Читать книгу Символ могущества - Таня Гуд - Страница 9

Придя домой к целительнице, Аббигейл сразу же уснула и спала до самого утра самым крепким сном. Но где-то в половину восьмого ей снова привиделась злополучная иллюзия, как она бежит по лесу, убегая от неведомого призрака. Девушка знала сон наизусть, однако он каждый раз казался реальнее, чем другие. Вот она проходит мимо знакомого дуба, а в другой миг уже спасается бегством. Но этой ночью что-то в нем изменилось. Вместо невидимки Аббигейл чувствовала нависающую над собой тень. Девушка учуяла аромат сырой земли вперемешку с потом и по ее телу мигом пробежали мурашки. Было что-то неуловимо зловещее в этом запахе. Будто похороненный труп выбрался из могилы и пытается отомстить девушке. Но только зачем? Едва ли Аббигейл ощутила прикосновение неведомого, она поняла – это больше не сон. Девушка открыла глаза и в тот же миг чуть не завизжала от неожиданности. Над ней стоял Джаред, весь мокрый, в грязи и с гримасой отвращения на лице. Он сжимал в руках медальон девушки, который все еще был соединен цепью с ее шеей.

– Что ты черт возьми делаешь, Джаред? – слова вырывались, как безумцы из психбольницы, напористо и громко.

Джаред выронил из рук медальон, и он гулким цокотом ударился о грудь Аббигейл.

– Я… э… не принимай это на свой счет, просто…

Аббигейл встала с постели, скрестила руки и уставилась на парня, будто сверля в нем дырку.

– Объясняй! – проскрежетала зубами она.

Парень молчал.

– Давай-ка я сделаю это за тебя! Ты хотел украсть медальон, чтобы контролировать меня. Решил завести себе ручного зверька? Именно поэтому, несмотря на опасность, ты привез меня из города? А знаешь, как там называют таких, как ты? Маньяками, Джаред. Маньяками. Думаю, тебе хорошо известно это слово. Поэтому не приближайся ко мне больше. И черта с два, я когда-либо сниму этот медальон, ты меня понял?

Джаред не промолвил и слова в ответ на истерику девушки. Он лишь повел головой в сторону комнаты тетушки Хейзел, так как оттуда донесся звук, словно зашуршали листья. Вероятно, громкий монолог Аббигейл разбудил старушку. В тот самый миг парень развернулся и вышел в коридор. Аббигейл же, тяжело и прерывисто дыша, уселась обратно на кровать. А через десять минут в доме стало снова так же тихо, как и всегда.

Во второй раз девушка проснулась далеко за полдень, вспоминая, что же произошло ночью и на нее снова нахлынула, разъедающая внутренности злость. На улице уже стояла знойная жара и Аббигейл быстро выбежала к затянутым полиэтиленом теплицам, крепко сжимая в руках медальон. Вчера целительница весь день провела в этих маленьких саунах для растений, и девушка намеревалась встретить ее там и сегодня. Как она и предполагала, тетушка Хейзел уже вовсю высаживала в раскопанную землю несколько своих цветков, бережно припорашивая каждый и поливая водой. Аббигейл, тяжело хватая раскаленный внутри теплицы воздух, подошла вплотную к целительнице и засунула очередной отросток в готовую ямку.

– Ты чего-то хочешь, дорогая? – спросила проницательная женщина.

– Э-э-э. Но как вы догадались?

– Мне не нужны мои силы, чтобы понимать тебя, дорогуша, – ответила женщина и добродушно улыбнулась.

– Эм, ну тогда вы не будете против, если я возьму у вас какой-то старинный наряд и пойду на праздник города. Меня вчера пригласили.

Старая женщина вытерла капельки пота со лба, оставив на нем черный след и присела прямо на землю.

– А ты не хочешь сначала помириться с Джаредом, дорогая? Я чувствую, что он тоскует и злится.

– Эм, нет. Извините, но он сам сделал свой выбор. Я не буду за ним бегать. К тому же он пытался забрать мой медальон, пока я спала. А это очень подло!

Старушка поджала губы.

– Уверена, у него есть на то свои причины.

