Читать книгу Пылающая гора. Часть 2 - Татьяна Милях - Страница 8

В назначенный день Версаль радушно ожидал наплыва высокородных гостей со всей Франции. Светский раут предполагал продлиться не один день, и включал в себя постановку балета, выступление певцов и артистов, собственно сам бал и увеселительный маскарад. Конечно приём сопровождался угощениями, а в заключении ожидался грандиозный фейерверк. Такие королевские развлечения пользовались большим успехом у знати, и каждый год во дворце собиралось всё большее количество участников. На этот раз ожидалось не менее полутора тысяч человек, а к этому следовало ещё прибавить армию слуг необходимую для обслуживания своры бездельников. Покои Версаля не могли вместить всех желающих повеселиться, а потому все дома и гостиницы Парижа ломились от постояльцев. Кто имел знакомых в столице старались заранее договориться и остановиться у друзей, а главное найти место, где переночевать. Версальский дворец расположился далековато от Парижа, но дворяне смиренно терпели подобные неудобства, стараясь получить возможность попасть на зрелищный и престижный приём монарха.

Дом Анри де Круа так же заполнился гостями. Приехали отец с матерью, Анна д Амбуаз с Пьером де Форше и конечно же, Луиза с мужем и супруги провели запланированное новоселье. Господа накрыли столы и весь вечер веселились, общались с друзьями и родственниками, с удовольствием выслушивали восхищения о изысканной отделке и красоте интерьеров дома и принимали пожелания счастливой жизни в нём. Бабушка поинтересовалась у Шарлотты, не стоит ли ей ждать правнука, но девушка с нескрываемым сожалением ответила, что нет. Герцогиня упокоила внучку – не всегда это получается так быстро, как у Луизы, но попросила поторопиться, надеясь лично дождаться наследника рода. Шарлотта только пожала плечами, что она могла сделать? На следующий день всё большое семейство отправилось во дворец.

Великолепный Версаль встречал гостей. Провинциальное дворянство ручейками стекалось из своих городков, вливаясь в бурную реку парижских чопорных аристократов, а далее вся эта звёздная масса блистательным, нескончаемым потоком заполняла залы и галереи дворца. Оживлённо переговариваясь, напыщенная публика журчала праздничным гомоном, и рассыпалась брызгами вежливых комплиментов и снисходительных улыбок, нетерпеливо томилась в ожидании потрясающего праздника и ревнивыми взглядами осматривая друг друга.

К главному входу подъехала знаменитая карета де Круа, подаренная графу самим королём. Из неё вышли Анри с Шарлоттой, и Луиза с Рамоном. Но пары тут же разделились, офицер де Боргане встретил друзей и задержался, а Анри с женой проследовали дальше, приветствуя по дороге знакомых. Замечая любопытные и оценивающие взгляды, обращённые к Шарлотте, де Круа не обращал на них особого внимания и победно усмехался: – он знал, его супруга великолепна. Сам, Анри почти не смотрел на девушку и, принимая отрешённый вид, старался не показывать перед желчной толпой своих чувств к жене. Неожиданно к супругам подошёл граф Филипп де Шатильон с Дианой де Шанье. Бывшая любовница всё же решила послушаться Анри и заняться овдовевшим графом, судя по всему, Филипп действительно увлёкся пылкой красавицей.

– Рад познакомиться с вашей женой де Круа, – вежливо произнёс де Шатиньон, целуя руку Шарлотте.

Филипп поначалу ревновал Диану к графу, и беспокоился, что женщина продолжит с встречаться с ним, но позже убедился: – они действительно расстались и успокоился. А сегодня, оценив жену де Круа, и вовсе решил, что Анри теперь должна волновать другая забота, самому бы не стать рогоносцем с такой юной прелестницей. Поэтому де Шатиньон совершенно спокойно, приветствовал бывшего любовника своей невесты и подошёл к графу вместе с Дианой.

– Я слышал, вас можно поздравить? – улыбаясь, ответил Анри и посмотрел на Филиппа и Диану.

– Да, мы с Дианой уже объявили о свадьбе, – подтвердил де Шатиньон, – и надеюсь, она вскоре осчастливит меня, родив сына.

У Филиппа от прошлого брака остались только две девочки, и он жаждал получить наследника.

– Конечно, это самое главное для брака, – ответил Анри, он тоже мечтал о сыне.

