Читать книгу Гардемаринки - Таня Сербиянова - Страница 4

– Так! Повернитесь. Раздвиньте ягодицы. Это почему же не буду? Раз решили идти на комиссию, так будьте добры, милочка! Ну же?

Секундами спустя.

– Ну вот видите, ничего страшного, да и все в порядке! И не смущайтесь так. Вы же на медицинской врачебной комиссии!

А «вы», это мы, пятьдесят разных девчонок второго потока, что решили поступать в военно-морское училище. Скажете, что за блажь такая? Что же, парней мало или их не хватает? Зачем это вам нужно, девочки?

А надо от того, что времена уже другие. Теперь и девчонкам можно учиться и стать офицерами! И не путайте, пожалуйста, нас, с офицершами, то есть их женами! И мы тоже послужим Родине и непросто, а вот так, по-настоящему и на все время! И потом? Что за вопросы у вас, ведь нам разрешили!

Затем другие врачи… Гинеколог.

Уф! Каждый раз так! Особенно как лезть на это кресло пыточное, так словно снимаешь с себя одежду на улице. И пока вся съежилась и никак не могу совершить того, что она от меня спрашивает. А уже и не требует, а просит.

– Ну расслабься! Расслабься. Не съеживайся. Ну, что ты, девочка, что? Да знаю, вижу. Ну и хорошо, что девочка, очень даже все симпатично. Только не напрягайся так.

А сама возится там, тянет и еще чего-то такое проделывает отчего я, как того хочет она, ну никак не могу расслабиться.

– Ты вот что, ответь мне на вопросы. Месячные сколько дней, обильные?

Какие, и все о том же. А я не знаю толком. Мне и признаться в этом стыдно. Но, самое главное то, что она очень скоро мне.

– Осторожно! Слезай недотрога! Подожди пока одеваться.

И опять, ну то уже рукой. Это потерплю. Тем более самое страшное позади. И пока она тискает грудь, руки поднимает, я смотрю на эту пыточную раскоряку, что, как нелепый трон ведьмы, торчит посреди кабинета. И уже машинально ей отвечаю… Бр..! Ну, скоро? А потом понимаю, что все сейчас кончится, потому я теперь я уже с радостью…

– Да, да! В тринадцать. Нет, не болела…

Хотя по правде, признаться, даже не ожидала, что такое она будет спрашивать. Я об этих болезнях, конечно же, только слышала и толком не знала. Но все равно мотаю для убедительности головой. Мол, нет и никогда!

О господи! Только бы уже выскочить мне из этого кабинета! Наконец, она…

– Все! Одевайся! Да, погоди! Что не нравится показываться и уже хочешь выскочить без трусиков и свою карту готова бросить… Это ничего, что так, но все равно, маме скажешь, чтобы раз в полгода обязательно к гинекологу. Поняла? Что ты вертишь головой?

Пришлось признаваться, что маме сказать уже ничего не смогу. Вот так! А потом, когда она поднимает глаза, и за стеклами очков снова вижу этот внимательный и, как кажется, все тот же сочувственный взгляд, но теперь уже добрых глаз… А следом…

– Все! Годен. Поняла! Ну, не серчай, такое клише выдали. Надо было, конечно, не ставить, но для порядка, так нам сказали. Потому говорю тебе, состояние женского организма в норме! Следующую девочку, как выйдешь, сообщи, чтобы минутку подождала. Уяснила, красавица?

– Уяснила, поняла! – и я стрелой к выходу…

– А карту? Что, короткая девичья память? Давай, не разбрасывай документы военные! Все! До свидания, до свидания!

– Ну, как? – это меня уже обступили девчонки и спрашивают. – Она не сильно лютует? А что она говорит по поводу половой жизни? Что? Даже не спрашивала? А поскольку девчонки говорили, что она…

– Ах да, она же не спрашивала, потому что эта еще девочка…

А вторая, видно ее подружка, да такая намазанная и наглая.

– Да, что у нее спрашивать, она же еще не выделанная! – И меня, словно кипятком обдает от такого определения! Но как-то сдержалась пока, хотя вспыхнула…

И в этот раз, все же нашлась и успела сказать, что о ней думаю…

Чуть не подрались даже. Потому что я со своим определением в самую точку попала. Оттого и набросилась! И уже отходя от них, про себя подумала…

Ну, почему это так? Вот, сейчас я успела ответить, а в другой раз стою перед такими особами, словно дурочка. И только потом начинаю говорить себе как я ей, взяла бы да эдакое и так сказала, а еще и подобное… А у таковых как эта, слова градом так и сыплются на тебя, словно она их грязные, заранее приготовила и льет помоями, обливает грязью.

Вот же дура! Дура накрашенная. Хоть бы тебя там, на кресле, как следует….

Да что это? Видно, сказывается напряжение завершающего месяца. Да и после таких слов мне не хочется не то что слышать, а видеть ее. Хоть бы она завалилась, там у гинеколога! А ведь точно! Таких не берут в училище! Кому это порченные нужны? Никому! И к тому же матюгливые?

Но так оказалось, только так думала. Потому, когда спустя все вступительные экзамены с ней нос к носу столкнулась перед собеседованием, то даже оторопела.

– Ты? Ты чего тут делаешь?

– А ты?

– Я уже на собеседование. А ты?

– И я, как видишь!

– А как же…

– Медкомиссия? Прошла! А ты что же думала, что в семнадцать лет все такие же, как ты дурочки не…. – я, видимо, на нее посмотрела такими глазами, что она смягчилась в ответе, – …. как не целованные девочки?

– Может, познакомимся уже? Я Зойка!

– Маринка, – говорю и руку свою первой протянула.

А она оттолкнула, перехватила под локоть и к себе притянула. А потом внезапно поцеловала в щеку. Дура!

И вот надо же, судьба какая? Нас с ней вместе зачисляют и в один учебный взвод. К слову сказать, из всех десятков, а может быть сотен, нас только пятнадцать осталось. Вот ведь какой был конкурс! Это, пожалуй, мой самый важный в жизни.

Ну что скажете? Не так, что ли? Разве же не победительница стала? Неужто не мисс красоты? Ну, относительно красоты можно спорить, конечно же, а вот, относительно моей победы?

Так что домой шла, нет, летела, просто, словно победительница конкурса мисс-красоты. А что? Не красота, разве же?! Я ведь поступила! Ура! Так, кажется, надо кричать по-военному? И с радостью как заорала во все горло:

– Ура! Я поступила! Ура, ура, ура!