Читать книгу Корбо. Водяная Луна. Возвращение - Татьяна Милях - Страница 3

Предместье Ла-Рошели поражало буйством пышной растительности, причудливо перемешивая в лесах узловатые хвойные деревья с грациозными тропическими пальмами. Уютный парк, окружённый вековыми дубами, радовал взгляд посетителей кустами благоухающих роз, раскидистыми гортензиями и другими восхитительными цветами, над которыми порхали весёлые птахи, услаждая округу не то песенками, не то звонкими перебранками. Но гомон пернатых перекрывал радостный смех и возгласы людей, собравшихся на лужайке. Здесь на яркой траве замечательного уголка великолепного сада резвился темноволосый шестилетний мальчик. Вихрастый сорванец занимался фехтованием с пожилым мужчиной, разговаривая с господином на испанском. Расположившись неподалёку в плетёном кресле, за ними добродушно наблюдала красивая молодая женщина, на руках которой пристроилась милая девочка примерно двух лет, с такими же синими глазами и кудряшками светло золотого оттенка, как у матери.

– Отец, хватит мучить ребёнка! – воскликнула женщина, – Тэо уже устал.

– Вовсе нет! – возразил мальчишка, бросаясь в атаку на деда, но мужчина ловким движением неожиданным для человека его возраста, отбил удар малыша и засмеялся:

– Зато я устал, Тэо. – признался старик, – Мама права, давай передохнём, – предложил он.

В этот момент на парковой дорожке появился статный широкоплечий мужчина и мальчишка радостно заорав бросился к нему навстречу и, запрыгнув на руки обвил шею руками.

– Папа, хочешь я покажу чему научился? – сверкая глазами, спросил постреленок уже на французском.

Отец улыбнулся и, опустив сына на землю, встал напротив, позволяя мальчонке показать приёмы, которым его обучил дед.

– Молодец! – похвалил он сына и взъерошил его и без того непослушные волосы.

Мужчина подошёл к жене, взял на руки дочь, полюбовался малышкой и поцеловал девочку в обе щёчки, а та лукаво улыбнулась отцу.

– Ты сегодня рано. – удивилась женщина.

– Новый корабль спустили на воду раньше срока, и я подумал, что могу позволить себе подольше побыть с семьёй.

– Что-то ты темнишь, граф… – насторожено посмотрела на мужа девушка, – Собрался сам его опробовать? – догадалась она.

– Не сердись Эстель. – виновато взглянул на жену мужчина, – Ты же знаешь, я должен лично убедиться, что всё в порядке.

После того, как капитан Корбо сделался графом де Дюраном и осел под Ла-Рошелью он занялся кораблестроением. Земли милорда расположенные южнее города, засаженные виноградниками, приносили бывшему пирату неплохой доход, а наличие собственных кораблей позволяло вести выгодную торговлю, как со старым, так и с новым светом. Большая часть команды осталась со своим капитаном и сопровождала торговые суда до места назначения или выполняла пассажирские, или торговые перевозки. Сам Теодор д Эмери де Дюран частенько отправлялся в недалёкие вылазки по морям, проверяя судоходные качества своих кораблей или лично доставляя особо ценные грузы. Но каждый раз, отправляясь в плаванье, мужчина выслушивал недовольство жены, беспокоящейся о нём. Порой, когда земля скрывалась за горизонтом, граф давал себе слово больше не отправляться в походы, поскольку и сам безумно скучал по любимой, но оказавшись на суше, снова рвался в море. Беспокойный характер и тяга к приключениям не давали отважному корсару усидеть на месте.

Нежно взглянув на жену, де Дюран достал из кармана футляр и преподнёс его женщине. Она открыла коробочку, и её взгляд сделался ещё более подозрительным:

– Сознавайся, куда ты собрался на этот раз? – строго спросила Эстель.

– С чего ты взяла? – делая невинную мину, ответил Тэо.

– А с чего это ты решил дарить мне брильянты?! – нахмурилась она. – Прошлый раз, когда ты подарил комплект из гранатов и самоцветов, то отправился к берегам Северной Африки. После преподнёс подвески и браслет из сапфиров и полез в средиземное море к османам, где кроме того мог попасться и испанскому королю, – возмущалась Эстель. – Я боюсь предположить, что ты теперь задумал! – задалась вопросом супруга.