– И я уверена, – сказала девушка, перекидывая прядь русых волос на другой бок, – В общем, я пойду, да?

Целительница махнула головой в знак согласия, но на ее лице нарисовалась заметная печаль, будто разлад в доме касался не только ее чувств, но и мира в целом. Аббигейл тут же встала с корточек и пошагала по пухлой земле к выходу, в спешке перешагивая через воткнутые в землю растения.

– Ну ты же знаешь, что этот праздник значит? – прокричала ей вслед целительница, но девушка уже не слышала и припрыгивая вошла в глиняный дом.

Аббигейл со скрипом отворила старый платяной шкаф и стала рыться в одежде целительницы. Вещи вылетали друг за другом, проносясь словно десятилетия моды. «Интересно, почему фавиллы носят человеческую одежду?» – подумала девушка и пообещала себе, что задаст этот вопрос позже кому-то из представителей данной расы. Она перерыла все и нашла лишь одно бежевое платье в пол, совершенно обычное, трикотажное. Ей даже показалось, что такие надевали ранее, как ночные рубашки. Ситуацию спас темно-коричневый корсет и маленькая черная шляпка, которую она прикрепила на макушку. «Еще один штрих и все готово» – сказала себе Аббигейл вертясь перед зеркалом и стала рыскать в комоде в поисках косметики. Она открыла каждую тумбочку, но не нашла ничего подобного карандашу для глаз или туши. «Точно. В моей сумке была помада» – вспомнила Аббигейл и кинулась в комнату, где спала. Кожаная потертая сумка валялась прямо под кроватью и оттуда вывалилось половина содержимого. В том числе и листок с нарисованным символом. Девушка взяла его в руки, повертела и скомкала, словно мусор.

– А вот и помада, – прошептала она, поднимая содержимое сумки и саму сумку на кровать вместе с тонной пыли. Клочок бумаги с символом Аббигейл оставила на полу.

Затем девушка обвела красным цветом губы, бросила тюбик ко всему остальному и в последний раз, посмотрев на себя в зеркало, вдруг улыбнулась. Увиденное ей понравилось. Крупный бронзовый медальон, как никогда, притягательно смотрелся на ее бледной коже, падая тяжёлой цепью на грудь. Корсет сделал талию в разы уже и девушке стало сложно дышать, но это однозначно стоило таких усилий. Сейчас Аббигейл казалось, будто она похожа на свою мать. «Ей бы понравилось» – подумала девушка и грустно выдохнув, вышла из дома на мощеную камнем дорогу.

Издалека уже доносился свист и гам, как бывает, когда в одном месте собирается много народу. Наверняка звук шел с центральной площади. Девушка подумала, что уже опаздывает и ускорила шаг. Она миновала огромные деревья, создающие арку над дорогой, дома разных мастей, в том числе и дом Хоуп, семьи Эванджи Э Лэйн и еще одной подруги, прошла сквозь рынок, кричащий и бушующий круглыми сутками и очутилась на главной площади, усеянной опилками и сбитыми будками из ярко-красного дерева. Отовсюду кричали женщины и мужчины, завлекающие купить то ли напиток, то ли зелье, то ли амулет. Площадь уже забилась фавиллами под завязку и каждый пестрил необычным нарядом в духе эпохи Возрождения. Дамы в пышных юбках с родинками у губ и кружевными зонтиками, крестьянки с пышным корсетом и кувшинами, джентльмены в мантиях и лосинах. Даже детям подобрали необычные наряды.

В толпе, возле стойки с громадной деревянной бочкой, наполненной каким-то яблочным напитком, стояли новоиспеченные друзья Аббигейл. Хоуп Чест, как и всегда была в бордовом. На ней идеально сидело пышное платье, а волосы девушка собрала в сетку со сверкающими камнями. Чернокожая Риз Клемоу не особо изменила свой образ, оставшись как всегда в круглых очках и больше напомнила парня из какой-то эпохи, так как надела широкие кремовые штаны-бананы и заправила их в высокие ковбойские ботинки. Рядом с девушками стоял Энди Э Лэйн в брюках-палаццо и средневековой белой рубашке. Он держал в руках картонный стакан и не отрывал взгляда от приближающейся Аббигейл.

