.)

Князь Лев Яшвиль, бой начал на рассвете и, вынужден был отойти, не справился с сопротивлением. Вскоре, к ним прибыл Витгенштейн.

Штейнгеля корпусы, мгновенно перестроились, – чуть-чуть правее, корпус Берга стал в резерве.

Яшвиль атаковал и, оттеснил французов.

В сражении при Чашниках, потеря наших войск, – четыреста солдат и офицеров. Французов было, только пленных – восемьсот, потеряно в бою – за тысячу.

Артём вздохнул. То, что видения бывают здесь у многих, указывало, – с головой, нормально. Недалеко, выходит, расположены порталы временные. Недаром говорил Мацкевич – прошлое и будущее, настоящее, одновременно «происходят» и можно побывать в отрезке времени – любом, как таковом, не существующем сегодня.

– Закономерность возрастания единоличной ценности субъекта, – после травм получения и опыта – за битого небитых двух дают, отчасти помогло при воспитании, доверился Артёму по дороге, домой к нему, Василий.

Места у насекомых, в системах иерархических, по типу пирамид – любой сверчок [23], прекрасно знает, свой шесток, что помогает мне сейчас. Давно высовываться перестал, стараюсь быть малозаметным, как «трёшку получив», попал на зону, первоходкой.

13

Я понял, это – всё. Победа их, а я ни с чем. Всё дорогое у меня забрали и, главное – надежду, что если и не всё, то многое, зависит от всех нас.

Раньше считал, что каждый, может, судьбу свою создать. Выходит, – был наивным, как ребёнок, считая, что смогу мир собственный исполнить, – изменить, в огромном мироздании, в программу заложив файл, с функцией корректировки – в сторону – нужную. Но одним махом, «победители» – поработители, все намерения благие стёрли, оставив созерцать крушение надежд и веры в справедливость, – ни с чем, кроме потери, не оставив.

Выходит, что незыблемость законов справедливости – иллюзия, как мир, мной созданный?

Или у сильных, справедливость лишь – своя, а я в ней оказался – неслучайно, на их пути, поэтому всё у меня, и рухнуло, в небытиё? И, силы не смогли помочь, понять смысла пути.

– Сломался? На молоке обжёгся, – на воду дуешь? Ударили, и растоптали всё? Теперь, и дальше пусть так будет?! – Согласился?!

– Ты думаешь, закон не писан дуракам? А разве можно вновь стать прежним, имея в прошлом опыт?

– Наверно, нет. Мне не пришлось ещё, сломаться. Воспринимаем окружающий нас мир, мы – адекватно восприятию?

– Прекрасно. Есть выбор у тебя, кем стать по жизни.

– Как будто выбора – нет у тебя?

– Особо, нет. История одна, – сидел. И это на всю жизнь. Куда бы не пришёл устраиваться на работу, везде одни вопросы и…, – места нет. Как будто, кто-то, предо мной приходит и, устраивается, чтобы мне место не досталось. Так получается.

– Если захочешь, можешь к нам придти, устроиться.

– По двум причинам – нет.

– Ответь.

– Пахать, как Карло, получать пятёрку в день?

Быть в подчинении, – порвётся дружба.

– Не сможешь отделить работу с отношением?

– Это не водка. Можно, с рабочими тебе – после работы выпить, а на работе нет. Не так я сделаю, непреднамеренно, наедешь, я обижусь.

– Будет за что?

– Нет одинаковых примеров, ситуаций. Будет по-новому. В момент какой-то, не разберётся, кто-то. Да и коситься будут.

Всё время находиться в положении двусмысленном – придётся быть, меж ними и тобой. То я – дружок твой, то – спиной к тебе, – не стану их закладывать, при случай чего.

– Зачем – закладывать? Есть справедливость?

– Ты много видел её в жизни? И у тебя, всё было справедливо?

– Конечно, нет, Артём признался. Не всегда….

Он вспомнил многие обиды, в школе, техникуме, не честные поступки в отношении к нему, да и ….

– Вообще-то, говорил Оскар Уайльд: «Работа – тех прибежище последнее, кто больше не умеет ничего». Последую его определению. Возможно, и решу свою проблему.

За разговорами и, не заметили, как к дому подошли, родителей Василия.

В дом не хотелось заходить, будить радушных стариков. Воздух из леса, озера пьянил, энергией наполнив, особенное чувство телу придавая – лёгкости, делая тело невесомым – сказочно, объемным, одновременно.

Почувствовал себя он, как-то странно, ведь был везде, всегда. – слева и справа, спереди и сзади, под звёздами вверху и, на земле.

Ему не нужно было подниматься…. Он понял, что способен видеть всё, что есть вокруг него, что, может, слышать всех, везде – одновременно, не смешивая, понимая смысл их слов, не только разговоров, но и мыслей.

А дальше – больше. Происходящее увидел – в прошлом, будущем, пройдя сквозь настоящее и, странно, – оно не смешивалось в сферах, происходило всё – одновременно, – переплетаясь меж собою, став единым.