– Да ничего я не задумал, – пряча глаза, пожал плечами граф. – Почему ты не можешь предположить, что я просто так решил преподнести подарок? – стараясь выглядеть более естественным, ответил он.

– Я слишком хорошо тебя знаю, Корбо! – нахмурилась Эстель, – Ты пытаешься задобрить меня, – догадалась она и потребовала, – Говори!

Граф де Дюран знал, что супруга обращается к нему по старой пиратской кличке, только когда сердится, и виновато взглянув на девушку произнёс:

– На этот раз всего лишь необитаемый остров. Ты же знаешь, я давно собирался перевести прах моего отца и похоронить его рядом с матерью. Это просто лёгкая прогулка, никакой опасности, – заверил капитан.

Прошло около пяти лет, как Тэо перенёс останки матери на кладбище неподалёку от своего поместья, и ещё тогда сетовал, что столько времени прошло, а он не выполнил обещание данное старому капитану перед смертью и до сих пор не перевёз отца на землю Франции и не похоронил его рядом с матерью. И вот теперь, когда граф закончил строительство нового корабля, он решил, что не стоит больше откладывать поход в Вест Индию, а пора уже посетить остров, на котором захоронен Морис Дюран.

– Ты собрался к берегам Нового света, а я должна полгода жить в неведенье и переживать за тебя пока ты не вернёшься? – возмутилась супруга.

– Ну почему полгода? От силы месяца три, – возразил Тэо. – Да и то это при самом плохом раскладе, – попытался успокоить любимую капитан и взялся доказывать, насколько безопасна поездка за океан.

Граф утверждал, что время пролетит быстро, и не успеет жена оглянуться, как он уже вернётся. Продолжая заверять, что это скорее увеселительное путешествие, а не серьёзное плаванье капитан к своему удовлетворению, наконец, заметил, как глаза девушки потеплели. Тэо обрадовался, похоже, ему удалось убедить её. Некоторое время Эстель изучая взглядом мужчину, молча слушала, понимая, ей всё равно придётся смириться. Она, как никто другой знала, уж если её муж, что задумал, то ничто не сможет заставить его отказаться от затеи, но неожиданно заговорил сын до этого внимательно следящий за разговором родителей:

– Отец, возьми и меня с собой! – воскликнул мальчик. – Я давно мечтаю отправиться в плаванье и стать капитаном как ты! – горячо заявил малыш и старший Тэо улыбнулся, слова сына порадовали его.

Заметив самодовольную улыбку мужа Эстель возмутилась:

– Только этого мне не хватало! – воскликнула мать. – Мало я переживаю за отца, ещё и за сына буду тревожиться?

– Ну, пап, скажи ей… – начал хныкать хитрец, желая получить поддержку капитана. Граф посмотрел на Эстель и непринуждённо предложил:

– Может действительно взять его с собой? – улыбнулся он, абсолютно уверенный – мать не согласится на подобную авантюру. Но таким образом Тэо надеялся окончательно убедить супругу в безопасности плаванья, в которое он собирался.

Взглянув на скорчившуюся в умильной гримасе мордочку сына, Эстель перевела взгляд на довольно улыбающегося мужа, на некоторое время задумалась и неожиданно согласилась:

– Хорошо! – сказала она, и не успел мужчина опомниться, как супруга твёрдо добавила, – Мы поедем все вместе!

– Что значит вместе? – растерялся де Дюран.

– Ну ты же сам говорил: – это всего лишь увеселительная прогулка. Вот я и хочу прогуляться вместе с тобой. Мне так грустно и тревожно, когда тебя нет рядом, – призналась Эстель. – Тем более я давно не была в Новом свете, а там такие райские места! – улыбнулась девушка, вспоминая свою жизнь в испанской колонии, и её глаза засверкали.

– Но милая, это же море… Там может быть опасно…

– Так значит всё же опасно? – нахмурилась она.

– Нет, но всё же… – не знал, что ответить Тэо.

– Все решено! Мы поплывём вместе с тобой. Я смогу посетить Пуэрто-Бельо и показать сыну дом, где жила, – загорелась идеей Эстель и вновь улыбнулась, предвкушая путешествие и мечтая побывать на земле, где прошло её детство. – И за тебя мне не придётся волноваться, да и тебе будет спокойнее, когда мы рядом, – предположила она.

