Читать книгу Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны - Сюзанна Шаттенберг - Страница 10

Рассказ об убежденном большевике требует, чтобы Октябрьская революция 1917 г. изображалась не только как историческая веха, но и как решающий поворот в его собственной судьбе. Прочь из нищеты, эксплуатации и насилия – к борьбе, освобождению и светлому будущему! Бросается в глаза, что эти решающие моменты отсутствуют в «воспоминаниях» Брежнева, и его литературное Я лишь в очень общей форме высказывается о победе большевиков: «И вот что хотелось бы еще раз подчеркнуть: город наш был рабочий, население в большинстве своем было рабочим, и потому пролетарскую революцию у нас всегда считали своей, партию большевиков – своей, власть Советов – своей!»86 Эти слова звучат так, будто они должны рассеять сомнение. Главное же, они снимают необходимость делать выводы или рассматривать вопрос о том, что пролетарии, конечно, приветствовали большевиков. А вот о том, что делал в 1917 г. сам Леонид Брежнев, в его воспоминаниях не говорится. Это можно, с одной стороны, объяснить тем, что в октябре 1917 г. Брежневу не исполнилось даже одиннадцати лет и он был слишком молод для какой бы то ни было революционной деятельности. Однако есть немало сообщений о детях, убегавших в этом возрасте из дома, чтобы присоединиться к красным и бороться вместе с ними на фронтах Гражданской войны. Брежнев этого не сделал и, по-видимому, не собирался примыкать к партии революционеров – иначе его биографы обязательно сообщили бы нам об этом. И действительно, все свидетельствует о том, что Брежнев не только не был восторженным сторонником большевиков, но их победа разрушила его маленький, по-своему идеальный мир и поставила мальчика лицом к лицу с бедностью, насилием, голодом и болезнями. События делали вероятней всего гибель, а не его превращение в большевика-триумфатора, борющегося за новый строй. Время с 1917 г. до начала учебы в сельскохозяйственном техникуме в Курске в 1923 г. представляется травматической фазой. Точкой падения был 1921 г., когда вся семья Брежневых, по-видимому, поняла, что в Каменском ей не выжить и поэтому покинула город, чтобы вернуться на родину отца, Ильи Брежнева. По крайней мере, в воспоминаниях Брежнева есть намек на то, что годы Гражданской войны (1918–1920) и последовавшего за тем голода были тяжелым временем. Но бедствия можно было признать лишь в той мере, в какой ответственность за них ложилась на внешних и внутренних врагов: «Днепровцам пришлось тогда нелегко: власть Центральной Рады сменили немецкие войска, за ними появился Петлюра, в январе 1919 года его выбила из Каменского конница Красной Армии, но спустя полгода пришли белые, а там махновцы, григорьевцы. Всякая шушера вылезала на поверхность…»87 Действительно, Красная гвардия большевиков несла с собой не меньше ужаса и насилия, чем оппозиционные «белые» войска и крестьянские атаманы со своими бандами. Для жителей Каменского едва ли имело значение, кто именно владел городом, грабил, насиловал, убивал евреев и проводил «карательные акции»: между январем 1918 и декабрем 1920 г. власть в городе менялась более 20 раз88. Вопреки рассказанному в воспоминаниях Брежнева, время германской оккупации, с апреля по ноябрь 1918 г., было, возможно, самым спокойным. Уже в июне 1917 г. Украина, находившаяся под властью Центральной Рады, провозгласила независимость. Но этому правительству пришлось в конце 1917 г. отступить под натиском продвигавшихся войск большевиков, использовавших свою победу, чтобы первый раз ограбить Каменское и расправиться с политическими противниками89. После заключения Брестского мира 3 марта 1918 г. большевикам пришлось уйти с Украины; германские и австро-венгерские войска оставались здесь до капитуляции Тройственного союза в ноябре 1918 г. В то время как Дорнберг говорит о массовых казнях революционеров оккупантами, рабочий из Каменского M. A. Морозов пишет, что подобных случаев не было90. Но и этот первый год после революции оказался трудным. Морозов называет его «годом ужаса и нужды»: половодье на Днепре затопило улицы, цены на продовольствие выросли от нескольких копеек до нескольких рублей, в апреле остановили последнюю доменную печь и всех рабочих завода отправили домой. Не было электричества, не работал водопровод91. Но весь ужас, свойственный Гражданской войне, раскрылся в Каменском только между маем и декабрем 1919 г. 11 мая в панике бежал Каменский Совет, когда в город ворвался воевавший поначалу на стороне большевиков, а теперь изменивший им и снискавший печальную славу своими жестокостями Никифор Александрович Григорьев с 16 тыс. бойцов. Он сразу же принялся без разбора убивать большевиков и евреев92. Борьба за Каменское, которую Григорьев вел, используя захваченный им бронепоезд, закончилась только 19 мая. К этому времени хлеб распределялся по карточкам так, что на каждого приходилось по полтора фунта на два дня; на рынке он стоил до десяти рублей93. Большевики вернулись в Каменское и объявили первую мобилизацию среди рабочих, которые были посланы на борьбу против Деникина в Екатеринослав, но при первой же возможности бежали или были разгромлены94. 5 июня в Каменское вошли белые кубанские казаки, которые грабили и убивали евреев и расстреляли нескольких представителей советской власти, в том числе председателя Каменского Совета Арсеничева, именем которого позже был назван институт, где учился Брежнев95. Большевики снова отвоевали город, но 6 июля в него вошел белый генерал Антон Иванович Деникин (1872–1947) со своими войсками, а 12 июля его изгнали советские войска под командованием Павла Ефимовича Дыбенко (1889–1938) и части, которыми командовал Нестор Махно (1888–1934). Красные грабили Верхнюю колонию, обыскивали день и ночь дома и казнили нескольких инженеров завода. Также они объявили принудительный призыв рабочих на военную службу; завод, который заработал в чрезвычайном режиме и оборудовал несколько бронепоездов Троцкого96, пришлось окончательно закрыть, демонтировать и переправить за Урал. Газеты возвещали о «красном терроре»; каждый, отказывавшийся участвовать в демонтаже завода и погрузке его оборудования, подлежал расстрелу. Тем самым большевики почти спровоцировали восстание рабочих, которые не хотели ни покидать свой завод, ни бороться; в результате 20 рабочих были казнены как «контрреволюционеры»97. Лишь 20 дней спустя, 26 июля, войска Деникина снова захватили Каменское и в свою очередь арестовали рабочих как «пособников» Советов, подвергнув их пыткам98. На сей раз Деникин смог продержаться в городе до конца декабря, но ему приходилось вновь и вновь отражать нападения, в особенности войск Махно, который тем временем порвал с большевиками, убил Григорьева и включил его отряды в свою армию99. Его ставка находилась в Екатеринославе, откуда он часто вторгался в Каменское, грабил, убивал и исчезал снова100. В октябре 1919 г. завод окончательно встал; рабочим, не получавшим никакой зарплаты, приходилось менять предметы домашнего обихода на продовольствие. Они хотели выжить. Бутылка молока стоила теперь 170 руб., стоимость фунта хлеба возросла до 500 руб.101 18 декабря ввиду превосходства Красной Армии белые войска оставили Каменское и бежали102.