– Я не опоздала? – спросила девушка, жадно хватая воздух, который воровал ее корсет.

– Ты как раз вовремя, – ответил Энди, протягивая девушке напиток в картонном стакане. Она взяла его в руки и улыбнулась в знак благодарности.

– Что это у тебя? – спросил парень, завороженно осматривая губы Аббигейл и указывая пальцем на свои.

Она непонимающе взглянула на него и ответила:

– Губы.

– Э, нет. На них что-то…цвет.

Аббигейл посмотрела на друзей. Все уставились на нее так, словно она инопланетянин.

– Это помада. У вас разве нет?

– По-ма-да? – завороженно спросил Энди.

– Вы носите вещи, которые шьют люди, но не знаете, что такое космет…

– Та-а-ак, а ну хватит тут любезничать. Скоро все начнется! Нужно идти! – сказала Риз Клемоу, поправляя очки, чтобы скрыть напряженность в лице.

– Но разве праздник не в центре города? – не унималась Аббигейл.

– Э-э, нет! Ха-х, интересно, конечно, было бы, но вряд ли жители города хотят испепелить его дотла.

– Испепелить? – глаза Аббигейл заметно округлились.

– Ну да. Вестнесс был основан, когда люди начали жечь ведьм на костре. Поэтому каждый год… – объясняла Хоуп, но Риз ворвалась в разговор, получив от продавщицы свой напиток:

– Не томи ее своими рассказами о Вестнессе. Пусть сама все увидит.

Хоуп закатила глаза.

– Ладно, пойдем.

Ребята двинулись за толпой, уходящей на запад от города. Обогнув центральную площадь, пройдя несколько домов, похожих на глиняные замки, они вышли на просторную зеленую поляну. Отсюда открывался вид на лес и реку вдалеке. Собралось уже не мало народу и все они стояли вокруг трех больших снопов с сеном и столбами, торчащими посередине. А рядом возились подростки в ободранной одежде. Они то переминались с ноги на ногу, то вытирали капли пота со всего лица, а девушка возле третьего снопа и вовсе рыдала навзрыд.

– Что это? – спросила Аббигейл.

– Они готовятся к церемонии сожжения, – ответил кто-то из толпы.

Дрожь прошла по всему телу девушки.

– Что-о? Ребята, это правда? Но… я не понимаю, – обернулась к своим друзьям она. Хоуп и Риз лишь захихикали, а Энди положил свою руку на плечо Аббигейл. От этого ее кожа покрылась холодком и словно ощетинилась защищаясь.

– Все будет хорошо с ними, – ответил он. Но то ли прикосновение Энди, то ли факт того, что она увидит, как горят люди заживо, ввёл девушку в полный ступор.

Тем временем троих подростков уже обвязывали толстыми веревками и поднимали к столбам. Девушка все так же продолжала плакать, падать на колени и что-то кричать. Издалека это походило на «Не нраавдооо». Слова звучали неразборчиво. Пара мужчин подняли брыкающуюся девушку под локти и поставили на маленькое выступление у столба. Они обвязали ее веревками еще раз, чтобы та не вырвалась. К столбу подошла пожилая женщина, взмолилась на девочку и что-то прошептала, уходя. Трое мужчин, подобных палачам с горящими факелами начали петь:

«В этот день чудесный,

Падут оковы снов,

И солнце даст нам силы,

Чтоб победить врагов.

Луна и звезды в помощь,

Нам станут в один ряд

И все фавиллы в полночь

Сгорят, как в жилах яд»

Песня продолжалась и все вокруг подвывали палачам. Кроме Аббигейл. Она с ужасом наблюдала за происходящим и хваталась за свой стакан с яблочным напитком, как за дверную ручку, дабы устоять на месте. Трое мужчин с широкими плечами поднесли факелы к столбам и огонь тут же охватил сено и ветки под ними. Жаркие языки пламени сначала коснулись подножия столбов, а потом начали обжигать и ноги подростков. Первой воспламенилась ткань и по всей поляне разнеслись вопли ужаса и боли. Парень на третьем слева столбу покрылся волдырями, его одежда сгорела. Он предстал полностью голым перед публикой и вдруг вопли сменились на душераздирающий рев, походивший на рев льва перед царством зверей. Парня всего изогнуло, тело покорёжило, и он грудью разорвал веревки, которые наверняка были пропитаны чем-то, что не может гореть. Он вышел из костра обнаженным, раны тут же начали заживать. Однако, парень продолжал испускать пламя всем телом. Теперь на его лице красовалась коварная улыбка и он мигом запустил огненный шар в воздух. Тот пролетел метра с три точно, а потом растворился. Толпа ликовала, поднимала бокалы и пела песню хором.