Диана, оценив соперницу с досадой вздохнула. Супруга де Круа была просто ослепительна и настолько юна, что не оставляла бывшей любовнице ни каких шансов, и дама обречённо поняла – Анри не вернётся к ней. С другой стороны, Дина быстро нашла себе утешение, посчитав, если бы де Круа не порвал с ней, то граф де Шатиньон не сделал бы ей предложение, а теперь она уже примеривала титул графини, к чему давно и страстно стремилась, а потому расчётливая бестия решила, что ей всё же повезло: – «Де Круа крайне непостоянен, но пусть это заботит его глупышку жену», – с издёвкой размышляла женщина. Переговорив, Филип и Диана проследовали дальше, желая поприветствовать знакомых господ.

Шарлотта держалась спокойно хотя и чувствовала завистливый взгляд Дианы. Но особенно неприятно задевало девушку то, что так же на неё смотрели и некоторые другие женщины. Дамы недовольно кривили губки и презрительно ухмыляясь, перешёптывались друг с другом. А потому холодок недоверия к мужу, время от времени заползал в душу Шарлотты. Но чувствуя, насколько крепко Анри сжимает её руку, особенно когда кто-то из мужчин больше положенного дарит ей знаки внимания, беспокойство супруги незаметно отступило. Девушка взглянула на графа влюблёнными глазами и, заметив её взгляд, Анри тихо проговорил:

– Не смотри на меня так. Я и так еле сдерживаюсь, чтоб не начать целовать тебя прямо при всех, – признался де Круа, устремив взгляд в противоположную от супруги сторону.

– И чего ты так боишься? – не понимала Шарлотта.

– Я вижу сколько мужчин, увидев насколько обворожительна моя жена мечтает украсить мою голову рогами, – улыбнувшись, ответил Анри, памятуя, как сам ранее не стеснялся обхаживать замужних дам и подозревая, что некоторые мужья не прочь отплатить ему его же монетой.

– И тебя это волнует? – засмеялась Шарлотта, ей было приятно, слышать нотки ревности к несуществующим поклонникам.

– А разве меня это может не волновать? Вдруг ты решишь променять меня на кого-то помоложе и покрасивее? – улыбнувшись, взглянул на жену Анри.

– Я не вижу здесь ни одного такого, – ответила девушка.

Конечно, де Круа остался доволен ответом супруги, и особенно, насколько искренними глазами она при этом посмотрела на него.

Граф был прав, мысли о прелюбодеянии с его женой блуждали в головах некоторых высокородных самцов. Свежая привлекательная девушка будоражила воображение дворцовых ловеласов. При виде чудного невинного ягнёнка их глаза разгорались волчьим блеском, но охотничий пыл распутников охлаждал ледяной взгляд волкодава охраняющего его. К тому же этот ягнёнок смотрел на своего защитника глазами полными обожания и опытные волокиты не решались переступать границы положенного этикета, не рискуя оказаться на шпаге у де Круа.

Вообще-то адюльтер при дворе не считался, чем-то из ряда вон выходящим, даже наоборот, являлся неотъемлемой частью светской жизни и чуть ли не главным занятием благородных повес. Чем ещё заниматься здоровым, полным сил мужчинам и женщинам, женившимся по расчёту, не занятым ни физическим, ни умственным трудом и особо не обременённым обязанностями? Праздный образ жизни очень скоро пресыщал господ, и они искали развлечений в новых случайных связях и всевозможных интрижках.

Среди гостей лениво слоняющихся по залу высокомерно возвышался Шарль де Маси. Он сразу заметил супругов де Круа и неотрывно наблюдал за парой. Барон видел: – Анри держался спокойно, любезно общался с господами, и как показалось Шарлю, не обращал особого внимания на жену, только порой бросал на неё рассеянный взгляд. Зато девушка не спускала с мужа влюблённых глаз, и это бесило де Маси. Барон до сих пор так и не встретился с графом. Уцелевшие разбойники, вернувшись к отцу, клялись, что не разговаривали с друзьями де Круа: – «Но они могли и лгать», – предполагал молодой человек и решился проверить это.

