Читать книгу Похождения светлой блудницы - Татьяна Чекасина - Страница 4

Милиция явилась оперативно. Одного укладывают пулей. Второго легко ранят. Час пик, народ толпами. Кровавый след ведёт собаку, но недалеко и обрывается. У того, на тротуаре, документов нет. Выкарабкается, не умрёт в реанимации… Кто бандиты – никаких ориентировок. Деньги брали каждый отдельно. У второго две трети суммы. Он же убил милиционера.

…Аля Решетникова оглядывает мужчин. В ответ – никакой реакции. Будто она пыльный куст, увядающий без дождя.

Кратко с ней Павка Груздев, крепкий, как груздь… Перегоняет автомобили. В одном трупный смрад… Холодно, но едет с открытыми окнами; оплата двойная. И – мимо Али в новой иномарке (своей? чьей-то?) с девицей (модель? проститутка?)…

С их фабрики одна… У неё ножки, фигура. У других ничего и презирают. Не бухгалтер, – женщина древней профессии. Болтает о том, за что ей платят баксами. На их вечеринке для неё супермен, для Али – с горбиком. «Тебе надо требования снизить, – рекомендует сбегающей Решетниковой.

На планете убивают молодых. Балканы. Чечня. По телевизору то и дело: красивый и… мёртвый… Не умертвляли бы они друг друга, и у неё был бы красивый. Требования те же. Объявления в газете: «…привлекательная внешность, рост сто восемьдесят два…» Нужна она такому, у кого сто восемьдесят два…

На улице Аля в очках для слепых, которые уже не наденет мать. Так удобнее наблюдать.

Она с работы, в дверь звонят.

– Кто?

– Сосед.

На площадке двое. Их-то и не увидеть детально. «Добрый день» и – в лифт. А в лифте никто не глазеет. Один как-то наведался: нет слов! И опять у него телефон не работает?!

В щель вбивается кроссовка:

– Ты одна, тётка?

Она одета немодно, что добавляет лет.

Перехватив поперек туловища, он проволок её квартирой, заглянув в шкафы.

– Документы!

Она предъявляет паспорт…

– Никого не впускать, убью. – В правой руке пистолет, левая согнута в локте, будто брали из вены кровь.

Вновь, и методично обойдя квартиру и выглянув в окно, пытается над ванной стащить куртку. Рукав немного узок. Она помогает. И рубаху сняли. На бицепсе надорвана мышца. Промыв рану, она мажет йодом, бинт плотно… Он бледнеет от боли. На брюках крови нет, на майке никаких пятен.

Такая травма от огнестрельного. Ей это известно от отца, от брата…

Сумку он берёт на диван. Ремень ручки намотал на здоровую руку.

Накрыв его пледом, она обратно в ванную. Куртку – под кран. Холодная вода розовеет от крови. И рубаху… На бледных губах Решетниковой улыбка.

Духота; дождь так и не собрался.

Утром диван пуст (она-то на кровати за шифоньером)…

А сон у неё, как смерть. Хоть это. Фабрику ликвидируют, добротные отечественные товары заменят импортным барахлом – и никакой работы техника-технолога… Откроют развлекательный центр для богатых.

На кухне гость пьёт чай, рядом с чашкой пистолет:

– Куртка мокрая…

Она глядит, не отрываясь, в его лицо, шею, грудь…

– Мне на работу, – губы дёргаются вчерашней улыбкой.

– Еды нет?

– В холодильнике сосиски, помидоры, хлеб.

– На. Купи чего-нибудь на обратном пути.

Даёт ей денег мелкими купюрами.

Она – домой, ни на кого не глядя. Открыв дверь, входит под дулом. Дверь на ключ, дуло – вниз.

Рука у него ноет. Уход за родителями её многому научил. Смена повязки. Он отвернулся, плохо перенося боль.

Она готовит еду. У него аппетит. Но опять температура. Бредит:

– Лёшка, иди один…

Информация для правоохранительных органов.