С последним утверждением капитан не стал бы соглашаться. Он как никто другой знал, насколько опасным может быть море, и ему было гораздо спокойнее, когда жена и дети оставались на берегу. Но Тэо только что сам расписывал пустячность затеянного им плавания, и отступать было уже поздно. Немного подумав, граф быстро нашёл приятные моменты от совместной поездки и согласился:

– А действительно, почему нам всем вместе не отправится в путешествие? – улыбнулся он.

Но тут воспротивился дед:

– Вы решили оставить меня совсем одного? – заворчал сеньор дель Маркос, – Считаю, крошке Летисии лучше остаться дома. Зачем такой маленькой девочке пускаться в далёкое плаванье? Да и младшему Тэо, рановато ходить в море, – заявил барон.

– Я уже большой! Мне скоро семь! – взбунтовался мальчик. – Я даже умею читать! – привёл серьёзный довод своей взрослости сорванец.

– Сеньор Бернардо, а вам не сложно будет справляться с девочкой? – осторожно поинтересовался капитан, соглашаясь с тестем, что малышке будет тяжело столько времени находиться в море.

– А я на что? – вступила в разговор, женщина средних лет.

– Конечно, Фиделина! – обрадовался старик. – Она и Эстель вырастила, – обратился барон к супругам, не желая оставаться в полном одиночестве без детей и внуков.

Господа ещё немного поспорили, но в конце концов договорились и пришли к решению, что с капитаном поедет Эстель с сыном, а девочка останется дома с дедом и дуэньей. Матери было жалко расставаться с дочкой, но раз уж она собралась отправиться с мужем, ей пришлось согласиться на небольшую разлуку с малышкой.

Подготовка к плаванью заставила семью покинуть уютный особняк в землях провинции Пуату, и отправится в дом, расположенный неподалёку от порта. Совсем скоро карета подъезжала к городу-крепости Ла-Рошели. Эта удобная гавань длительное время меняла хозяев, и переходила то под владение Англии, то вновь возвращалась под крыло Франции, пока окончательно не стала крупнейшим портом страны, соединяющим её с соседними странами и колониями. Со стороны моря порт охраняли оборонительные сооружения, возвышаясь средневековыми башнями с названиями Святой Николас, Ла-Шен и Лантерн. В случае опасности между ними натягивались цепи, перекрывавшие вход и делающие гавань неприступной для подхода вражеских судов.

Но граф с семьёй прибыл в Ла-Рошель не с моря, а с суши. Древний средневековый город был обнесен крепостной стеной, которая носила название Перро, поскольку за ней находился квартал с таким же названием. Экипаж проследовал к большой башне, построенной ещё в начале ХII века и служившей главными воротами, через крепостную стену, отделяющую старый порт от нового города. В средние века ворота состояли из двух арочных проемов: большой предназначался для проезда повозок и экипажей, а более маленький – для пешеходов. Но не так давно оба проёма были объединены в одну большую арку, через которую и проехала карета графа. Как раз, когда экипаж миновал своды ворот, колокол отбил два часа пополудни. Звон исходил от колокольни с часами, добавленными к башне ещё в конце пятнадцатого века и, звонившими каждый час.

Путники оказались на улице Пале – главной торговой улице Ла-Рошели, с традиционной для портового города застройкой. Здесь ютились средневековые дома с навесными карнизами из шифера1 и аркадами2 для защиты от дождя, но улица могла похвастаться и ренессансными особняками, один из которых принадлежал графу де Дюрану. Вскоре семейство подъехало к дому, фасад которого привлекал взгляды прохожих многочисленными пилястрами, изящными арочками и резными карнизами. Красотой с ним мог конкурировать разве, что особняк, построенный когда-то для короля Генриха II расположенный несколько ближе к гавани. Карета, наконец, остановилась и господа зашли в дом.

Подготовка к плаванью шла полным ходом. Считая дни до отплытия младший Тэо ежедневно бегал в порт полюбоваться на корабль и часто путался под ногами матросов, проверяющих оснащение судна. Мальчишка беспрестанно сновал по палубе донимая команду вопросами, но мужчины относились к парнишке снисходительно, терпеливо объясняя все, что интересовало сына капитана и с любовью рассказывали о новом корабле. «Хороший моряк получится из твоего сорванца, Корбо», – смеялись парни, обращаясь к капитану. «Не дай бог!» – хваталась за сердце мать, пытаясь утащить сына на берег.