– Граф, мадам, – поклонился де Маси супругам. – Я очень рад видеть вас, Ваша светлость, – обратился барон к Шарлотте. – Надеюсь, вы простили меня за моё поведение, тогда на балу. Я так наказан за свою глупую ревность, – виновато произнёс Шарль, взял руку девушки и поцеловал. Дама мужчине руки не подавала, и это выглядело несколько неприлично. – Я потерял самую прекрасную девушку на свете, – грустно проговорил барон и взглянув на Анри, спросил. – Надеюсь, граф, вы простите мой порыв? Всё же вы обошли меня и вам не стоит сердится, – как можно любезнее улыбнулся де Маси.

Шарль внимательно наблюдал за де Круа, глаза графа оставались холодными и ничего не выражали, но не похоже, что бы мужчина злился. На самом деле Анри хотелось придушить интригана, но он старался держать себя в руках.

– Ни чего страшного, барон, – ответил Анри, и добавил. – Здесь столько прекрасных девушек и вы скоро сможете утешиться, – язвительно хмыкнул он, вспомнив, случай с Франсуазой в замке.

– Как вы доехали до Парижа, мадам? – поинтересовался де Маси, – Слышал, с вами произошёл некий инцидент?

– Да, но всё обошлось. – вежливо улыбнулась Шарлотта. – Мне помогли маркиз д Эсенваль и виконт де Безьер, – уточнила она.

– Ваши друзья де Круа? – снова взглянул на графа Шарь.

– Да, барон. Я сам не имел возможности поехать за супругой и попросил друзей помочь мне. – Анри понял, чего хочет выведать у него де Маси, и усмехнулся. – Знаете, в наших краях в последнее время стало не спокойно. Вот я и отправил друзей встретить Шарлотту, – пояснил де Круа.

– Я слышал эту историю. На вас напали в ваших же землях. Надо же как распоясались разбойники, – изображая возмущение проговорил Шарль.

Де Маси успокоился, похоже всё в порядке и на самом деле, де Круа ничего не знает о причастности к этим делам ни отца ни его самого, и, откланявшись, молодой человек удалился, всё же не упуская парочку из вида.

Тем временем официальная церемония началась и придворные выстроились, встречая монарха. Людовик вышел в сопровождении свиты. Король важно шествовал по коридору, преклонивших колени и опустившихся в глубоких реверансах подданных. Величественно проследовав сквозь благолепный строй придворных, он водрузился на трон, и сделал знак – все могут подняться. Рядом с Людовиком расположилась королева Мария-Терезия, а на табуретах пристроились члены королевской семьи. Здесь же заняла место и Атенаис де Монтеспан, как её ещё называли «истинная королева Франции».

Очаровательная Франсуаза – Атенаис де Монтеспан, была подругой королевской фаворитки Лизы де Лавальер позже получившей отставку. Атенаис привлекла мадам де Лавальер своим остроумием причём до такой степени, что глупышка не могла без нее обходиться. Она совершила большую ошибку, расхваливая перед королем свою новую подругу. Броская красота полнотелой блондинки с голубыми глазами не могла не привлечь внимание сладострастного Людовика. Поначалу короля утомляли явные усилия Франсуазы-Атенаис ему понравиться.

– Она делала все, что могла, чтобы меня очаровать, но я не желал, – как-то высокомерно заметил король, но очень скоро, прельстившись прелестями красавицы, сдался.

– Она была прекрасной собеседницей, – льстиво говорили о ней вельможи, хотя в кулуарах частенько возмущались её ядовитым колким языком и исключительным высокомерием. Злые насмешки Атенаис приводили придворных в тихое неистовство, но зато развлекали самого Людовика.

– Я читал срочные депеши и отвечал на них, – объяснял король своё ночное отсутствие Марии-Терезии, появившись в супружеской спальне не раньше четырех часов утра и королеве в очередной раз приходилось мириться с похождениями венценосного супруга.

Позже Людовик XIV привлёк к себе скандальное внимание общества, выставляя напоказ сразу двух любовниц. Во время движения войск Его величество разместил обоих фавориток в карете королевы и открыто прогуливался с ними по военному лагерю. Это было слишком даже для распутного французского двора. Бедняжка Лиза тяжело переживала охлаждение чувств со стороны монарха и выбила у него разрешение укрыться в монастыре кармелиток, где позже и закончила свои дни в молитвах и тоске.

Прекрасная Атенаис, отнюдь не чувствовала угрызений совести ни перед подругой, ни перед королевой, а по возвращении в Версаль тут же заняла на первом этаже королевской резиденции двадцать комнат, тогда как сама Мария-Терезия занимала лишь одиннадцать на втором.