Пенициллин покорно принял.

К утру температура падает. Но рука… Только б не гангрена! Фурацилиновой мази нет.

– В ближайшие аптеки не суйся.

В центре города она и еды накупила отличной. На деньги, которые дал.

Телефон. Жена брата: «Иду к тебе в новом синем платье!» Решетникова хотела бы синее. «Нет-нет, у меня грипп!» А у них ребёнок.

Утром звонок. Медсестра – неродная тётя. Благодаря ей, временно в больнице мама. Мама превратила в хоспис (до неё – отец) их однокомнатную квартиру. Аля иногда думает: девятый этаж, балкон; одну ногу – на ящик из-под цветов, вторую – на перилла…

«Пора увозить!»

Опять про грипп…

«А твоя невестка хоть денёк?»

Кое-как уговорила.

О жене брата («хоть денёк»): ещё одну кровать у них некуда.

Аля смотрит на мужчину и нет сил брать маму.

На третий день ему лучше. Лицо в щетине. Предлагает бритву отца. Но «имеется своя», а бриться не будет.

Перед сном ванну: левую руку над водой. Пистолет – на табуретку. В ванной свист: «Мы вдвоём теперь! Мы вдвоём…» И её губы, как для свиста…

Бёдра обвёрнуты полотенцем… Бельё у него дорогое, купленное в бутиках. Разрешает кинуть в стиралку. Из сумки чистое. «Проведи утюгом». Она выполняет.

Бабка-соседка:

– Не дадите номер телефона?.. Милиция уверена: в нашем доме бандит. Он милиционера у сберкассы убил. Передают приметы… Его видела Антонина Петровна (тридцатая квартира). Она в тот момент в скверике… Мой телефон ночью прямо у изголовья!

Она уходит, Аля открывает шкаф, где её квартирант со всем его добром: сумка, куртка, обувь…

По кабельному «Криминальные новости»:

«Разыскивается опасный преступник. Рост сто восемьдесят два. Атлетического телосложения. На вид двадцать пять – тридцать лет. Одет в тёмную куртку, джинсы, белые кроссовки. У него спортивная сумка чёрного цвета. Вооружён пистолетом “ТТ”. Просьба…»

Опять – пенициллин, анальгин…

В воскресенье брат (патрулирует район).

– Ты чего не забираешь маму!

Тётя и ему надоедает: мама в коридоре, ухода – ноль.

У Али в духовке пирог. Брат поел, немного успокоился. Каково ей с родителями! Отцу заслуженного МВД дали, а льгот никаких…

– Да, налётчика никак не найдём… Его напарник умер. Пальцев в картотеке нет. Наверное, гастролёры. Жаль Карганова. Геройская гибель! Ну, мне пора…

Мужчина – из укрытия… Доедает пирог, хвалит…

– В каком звании твой брат?

– В капитанском, – глядит в лицо, не отрываясь.

…Во сне её окликают по имени… Она на маминой кровати, но выходит из-за шкафа: он на краю дивана, горит бра.

– Не могу уснуть.

– Болит?

– Нет. Мне холодно.

– Ещё одеяло…

Он руки – ей на талию. Укладывает рядом.

Дождь хлынул…

Она прекратила спать на маминой кровати. «Без этих тряпок ты молодая».

Всё нормально, тихо. У него короткая борода. Раны нет. Формируется шрам.

Мужчин убивают на планете. Но это не волнует Алю Решетникову. Сон, как сон, а не как смерть. Днём никого не оглядывает, и на работе, и в метро видит его лицо, его тело…

Купила синее платье…

– Нравится?

– Где пистолет?

– В мусорном баке, – улыбка…

Опухоль не до конца спала, и рука не влезает, а дождь, и нелепо нести куртку. …Вот и сберкасса… На улице крик. Вдоль дома летит огромная синяя птица… Когда она ударилась о землю, он вскочил в отходящий автобус.

В голове её шёпот:

– Какой красивый ты, какой красивый…