Мы не знаем точно, что делали Брежневы в это время, известно лишь, что они оставались в городе и пережили здесь все происходящее. Остается вопросом, коснулась ли отца Брежнева принудительная мобилизация, как относился он к эвакуации завода, попал ли под подозрение в сотрудничестве с деникинцами и считали ли они его «своим». Нам известно лишь, что он и его семья пережили Гражданскую войну, в 1917 г. он стал начальником смены и, вероятно, участвовал в сборке двух бронепоездов103. Мужская гимназия была при большевиках в 1919 г. переименована в Первую трудовую школу, портреты царя исчезли еще до этого, а теперь пропали и иконы104. Но изменения оставались не только внешними: если городу грозило нападение белых войск или крестьянских банд, то звонили колокола, предупреждая об опасности, и занятия в школе отменялись105. В отличие от Брежнева, некоторые его одноклассники присоединялись к красным или белым и вернулись, чтобы рассчитаться со своими бывшими учителями: православного священника отца Константина, который бывал у Брежневых дома и преподавал Лене в гимназии, большевики расстреляли в начале 1918 г.; его преемника казнил в конце декабря одноклассник Брежнева, присоединившийся к белым106. Еще один одноклассник, воевавший на стороне Деникина и вошедший в июле 1919 г. с его войсками в Каменское, нашел своего бывшего учителя русского языка, отвел его к реке и там застрелил107. Подобные эксцессы, о которых Леонид, вероятно, знал, были и в женской гимназии: бывшая школьница Сонька Мищук присоединилась к большевикам и выполняла в ЧК обязанности палача. За одну ночь она расстреляла около 50 человек, а бывшего директора своей школы Спиридона Мороза и его жену Анну казнила принародно на рыночной площади108. Как полагает Мэрфи, Брежневы, вероятно, жили в постоянном страхе и ужасе перед нападениями, казнями и произволом109. Но худшее им еще предстояло пережить. По окончании Гражданской войны на исходе 1920 г. большевики продолжили борьбу против восставших крестьян, завершившуюся катастрофическим голодом 1921–1922 гг., который стоил жизни примерно 5 млн человек. Учителя не получали от государства никакого жалованья и требовали от родителей продовольствие и одежду за преподавание. Не было ни бумаги, ни топлива. Зимой 1920–1921 гг. школьники занимались стоя и притопывая ногами, чтобы немного согреться. В этих условиях распространялась эпидемия тифа, поразившая девятерых школьников из десяти. В то время как многие школьники стали жертвами болезни, Брежнев выжил и после длительного отсутствия вернулся, совершенно отощавший, в школу. Весной 1921 г. школьная администрация разрешила учителям и школьникам приходить босыми, так как обувью могли похвастаться единицы. Не только Брежнев, но и директор школы Штокало ходил теперь босиком110. Летом 1921 г., проучившись шесть лет, Брежнев получил свидетельство об окончании школы. Кульминация торжеств заключалась, вероятно, в том, что школьникам добавили к чашке горячей воды кусочек сахара111.