И вот настал долгожданный час. Попрощавшись с отцом, Эстель поцеловала дочку и, смахнув слезу из-за расставания с девочкой, зашла на корабль, на котором уже радостно скакал сын, а граф успел занять место на мостике. Широко расставив ноги, капитан возвышался над палубой, уже готовый к морской качке. Он отдал приказ, и корабль плавно развернувшись, величественно направился в открытое море. Белоснежные паруса фрегата, наполненные ветром горделиво, раздувались, напоминая самодовольного господина, выпятившего грудь украшенную пышным жабо. Новенькие снасти натянутые словно струны, звенели под порывами свежего ветра, радуя слух моряков знакомой песней, а крепкий корпус уверенно отражал напор суетливых волн, разбивая их в кружевную пену, волочащуюся за статным красавцем царственным шлейфом. Капитан и его команда из бывших корсаров единогласно решили дать новому судну имя любимого корабля пиратов, и на носу фрегата красовалось многообещающее название: – «Поцелуй Фортуны». А сам парусник всем своим холёным видом буквально хвастливо говорил: – «Я и в самом деле исключительный счастливчик». Фрегат, являл собой образец кораблестроения, построенный с учётом всех современный веяний. Оснащённый прямыми и косыми парусами, вооружённый сорока пушками, он отличался от своего предшественника тем, что был ещё более прочным, быстроходным и манёвренным. Его одноимённый собрат «Osculum fortuna», по просьбе друга адмирала де Тюрена перешёл в владение флотилии короля Людовика и бороздил просторы Атлантического океана и Антильского моря, выполняя различные поручения. Для нового «Поцелуя Фортуны» плаванье было первым и капитан, и команда, надеялись, что корабль окажется столь же удачливым, что и его тёзка, а судьба его будет более счастливой, чем у предшественника.

Проводив глазами удаляющуюся землю, графиня де Дюран печалясь о дочке, вздохнула, но понимая, что на берегу девочке будет спокойнее, решила заняться делом и направилась в каюту разбирать вещи. Рядом с женщиной сновал сын и, чтобы угомонить непоседу, Эстель попросила его помочь разобрать сундук с вещами отца. Тэо с азартом воспринял просьбу матери и начал рыться в одежде капитана. В этот момент зашёл граф, достал из шкафа карту и разложив её на столе начал, что-то сверять. Мальчик со дна сундука вытащил чёрную рубашку и штаны капитана Корбо:

– Папа, а это что? – поинтересовался малыш.

Эстель взглянула на пиратское одеяние мужа и удивлённо спросила:

– Ты до сих пор не выкинул это старьё?

– Да я совсем забыл про него, – пожав плечами, ответил де Дюран, не отрываясь от изучения карты. Через некоторое время капитан вышел обратно на палубу, так и не обратив внимания на свой заброшенный костюм. Но сына наоборот старая одежда пирата очень заинтересовала, и он, тут же натянув рубаху отца, начал бегать по комнате запрыгивая то на стул, то на кровать. Изображая из себя разбойника, малыш размахивал учебной шпагой и, сражаясь с невидимым противником, сыпал угрозами, пока мать не поймала мальчишку и не стянула с него пиратский наряд.

Закончив разбирать вещи и сложив часть из них в шкаф, Эстель с сыном вышла подышать свежим воздухом. Маленький Тэо с восторгом смотрел на раздувающиеся паруса и с упоением подставлял лицо ветру, не переставая радоваться тому, что он находится на корабле и участвует в настоящем морском походе. Пристроившись на мостике рядом с капитаном, мальчик, поглядывая на отца, старался копировать его. Он так же широко расставил ноги и усердно хмуря бровки, сложил руки на груди, чем вызывал смех команды. Взглянув на сына, граф еле сдерживая улыбку проговорил:

– Прежде чем стать капитаном, тебе надо сначала дорасти до юнги.

– Я готов, капитан! – тут же согласился малец, преданно уставившись на отца.

– Ну тогда тебе первое задание. – проговорил граф. – Ты должен охранять маму и не отходить от неё ни на шаг.