Вторым из огня вышел другой парень, легко дымясь и смущаясь своей наготы. К нему тут же подбежала, по всей вероятности, его мама с покрывалом и укутала, плача и обнимая голову сына. На столбе осталась лишь девушка, вопя от ужаса. Кожа с ног и живота начала таять на глазах, словно кусок масла. Волдыри надувались и лопали, в то время как крик становился все громче. Толпа замерла, затихла и повсюду разносился шепот «У нее получится», «Она же сможет, да?». Но пламя уже подхватило волосы, и они мигом испепелились. Воплей девушки не выдержали ее родители и прямо к столбу подбежали мужчина с женщиной, цепляющийся за пальцы друг друга. Мать упала перед палачом на колени истошно закричала «Прекратите все это. Вы видите? Она не может! Прекратите!». Еще две минуты они кричали с дочерью в унисон, в тот момент, когда отец обнимал женщину за плечи. Тогда палач поднял руки к небу и прямо над девушкой пошел дождь стеной. Ее искалеченное тело сняли и уложили на землю. «Она дышит?», «Она выжила?» – шептались все вокруг. Девушка находилась без сознания. Кожа слезла с половины лица, почти все тело покрылось огромными волдырями, везде сочилось красное обожжённое мясо, волосы сгорели. Она напоминала скорее ободранного кроля без кожи, чем человека. Какие-то люди выбежали из толпы, положили ее на носилки и унесли в город. Аббигейл лишь услышала «Несите ее к тетушке Хейзел. Она знает, что делать». Толпа занервничала, зашепталась, а потом снова принялась за празднование, быстро позабыв о девушке.

– Что с ней будет? – спросила Аббигейл, сердце которой не прекращало отбивать барабанную дробь.

– Наверняка ее вылечат, но вряд ли ей теперь здесь будет место, – ответил Энди.

Аббигейл не могла поверить в увиденное. Только, что на ее глазах человека сожгли заживо и теперь над ней станут глумиться, такие, как Нельсон.

– Но почему? – возмутилась девушка.

– Фавиллы огня импульсивные люди, Аббигейл. Их сложно понять. Если у фавилла не открылись силы в сожжении, то он в их понимании не фавилл вовсе, – с грустью ответила Риз.

– Но, а я тогда кто?

– С тобой совсем другая история. Не начинай, – возразила Хоуп. – И, вообще, давайте поскорее уйдем отсюда подальше!

Аббигейл посмотрела на веселящуюся толпу, которые вели себя так, словно ничего не произошло и ей стало не по себе. Схватив Хоуп за руку, они двинулись на толстый мохнатый холм в пятистах метрах от празднования, за которым сгущался лес. Энди уселся неподалеку от торчащего из земли камня, рядом расположились и остальные.

– Ну и праздники у вас, – сказала Аббигейл, чувствуя, как все еще чувствует жар огня на коже и холод где-то в районе солнечного сплетения. Ей хотелось разрядить обстановку, но картинка лица сгоревшей девушки все никак не уходила с изнанки век.

– Нусс. Знаешь ли. Это важный праздник. Когда-то обычных фавиллов люди жгли на костре. Сейчас переход огненных служит не хилым таким символом освобождения. Вестнесс был создан на почве массовых сожжений ведьм. Так что этот праздник, как день города у вас. Просто со своими странными обычаями, – ответила Хоуп и развела руками.

– А у других фавиллов тоже есть акт перехода? – поинтересовалась Аббигейл. В ее мыслях никак не складывалась логичная цепочка о рычагах.