О том, что это время было полным лишений, говорят и «воспоминания» Брежнева: «Тогда же, в 1921–1922 годах, засуха и голод обрушились также на Украину. По всей Екатеринославщине горели посевы, в день на рабочего давали полфунта хлеба, да и то не всегда… Люди разъезжались по окрестным селам, меняли, что могли, на продукты питания… Наша семья такой предприимчивостью не отличалась, да и для обмена, как выяснилось, мы ничего не накопили»112. Правда, если поверить рассказам Кругляка, одноклассника Брежнева, то окажется, что мать Лëни входила в число «мешочников»: собирая мешок и кое-что из своих домашних пожитков, эти люди отправлялись в долгую, утомительную и небезопасную поездку в Киев, чтобы выменять там продовольствие для семьи113. Принимая во внимание, что Брежневы до 1917 г. пытались вести отчасти мелкобуржуазную жизнь, можно предполагать, что у них было всего несколько вещей (в частности, выходная одежда), которые мать могла менять не еду. Также вероятным представляется, что отец Брежнева, после того как завод был остановлен, вынес с него инструменты и материалы, чтобы обеспечить выживание своей семьи. Воровство с предприятия, на котором ты еще вчера работал, происходило из-за тяжелой нужды и было распространенной практикой, как о том свидетельствуют даже «воспоминания» Брежнева (хотя в них и оспаривается участие отца в этих событиях)114. Спасение пришло, в конце концов, из-за границы: Hoover Relief Administration, американская организация помощи голодающим, добралась наконец и до Каменского115.