Но муж Франсуазы-Атенаис не был слеп и не мог терпеть подобное бесчестье. Маркиз злился, устраивал Людовику сцены ревности и открыто жаловался на короля придворным. Обманутый супруг, не желая мириться с пристрастием Людовика, вламывался в комнату жены, грозился забрать детей, которые по закону принадлежали ему, являясь детьми короля. В результате его объявили «более сумасшедшим, чем когда-либо». При дворе не понимали столь ревнивого мужа: – вместо того чтоб пользоваться своим преимуществом, тот решил сориться с монархом? Возможно маркиз просто любил жену, а это было непонятным для многих. В один прекрасный день, присутствуя на премьере пьесы Мольера «Амфитрион», при словах: «Делить жену с Юпитером не есть потеря чести» – Монтсепан громко и зло комментировал эту фразу, в результате чего его арестовали и безвинно посадили в Бастилию. Но история оказалась слишком скандальной и неприличной и, испугавшись огласки любовных похождений короля, ревнивца вскоре выпустили из грозной тюрьмы.

Правда пребывание в застенках не охладило супруга. Вернувшись к себе в поместье, де Монтеспан приказал задрапировать карету траурными лентами и пригласил родственников и друзей на «похороны» своей жены. Начиная церемонию, он предупреждал, что входить в церковь все будут через главный вход: «Мои рога столь высоки, что не пройти в низенькую дверь».

Спустя годы все семеро детей, подаренных Атенаис королю, были признаны парламентом и получили должности и титулы. Так появился, к всеобщему удивлению, герцог де Майн – полковник в пять лет, губернатор провинции Лангедок – в двенадцать и генерал флота – в восемнадцать лет.

Триумф великолепной маркизы был бесспорен. Все только и говорили о роскоши, которой дама окружала себя, о её беспредельной надменности, о её безумно дорогих украшениях и платьях, и о золоте. Особенно о золоте. «Золото на золоте, – завистливо злословили придворные. – Сверху кудрявое золото, затем вышитое золотом и тканное золото».

Несколько лет маркиза де Монтсепан затмив собой законную королеву гордо восседала рядом с королём, и время от времени устраивала своему сиятельному любовнику скандалы, когда он оказывал внимание новой красотке. От частых родов и неуёмного аппетита, которым страдал и сам монарх, женщина излишне располнела и никакой корсет уже не мог придать изящности её фигуре. Последнее время среди знати поползли слухи: – у Людовика появилась ещё она фаворитка – мадам де Ментенон. Женщина отличалась высокой нравственностью и религиозностью, но скромница старалась оставаться в тени и на подобных приёмах появлялась редко.

Как только королевская семья заняла свои места, все остальные знатные господа расположились в зале согласно рангам. Жёнам некоторых аристократов предоставлялось почётное право присесть на специальный табурет, что они делали с особой важностью, упиваясь подобной привилегией.

Началось представление гостей королю. Церемониймейстер объявлял титул и имя прибывших дворян и господа подходили к трону и приветствовали монарха: – мужчины выполняли сложный низкий поклон, женщины опускались в реверансе. Кого-то из гостей король отмечал любезными репликами, других приветствовал просто кивком головы. Подошла очередь Анри.

– Граф Анри де Круа с супругой: – наследной герцогиней Шарлоттой д Амбуаз де Круа, – объявил церемониймейстер и супруги под руку вошли в зал.

Девушка выглядела превосходно, она светилась чистотой и свежестью и все взоры обратились на пару. Юная герцогиня невольно заволновалась: – одно дело перемещаться в толпе, другое – вот так идти под пристальными оценивающими взглядами дворян, самого короля и его высокородной свиты. Де Круа взглянул на жену:

– Не бойся, он обычный человек. Просто ему посчастливилось родиться в более удачливой семье, – почувствовав волнение супруги, успокаивал граф.

Слова мужа немного взбодрили Шарлотту, она улыбнулась, но все же ощущала некоторую исключительность происходящего и её глаза лихорадочно сияли. Провинциалка впервые присутствовала на столь высоком приёме и, никогда ранее ей не приходилось видеть короля, которого ещё называли Солнцем.