– Ну, пап, я уже большой! – захныкал Тэо, раскусив его хитрость.

– На корабле нет пап! – строго ответил Корбо.

– Хорошо, капитан, – пробурчал мальчик и поплёлся к матери.

Графиня не переставала восхищаться отвагой и силой мужа, наверное, именно этим пират и покорил её сердце при первой встрече, а теперь она не представляла себе жизни без него. Душа Эстель наполнялась трепетом от одного взгляда любимого и, наблюдая за своими родными мужчинами – маленьким и большим, женщина ощущала себя безумно счастливой.

Спокойствие и величие моря настраивали миледи на философский лад, и не спуская глаз с капитана, она подумала: – «Часто человек не задумывается над глубочайшим смыслом высказывания „Бог – это Любовь“. Действительно, что может быть прекраснее любви? Любви к вполне конкретному человеку: – отцу, матери, ребёнку? – размышляла Эстель. – Но самая удивительная тайна – это любовь между мужчиной и женщиной. Как два посторонних и совершенно разных человека становятся друг другу ближе родных людей? Разве это не волшебство? – задалась она вопросом. – Как так получается, что неожиданно они не могут жить и даже дышать друг без друга? Когда жизнь другого человека становится дороже своей? Разве не чудо то, что эти люди вообще смогли встретиться на бескрайних просторах земли? – удивлялась девушка. – Когда это чувство струится в тебе, ты буквально ощущаешь незримое прикосновение чего-то неземного и чистого к своей душе, испытываешь присутствие чего-то светлого и возвышенного внутри себя. Мир становится прекрасным и полным совершенства… Наверное, тогда ты и начинаешь по-настоящему понимать, что такое Бог?» – неожиданно открыла для себя она. Теперь Эстель явственно ощущала, что, только испытав восторг любви человек, может осознать всю бессмысленность бесконечной погони за богатством и властью, только познав настоящее чувство, он способен понять насколько земное тщеславие ничтожно по сравнению, с великим даром зовущимся Любовью. Ни какие деньги, ни какая власть не может заменить истинное глубокое чувство и сделать человека по-настоящему счастливым, – точно знала она: – «А если кто-то утверждает обратное, то чем он тогда отличается от борова счастливо чавкающего у полной кормушки?»

От подобных раздумий миледи отвлекло восклицание сына:

– Мама, смотри какие большие рыбы! Вон там! – указал ручонкой малыш. – Они плывут даже быстрее чем наш корабль! – искренне удивлялся мальчик.

– Это дельфины… – улыбнувшись пояснила Эстель и обняла мальчика. «Всё-таки как хорошо, что я решилась на эту поездку» – подумала она, вздохнув полной грудью свежий морской воздух.

Плаванье проходило спокойно, погода и ветер благоприятствовали кораблю и фрегат уверенно нёсся к намеченной цели. Единственное беспокойство, которое приходилось испытывать капитану, матери, да и всей команде, так это неуёмная энергия младшего Тэо. Вскоре мальчишке надоело тереться возле женской юбки, и он решил обследовать корабль. Несколько раз пострелёнок пытался вскарабкаться на мачту, но моряки каждый раз замечая его поползновения, снимали сорванца уже с первой реи, не позволяя забраться выше. Как-то малыша потеряли и нашли на баке в бухте канатов, в которых Тэо свернувшись клубочком словно котёнок, уснул. Затем бедокур посетил камбуз, где беспрестанно норовил сунуть нос в кипящую кастрюлю. Вспоминая, что подкладывал повар в суп на кухне у них дома, малец усердно досаждал коку своими бесконечными советами, чем выводил беднягу из себя. Намереваясь помочь и почистить лук, парнишка схватил нож, но в результате порезал палец и, вскинув раненой рукой, разбил горшок с крупой. Кок постарался выпроводить вон незваного назойливого поварёнка, но тот напоследок успел всё же «подсобить» повару и обильно посолил похлёбку. В обед, первым попробовав свою стряпню, Тэо благоразумно решил не попадаться на глаза ни команде, ни отцу и спрятавшись в бочке из-под солонины, через щёлочку с интересом наблюдал, как моряки рыскают по кораблю в его поисках. Выдал разбойника кот, который попытался так же, как и он залезть в бочку, заинтересовавшись, тем что шуршало внутри. И пока мальчишка препирался с пушистым лазутчиком, щекочущим хвостом его нос, шалопая обнаружили. Отец вытащил сына из укрытия, ухватив его за шкирку словно того нашкодившего кота и усадив на палубе, заставил съесть тарелку своего варева. Под язвительные шуточки матросов мальчик давился, но ел, а Эстель сочувственно смотрела на сына и пыталась уговорить отца сжалиться над ребёнком.