Бегство из Каменского, 1921 г

Сомнений в том, что летом 1921 г. Леонид окончил школу, нет. Но есть сразу три версии событий, последовавших за этим: первые шаги в трудовой жизни в качестве рабочего-металлиста на заводе; участие в импровизированном политехническом обучении, организованном вернувшимся безработным инженером на остановленном предприятии; бегство в Курск и временная работа грузчиком, чтобы заработать хоть что-нибудь. Для «идеальной советской биографии» решающую роль играло не столько наличие отца-рабочего, сколько быстрое превращение в настоящего пролетария. В «воспоминаниях» Брежнева утверждается, что сразу же после окончания школы он стал рабочим на заводе, как и его отец: «Настал знаменательный день моей жизни. В свои пятнадцать лет я стал рабочим. Надо было работать, помогать семье, меня взяли на завод кочегаром, потом перевели в слесари, и я довольно быстро освоил эти профессии»116. Но с высокой степенью вероятности этот рассказ не соответствует действительности, так как металлургический завод в 1919 г. остановился за отсутствием угля и железной руды117. Напротив, Кругляк и другие свидетельствовали, что в это печальное время на обезлюдевшем предприятии инженер Петров, вернувшийся после Гражданской войны, создал своего рода политехническую школу для безработной молодежи. Обучение должно было проходить в административном здании завода; в качестве материала служили чертежи и синьки, а практическую часть осваивали на территории завода, для чего Петров, например, со своими питомцами ползал по остывшим доменным печам118. Правда, эти сведения опираются, по-видимому, только на воспоминания Кругляка, который сообщает, что вместе с Брежневым посещал это кустарное учебное заведение. Наконец, в различных анкетах, которые Брежнев в 1929 и 1949 гг. собственноручно заполнял, он указывал, что с сентября 1921 по июнь 1926 г. работал грузчиком на маслобойном заводе в Курске и помогал в выгрузке дерева и зерна119. Помимо этих сведений, представленных в виде таблицы, имеется и подробная автобиография, в которой Брежнев пишет: «Моя трудовая деятельность начинается с 1921 года поступлением на Курский маслобойный завод в качестве рабочего-грузчика…»120 Знаток истории Каменского Н. Буланова указывает даже, что Илья Брежнев уже в 1920 г. вывез свою семью в Курск, чтобы спасти ее от голода. После этого Лëня остался один до окончания школы в Каменском и летом 1921 г. последовал за своей семьей121. Еще одно изложение этих событий Брежнев представил позже на заседании Президиума ЦК КПСС: после окончания школы он бежал в Москву, но сразу же «оставил» столицу и уехал работать на завод122. Индийскому дипломату Т. Н. Каулю в 1962 г. он, шутя, рассказывал, что в 1921 г. удрал из дому, правда, не в Москву, а потому, что хотел попасть в Индию, но отец вернул его, желая устроить сына в дипломатическую школу, сам он уже принял решение в пользу профессии инженера123. Это звучит до некоторой степени авантюристично, но, тем не менее, Брежнев в двух разных источниках уверенно заявлял, что он в 15 лет сбежал из дому, и отцу, очевидно, пришлось возвращать его в Курск к семье. Предположим, что Кругляк ошибался, рассказывая, как он вместе с Брежневым посещал политехнические курсы инженера Петрова, и утверждение, что будущий генеральный секретарь в возрасте 15 лет стал сталеваром, можно не без оснований отправить в царство мифов. Неудивительно и то, что по крайней мере почти пятилетняя работа грузчиком не упоминается ни в одной официальной биографии. Речь шла о подработке, из которой нельзя было извлечь ничего героического для биографии подлинного большевика. Грузчиком «можно» было быть до революции, подвергаясь эксплуатации, освобождение от которой произошло в 1917 г. Но в 1920-е гг. предпочтительнее стал образ не только настоящего пролетария, но также партийного функционера или студента. Говоря о работе грузчика, нельзя было скрыть, чем она являлась в действительности: тяжким трудом не от хорошей жизни, который понадобился Брежневу, чтобы прокормиться и, вероятно, прокормить свою семью. Он еще грузил дерево и зерно, когда начал в 1923 г. учиться в техникуме землеустройства и мелиорации в Курске. Его брат и сестра поступили там же в школу; о материальной помощи семье заботились, очевидно, Леонид и его отец, который получил здесь место на кабельном заводе, прежде чем в 1925 г. вернуться в Каменское на металлургический завод, вновь введенный в эксплуатацию124.