– Раньше были. Но поскольку у каждого это происходит по-разному, то теперь другие решили идти естественным путем. Просто огненные на то и огненные, чтобы выделяться. Многие родители протестуют против выбора их ребенка для обряда, но что поделаешь. Вековая традиция, – объяснила Хоуп и пожала плечами, будто смущаясь.

– Я тоже считаю это ужасным, Аббигейл. Но это их выбор. Огненных, – подытожил Энди, отпивая со дна стакана яблочный напиток.

Риз, которая сидела на земле и смотрела прямо в чащу леса, вдруг вздрогнула и спросила:

– Ребят. Вы ничего не слышали?

– Эм. Нет! – хором ответили Аббигейл и Хоуп.

– Я пойду посмотрю, что там. Наверняка просто белка, – бросил Энди и решительно встал.

– Нет. Ты не пойдешь туда один! – запротестовала Аббигейл и тоже подорвалась на ноги.

– Да брось. Ты чего, Мизейри, испугалась?

Он сделал пару шагов, и девушка одернула его за руку. По телу словно прошелся электрический заряд. Аббигейл отпрянула и взглянула ему в зелень глаз.

– Не надо. Я не сказала вам, но в первый день, как я здесь оказалась, мне пришлось столкнуться со странным мужчиной. Он… он был похож на зверя.

Ладошки Аббигейл стали липкими, и она прижала их к платью. Еще одной встречи с мужчиной-зверем девушка не пережила б.

– Что-о? – выронила Хоуп Чест. – Это вероятно был…

Но ее слова почти сразу перебил рёв падающего дерева вблизи от компании. Риз Клемоу еле успела отпрыгнуть влево, и оно свалилось прямиком на место, где две секунды назад она сидела.

– Оттуда что-то движется, – прошептала Риз, указывая пальцем на темень леса.

Из-за толстых деревьев крадучись вышло создание получеловек, полуволк, в шкуре медведя и увешанный ожерельями из клыков. По лицу протягивался глубокий омерзительный шрам, и он хрипло дыша направлялся к компании друзей. Риз взвизгнула и сделала пару шагов назад, тогда как Энди и Хоуп приготовились защищать Аббигейл.

– Кто ты? – закричал Энди что есть силы.

Ответа не последовало. Лишь хриплое дыхание. Мужчина-зверь легким жестом руки откинул на пару десятков метров Хоуп, Риз и Энди, оставив Аббигейл одну перед ним. Из груди мужчины вырвался очередной хрип, схожий на рычание. Он осмотрел девушку острыми глазами, поднял тонкую кисть в воздух, чтобы снова замахнуться.

– Что тебе нужно? – прокричала Аббигейл, еле стоя на ногах.

Он все еще разглядывал ее, но в тот же миг опустил тонкую руку. С минуту или две они стояли друг напротив друга в тишине, как вдруг Энди снова прибежал похрамывая. Рядом с ним оказался Джаред. «Что он здесь делает?» – подумала Аббигейл, но рядом уже пронеслось еще одно дерево. Совсем близко. Парни успели отпрыгнуть. Джаред встал и вцепился взглядом в страшного мужчину. Тот стоял неподвижно, словно вросший в землю. Энди встал с колен и тотчас вокруг начали подниматься листья. Затем ветки. Затем все это превратилось в маленький ураган, двигающейся вокруг мужчины и друзей. Незнакомец еле устоял на ногах под собственной силой и снова махнул рукой. Еще одно дерево. Оно летело прямо на Аббигейл.

– Дочь! – сорвалось с хриплых уст мужчины. И он весь обмяк, опустив руки.

Джаред, сжав кулаки до хруста, устремился в его сторону и начал шептать слова «Ума гланд ре ума гланд рееее». Мужчина окаменел и смотрел только на толстое дерево, прижавшее голени Аббигейл. Слова пролетали мимо. Затем он с гримасой ужаса повел рукой и освободил девушку. «Ума гланд ре ума гланд рееее» – повторял Джаред. И тогда мужчина-зверь перевел взгляд на парня и провалился в темноту леса. Словно исчезающий призрак.

«Дочь… дочь… дочь», – повторяла Аббигейл, теряя сознание от боли.