– Он всю команду оставил голодной! – строго ответил капитан, и мать расстроено вздохнула, а непоседа, сморщившись от очередной ложки супа, понял: – разжалобить отца не удастся.

Через день в поисках запасов кусков сахара маленький Тэо забрался в трюм и ползал по бочкам, ящикам и тюкам, проверяя их содержимое, где его, не заметили и закрыли. Потеряв из вида сына, Эстель подняла тревогу, и команда вновь сновала по кораблю, разыскивая сорванца.

В следующий раз пострелёнок пробрался на нижнюю палубу, где располагались пушки. Для начала Тэо полазил вокруг орудий, затем забрался на дуло верхом, намереваясь покататься на нём. Но пушка оказалась надёжно закреплена, а его силёнок оказалось недостаточно, чтобы ослабить крепежи, и он не смог сдвинуть пушку с места. Тогда мальчишка придумал другое развлечение. Он успел запихнуть в дуло ядро и уже пытался поджечь фитиль, когда за этим опасным занятием его застал один из канониров. Моряк приволок бедокура к отцу, и услышав о проделке сына капитан страшно разозлился. Граф собрался отшлёпать разбойника, но на его защиту кроме матери встали и члены команды, и смягчившись капитан в качестве наказания приказал мальчишке трое суток не высовывать носа из каюты. Три дня корабль жил спокойной жизнью, но по истечении заключения на палубе вновь появилась любопытная и озорная мордашка. Поначалу парнишка чинно прогуливался по палубе и старался держаться благопристойно, но вскоре начал приставать к матросам: – «Зачем вы тяните эту верёвку? – интересовался он. – А что крепится вот этим канатом? А что будет если развязать вот этот узел?» И не дожидаясь ответа потянул за конец. Минут через десять сорванец узнал, что тогда он получит нагоняй от отца, поскольку только в последний момент моряки смогли удержать готовый оборваться парус на фок-мачте.

Вечерами, спустившись в кубрик к матросам, Тэо раскрыв рот, слушал рассказы мореплавателей о странствиях, приключения и схватках в которых участвовали пираты под командованием капитана Корбо. Восхищаясь бесстрашием корсаров мальчишка, сверкая глазами, просил рассказать ещё что ни будь о подвигах команды и своего отца. Тогда ему поведали историю, о том, как капитан Корбо захватил галеон и пленил прекрасную испанку, которая в свою очередь захватила сердце отважного капитана. Когда же девушка решила, обернувшись русалкой уплыть от пирата, Корбо выловил её и вернул на корабль. Малыш, затаив дыхание, восторженно слушал романтическую историю любви своих родителей, а позже, когда его укладывали спать, взглянув обожающими глазами на отца с матерью серьёзно заявил:

– Я тоже захвачу корабль и найду себе жену-русалку, – услышав это, супруги переглянулись и засмеялись.

Когда родители покинули каюту, мальчишка вылез из-под одеяла, взял со стола шкатулку матери и, устроившись на кровати, открыл её. Малыш долго любовался вращающейся перед зеркалом маленькой русалочкой, и так и уснул под мелодичную мелодию музыкальной шкатулки, вспоминая рассказы моряков и рисуя в воображении картины морских сражений.

А утром младший Тэо воевал на палубе с бочкой. На самом деле это была не бочка, а вражеский корабль, который он собирался захватить и завоевать свою русалку. В конце концов, перевернув бочонок проказник «победил» противника, но оттуда неожиданно выскочила крыса и в панике бросилась наутёк. Палуба корабля разразилась дружным мужским хохотом, что ещё больше напугало безбилетную пассажирку.

– Тэо, смотри какая невеста! Тоже с хвостом! Лови её скорее! – смеялись моряки, а мальчик обиженно насупился.