«Мемуары» Брежнева не умалчивают о том, что семья покинула Каменское из-за голода, но время отъезда было передвинуто на год назад, чтобы Леонид еще смог «стать» рабочим: «Пошли болезни, начался голод, каждый день в соседних домах кто-нибудь умирал. Город обезлюдел, пришлось и нам сниматься с места»125. То, что в «воспоминаниях» Брежнева описано как начало его «уважения к сельскому труду»126, возникло из самой настоящей нужды. Если летом 1921 г. Леонид прибыл в Курск, а свою учебу начал только через два года, то кажется, что, вероятно, все это время он не знал, чем еще заняться или, может быть, не нашел какой-то другой работы или места в вузе. Нам это неизвестно. Но о целеустремленности и последовательности здесь вообще не приходится говорить; по-видимому, на первом месте по-прежнему стояла проблема выживания в чистом виде.

Актер-любитель, непрофессиональный поэт, студент, 1923–1927 гг

Положение улучшилось летом 1922 г. Сказалось влияние нэпа, рынки оживились, опять открывались магазины и кафе, немало людей обрели надежду на то, что беды и горести остались в прошлом и жизнь снова пойдет своим чередом, как и до испытаний Первой мировой и Гражданской войн, революции и разрухи. Почему бы и молодому Брежневу в его 17 лет не мечтать о другой жизни, в которой осуществилась бы его мечта, – стать актером127. Фотография, увековечившая его как актера-любителя, была сделана в 1924 г., но мы не знаем, с какого времени он выступал на сцене. Об увлеченности Брежнева театром и поэзией нам известно лишь от его сотрудников позднейшего времени, которым Брежнев рассказывал, что в молодости играл в «Синей блузе», агитационном театре, возникшем в 1923 г. в Москве. Брежнев рассказывал своему помощнику А. С. Черняеву, что студентом он зарабатывал на жизнь в Курске, выступая статистом в местном театре128. Еще в 1960-е и 1970-е гг. он, используя свой актерский талант, развлекал помощников, когда, стоя на стуле в охотничьем хозяйстве «Завидово», читал наизусть «Анну Снегину» своего любимого поэта Сергея Есенина или «Сакья-Муни» Дмитрия Мережковского129. Он и в 1960-е гг. наслаждался встречами с актерами, которым однажды сказал: «Нет, что там за меня пить, мы выпьем за артистов. Что такое политики, сегодня мы есть, а завтра нас нет. Искусство же – вечно. Выпьем за артистов!»130 В молодости Брежнев и сам писал стихи. От одного журналиста, которому в 2001 г. был предоставлен доступ к фонду Брежнева в АП РФ, мы знаем, что там имеется стихотворение Брежнева, написанное им в 1927 г. Но в части «воспоминаний» под названием «Чувство Родины» оно приписывается сокурснице131. Брежнев написал его в связи со смертью советского дипломата В. В. Воровского, который был убит белогвардейцем в Лозанне. Доступ к фонду Брежнева имел и Леонид Млечин, цитировавший в своей книге стихотворение в полном объеме и со всеми орфографическими ошибками. Стихи неуклюжие и корявые и, тем не менее, полны пафоса, с которым прославляется героическая, гибель советского дипломата, который, не нося фрака и не предаваясь иллюзиям, выступал за справедливое дело молодого советского государства:

По крайней мере, литературное Я Брежнева свидетельствует, что он восхищался поэзией; правда, эта страсть упаковывается в политическую активность: «Нужды страны были нашими нуждами; мы мечтали о светлом будущем для всего человечества, шумели, спорили, влюблялись, читали и сами сочиняли стихи. Знатоками поэзии мы себя не считали, превыше всего ставили актуальность, политическую направленность стихов. И поэты были у нас свои, комсомольские»133. Вероятно, Брежнев и сам был одним из этих молодых поэтов, но его биографы не считали уместным представлять генерального секретаря романтическим мечтателем и поэтом-любителем – ни неловкие стихи, ни сценические опыты не могли быть в Советском Союзе характеристикой серьезного партийного руководителя. И все-таки мы знаем от биографов Брежнева, что в Курске он, вероятно, присутствовал на выступлении Маяковского и, пожалуй, был восхищен так же, как описывается в его «воспоминаниях». Возможно, само это восхищение было вызвано не столько ярким политическим высказыванием, сколько самой личностью Маяковского и его поэтическим искусством134.

Фото 3. Брежнев (пятый слева, в середине фотографии), студент техникума в Курске, в студенческой форме и фуражке, 1927

Мы не знаем, почему в итоге Брежнев в 1923 г. принял решение в пользу изучения сельского хозяйства. В его «мемуарах» утверждается, что это произошло из уважения к земледельческому труду и хлебу. Так или иначе, но безусловное преимущество карьеры было в том, что он в качестве эксперта как по сельскому хозяйству, так и в промышленности оказался задействован в этих двух важнейших для Советского Союза сферах деятельности. Но в 1923 г. речь шла об отсутствии альтернативы: пожалуй, опыт Гражданской войны говорил, что выживание можно было обеспечить, понимая толк в земледелии.

В то же время Брежнев вступил в комсомол, молодежную организацию партии большевиков135. Ему исполнилось 17 лет, собственно, для вступления в комсомол он был «стар»; по меньшей мере, относительно значительный возраст противоречит его мнимому воодушевлению коммунистическими идеями: как человеку, разделявшему взгляды большевиков, ему следовало бы вступить в эту организацию уже в 14 лет136. Поэтому Мэрфи считает, что этот «запоздалый» поступок Брежнева объясняется чисто карьерными соображениями137. Не следует ему приписывать оппортунизм, но соображения практической пользы имелись, потому что без членства в комсомоле или партии оставался ничтожный шанс получить место в вузе. Тайну представляет и вопрос о том, почему Брежнев в 1924 г. не участвовал, в отличие от многих других молодых коммунистов, в «Ленинском призыве» – вступлении в партию в честь ее умершего вождя138. Поводом для разного рода догадок послужило еще и то обстоятельство, что Брежнев, подавая, наконец, 9 октября 1929 г. в возрасте почти 23 лет заявление о приеме в партию139, указал в своем личном деле социальное положение «служащий». В качестве такового ему пришлось оставаться кандидатом два года, а не стать членом партии уже через полгода, используя привилегированное положение рабочего140. Поэтому Авторханов доходит до утверждения, что Брежнев и его отец никогда не занимались физическим трудом141. Конечно, это неверно, учитывая приведенные факты. В 1949 г. Брежнев тоже вписал в свою личную карточку в графу «социальное положение» «служащий», но в графе о происхождении его родителей значилось «рабочий»142. Загадка социального положения объясняется просто: в 1929 г. Брежнев уже работал землеустроителем и был, собственно, «служащим»143. То же значится и в протоколе заседания бюро Бисертского райкома ВКП(б): «Брежнева Леонида Ильича (Советская ячейка) принять с 2-х годичным канд. стаж. как служащего-специалиста, принимающего активное участие в общественной работе»144.