Анна д Амбуаз находилась среди гостей и самодовольно взирала на внучку. Герцогиня прошла раньше и теперь имела возможность любоваться девушкой. Бабушка была горда: – рядом с красавцем мужем, в великолепном наряде Шарлотта выглядела просто царственно. «Да, я не прогадала, выдав девочку замуж за де Круа, – мелькнула торжествующая мысль в голове бабушки, – Шарлотта достойная продолжательница своего древнего рода».

Наконец оказавшись у трона, граф, поклонился, а Шарлотта не смея поднять глаз опустилась в глубоком реверансе. Монарх сделал знак, супруги поднялись, и девушка встретилась с Людовиком взглядом, король с любопытством её разглядывал. Шарлотта не нашла в Его Величестве никакого ослепительного блеска, как не заметила и солнечного света: – «В самом деле, он обычный человек», – подумала она. Король находился уже в зрелых годах, но был достаточно крепок. Длинные тёмные волосы, спадали на широкие плечи Людовика, а в целом фигура мужчины казалась грузной. Отметив правильные черты лица монарха, девушка не назвала бы его красивым. Лицо выглядело несколько одутловатым и кожа, изрядно изъятая оспинами, не добавляла Его Величеству привлекательности. Несколько смутил Шарлотту надменный взгляд мужчины. Ни чего удивительного, он же король! Но Людовик вдруг мило улыбнулся и произнёс:

– Граф, что ж вы так долго скрывали от наших глаз такое прелестное создание?

– Что вы, Ваше Величество, моя жена совсем недавно вернулась в Париж, и у меня просто не было возможности представить её раньше, – вежливо возразил де Круа.

– Жаль… Мы могли использовать её красоту, – вздохнул король. – Если ваша жена так же хорошо танцует, как и выглядит, ей нашлось бы место в постановке нашего балета. Мадам подошла бы роль ангела, – снова улыбнувшись уточнил он. – Вы просто очаровательны, – одарил девушку комплиментом Людовик.

Раньше король танцевал в балете сам и заставлял придворных, участвовать в своих постановках. Но с недавнего времени, Людовик лично не выступал на публике, хотя любовь к балету не потерял. Говорят, Его величество решил «уйти со сцены», после того, как услышал памфлет Расина, который принял на свой счёт:

Чем император наш, сограждане, кичится?

Что управляет он умело колесницей!

Стяжавший жалкий приз, в восторг приходит он

И развлекает чернь, как низкий гистрион,

И на театре поёт свои творения,

И ждёт потом похвал и кликов одобрения.6

– Но это же не последняя постановка, Сир, – поклонившись, ответил де Круа.

– Конечно граф, конечно, – кивнув, проговорил король, давая понять, – разговор закончен, и они могут занять свои места. Анри и Шарлотта удалились, а монарх проводил пару долгим взглядом.

Внешне абсолютно спокойный де Круа направился на отведённое ему по рангу место, но внутри у мужчины всё клокотало. Графу совершенно не понравился взгляд этого коронованного ловеласа. «Мало ему любовниц?! Только официальных у него сейчас две! – злился граф. – Ещё и на мою жену вздумал пялиться. Балет?! Знаю я твои балеты!» – кипятился Анри. Главное, что бесило графа: – он не знал, как ему быть, если король действительно проявит интерес к Шарлотте. Супругу оставалось только надеяться, что со стороны Людовика это было некоторое проявление внимания к новому лицу при дворе, которое скоро забудется. Тем более новых лиц сегодня, монарху предстоит увидеть ещё не мало.

Шарль де Маси вместе с отцом стоял поодаль. Статус барона был крайне незначителен и не предполагал отдельного представления королю, но господа имели возможность наблюдать за происходящим действом. Заметив какое впечатление произвела Шарлотта на Людовика, Луи де Маси вновь принялся ворчать на сына:

– Видишь, какой ты болван?! Девчонка приглянулась королю, и теперь де Круа сможет получать от этого преференции. Судя по тому какую граф с маркизом развили деятельность, заранее готовя почву для продвижения в палату пэров, он далеко не дурак и наверняка воспользуется такой возможностью, – добавил Луи измеряя всех людей по себе.

Между тем королю и его свите представляли всё новых гостей. Господа отвешивали поклоны, выражали своё почтение и расходились, уступая место новым приглашённым. По завершении столь бесконечной и скучной процедуры, наконец объявили первый танец. На паркет вышли Людовик с супругой Марией Терезией.