Не прошло и пары дней, как бесёнка уже снимали с сетки, закреплённой на бушприте, куда он забрался посмотреть на волны. Усилившаяся качка испугала мальчонку, вернуться назад тем же способом он побоялся, и в результате вцепившись в канаты висел над морем пока его наконец не хватились. Брызги, разлетающиеся от носа фрегата, попадали на сорванца, и он успел промокнуть до нитки, пока его не обнаружили.

Мокрый и понурый Тэо вновь стоял перед шканцами, с которых отец отчитывал сына. Но изворотливый ум мальчишки незамедлительно придумал оправдание своему хозяину, и парень заявил, что таким способом он решил помыться. Капитан ругался, проклиная всё на свете за то, что согласился взять такого непоседу на корабль, и проказника снова закрыли в каюте, где мать старательно объясняла малышу насколько опасны его фокусы:

– А если бы волна смыла тебя в океан? И никто не заметил этого? – заглянув в глаза сыну, говорила Эстель. – Что бы было тогда со мной и папой, ты об этом подумал? – с укором спрашивала она. – Ну чего тебе не сидится спокойно? – горестно покачала головой женщина, и Тэо заметив в глазах матери наворачивающиеся слёзы, неожиданно осознал, сколько тревог он доставил близким. Ему стало стыдно, мальчик виновато вздохнул и искренне пообещал:

– Я больше не буду залазить, куда не надо.

Но через три дня мальчишку снова потеряли. Бегая по палубе, команда в который раз искала бедокура, обыскивая трюмы и заглядывая под каждый ящик и связку канатов, но всё безрезультатно. Мать заламывая руки боялась думать о худшем, а капитан взволнованно хмурясь, уже собирался повернуть корабль назад, беспокоясь, вдруг сын свалился за борт, как неожиданно над палубой разнёсся звонкий и радостный вопль:

– Я капитан Корбо! Все на абордаж!

Замерев, моряки начали растеряно оглядываться, пытаясь определить, откуда доносится голос, пока не поняли, что он звучит сверху и, задрав головы, все увидели, пристроившегося на марсе грот мачты мальчишку. Вырядившись в чёрную рубаху отца, Тэо счастливо размахивал неизвестно где стянутым палашом, вполне довольный суматохой, устроенной им на корабле. Взглянув на сына Эстель побледнела, а капитан строго сдвинул брови. Заметив встревоженные глаза матросов и сердитое лицо отца, малец, догадался: – ему опять грозит взбучка и затих.

– Сиди смирно, Тэо! Тебя сейчас снимут оттуда! – закричал Корбо.

– Не надо меня снимать! Я сам слезу! – возразил бесёнок и схватился за канат.

Команда только дружно ахнула, когда мальчишка лихо скатился по верёвке на палубу. Но только разбойник коснулся ногами настила, он тут же выпустил канат и, раскрыв горящие ладошки, жалобно запищал, а из глаз бедолаги брызнули слёзы. Вся кожа на ручонках была ободрана, доставляя малышу боль и он, сморщившись от невыносимого жжения, виновато утирал рукавом нос. Взглянув на утопающего в чёрной рубашке взлохмаченного сына, отец злорадно усмехнулся:

– Ну что, капитан, получил? И поделом тебе! – добавил он, наблюдая, как Тэо пытаясь ослабить жар, старательно дует на ладошки не в силах остановить слёзы. – Моему терпению пришёл конец, – сделавшись серьёзным произнёс Корбо. – Завтра же высажу тебя на необитаемом острове, как это следует по уставу за неподчинение капитану, – пригрозил он.

– Не высадишь! – хлюпая носом, уверено ответил малец.

– Это почему же? – ещё более грозным тоном спросил отец.

– Ты сам вчера показывал на карте, где мы, – упрямо склонив голову, произнёс мальчишка. – Азорские острова мы давно прошли, а до ближайшего острова не менее недели пути, – объяснил он.

Моряки, еле сдержались чтобы на расхохотаться, а Корбо пряча улыбку, нахмурился, понимая, сын обошёл его и только хмыкнул в ответ.

– Ну раз ты такой умный, завтра будешь производить расчёты, – пообещал капитан и мальчонка радостно засверкав глазами понял, буря миновала и помчался в каюту, где мать помазала его ободранные ладони мазью.