Остается заметить, что Брежневу, по-видимому, было свойственно несколько прагматическое отношение к комсомолу и партии. В отличие от политически активных сокурсников, он, учась в техникуме в Курске, по-видимому, не добивался постов в вузовских органах или не обращал на себя внимания иными проявлениями политической активности. Казалось, его жизнь состояла из учебы, подработки грузчиком и нехитрого отдыха в свободное время – игры на сцене и поэзии.

В эти же годы он познакомился со своей будущей женой Викторией Петровной Денисовой (1907–1995). Она была дочерью машиниста из Курска, имела четырех братьев и сестер и, вопреки всем слухам, в ее жилах не текла еврейская кровь145. В 1925 г. в студенческом общежитии он пригласил ее на танец: «Как же не понравиться?! Стройный, чернобровый, волосы как смоль густые. Его по бровям издалека узнавали. Глаза большие, карие, сочные. В то время танцы стали модными. Леонид танцевать не умел, и я его учила: вальс, падеспань, полька… Я хорошо танцевала. В театр вместе ходили, всегда на галерку и всегда компанией. В кино на последний сеанс, потому что билеты дешевле. А в субботу обязательно в клуб, на танцы»146. Она училась в медицинском техникуме в Курске, который окончила с дипломом акушерки. В марте 1928 г., когда Леонида перевели на Урал, он попросил, наконец, ее руки, причем в самой простой форме, что было тогда обычным делом в СССР: «Давай, поженимся»147. Утверждение В. Е. Семичастного, смещенного Брежневым председателя КГБ, что он уже в студенческие годы «не пропускал ни одной юбки» и лишь потому женился на Виктории Петровне, что ее мать угрожала скандалом148, проверить трудно. Вероятно, это лишь злобная сплетня обиженного человека, но, с другой стороны, в этих словах может скрываться и зерно истины. По крайней мере, этот брак превратился в прочные отношения: 26 марта 1978 г. Леонид и Виктория отпраздновали золотую свадьбу149. Поначалу она работала по профессии, акушеркой, но вскоре ограничилась хозяйством и заботой о двух детях – Галине (1929–1998) и Юрии (1933–2013), чтобы освободить Леонида от быта. Она советовала ему, какую прическу и одежду выбрать, заботилась прежде всего о том, чтобы достать продукты на рынках. Ей только еще предстояло научиться готовить150. В трудные времена коллективизации страстное увлечение Брежнева охотой помогало выживать. Он стрелял глухарей, тетерок, зайцев и уток и якобы говорил151: «Надо есть мясо диких животных, в них много микроэлементов»152. Поначалу молодая семья вместе с двумя друзьями снимала комнату в доме в поселке Шемах, расположенном в Михайловском округе недалеко от Свердловска153. Годом позже, в марте 1929 г., Брежневы переехали в город Бисерть, а еще через год, в феврале 1930 г., в Свердловск154. В Бисерти они купили лошадь для поездок Брежнева на работу и для катания зимой в санях155.

Очевидно, что после нужды и голода Гражданской войны Брежневы наслаждались относительным благосостоянием, покоем и уверенностью, воцарившимися в годы нэпа, и своим маленьким семейным счастьем. Родители Леонида вернулись в 1925 г. в Каменское, так что жить самостоятельно он мог только в студенческом общежитии, а затем в собственной комнате. Нарисованная картина показывает, что именно здесь Брежнев впервые проявил свойства личности, которые позже станут такими характерными для него: любовь к охоте, склонность к хорошей жизни (а иногда и к ее «прожиганию») и слабость к женщинам. Выдающаяся политическая карьера какого бы то ни было свойства к этому времени никоим образом не просматривалась.