Всё продолжалось долго и недолго, – миг, может, вечность. Исчез отсчёт событий – временной, был просто мир – события, энергия. Похоже – на пласты, с соединяющимися основами, как переходами в пласт – выше уровнем, поочерёдно, по разным сторонам, местами с завихрениями, через отрезки-промежутки, тем самым, как бы разделяя, происходящие события, на составляющие. Он мысленно составил схему:

Вид сбоку.

Вид сверху

Внимательно присматриваясь к тем пластам, причудливо соединённых сверху, видел, – конфигурацию нагромождений – будто, – на первый взгляд; вверху – соединение тех линий параллельных – стройное, пластов многообразия их жизни (сбоку вид).

Событиям происходящим – своё место, в зависимости, связи их – между собой, критичности происходящего, а завихрения – сплетение событий в клуб – эмоций напряжённых, кровавый зачастую, с жатвой смерти.

Василий, развернул Артёма, привёл в действительность, вопросом:

Вчерашний анекдот из жизни, рассказать?

Не показав, им недовольства, что мыслей перебил течение, Артём, вздохнув, согласием ответил.

– Работал ты, когда-нибудь сантехником? – спросила вечером подруга, услышав шум в замочной скважине входной двери.

– А что? – я удивился, думая – Этого мне, для жизни не хватало.

– Придется начинать, хотя бы в роль войди – сантехника, ответила, волнуясь. Муж из командировки…, только что приехал, своим ключом дверь открывать пытается…. Она, пока закрыта на защёлку. Скоро откроется.

– Смешно, наверно, получилось, спросил Артём, представив ситуацию. И как? – спросил Василия. Стать, получилось у тебя – сантехником?

– Другой нашёлся способ – сменить действительность.

– Какой? Мне интересно.

– Я выскочил, в окно из комнаты, в чём мама родила, пока она его встречала.

– Неубедительно.

– Но я же здесь! Живой и невредимый. Разве, не будет это доказательством, благополучного спасения, от неминуемой расправы?

– Неубедительно для мужа, жену увидев, в неглиже.

– Ждала, вся исстрадалась в нетерпении.

– Приехал неожиданно.

– Возможно, сердце чувствовало приближение – милого сердцу человека.

– Юродствуешь?

– Не разглагольствуй.

– Вижу – интересно? – вспомнив увиденное ранее, спросил Артём, стараясь миг вернуть событий, – созерцавших, минуту лишь назад, до анекдота. Мне показалось, за одну секунду увидел очень многое.

– Однажды я в тумане увидел великанов, – высоких и громадных. Те, что громадные – за метров шесть и восемь, сидели в креслах, рядом с людьми делювиальными – с длиннее черепами, чем у нас. Поодаль люди, небольшого роста, с ними…, черти с рожками, а рядом, негры – воины, пленённые. Вокруг них исполины – высотой за десять метров, видно – охранники.

– Сидели анунаки, рядом люди, зверолюди, биороботы огромные. Их, анунаки создали. Они построили все пирамиды на планете – В Америке и в Африке, на полюсе и в Азии.

– Откуда знаешь ты об этом? – Василий удивился. Это моё видение, тебя в нём не было. А пирамиды, знаю – лишь в Египте.

– Те, что шесть – восемь метров ростом – анунаки. Они на нашу Землю прилетели, с планеты Родина на спутнике Нибиру, Артём продолжил, на вопрос не отвечая.

Они создали на Земле – людей делювиальных, для разработки золота, работы на себя, потом, другие мысли появились для их использования. И, в результате – ассимиляций многократных, – смешения их с питека'нтропами и неандертальцами, наши подвиды человека появились с черепом средним и коротким.

Статные воины – нубийцы (новые убийцы), как – воинов, в междоусобицах, их анунаки создали, а про рогатых, лишь могу догадываться. О тех, я ничего не знаю.

– Ты Дарвина объединяешь с мифом, – создание людей, с инопланетным разумом.

– Нет, это несколько сложней. Если желание есть у тебя, я расскажу, только учти, рассказ – мало доступный.

– Согласен, но вначале, поедим, Василий предложил Артёму. Мне, что-то кушать захотелось. Я, с вечера не ел.

Их ждал кувшин, до края молока и, каравай домашней выпечки, с литровой банкой – с сахаром поречки.

Поужинав, вышли во двор, – на свежий, чистый летний воздух, – на простор.

– Когда идёшь, не так заметно, как хорошо вокруг. В пути, проходишь через вечность – быстротечно и, к этому, наверно – привыкаешь, предположил Артём, зевая.

Василий, сильно затянувшись, вдохнув дым, потянувшись, Артёма попросил, продолжить тот рассказ.

– Если желание осталось, то, можешь, рассказать свою теорию происхождения.

Ну, это не моя теория, а симбиоз теории Машкова [24], с археологическими артефактами, из многих частей мира, и информации с табличек глиняных, с Месопотамии, – между Евфратом, Тигром, – из Междуречья древнего.

14