Руки сорванца продолжали болеть несколько дней, и Тэо заметно поутих. Моряки посмеивались: «Давно надо было спустить пострелёнка с каната, что бы присмирел», – и придумывали всё новые шуточки в его адрес. Опасаясь, как бы неуёмная энергия сына не натворила бед, капитан окончательно решил занять мальчишку делом и внимательно следил, за тем что бы у того не оставалось свободного времени. Теперь Тэо вместе с клерком заполнял судовой журнал. Конечно, сам журнал марать неумелыми каракулями мальчику не позволили, но выделили тетрадь, где он писал буквы и слова, попутно тренируясь в чистописании. Сам граф обучал сына математике и основам навигации, а члены команды показывали, как вязать узлы, предлагая запомнить бесчисленное множество частей корабля, снастей и рангоута. В сопровождении матросов Тэо карабкаться на реи и пробовал управлять парусами, а также ему объяснили, как правильно не только подниматься на мачты, но спускаться с них. Когда же кто-либо из команды замечал, что глазёнки озорника начинают подозрительно блестеть, парнишке тут же вручали в руки швабру, предлагая драить палубу и малец, пыхтя и потея таскал тяжёлое приспособление по палубе. Так постепенно жизнь на «Поцелуе Фортуны» наладилась и вернулась в спокойное русло.

Несмотря на проказы маленького Тэо, капитан всё же гордился сыном, хотя тот частенько заставлял его поволноваться. Граф радовался сообразительности и отчаянной смелости своего наследника, вспоминая себя. Но особенно трепетно вздрагивало сердце де Дюрана, когда он замечал фигурку жены, прогуливающуюся по палубе корабля. Чувствуя взгляд девушки, капитан ощущал, прилив необыкновенного тепла, которое блаженно расползаясь по всему телу, заставляло мужчину работать с удвоенной силой.

Вечерами, когда Эстель укладывала сына, и из каюты доносился её нежный голосок, напевающий колыбельную, на губах капитана появлялась счастливая улыбка. После почти шести лет проведённых вместе супруги конечно не ощущали того ураганного чувства, сбивающего с ног, которое они испытывали при первой встрече, но от этого их любовь не стала слабее. При виде Эстель капитан до сих пор чувствовал сладостное волнение, и их по-прежнему страстно влекло друг к другу, просто эта любовь стала глубже и осознанней.

На берегу графу де Дюрану для поддержания статуса порой приходилось посещать светские приёмы и, слушая хвастливые рассказы бравых ловеласов об их неисчислимых победах, Тэо только снисходительно улыбался и мысленно жалел господ. «Разве можно сравнить мимолётную интрижку с окрыляющим восторгом настоящего чувства? – думал он. – Случайная связь совершенно не сопоставима с ощущением того безумного упоения, которое получаешь от близости с любимым человеком, когда от простого прикосновения каждая частичка тела трепещет и поёт, а сердце взрывается восторгом от понимания того, что и возлюбленная испытывает к тебе то же самое. Капитан определённо знал, какое это необыкновенное счастье осознавать, что с тобой твоя единственная женщина, а ты её единственный мужчина. И это ощущение несравнимо ни с чем», – был убеждён де Дюран. Но граф прекрасно понимал и другое: – невозможно объяснить людям, которые никогда не испытывали подобного чувства, что они теряют в своей жизни. «Видимо, такое счастье доступно не каждому… И его надо заслужить… – предположил бывший пират, даже не предполагая за что его самого бог наградил подобным подарком. – А, главное, до него надо дорасти… – неожиданно осознал капитан. – Поскольку только любовь отличает человека от животного».

В свободные минуты, расположившись на палубе супруги, мысленно возвращались в те времена, когда они охваченные непривычным и жгучим ощущением вот так же следовали на корабле только в противоположную сторону. Тогда они не понимали, что с ними происходит, и даже не подозревали, насколько чувство, притаившееся в их сердцах, было серьёзным. Теперь вспоминая недели, проведённые вместе, Тэо и Эстель радовались, что судьба свела их тогда, и обнявшись смотрели вдаль, ощущая себя божьими избранниками, а корабль уносил влюблённых к знакомым местам, волнуя душу трогательными картинами прошлого и радужными мечтами о прекрасном будущем.